- •Введение
- •Относительность исторического мышления
- •Поле исторического исследования
- •Сравнительное исследование цивилизаций. Обзор обществ одного вида
- •Православное христианское общество
- •Иранское и арабское общества
- •Сирийское общество
- •Индское общество
- •Древнекитайское общество
- •Реликтовые общества
- •Минойское общество
- •Шумерское общество
- •Хеттское общество
- •Вавилонское общество
- •Андское общество
- •Юкатанское, мексиканское и майянское общества
- •Египетское общество
- •Предварительная классификация обществ данного вида
- •Общества полностью независимые
- •Общества, родственно связанные
- •Общества инфрааффилированные
- •Супрааффилированные общества
- •Сравнимость данного вида
- •Различие между цивилизациями и примитивными обществами
- •Ложность концепции «единства цивилизации»
- •Философский аспект временных координат обществ данного вида
- •Философский аспект эквивалентности обществ данного вида
- •Сравнимость «фактов» при исследовании цивилизаций
- •Часть первая
- •Проблема генезиса цивилизаций
- •Природа генезиса цивилизаций
- •Причина генезиса цивилизаций
- •Негативный фактор
- •Раса и цивилизация
- •Среда
- •Вызов-и-ответ
- •Действие вызова-и-ответа
- •Вызовы и ответы в генезисе цивилизаций
- •Генезис египетской цивилизации
- •Генезис шумерской цивилизации
- •Генезис китайской цивилизации
- •Генезисы майянской и андской цивилизаций
- •Область вызова-и-ответа
- •Возвращение природы
- •Центральная Америка
- •Цейлон
- •Северо-аравийская пустыня
- •Остров Пасхи
- •Стимул суровых стран
- •Эгейские берега и их континентальные внутренние земли
- •Аттика и Беотия
- •Эгина и Аргос
- •Стимул новых земель
- •Свидетельства философии, мифологии и религии
- •Свидетельство родственно связанных цивилизаций.
- •Особый стимул заморской миграции
- •Стимул ударов
- •Стимул давлений
- •«Форпосты» и «тылы»
- •Русское православие.
- •Шесть форпостов в истории Западной Европы
- •Начало
- •Западный мир против континентальных европейских варваров
- •Западный мир против Московии
- •Западный мир против Оттоманской империи
- •Западный мир против дальнезападного христианства
- •Западный мир против Скандинавии
- •Западный мир против сирийского мира на Иберийском полуострове
- •Стимул ущемления
- •Природа стимула
- •Миграция
- •Рабство
- •Каста
- •Религиозная дискриминация
- •Золотая середина
- •Закон компенсаций
- •Что делает вызов чрезмерным?
- •Сопоставление по трем параметрам
- •Часть вторая
- •Рост цивилизаций
- •Эскимосы
- •Кочевники
- •Османы
- •Спартанцы
- •Природа роста цивилизаций
- •Усиливающаяся власть над человеческим окружением
- •Рост власти над природой и средой
- •Перенос поля действия
- •Анализ роста
- •Отношение между растущими цивилизациями и индивидами
- •Уход-и-возврат
- •Личности
- •Социальные группы
- •Греция во второй главе эллинской истории
- •Апостол Павел
- •Святой Игнатий Лойола
- •Будда
- •Давид
- •Плеяда историков
- •Ибн Хальдун
- •Конфуций
- •Уход-и-Возврат в истории цивилизаций
- •Дифференциация в ходе роста
- •Надломы цивилизаций
- •Убедителен ли детерминизм?
- •Механичность мимесиса
- •Смена ролей
- •Афины и Венеция: поклонение эфемерной личности
- •Восточная Римская империя: поклонение эфемерному институту
- •Давид и Голиаф: поклонение эфемерному техническому средству
- •Папский престол: отравление победой
- •Часть третья
- •Движение раскола-и-палингенеза
- •Раскол в душе
- •Альтернативные формы поведения, чувства и жизни
- •Отшельничество и аскетизм
- •Чувство греха
- •Чувство промискуитета
- •Вульгаризиция правящего меньшинства
- •Вульгаризация и варваризация в искусстве
- •Чувство единства
- •Архаизм
- •Архаизм в институтах и идеях
- •Архаизм в искусстве
- •Архаизм в языке и литературе
- •Архаизм в религии
- •Самоуничтожение архаизма
- •Разрыв с настоящим
- •Разрыв в манерах
- •Разрыв в институтах
- •Разрыв в светской культуре и религии
- •Самотрансценденция футуризма
- •Отрешение
- •Преображение
- •Палингенез
- •Анализ распада
- •Творческий гений в роли спасителя
- •Спаситель с мечом
- •Спаситель с «машиной времени»
- •Философ в маске короля
- •Бог, воплотившийся в Человеке
- •Ритмы распада
- •Ритм эллинистической истории
- •Ритм китайской истории
- •Ритм шумерской истории
- •Часть четвертая
- •Универсальные государства как цели
- •Мираж бессмертия
- •Парадоксальное непонимание
- •Последствия Маньчжурской, Оттоманской и Могольской империй
- •Признаки умерших универсальных государств
- •Священная Римская империя
- •Посещение османов и моголов «призраком призраков»
- •«Великая идея» современных греков
- •Москва – Третий Рим
- •Загадка престижа императорского двора в Японии
- •Источник иллюзии
- •Универсальные государства как средства
- •Кондуктивность универсальных государств
- •Психология мира
- •Провинции
- •Мотивы действий имперских властей
- •Финансовые функции провинций
- •Юридические функции провинции
- •Военные функции провинций
- •Столицы
- •Законы, управляющие миграцией столиц
- •Миграция столиц иностранных основателей империи
- •Миграция столиц варварских основателей империи
- •Миграция столиц метрополий
- •Кто извлекает выгоду?
- •Часть пятая
- •Вселенские церкви
- •Церковь как «раковая опухоль»
- •Церковь как «куколка»
- •Церковь как высший вид общества
- •Изменение ролей
- •Откровение через страдание
- •Единодушие и разногласия высших религий
- •Ценность различий
- •Роль цивилизаций
- •Цивилизация как регресс
- •Вызов воинственности на земле
- •Причины регресса
- •Предчувствие духовного возрождения
- •Возможность духовного роста
- •Часть шестая
- •Героические века
- •Варварское прошлое
- •Образ реальности
- •Контакты между цивилизациями в пространстве
- •Современный запад и Россия
- •Современный запад и восточная азия
- •Контакты эллинистического общества
- •Социальные последствия контактов между современными друг другу цивилизациями
- •Психологические последствия контактов между современными друг другу цивилизациями
- •Контакты цивилизаций во времени
- •Ренессанс институтов, правовых систем и философии
- •Ренессансы языка, литературы и изобразительного искусства
- •Религиозные ренессансы
- •Часть седьмая
- •Вдохновение историков
- •Взгляд историка
- •Привлекательность фактов истории
- •Восприимчивость
- •Любопытство
- •Блуждающий огонек всеведения
- •Импульс к исследованию отношений между фактами
- •Критические реакции
- •Творческие ответы
ский идеал даосских мудрецов опирался на крестьянскую общину. В скромной изолированной жизни общины искали они основы для своего понимания святости. Чжуанцзы говорил, что книги приносят империи значительно меньше пользы, чем местные традиции, которыми живут простые крестьяне.
Архаизм в искусстве
Струя архаизма в искусстве настолько знакома современному западному человеку, что он бессознательно принимает ее как нечто само собой разумеющееся. Среди искусств архитектура является наиболее доступным для всеобщего обозрения. Современная западная архитектура ко времени строительного бума оказалась во власти архаизма. Победа архаизма, определяющая господствующие черты современного городского ландшафта, разумеется, не представляет собой феномена, характерного только для современного западного общества. Если житель Лондона поедет в Константинополь, то, любуясь силуэтом города, он непременно отметит множество куполов, которые во времена оттоманского режима стали куполами мечетей, а раньше были символами православ- но-христианского универсального государства. Эти величественные строения сооружены по модели ви-
зантийских церквей, которые когда-то отвергли привычные каноны греческой архитектуры, впервые объявив в камне зарождение нового, православно-хри- стианского мира.
Если обратиться к периоду упадка эллинского общества, по отношению к которому западное и православное общества являются сыновними, и посмотреть, как распоряжался своим богатством и досугом утонченный император Адриан, окажется, что он очень увлекался украшением своей загородной виллы искусно изготовленными копиями шедевров эллинской скульптуры архаического периода (VII–VI вв. до н.э.). Поколение знатоков, слишком рафинированное, чтобы оценивать очевидное, и весьма чувствительное ко всему, что служило малейшим намеком на приближающуюся зиму, считало искусство эллинской скульптуры V в., периода его зрелости, чересчур самонадеянным и вместе с тем проникнутым болезненным предчувствием катастрофы. С другой стороны, архаический стиль обращался к утонченным умам поколения Адриана, возбуждая в них напряженную мысль, тогда как в простых душах он рождал ощущение лучезарного свежего утра, тем более что воспринимали они его в духоте спустившегося вечера. Эти два противоположных мотива, заставлявших предпочесть архаику классическому стилю, как нельзя луч-
ше соответствовали эллинской виртуозности времен Адриана. Аналогичные соображения можно высказать по поводу искусства последних ступеней длинной и малоподвижной египетской истории.
Архаизм в языке и литературе
Когда дух архаизма самовыражается в сфере языка и литературы, высшее напряжение достигается в тот момент, когда мертвый язык вновь возвращается к жизни и начинает функционировать как язык общения. Попытки такой реанимации предпринимались буквально на наших глазах, причем сразу в нескольких местах современного вестернизованного мира.
Импульс исходил из западного национализма, который определен нами ранее как перенос интереса с целого на часть и как отказ от верности Творцу и принятие взамен верности твари. Сообщество, захваченное этой мрачной духовной болезнью, готово платить свой культурный долг не обществу в целом, но лишь фрагменту его. В этом состоянии ума сообщество обрекает себя на несчастья, пытаясь преобразовать и возвысить свою культуру, считавшуюся ранее «местной». Одним из моментов такой «национальной культуры» является «национальный язык». И если большинство сообществ современного западного «вели-
кого общества» без затруднений определяют свой национальный язык, то существуют и такие, что прилагают немалые усилия, чтобы воссоздать свой древний язык, вглядываясь в портреты предков. В нынешнем вестернизованном мире некоторые нации бросились в свое архаическое прошлое, чтобы пополнить лингвистические ресурсы. В настоящее время существует по крайней мере пять наций, которые занимаются возрождением языка, уже давно вышедшего из употребления и известного только в академической среде. Это норвежцы, ирландцы, оттоманские тюрки, греки и евреи-сионисты544. Из перечня видно, что ни
544 В Норвегии, бывшей до 1814 г. зависимой от Дании, еще в сер. XVI в. сложился смешанный датско-норвежский литературный язык – риксмол («государственный язык»), или буксмол («книжный язык»). Во 2-й пол. XIX в. в противовес ему был создан на основе сельских диалектов ланнсмол («местный язык»); в настоящее время оба языка считаются равноправными, но позиции первого значительно сильнее. В Ирландии, бывшей владением Великобритании до 1921 г., национальный ирский язык практически исчез; в кон. XIX в. началось движение за его возрождение: после предоставления независимости этот язык стал государственным наряду с английским, на нем выходит некоторая пресса и литература, но, несмотря на это, им владеет не более 20% населения. В Турции после свержения султанского правительства предпринимались малоуспешные попытки очистить турецкий язык от слов арабского, персидского и греческого происхождения. Греческий язык еще с кон. XVI в. имел две формы, со временем все более расходившиеся: кафаревуса
– официальный литературный язык, восходящий к койнэ, и димотика – разговорный; с получением независимости позиции второго языка все более усиливаются, и в 1974 г. он объявлен основным для преподава-
одна из этих наций не является сообществом, входящим в состав западного христианства. Норвежцы и ирландцы – соответственно остатки недоразвитых скандинавской и дальнезападной христианских цивилизаций, которые вступили в конфликт с римским христианством в первой главе западной истории и были покорены и поглощены своим более могущественным соседом. Оттоманские тюрки и греки представляют собой недавно вестернизованные ветви: в одном случае иранского общества, а в другом – право- славно-христианского. Евреи-сионисты – часть того реликтового общества, что появилось и существовало в недрах западного христианства с незапамятных времен.
Все названные пять случаев лингвистического архаизма в современном мире отступают от нормы в том смысле, что каждая из указанных наций возрождает архаизм как одно из средств натурализации себя
взападном мире в попытках быть принятой в общую семью западных обществ. Однако и сам факт, что архаизм используется как действенное средство, говорит о существовании сильной архаической тенденции
всовременном западном национализме – по крайней мере в лингвистическом плане.
ния; первый остается языком науки. Древнееврейский язык объявлен государственным в 1947 г. в Израиле.
Союз между лингвистическим архаизмом и лингвистическим национализмом в современном западном мире имеет параллель в эллинском мире эллинистического универсального государства. В эллинском мире, однако, лингвистический архаизм как симптом социального упадка был не просто продуктом местного национализма, но чем-то более всеобъемлющим и важным. Ибо во время распада эллинского общества это движение самоутверждалось не только в официальных и полуофициальных сферах, но также и в области литературы.
Если проанализировать собрание книг на древнегреческом до VII в. н.э. (более поздние издания на древнегреческом были сделаны в православном мире и представляют собой не архаизм, а «контакт во времени», или ренессанс), сохранившихся до наших дней, легко заметить, что, во-первых, подавляющее большинство книг написано на аттическом диалекте и, во-вторых, если аттическую часть упорядочить хронологически, то она распадется на две отчетливые группы. На первом месте будет оригинальная аттическая литература, написанная в Афинах в VI–V вв. до н.э. афинянами, для которых аттический диалект был их родным языком. На втором месте – архаико-атти- ческая литература, издаваемая в течение шести или семи столетий (с I в. до н.э. до VI в. н.э.), созданная
авторами, которые не жили в Афинах и для многих из которых греческий не был родным языком.
Географически область, в которой жили неоаттические авторы, была почти равна ойкумене. Если взять полдюжины нехристианских имен этой плеяды, первыми придут в голову имена Иосифа Иерусалимского, Элиана из Пренесты, Марка Аврелия Римского, Лукиана Самосатского, Юлиана Константинопольского и Прокопия Кесарийского545. Однако, несмотря на столь широкую географию, неоаттикисты демонстрируют поразительное единообразие в одном пункте, весьма существенном для их деятельности. В своем аттическом словаре, аттическом синтаксисе и аттическом стиле они все как один искренние, покорные и беззастенчивые подражатели. Они даже оставили нам несколько грамматик и глоссариев – неотъемлемые орудия их литературного ремесла, – с помощью которых они тщательно и с усердием анализировали своих классических предшественников. И труд их не пропал даром. Успех их архаизированных писаний подтверждается уже тем фактом, что многочисленные труды эти дошли до наших дней в количестве,
545 Александрийские поэты III–II вв. до н.э., создав новый жанр «идиллии» («картинки», повествовательного или драматизированного стихотворения на сельскую тему), выработали для этого жанра достаточно искусственный диалект на основе дорийского.
которое на первый взгляд просто поражает. Особенно если сравнить их с уцелевшей афинской классикой, либо сопоставить с древнегреческой литературой в целом.
Объяснение следует искать в том, что в критический момент, накануне окончательного исчезновения эллинского общества, вопрос «быть или не быть» решался для каждого древнегреческого автора господствующим литературным вкусом того времени. А пробным камнем для переписчиков был не вопрос «Великая ли это литература?», а вопрос «Чистый ли это аттический?». Следствием явилось то, что мы обладаем большим количеством работ, написанных на неоаттическом, но не обладающих исключительной ценностью. Но случись чудо и имей мы возможность снова сделать выбор, мы бы, безусловно, с радостью поменяли эту посредственную неоаттическую ерунду на десятую часть действительно великих произведений греческой литературы, утраченных для нас безвозвратно. Среди потерянных произведений почти все шедевры III–II вв. до н.э. Они навсегда выпали из обращения только потому, что греческие авторы того периода, подобно их великим предшественникам V–IV вв. до н.э., писали на греческом языке своего места и времени, так называемом «койне», который неоаттикистские архаизаторы последующей эпохи –
с их обостренной чувствительностью к языковым оттенкам и стилю – стали считать почти непригодными для чтения и поэтому не заслуживающими переписывания. Печальным следствием их забот стала передача последующим поколениям «аттического пуризма».
Именно этот извращенный взгляд на вещи лишил нас почти всего литературного наследия. Уцелел лишь небольшой фрагмент труда Полибия из Мегалополиса (ок. 206-128 до н.э.). Даже эти крохи показывают, что работа принадлежит одному из четырех величайших историков, которых когда-либо знала эллинская история. Два первых места по праву занимают Фукидид и Геродот; Полибию эллинисты отводят третье место, а четвертое автор этих строк отдал бы не Ксенофонту, а Прокопию. Утрата произведений Полибия только одна из многих иллюстраций значительных потерь, обусловленных неоаттическим архаизмом имперского века эллинской литературной истории. Папирусы птолемеевского и римского периодов, обнаруженные современными западными археологами в Египте, дали значительно меньше памятников греческой литературы эпохи эллинского смутного времени, чем первоначально ожидалось. Истина кроется в том, что фиксация внимания на аттической литературе прошлого захватила греческие умы как раз тогда, когда греческие тексты стали появлять-
ся в Египте в результате завоевания Ахеменидской империи Александром. Таким образом, даже сегодня, когда мы располагаем полусотлетней историей исследования папирусов, обширные образцы неархаической греческой литературы ограничиваются двумя группами сочинений: буколической поэзией III–II вв. до н.э., которая сохранилась как литературный казус благодаря богатому дорическому диалекту, и греческими текстами иудейского и христианского учений, которые были спасены религиозным убеждением, что эти причудливые образцы аттического койне с арамейским налетом суть прямые речения Бога Живого.
Возрождение аттического диалекта греческого языка как носителя обширной неоаттической литературы имеет точную параллель в индийской истории, когда для аналогичной цели возрождался санскрит.
Первоначально санскрит был обиходным языком евразийской номадической орды ариев, которые через степь хлынули в Северную Индию, захватив во II тыс. до н.э. и Юго-Западную Азию, и Северный Египет. На индийской почве язык пришельцев-варваров был зафиксирован в Ведах. К тому времени, однако, когда индская цивилизация надломилась и ступила на путь распада, санскрит перестал уже быть общеупотребительным языком и перешел на положение классического языка.
Упорное стремление остановить беспощадный поток Времени и оживить умершее прошлое с помощью литературы проявилось накануне надлома эллинского общества и не прекращалось, пока существовал эллинизм. Накануне надлома мы видим Платона с его художественными диалогами, которые не были записями каких-либо реальных диалогов. Каждый диалог соответствует определенной дате, причем до смерти Сократа. Для Платона убийство Сократа (399 до н.э.) стало символом катастрофы, означавшей надлом эллинской цивилизации. Драматические персонажи тщательно подобраны и строго привязаны к датам, а их возрасты и взгляды обрисованы в соответствии с этой архаической регрессией. Поскольку Платон родился сразу же после начала Афино-Пелопо- пнесской войны 431 г. до н.э. и к моменту рокового убийства был еще достаточно молодым человеком, время, в течение которого продолжался этот платонический архаизм, составило не более половины его жизни. Это, однако, было только первым ходом в игре. которой суждено было длиться в течение нескольких веков. В эллинистическом мире II в. н.э. мы встречаем нового Сократа, возрожденного новым Ксенофонтом.
Каким бы странным ни показался этот поворот, самая необычная победа лингвистического и литературного архаизма в эллинском мире принадлежит
эпохе империи. В эту эпоху плененная Греция сумела пленить своего римского завоевателя. На сей раз инициатива исходила от Греции. Греческая Муза не стала прославлять свои шедевры V–IV вв. до н.э., но она внимательно оценивала свои сочинения, переодетые в латинские одежды.
Болезнь литературного архаизма, перешедшая римлянам от греков в эпоху империи, стала проявляться в латинской литературе приблизительно через сто лет после того. как она дала о себе знать у греков. Однако инфекция, однажды проникнув, стала распространяться очень быстро, и к концу II в. н.э. латинская версия эллинизма продвинулась столь же далеко, как
иее эллинский образец, в направлении своей полной
иокончательной стерильности.
Двуязычное безумство греческого и латинского литературного архаизма II в. н.э. можно было бы считать крайним историческим случаем, если бы это явление в еще большей мере не проявилось на Дальнем Востоке в древнекитайском архаизме.
Даже в самых ранних из сохранившихся образцов китайской литературы – в поэзии, собранной в Шицзин, которая, очевидно, берет свое начало в стадии роста китайской цивилизации, – уже обнаруживается эта архаическая умственная ориентация, эта направленность в Прошлое. Поэтому нет ничего удиви-