Шанина

Поэма С. Кольриджа «Сказание о старом мореходе»

1. Эстетическая теория С. Кольриджа, концепция воображения.

2. Особенности композиции поэмы. Роль прозаического текста. Основные мотивы поэмы.

3.Образ морехода.

4. Символика «Сказания о старом мореходе», христианские мотивы. Иносказательный смысл поэмы.

5. Жанровое своеобразие поэмы, особенности стиха.

6. Новаторство Кольриджа.

7. Поэма Кольриджа в русских переводах

1. Эстетические воззрения Кольриджа стали теоретической основой английского романтизма. Сложный и противоречивый путь духовных поисков и разочарований выдающегося английского романтика обусловил специфику его воззрений. Теории Платона и его последователей, которыми Кольридж интересовался со студенческих лет, стали основой его новой системы. Эти теории подготовили его к восприятию немецкой философии. Однако возможность ее воздействия была обусловлена в первую очередь историческими предпосылками: разочарование в революции, неприятие коммерческого духа буржуазной эпохи, сознание иллюзорности просветительских представлений о рационально устроенном обществе, заставили Кольриджа искать решения социальных проблем в сфере "чистой" идеологии. Разлад, который всегда существовал между поэтом и окружающим миром, трагедия крушения юношеских идеалов, столь характерные для писателей эпохи романтизма, неустроенность личной жизни отразились в эстетике Кольриджа. Ей присущи разорванность и противоречивость, неясность формулировок и незавершенность выводов. Однако в целом работы Кольриджа по эстетике и критике заложили основы романтической теории искусства в Англии. Идейное развитие Кольриджа в значительной мере совпадает с общим ходом движения европейской философии той эпохи: от сомнений в материализме, от критики просветительской веры в абсолютность доступного человеку знания, от неудовлетворенности метафизическими методами мышления - к диалектическим, покоящимся на идеалистической основе. Кольридж утверждал, что ограничиваясь данными наших органов чувств мы постигаем лишь множество разрозненных фактов или частных истин, тогда как подлинное знание возможно лишь при распространении света, исходящего из мира духовного на окружающий внешний мир. Духовное развитие поэта началось чрезвычайно рано. Еще в школьные годы он изучал историю философии и литературы. Среди философских трудов к которым обращался Кольридж в период формирования собственных взглядов были работы французских просветителей и английских философов XVII - XVIII столетий Гоббса, Локка, Хартли, Пристли, Вольтера и Гельвеция, а также классики немецкой идеалистической философии. Трансцендентальный принцип возникновения мира, духовное родство человека, природы и бога - вот те идеи, которые Кольридж заимствует у Беркли и неоплатоников. Под их влиянием он все дальше отходит от материалистической философии. Кольридж продолжает поиски системы, которая сочетала бы элементы материалистической и идеалистической философии. Такую систему он увидел лишь в немецкой классической философии. Прежде всего внимание Кольриджа привлекло учение Канта, но, наиболее близким Кольриджу философом оказался Шеллинг, именно в его натурфилософии он нашел примирение «неба, земли и духа», увидел созвучную своим мыслям систему единения природы и сознания. В эстетической системе Кольриджа искусство становится главнейшим видом человеческой деятельности и вернейшим средством нравственного самосовершенствования личности лишь тогда, когда оба они пересматривают свои взгляды на способы преобразования мира. Разочаровавшись в возможности политического переустройства общества, он решил, что воздействовать на него можно, изменяя внутренний мир человека. В искусстве, полагал Кольридж, сосредоточен синтез существеннейших сторон жизни - прекрасного, истины, морали. В нем воплотились все свойства человеческой души: чувство, воображение, разум. В искусстве, по мнению Кольриджа, осуществляется единение человека, природы и мирового духа. Идеалистическая в основе своей концепция имела в этот период очень важное значение, опровергая механистический подход к искусству теоретиков классицизма. Английский поэт вслед за Шеллингом видит в искусстве посредника между человеком и природой, которая является отражением идеального мира мысли, формой проявления Бога. По убеждению Кольриджа, поэт с помощью воображения постигает истину и красоту. Исходя из идеалистических посылок, Кольридж полагает, что назначение истины и красоты может быть только интуитивным. Осуждая Французскую революцию Кольридж заявляет, что не хочет возбуждать антисоциальные страсти, но стремиться возвысить воображение и направить привязанности человека на истинный путь, обращая его внимание на красоту неодушевленного мира. Ограниченности разума Кольридж вслед за немецкими идеалистами противопоставляет веру в божественное откровение и интуитивное воображение, провидящее красоту созданного Богом мира и в свою очередь создающее мир, поскольку акт творчества в малом масштабе повторяет акт творения. Учение о Воображении - одна из главных составных частей теории Кольриджа. Для романтиков Воображение - это и есть правда, она выше разума, являясь его высшей формой. Определение фантазии и воображения, данное Вордсвортом, послужило исходным пунктом более основательной дифференциации этих понятий у Кольриджа. Хотя некоторые эстетические представления Кольриджа сложились раньше, он изложил их в печатном виде позднее. Поэт видел свою цель в том, чтобы исследовать изначальный принцип этих понятий. Согласно Кольриджу Фантазия и Воображение - две отличные друг от друга и очень разные способности человека. Кольридж пишет, что Воображение является животворной силой и важнейшим органом человеческого восприятия. Оно пересоздает мир; даже в том случае, когда это кажется невозможным, оно до конца стремится к обобщению и совершенству. Воображение прежде всего жизнедеятельно, тогда как все предметы прежде всего неподвижны и мертвы. В распоряжении Фантазии, напротив, только и остаются, что заданные и очерченные границы. Фантазия есть, в сущности, функция Памяти, правда не подчиняющаяся законам времени и пространства, а связанная и управляемая Волей. Питаться же Фантазии приходится ассоциациями. Кольридж разделяет Воображение на первичное и вторичное. Первичное является живой силой всех человеческих восприятий. Вторичное отличается от первичного только по степени и способу действия, но оно уже существует с сознательной волей; оно оживляет все, даже застойные и мертвые объекты, и стремится к достижению художественного единства. Концепция Воображения Кольриджа оказала сильное влияние на английскую эстетическую мысль XIX века. Принцип Кольриджа - «бесконечное многообразие в тождестве». Он соединяет объект и субъект. Объект, по его мнению, мертв, и его оживляет только Воображение субъекта. Кольридж переносит человеческие эмоции на внешнюю природу, и главное для него субъективный мир души, а не точное восприятие реального явления. В природе он стремится уловить органическое единство. Жизнь природы уподобляется жизни человеческого духа. Учение о Воображении, хотя и построено на идеалистической и интуитивной основе, важно прежде всего потому, что подчеркивает познавательную функцию искусства и ставит вопрос о его природе. Оно важно также и потому, что влечет за собой еще две значительные проблемы; единство как условие художественности, и борьбу противоположностей как условие этого единства. Так возникает понятие органической формы, то есть закона, в силу которого каждое произведение, развиваясь как от единого начала, приобретает неизбежность и цельность процессов самой природы. Кольридж сравнивает органическое единство произведения со стройным шумом тысяч деревьев в сосновом лесу или геометрической фигурой, составленной из летящих птиц. Пути природы, определяющей развитие растения, подобны путям художника, из зерна идеи осуществляющего свой замысел.

2.Кольридж стилизовал «Сказание о Старом Мореходе» в духе народных баллад, которые он знал по знаменитому сборнику Томаса Перси «Памятники старинной английской поэзии» (1765 год). Отсюда поэт заимствовал так называемый «балладный размер» - четырех и трехстопные строки, рифмующиеся по схемеabcb, а иногда abcbdbи особую напевную интонацию стиха. Кроме сборника Перси, Кольриджу были известны написанные под влиянием этого сборника «Преследования Уильяма и Хелен» Вальтера Скотта (1796 год) и «Ленора» Бюргера (1775 год), которую несколько раз переводили на английский язык. В «Предисловии» к первому изданию «Лирических баллад» сказано, что «Старый Мореход» написан в подражание «стилю и духу старинных поэтов». Соответственно действие поэмы разворачивается на рубеже 15 – 16 веков, когда, как считали тогда, были сочинены и записаны народные баллады. В духе «старинных поэтов» Кольридж поначалу даже стилизовал и правописание поэмы, назвав ее «The Rime of the Ancyent Marinere». Однако в следующем издании «Лирических баллад» (1800 год) правописание было модернизировано, и название поэмы звучало теперь, как и сейчас, «The Rime of the Ancient Mariner». В окончательную редакцию поэмы (1817 год) Кольридж, сократив 9 строк и сочинив 18 новых, добавил еще и глоссы, которые он стилизовал в духе прозы начала 17 века. Сам мотив странствия, путешествия – весьма древний в литературе. Им пользовался еще Гомер в «Одиссее», где герой, подобно Старому Мореходу, тоже пережил всех своих спутников и потом странствовал в одиночестве, прежде чем вернуться домой. В христианскую эпоху этот мотив обрел новый смысл – паломничества, земного странствия души. Так его восприняли знаменитые предшественники Кольриджа – Чосер и Беньян. Так его отчасти осмыслил и сам Кольридж. Но в поэме это понимание странствия тесно переплетается с другим замыслом, с занимавшим поэта в ту пору намерением сочинить эпопею в духе Мильтона о происхождении зла. Само же это намерение свидетельствует об отходе Кольриджа от оптимизма унитарианской доктрины и о поисках им новых путей. Как показывают дневники и письма поэта, в этот период он постоянно размышлял о конфликте веры и разума, Бога и природы, механистического и трансцендентного понимания мира, о тайнах жизни и муках совести. Все эти размышления в иносказательной форме нашли свое место в тексте поэмы. Старый Мореход не только открывает новые морские пути, но и совершает странствие в неизведанные глубины своей души. Маршрут обоих путешествий теснейшим образом связан, и внешнее, географические детали, помогает раскрыть внутреннее, расшифровав символико–фантастический план повествования.

Один путешественник XVIII века рассказал в своей книге о странном человеке. Это был помощник капитана, уже пожилой и всегда задумчивый. Он верил в призраков. Когда в пути их застигали бури, он утверждал, что это возмездие за смерть альбатроса, огромной белой птицы из породы чаек, которую он застрелил ради шутки. Воспользовавшись этим рассказом, Кольридж создал свою бессмертную поэму. Старик, герой поэмы, конечно, родом из глубины страны. За грех, в котором повинен каждый охотник, он мучится раскаянием всю свою жизнь. В морях, где байроновские герои развлекаются битвами и любовью прекрасных дикарок, он видит только духов, то грозящих, то прощающих. Но как мудро все это в кажущейся простоте, какая глубина мысли в этом взгляде на человека, как на заблудившегося ребенка! Ведь каждый из нас хоть раз в жизни был одинок, подобно старому моряку, так одинок, как, может быть, Бывает только Бог, и каждый, прочтя эту поэму, почувствует, подобно свадебному гостю, что и он "углубленней и мудрей" проснулся поутру.

Как подсчитали исследователи, путешествие Старого Морехода происходит где – то около 1500 года, после открытия Америки Колумбом, но еще до того, как Магеллан в 1522 году обогнул мыс Горн, пройдя из Атлантического в Тихий океан. О том, что корабль Старого Морехода обогнул мыс Горн, говорят строки самой поэмы – если в начале путешествия солнце восходит слева, то после убийства Альбатроса оно уже встает справа. Эти же строки говорят и о том, что путешествие произошло еще до экспедиции Магеллана: Вошли мы первыми в простор, Тех молчаливых вод. Корабль Старого Морехода спокойно пересекает экватор, но затем буря уносит судно к Южному полюсу, в страну непроходимых льдов, откуда, казалось бы, нет выхода. Однако неожиданно спустившийся с неба Альбатрос помогает кораблю покинуть царство «льдистых вод». В глоссах Альбатрос назван «птицей добрых предзнаменований» и «благотворящей птицей». Но что это значит? Что представляет собой эта таинственная птица? Мнения ученых по этому поводу разошлись. Согласно мнению одних, Альбатрос воплощает благодатные силы природы, то самое гармоническое «единое бытие», упомянутое в «Эоловой арфе». Другие видят в птице чуть ли не Самого Иисуса Христа. Но «Сказание о Старом Мореходе» - не притча и не аллегория, допускающая однозначное прочтение. Образ Альбатроса – близок к символу, совмещающему в себе эти и другие значения. Для Кольриджа же он важен даже не столько сам по себе, сколько как причина той кары, которую его убийство влечет за собой. Убийство Альбатроса Старым Мореходом совершенно неожиданно и внешне ничем не мотивировано. Но тем оно страшней и опасней. По сути дела, столь неожиданно возникшее в поэме зло иррационально, оно не поддается разумному и логическому объяснению. Скорее всего, оно результат первородного греха, приведшего к порче человеческой природы. Именно об этом поэт, уже тогда отошедший от оптимизма унитарианской доктрины, размышлял во время работы над поэмой. В марте 1798 года, когда ее первый вариант был только что закончен, Кольридж писал брату: «Я совершенно твердо верю в первородный грех; в то, что с момента рождения наш разум поврежден, и даже когда наш разум светел, наша природа порочна и воля слаба». Совершив убийство Альбатроса, Старый Мореход приобщается злу и остается один на один с враждебным ему теперь миром природы. Изнуряюще- неподвижный штиль, неутолимая жажда и гниющая морская вода как бы воспроизводят состояние души героя, воплощая чувство его вины и одиночества. Матросы корабля взглядами молча обвиняют Морехода, и на шее у него вместо креста висит убитый Альбатрос. Мертвая птица, заменив собою крест, являющийся для христиан символом избавления от первородного греха, становится для героя знаком его вины и преследующей его кары. В мире, окружающем Старого Морехода, теперь царствует хаос и произвол. Их олицетворяет таинственный корабль-призрак, на борту которого Смерть и Жизнь - и –в – Смерти играют в кости на души героя и его спутников, и Жизнь - и - в – Смерти (точно найденный образ внутреннего состояния героя) выигрывает душу Старого Морехода. Все двести матросов падают замертво на палубу, и целых долгих семь дней (в Библии цифра семь – символ полноты и завершенности) Мореход остается один на один с их телами среди гниющих вод моря. И только в кульминационный момент, когда герой неожиданно для себя благословляет морских змей, «Божьих тварей, рожденных великим спокойствием», чарам приходит конец. Дар молитвы возвращается к Мореходу, и мертвый Альбатрос падает с его шеи в пучину вод. Ведомый сверхъестественной силой, корабль возвращается в Англию. Старый Моряк видит родной город, церковь и монаха-отшельника, которому он исповедуется, снимая тяжесть со своей души. Однако его вина прощена не полностью. Он не может вернуться к прежней жизни, и вынужден странствовать по миру, навсегда оставаясь одиноким скитальцем. Его гнетет тоска, и в урочный час, когда боль возвращается, он должен рассказать свою историю тому, кого он узнает по лицу, выбирая среди всех остальных людей. Таким человеком в поэме оказывается Свадебный Гость, со встречи которого с Моряком и начинается баллада. В начале поэмы Свадебный Гость и Старый Мореход – антиподы. Гость живет на твердой суше, не помышляя ни о каких странствиях и, очевидно, стремясь лишь к земному благополучию и радости (брачному пиру мира сего). Но помимо своей воли он, как загипнотизированный, слушает морехода, опоздав на этот пир. На следующее утро Гость просыпается другим человеком. Вместе со Старым Мореходом он приобщился злу, перейдя от незнания к знанию. Это знание меняет его жизнь, делает его «грустней и умней». Как утверждают почти все исследователи, эта мораль не исчерпывает смысла поэмы, хотя она и очень важна для Морехода и Брачного Гостя. В контексте «Сказания» ее уравновешивает не до конца изжитая героем боль, ощущение вины, острое чувство богооставленности, экзистенциального одиночества, которое испытал Мореход и которое Кольридж первым открыл для английской поэзии. Вся поэма проникнута своеобразным дуализмом, неразрешенной до конца игрой контрастами – хаос и гармония, природное и сверхъестественное, вода и воздух, солнце и луна, неожиданное убийство и столь же неожиданное благословение, богооставленность и Божия благодать. Все это постоянно обыгрывается и противопоставляется, придавая «Сказанию» многозначность смысла. Старый Мореход – всего лишь простой моряк. Он не до конца понимает и не способен объяснить тайны своего приобщения злу и своего частичного искупления. Он может лишь вновь и вновь повторить свой «сумрачный рассказ», каждый раз заново переживая его события вместе со своим очередным слушателем. Но Кольридж объяснил все за своего героя, совершив вместе с ним путешествие в неизведанные глубины души и поведав о них читателям. В этом замечательная творческая победа поэта.  Каждое душевное состояние передается в динамике, Кольридж запечатлевает в своих стихах состояние полусна, грез, ощущение ускользающего времени, это и явилось его творческим вкладом не только в поэзию, но и в развитие всей литературы.