Психотерапия это просто

И.Канифольский

Психотерапия это просто.

Если ситуация не прожита полностью, она повторится снова.

Будда.

Столетию публикации «триады Ясперса» посвящается.

Я считаю, что в психотерапии мы восстанавливаем полноту проживания человеком потока бытия, которая нарушается в связи с переживаемыми им психотравмами.

Причем психотравмы эти могут лежать далеко в детстве и проявлять себя в похожих, хотя и отдаленно иногда, случаях нынешней реальности.

Отчего возникают психотравмы? От слишком сильной погруженности в жизнь. От заигрывания обстоятельствами и «залипания» в своей идентичности. Скажем, если ребенок играет, представляя в песочнице войну, то он осознает, что это игра. Но если он станет слишком серьезно относиться к своей роли, то будет страдать, когда что-то пойдет не так, как хотелось бы. В принципе, это с детьми случается. Так вот, взрослые проблемы – некая разновидность такой же чрезмерной увлеченности бытием. Причем начинаются они в детстве.

Ребенок развивается, и открываются его потенциалы. Для них нужны внешние условия. Это происходит в определенные временные промежутки. Скажем, очень обобщенно, в 2-3 года формируется телесный интеллект, в 5-8 – эмоциональный, в 9-11 – образный и к 21 – логический (обобщение Старостина О.А.). Если в эти периоды случается нечто, непереносимое для индивидуального сознания ребенка, то возникает психотравмирующая ситуация, которая затормаживает развитие и потенциал остается нераскрытым или сформированным патологично. Именно с этим мы сталкиваемся у взрослого клиента. И именно это мы перерабатываем в психотерапии.

С одной стороны, такая погруженность в переживания того, что мы считаем собой и внешним миром необходима. Она создает насыщенность восприятия. С другой стороны, именно из-за идентичности себя с «собой» и иллюзии существования «другого» возникают травмирующие ситуации.

Этот взгляд можно считать профессиональным, он отличается от бытового взгляда на ситуацию и, конечно, пронизан сочувствующим отношением к клиенту. Если клиент потерял мать в раннем возрасте, трудно объявить его «слишком идентифицированным» со своим «Я» и считать, что «матери» «не существовало» и он имеет дело со своей жесткой картиной мира. Которая рушится при этом. Мы разделяем его горе и переживание. Но если остановиться на этом, то можно попасть в психотерапевтический тупик и создать обреченным его на страдания на всю жизнь. Но так ли это на самом деле? Есть примеры людей, переживших подобную ситуацию, и, тем не менее, нашедших в себе силы жить и быть счастливыми. А это значит, что все-таки, даже в этом случае, мы можем искать и находить в состоянии клиента те ресурсы и потенциалы, которые могут проявиться и преодолеть этот тупик. Они в этом случае находятся в непроявленном.

Еще Юнг говорил о том, что иногда о человеке можно больше сказать не по тому, что было в его жизни, а по тому, чего в ней не было, но о чем мечтал или мечтает это человек, чего он стыдится, чего хочет – то есть по непроявленным его потенциалам. Которые могут быть реализованы как внешне, так и внутренне, на пути, как самореализации, так и самоосознавания себя. Что для психического является одним и тем же.

Для души реальность внешнего и внутреннего мира идентичны и являются образами одной реальности.

В случае с ребенком мы можем работать с его образами матери, которую он никогда не видел, с его представлениями и отношением к ней. А также, на пути символического, с архетипом матери во всех его проявлениях.

Например, клиентка, отказываясь работать над отношениями с отцом, взяла в качестве ресурса образ огромного ангела, явившегося ей во сне, и поняла, что ей нужно искать духовного учителя. Примеры других людей из жизни показывают, что в этом случае духовный отец может заменить в душе физического, и стать опорой для личного развития и самореализации, которая приводит в итоге к тому, что биологический отец также принимается со временем и отношение к нему меняется на положительное.

В данных случаях человек освобождается от идентичности со своим физическим «Я», нуждающимся в биологических родителях и находит опору в другой идентичности – «человека на духовном пути», которая позволяет подняться над психотравмами первой.

Таким образом никакая ситуация не является приговором для клиента и всегда есть возможность выйти за пределы психотравмирующего восприятия ситуации. Такой широкий взгляд выводит психотерапию на другой уровень, от технической модели проработки детских психотравм. На уровень пространства осознавания различных непроявленных потенциалов, существующих во внешней и внутренней реальности. Клиент сам становится осознаванием, творящим свой собственный мир, и эта «идентичность без идентичности» является тем максимумом, который должен быть заложен как возможность в психотерапевтическую модель и опыт психотерапевта для его эффективности в работе с самыми разными случаями клиентов.

По сути дела, речь идет об открытости и вере в возможности самоосознавания клиента, в его бесконечные и всегда достаточные терапевтические ресурсы.

Психотравма в таком случае может рассматриваться, как не пройденная инициация клиента на пути его духовного развития. И потенциал клиента и ситуации может быть раскрыт в кабинете психотерапевта.

В случае с потерей матери, который мы упомянули, как возможный сложный пример (благодаря дискуссии на эту тему с О.Муляр), в непроявленном лежит вначале принятие ситуации со всеми чувствами в ней (а, точнее, с осознанием всего круга осознавания – ощущений, эмоций, образов и мыслей – этой ситуации). Затем может последовать понимание ситуации с точки зрения причин, к ней приведших. Дело в том, что дети часто воспринимают неприятные, трагические – психотравмирующие – ситуации, как направленные лично против них. В этом, собственно, и состоит главная причина психотравм, к которым не приводят события, воспринимаемые, как естественные и природные. В процессе взрослого анализа произошедшего обнаруживаются «пружины и механизмы», становится понятной причинно-следственная связь. Это становится вторым этапом облегчения состояния.

На третьем этапе мы можем поискать непроявленные возможности и проявить их в сознании клиента, а именно: любовь матери, которой здесь так не доставало, но которая была априори.

Психология (практическая) и психотерапия сегодня обладают ресурсом и техникой мысленного диалога с матерью, восстановлением связи с ней, даже если клиент ее никогда не видел. Такое открытие связи с матерью на самом глубинном уровне ее сути позволяет клиенту открыть в своей ситуации ресурс, возможно даже более общий и сильный, чем тот, который могла бы дать клиенту его реальная мать, останься она живой и общайся с ним.

Кстати, описанная ситуация произошла в жизни знаменитого человека – исторического Будды, Гаутамы Шакьямуни, который потерял мать в младенчестве и испытал сильный, как мы бы сказали сейчас, экзистенциальный кризис, среди полного внешнего благополучия пережив отсутствие смысла жизни. Он отправился на поиски этого смысла, практикуя вначале аскезу на духовном пути. Это привело его к крайнему истощению, и вот – его заметила сострадательная девушка (образ матери!) и покормила. После этого он вознамерился достичь просветления на пути самоосознавания и победив все негативные видения, обрел его. Обнаружив «мать всего сущего» - великую Праджняпарамиту - Переправу мудрости – мудрости пространства и пустоты, из которой появляется все. Можно описать его как великого невротика, решившего свои проблемы, и силой своей личности указавшего путь для решения их другими. Изображение Будды является символом освобождения от невротических проблем силой осознавания.

Но, тем не менее, в более простых случаях, нам может пригодиться представление о неврозе, как о следствии психотравмы, нуждающейся в проработке, хотя проработка, как мы видим, может включать раскрытие не только возможностей ситуации, но и, более широко, возможностей мира и человека в нем.

Почти сто лет назад (в 1913) К.Ясперс сформулировал диагностические критерии реактивных состояний в виде триады. Она гласит: 1. Реактивные состояния развиваются вследствие психотравмы. 2. Психотравма проявляется в картине состояния. 3. При дезактуализации психотравмы состояние проходит.

Если использовать эту схему с точки зрения задач психотерапии, то они выглядят так: нам нужно найти психотравму, имеющую отношение к состоянию клиента, и дезактуализировать ее. Найти эту психотравму можно в клинической картине состояния клиента.

Эта схема кажется мне чрезвычайно точным описанием большей части того, чем занимается психотерапия. Понимание ее делает психотерапию чрезвычайно простым занятием с точки зрения понимания ее сути. Это не отменяет сложности каждого конкретного случая, сталкивающего нас с горем и страданием клиента. Как эту схему применить на практике?

Если мы исследуем все, что входит в понятие «состояние» клиента, связанное с его запросом, а это ощущения, эмоции, образы и мысли, то в процессе изучения ассоциаций, возникающих с этими проявлениями, всплывает история, связанная с запросом. Эта история бывает проблемная или ресурсная Проблемную мы прорабатываем, а ресурсную интегрируем, а точнее, ре-интегрируем в опыт клиента, поскольку она была забыта.

В процессе психотерапии часто складывается впечатление, что что-то внутри клиента, его внутренняя мудрость, разговаривает с нами на языке образов, выдавая подсказки в виде симптомов, о каком-то забытом и неинтегрированном опыте, который оказался отторгнутым на пути личного развития. Ресурсном опыте, который «отрезан» опытом негатива (того, что воспринималось, как негатив личным сознанием клиента).

Можно говорить даже о «потерянных частях души», которые мы оставляем на дороге, не имея времени и возможности пережить все, с ними связанное, и оставляя это на потом. Часто время для этого «до-переживания» наступает либо при доведении до крайности отторжения себя, либо, наоборот, при достижении определенного уровня личного и духовного развития и благополучия, когда появляются ресурсы для этого занятия.

Приведу пример, как проявления настоящего состояния ведут в историю:

Клиентка, когда говорит о своей проблеме, чувствует комок в горле. Этот комок представляется в виде образа жвачки, которую привозил папа, когда ей было 5 лет и… и далее разворачивается история воспоминаний, включающая в себя отношения с папой и одноклассниками, первую влюбленность и другие переживания детства, которые никогда и ни с кем не были разделены, а некоторые из них только сейчас допускаются в сознание самой клиентки. И тогда работа по запросу превращается в ре-интеграцию потерянного опыта детства и восполнение его в сознании. Мы переживаем все, что переживалось тогда, понимаем мотивы действий всех участников ситуации, ищем то, что скрывалось за этими действиями (непроявленную любовь папы, например). Этот процесс приводит с одной стороны, к расширению и осветлению опыта детства, а с другой - к полному исчезновению комка в горле в настоящем. Складывается впечатление, что этот симптом «вел» нас в это воспоминание и «настаивал» на его проработке и реинтеграции. В тоге, не только проблема, с которой пришла клиентка, выглядит иначе, и ее запрос оказывается удовлетворенным. Но также жизнь клиентки обогащается новым восприятием отношений с папой – важнейшей частью в жизни любого человека и женщины в особенности. Жизнь ее становится полнее и счастливее от этого. Симптом выполнил свою функцию - привел нас в нужное место опыта, который нужно было вспомнить и осознать, с точки зрения случившегося, понимания его и потенциала в нем.

Поддержка терапевта, его широкая картина происходящего и возможного, профессиональное понимание этапов терапии играет при этом решающую роль.

Проработка психотравм включает, таким образом, во-первых, сочувственное принятие этих случаев. Во-вторых, понимание их. Помогает включение взрослой оценки «здесь и сейчас» в ситуацию «там и тогда», использование взрослых ресурсов для до-проживания «той» ситуации. Это достигается вопросами: «А что вы сейчас об этом думаете?», «Есть ли какое-то новое отношение к той ситуации у вас сейчас?».

На первом этапе очень важно достичь полного принятия ситуации в сознании клиента, не повторяя опыт игнорирования, который был в жизни. Часто клиентам свойственно недооценивать свои переживания и в этом случае психотерапевт играет роль «адвоката опыта».

На втором мы пытаемся добавить понимание причин поведения персонажей ситуации, включая себя самого. Очень важным на этом пути является осознание, что вред, причиненный клиенту в детстве, не был злонамеренным действием родителей (или других значимых персонажей), как воспринималось это детским сознанием на эмоциональном уровне реагирования. Понимание мотивов других людей позволяет принять их действия, как их стремление к счастью. Часто то, что казалось болезненным, например, отсутствие родителей дома, начинает переживаться наоборот, как забота – они же зарабатывали деньги и для тебя. Очень важно, что это понимание приходит изнутри, на пути все большего осознавания клиентом ситуации, более широкого и ясного ее видения.

Третий этап проработки заключается в открытии непроявленного позитивного потенциала в состоянии клиента сейчас, часто через проработку связанной с ним психотравмы, а иногда на другом пути (как описывалось выше), а не только в изменении отношения к нему. Это достигается вопросами «А что хотелось тогда?», «Что было бы лучше?», «Что или кто мог бы помочь?» и, в конце концов, «Как бы ты сам мог помочь себе, если бы оказался сейчас взрослым в той ситуации?». В последнем случае клиент работает над изменением детского состояния в себе настоящем через представление его в прошлом – «там и тогда», когда оно возникло.

За счет открытия этих непроявленных аспектов бытия происходит освобождение клиента от ограничений, которые наложила на его восприятие жизни психотравмирующая ситуация и открытие его потенциалов для настоящего и будущего.

Важно понять, что мы не выдумываем новее прошлое, а лишь стремимся осознать то, что потенциально присутствовало в ситуации, но не было проявлено внешне. Как правило, у клиента возникает ощущение правдивости и возможности этих открытий. В каком-то смысле, можно сказать вслед за К.Юнгом, они даже более реальны чем то, что было «на самом деле». Психотерапия в этом случае выходит в широкое восприятие психического, подразумевая, что ничего нет, как такового, все есть наше восприятие этого. И, таким образом, мы можем владеть им и изменять его, развивая к лучшему.

Возвращаясь после этого к состоянию в настоящем, мы находим его уже совсем другим. Запрос, как правило, перестает быть актуален, существовать, как проблема, или даже существовать вообще. Обнаруживается новое видение жизни и себя в ней. Происходит внутреннее развитие и рост за пределы проблемы. Клиент достигает «просветления» по отдельно взятому запросу.

Могут сказать, а что, нужно прорабатывать каждый психотравмирующий случай, ведь их может быть так много? Опыт показывает, что работает принцип «домино» - когда проработана одна психотравмирующая ситуация, то все, аналогичные ей, прорабатываются автоматически. Клиент научается работать с этим на пути самоосознавания.

Во многом это зависит, конечно, от того, насколько клиент развивается в настоящем времени, насколько его взгляд сейчас на психотравмирующие ситуации может отличаться от детского. Люди в этом, к сожалению, очень различны.

Также эффективность терапии определяется потребностью клиента в поддержке. Иногда терапия становится длительной, потому что клиенты используют, в основном, ее поддерживающий, а не развивающий аспект.

Иногда ресурсы клиента проецируются в его желания будущего и терапия становится в большей степени коучингом на пути достижения целей. После которого происходит и изменение состояния сейчас, и отпускание прошлого.

Таким образом, можно рассматривать любую проблему психологического характера как напоминание о каком-то опыте, который нужно до-прожить, в прошлом, настоящем или будущем. Выход на этот опыт происходит через полноценное исследование клинической картины состояния клиента, связанного с запросом, в настоящем времени. Полнота эта достигается за счет включения всех сфер субъективного опыта, а именно: ощущений, эмоций, образов и мыслей. Можно считать, что при этом происходит полное включение всех отделов нервной системы в работу над проблемой (правое и левое полушария – образный и логический интеллект, подкорка – эмоции, спинной мозг – ощущения в теле). А также исследуется итог всех этапов онтогенеза (развития телесного, эмоционального, образного и логического интеллектов).

Терапия в этом случае представляется помощью клиенту в до-прожитии прошлых жизненных ситуаций и до-открывании тех потенциалов и возможностей, которые оказались не открыты в свое время в силу разных обстоятельств, но могут быть открыты в настоящем и будущем.

Общая суть этих обстоятельств - увлеченность видимостями в ущерб сути.

Терапия – это развитие людей, помощь им в сознательной эволюции.

Подобная схема психотерапии, заключающаяся в восполнении опыта клиента в трех временах (прошлом, настоящем и будущем), с использованием карты целостности опыта (четырех сфер) и трехуровневой модели его проработки ведет к надежным результатам этой терапевтической работы. Конечной точкой которой видится устойчивое самоосознавание клиентом себя, что служит профилактикой его психотравм в будущем.