Глава II

104. Подназначение наследника.

Субституция (лат. substitutio - подназначение). Это институт не является новым, и хорошо знаком отечественному наследственному праву. Более того, можно утверждать, что институт подназначения наследника (субституция) является традиционным для отечественного гражданского законодательства. Подназначение наследников, является основным из известных современному наследственному праву видов особых распоряжений завещателя результатом развития норм права римскими юристами. Изначально, институт подназначения наследников сложился в римском частном праве. Римское право, по общему правилу, признавало субституцией назначение в завещании дополнительного (запасного) наследника на случай, если основной наследник по какой-либо причине (например, вследствие смерти, нежелания принять наследство и др.) не станет наследником в соответствии с римским правом. Как отмечает А.М. Палшкова, "когда наступало указанное в завещании условие, в права наследования вступал дополнительный наследник. Происходило прямое непосредственное преемство запасным наследником во всем объеме пассива и актива наследства"*(57). В позднюю эпоху в Риме различали две разновидности наследственной субституции: обычное подназначение (substitutio vulgaris) и подназначение малолетнему (substitutio pupillaris)*(58). Суть обычной субституции заключалась в том, что помимо основного назначался второй наследник на случай, если первый назначенный наследник (institutus) не хотел или не мог принять наследство. Подназначенный наследник назывался заместителем (substitutes). Субституция для малолетнего имела место, когда завещатель назначал наследником несовершеннолетнего и подназначал ему другого наследника на тот случай, если наследник умрет, не достигнув совершеннолетия*(59). Рассматривая сущность завещательного подназначения, следует обратить внимание на особенности его правового регулирования, которые установлены в практике некоторых иностранных государств. Так, в области наследственного права Гражданский кодекс Нижней Канады сохранил такой институт, как доверительная субституция (substitution fideicomissaire - фр.; fiduciary substitution - англ.). ГКНК выделяет два вида субституций: обычную субституцию и доверительную субституцию (ст. 925). Обычная субституция имеет место, когда одаряемый или наследник не принимают имущество, и ко вступлению в право на это имущество, согласно распоряжению правообладателя, призывается третье лицо 

105. Завещание: понятие и формы.

Завещанием (testamentum) в римском праве признавалось не всякое распоряжение лица своим имуществом на случай смерти, а лишь такое, которое содержало назначение наследника. По классическому праву требовалось, чтобы такое назначение было в самом начале завещания. Назначение наследника составляло существенную часть завещания: если в распоряжении, сделанном на случай смерти, имелись даже исчерпывающие указания, кому и в каких долях должно перейти имущество после смерти данного лица, но никто не был назван в этом распоряжении в качестве наследника (никому не дано nomen heredis, имя наследника), завещание не было действительным. Назначением наследника, однако, завещание могло не исчерпываться; в нем могли также содержаться отказы (легаты), назначаться опекуны к малолетним наследникам и т.п.

2. Завещание является односторонней сделкой, т.е. оно выражает волю только завещателя. То обстоятельство, что завещание получит действительное значение лишь при условии, если назначенный в нем наследник согласится принять наследство, не делает завещания договором, ибо выражение воли наследника имеет место не при совершении завещания (как, например, согласие одаряемого при дарении), а только после смерти завещателя, как совершенно самостоятельный, отдельный от завещания акт.

Односторонний характер завещания проявляется, между прочим, в праве завещателя в любое время также односторонне изменить или вовсе отменить завещание.

Условия действительности завещания

1. Для совершения завещания требовалась специальная способность — testamentifactio activa. Такая способность требовалась в момент совершения завещания. Завещательной способности не имели недееспособные (душевнобольные, малолетние, расточители), лица, осужденные за некоторые порочащие преступления, и пр.

2. Форма завещания, чрезвычайно громоздкая в древнейшее время, постепенно упрощалась, но все-таки даже в праве Юстиниана была достаточно сложной (требовалось присутствие семи свидетелей, письменная форма не была безусловно обязательной). Наряду с частными завещаниями совершались и публичные (при участии органа государственной власти): а) путем занесения распоряжения завещателя в протокол суда или муниципального магистрата; б) путем передачи в императорскую канцелярию письменного завещания на хранение.

3. Наследник должен быть назначен лично завещателем (нельзя назначать наследником, “кого выберет Тиций”), ясно и точно; должно быть назначено “определенное лицо”, persona certa. К числу неопределенных лиц (personae incertae) первоначально относили, в частности, постумов (т.е. лиц, зачатых при жизни завещателя, но к моменту его смерти еще не родившихся), а также юридических лиц, в позднейшем императорском праве назначение наследниками и тех и других было допущено. Но во всяком случае лицо, назначаемое наследником, должно было обладать testamentifactio passiva, т.е. способностью быть назначенным наследником. Такой способности не имели, например, лица, которые в момент смерти завещателя еще не были зачаты, а также дети государственных преступников и др. Некоторые лица, хотя и имели testamenti factio passiva, но не могли получать наследство полностью или в части, если не отпадает обстоятельство, признаваемое по закону препятствием для получения наследства. Так, по законам Августа о борьбе с безбрачием и бездетностью холостые мужчины в возрасте 25—60 лет и незамужние женщины 20— 50 лет могли получать наследство по завещанию только после ближайших родственников; после всякого другого завещателя они получали наследство лишь в том случае, если в течение 100 дней после открытия наследства вступали в брак и т.д.

дальше

106. Необходимое наследование.

Признание свободы завещательных распоряжений ставит на очередь вопрос о том, может ли эта свобода быть безграничной. Дело в том, что часто после завещателя остаются лица, которые были особенно близки к нему (напр., дети, родители), которые, быть может, принимали участие в создании его благосостояния и которые даже при жизни имели право требовать от него известной поддержки (содержания, alimentatio). Полное забвение этих лиц в завещании и предоставление наследства помимо них какому-нибудь лицу совершенно постороннему может казаться несправедливостью. Вследствие этого многие законодательства, допуская свободу завещаний, устанавливают в то же время известные ограничения в интересах таких особенно близких к завещателю лиц. Право этих лиц на известное непременное участие в наследовании и носит название необходимого наследования.

В истории римского права такое необходимое наследование известно уже от самых древних времен и проходит через всю историю, выливаясь в два различных типа.

1. Старейшим типом является необходимое наследование формальное. Общая сущность его состоит в том, что, совершая завещание, лицо, у которого есть sui heredes, т. е. лица, подчиненные его patria potestas, должно или назначить их наследниками или определенно лишить их наследства – aut instituare aut exheredare.

Правило это является бесспорным отголоском глубокой старины. Мы говорили выше о том, что в древнейшее время члены familia еще при жизни отца считались как бы собственниками общесемейного имущества и потому в случае его смерти не столько получали наследство, сколько приобретали свободу распоряжения имуществом, которое уже раньше принадлежало им. Весьма вероятно, что и в Риме, как у других народов, завещание допускалось сначала (т. е. разрешалось народным собранием) лишь при отсутствии собственных детей. Если же дети были, то назначение наследником лица постороннего могло быть оправдано перед comitia calata только такою или иною негодностью их (предосудительных поведением и т. д.). В случае наличности уважительных причин устранение их от наследства являлось лишением принадлежащих им прав, для чего необходимо было получить определенную санкцию народного собрания в видеexheredatio. Назначение постороннего наследника без такой exheredatio, при молчании закона на этот счет (praeteritio), было немыслимо: молчанием нельзя лишить прав.

С течением времени, по мере того как подлинная законодательная роль народных собраний в деле завещаний падала и превращалась в простую формальность, описанное реальное значение exheredatio стиралось. Но она все же сохранилась, как некоторое формальное требование, обращенное к завещателю. Никого реального контроля над exheredatio уже не существует, особенно с того момента, когда появилось testamentum per aes et libram, но все же требуется, чтобы patefamilias, назначая наследником постороннее лицо, предварительно и определенно лишил sui heredes наследства. Сохранению этого формального требования, вероятно, способствовало соображение психологического характера: поставленный перед необходимостью определенно заявить, что он лишает своих детей наследства, завещатель серьезнее отнесется к вопросу и, быть может, еще раз его передумать.

Как institutio heredis, так и exheredatio должна быть выражена в определенной повелительной форме: «Titius, filius meus, exheres esto». Вероятно, и здесь эта форма является остатком старой и повелительной формы, употреблявшейся в народных собраниях. При этом требовалось, далее, чтобы filii familias были исключены все поименно – nominatim, прочие же члены семьи – дочери, внуки – могли быть исключены и общей фразой – inter ceteros («Ceteri ceteraeque exheredes sunto» – Gai. II. 127-128). Если это выполнено не было, если имела место praeteritio, то завещание недействительно вполне или отчасти. Оно недействительно вполне, если praeteritio касается filii familias: тогда завещание отпадает и открывается наследование ab intestato. Оно недействительно отчасти, если praeteritio касается прочих sui (внуков, дочерей): обойденные «scriptis heredibus in parrem adcrescunt», т. е. наследуют рядом с назначенными в завещании, причем, если назначены также sui (напр., сын назначен, дочь обойдена), то praeteritus получает pars virilis (ту часть, которая ему следовала бы по закону); если же назначены посторонние, то praeteriti получают половину наследства.

К sui heredes относятся не только те, которые существовали при жизни наследодателя, но и те, которые родятся после совершения завещания и даже после смерти завещателя – postumi. Рождение такого postumus suus уничтожает завещание наследодателя, так как postumus в завещании не упомянут – testamentum rumpitur agnatione postumi. Чтобы обеспечить завещание от таких случайностей, впоследствии была выработана (при участии юриста Аквилия Галла) особая формула для назначения или exheredatio postumi заранее на тот случай, если они появятся (postumi Aquiliani).

Преторский эдикт не только воспринял, но даже расширил формальное необходимое наследование, причем он и здесь понятие sui заменил понятием liberi: эксгередированы должны быть и emacipati. При этом для всех liberi мужского пола нужна exheredatio nominatim, и только для женщин достаточна exheredatio inter ceteros. Если в завещании не исполнено одно из этих условий, то хотя завещание и не считается недействительным, но претор дает bonorum possessio contra tabulas testamenti. Liberi получают свои законные доли, однако, кроме тех, которые были эксгередированы (в этом отношении завещание сохраняет свою силу). Побочные распоряжения в завещании (назначение опеки, отдельные выдачи в пользу родителей или детей завещателя) остаются действительными.

Наконец Юстиниан, еще более усилил требования к завещаниям этой стороны: установив, что exheredatio может быть, как и institutio, совершена в любых выражениях, он предписал, однако, чтобы все нисходящие без различия пола были эксгередированы nominatim.

2. Материальное необходимое наследование. Но все эти формальные ограничения не давали реальных гарантий даже тем, в чьих интересах они были установлены: достаточно было соблюсти требование об exheredatio, чтобы можно было лишить наследства без всяких оснований, по чистому капризу. Между тем, когда такие неосновательные exheredationes стали встречаться особенно часто, в общественном сознании зародилась и открепла та мысль, о которой сказано выше, – мысль о праве близких лиц на действительное участие в наследовании, о необходимом наследовании материальном.

Первое осуществление свое нашла эта мысль в практике центумвирального суда, ведение которого подлежали дела о наследствах. Разбирая эти дела, суд, быть может, под влиянием греческой практики (с ее δικη μανιας), стал признавать, что завещание, в котором, хотя и исполнено требование об exharedatio, но без основательных причин близким наследникам ничего не оставлено (не исполнено естественное officium pietatis), – такое завещание, очевидно, совершено не совсем в здравом уме («quasi non sanae mentis fuerunt, ut testamentum ordinarent» – fr. 2. D. 5. 2) и потому должно быть лишено силы. Вследствие этого обойденные в завещании наследники могли предъявлять обычный иск о наследстве – hereditatis petitio, а возражение лиц, назначенных в завещании, о праве их ex testamento признавалось судом несущественным.

Но это средство было не всегда возможно: hereditatis petitio могли предъявлять только те из близких лиц, которые являлись цивильными наследниками; она была недоступна, напр., для детей эманципированных. В виду этого рядом с центумвиральным порядком в период империи возник другой: лица обойденные могли жаловаться магистратам extra ordinem, причем жалоба эта носила название querela inofficiosi testamenti. Когда впоследствии центумвиральный суд исчез и весь процесс приобрел характер extraordinaria cognitio, querela inofficiosi testamenti сделалась единственным средством для осуществления материального необходимого наследования, но она сама впитала в себя многие правила, выработавшиеся ранее в центумвиральном суде.

Так установилось в римском праве материальное необходимое наследование, причем ближайшие нормы его были долгое время недостаточно ясными и определенными: многое решалось свободным усмотрением судов. Лишь постепенно это наследование приобрело более определенные юридические очертания.

3. Реформа Юстиниана – Novella 115. Как видим, оба типа необходимого наследования – формальный и материальный – в позднейшем праве действовали рядом, но отдельно друг от друга, что не могло не создавать затруднений на практике. Ввиду этого Юстиниан указом 542 г. – новелла 115 – сделал попытку слить оба вида необходимого наследования воедино. С этой целью он предписал, чтодесценденты и асценденты завещателя имеют не только право на получение в каком угодно виде portio debita, но, кроме того, они должны быть назначены наследниками; завещатель должен оказать им honor institutionis, – по крайней мере, в размерах их portio debita. Нужно сказать, что этот honor institutionis имеет более, чем просто почетное значение: в случае отпадения других назначенных в завещении лиц эти необходимые наследники, как heredes instituti, будут иметь т. н. jus accrescendi (см. ниже).

Кроме того, exheredatio и лишение portio debita могут быть сделаны теперь завещателем только при наличности уважительных причин, которые законодатель и перечисляет. Таких причин для десцендентов – 14 (различные преступления или проступки против завещателя, предосудительный образ жизни и т. д.), а для асцендентов – 8 (в общем, – то же самое).

О братьях и сестрах Nov. 115 не упоминает, и потому относительно их остается в действии старое право: если им не оставлено portio debita и вместо них наследником назначена persona turpis, они имеют querela inofficiosi testamenti.

Несмотря на то, что формальное необходимое наследование протянулось через всю историю римского права и влилось в новеллу 115, оно, как чисто формальное ограничение завещателя, не привилось в праве новейших народов. Напротив, идея материального необходимого наследования, дающего известные реальные гарантии близким лицам и тем сглаживающего острые углы завещательной свободы, – эта идея была воспринята и нашла себе место в современных законодательствах, хотя и с некоторыми модификациями

107. Принятие наследства, наследственная трансмиссия.

 Момент принятия наследства.

Наследование есть преемство в имущественных правах и обязанностях наследодателя, кроме тех, которые (как ususfructus, штрафные иски из деликтов и некоторые другие) считаются неразрывно связанными с личностью того, для кого они возникли. Момент, когда преемствопризнавалось установленным, и порядок этого установления были в римском праве неодинаковы для разных категорий наследников. Для sui heredes и назначенных наследниками по завещанию рабов наследодателя момент открытия наследства delatio hereditatis был и моментом возникновения преемства. Более того, по цивильному праву ни sui heredes, ни рабы не имели права отказаться от открывшегося для них наследства. Они были heredes sui et necessarii. Для sui это объяснялось тем, что они, как уже указано, не столько наследовали, по взгляду римлян, сколько вступали в управление своим имуществом.

Для рабов это было следствием их общего правового положения: назначение наследником означало и освобождение раба, но освобождение с возложением на раба, по воле господина, положения наследника.

Понятно, что такое обязательное наследование было весьма обременительно для наследника в случаях, когда наследство было переобременено долгами, за которые наследник, в силу римской концепции универсального преемства, отвечал не только имуществом наследственной массы, но и своим имуществом. Ввиду этого претор предоставлял sui heredes так называемое beneficium abstinendi, в силу которого он отказывал в иске против цивильных наследников, фактически не осуществлявших своего права наследования, и предлагал bonorum possessio следующей за ними категории наследников, а если не находилось желающих, объявлял конкурс над имуществом наследодателя для удовлетворения его кредиторов.

Все остальные наследники были extranei heredes, для которых открытие наследства означало лишь возникновение права на принятие наследства (aditio или acquisitio hereditatis), которого они могли и не осуществить. Они были heredes voluntarii (добровольные).

Способы принятия наследства.

Принятие наследства первоначально осуществлялось путем особого торжественного акта, сгеtio (от которого отказалось законодательство Юстиниана); впоследствии было достаточно неформального волеизъявления о принятии или фактическом вступлении в дела наследства (pro herede gestio). Срока для принятия наследства цивильное право не устанавливало. Но кредиторы наследодателя, заинтересованные в скорейшем удовлетворении их требований, могли посредством interrogatio in iure потребовать от наследника ответа, an heres sit, т.е. принимает ли он наследство. После этого наследнику по его просьбе мог быть назначен судом срок для решения вопроса о принятии наследства, spatium deliberandi, после истечения которого наследник, не давший ответа, считался: до Юстиниана - отказавшимся, а в праве Юстиниана - принявшим наследство.

Понятно, что правила об автоматическом приобретении наследства некоторыми из цивильных наследников были неприменимы к bonorum possessio; она должна была быть испрошена и притом в установленный срок: нисходящим и восходящим давался срок в один год со дня открытия наследства, остальным наследникам - в сто дней. При пропуске этого срока наследником, призванным в момент открытия наследства, bonorum possessio предоставлялась следующему наследнику в порядке successio ordinum et graduum.

Лежачее наследство (hereditas iacens).

Из сказанного ясно, что за исключением случаев наследования sui heredes и рабов между моментами delatio hereditatis и acquisitio hereditatis могло пройти некоторое и иногда немалое время. В этот промежуток времени наследство лежало, hereditas iacet и считалось по концепции древнейшего права безхозяйным имуществом, которое любое лицо могло приобрести, провладев им в течение года. В период империи это приобретение наследства по давности было упразднено, а расхищение наследства было признано преступлением.

108. Легаты и фидеикомиссы

Легат (завещательный отказ) – распоряжение, которое делалось в завещании наследодателем и состояло в предоставлении определенному лицу какого-либо права или иной выгоды за счет наследственного имущества (например, с помощью легата устанавливалось право легатария на известную или определенную вещь наследодателя). Легатарий – преемник наследодателя в отдельном праве, но не в какой-то доле наследства (сингулярный характер преемства легатария). Получение легата не сопровождалось ответственностью за долги наследодателя.

Легат мог быть оставлен только в завещании. Нельзя было возложить легаты на наследника по закону. В практике нередко встречались случаи, когда легаты составлялись без соблюдения формы завещания, а распоряжением на случай смерти, не содержащим в себе назначение наследника.

Видов легатов:

– legatum per vindicationem – устанавливался посредством слов, например: «Отказываю и даю Тицию раба Стиха». Лицо, которому отказано, получало в момент принятия наследства наследником сразу право собственности на отказанную вещь или право на сервитут и могло в случае невыдачи предъявить прямо виндикационный иск;

– legatum per damnationem – назначался в форме «heres damnas esto dare» – «наследник пусть будет обязан передать то-то такому-то». Вследствие этого легата на наследника возлагалось обязательство исполнить то, что отказано, – обязательство;

– legatum sinendi. Наследник обязывался только позволить легатарию взять отказанную вещь;

– legatum per praeceptionem – возможен только в пользу одного из сонаследников: одному из них отдается какая-либо вещь не в счет его наследственной доли. Этот легат возможен и в пользу третьих лиц, причем эти лица имели те же права, что при legatum per vindicationem. В республиканский период такие распоряжения не пользовались юридической защитой, исполнять их было делом совести наследника. Отсюда произошло название этого распоряжения – фидеикомисс – «поручение совести». В период принципата они получили юридическую защиту и стали подобны легатам. Однако путем фидеикомисса можно было возложить на наследника обязанность выдать другому лицу все наследство или его долю; вся ответственность по обязательствам лежала на наследнике. Позднее в случае фидеикомисса (fideicommissum hereditatis) наследник мог оставить четверть наследства, а лицо, получившее часть наследства, отвечало за долги наследства.

Фидеикомисс мог быть возложен на наследника как по завещанию, так и по закону; он мог быть установлен и раньше, и позже завещания в виде дополнения к нему; установленный ранее, он мог быть затем утвержден в последующем завещании. Какой-либо формы для них не требовалось: они могли быть установлены даже простым кивком головы. Как правило, фидеикомиссы оставлялись в виде письма на имя наследника.

Легаты получили в Риме широкое распространение. Завещатели назначали столько легатов, что наследникам не оставалось ничего. В интересах наследников были введеныограничения легатов. Установили, что нельзя назначать легаты размером свыше 1000 ассов каждый, а легатарий не должен получать больше наследника. Законом Фальцидия было гарантировано наследнику получение четверти наследства