Мелетинский Низкий герой.

Е.М. Мелетинский

Низкий герой волшебной сказки *

1

В народной волшебной сказке - два основных типа героя. Один из них - эпический, его делают героем «благородное» происхождение, юношеские подвиги и красота (Иван-царевич, например). Другой - «низкий», «не подающий надежд». Он занимает низкое социальное положение, плохо одет, презираем окружающими, на вид ленив и простоват, но неожиданно совершает героические подвиги либо получает поддержку волшебных сил и достигает сказочной цели. Второй тип героя - сугубо демократический - особенно характерен для волшебной сказки.

В международном фольклоре есть несколько видов героя, «не подающего надежд». Для сказок североамериканских индейцев, например, характерен образ «грязного мальчика» («обоженное пузо», «тот, кто мочится под себя» и т.п.) - бедного сиротки, гонимого соплеменниками.

«Низким» героем является и «лысый паршивец» в сказках тюрских и монгольских народов. Эта колоритная фигура встречается не только в волшебных сказках, но и в анекдотических и особенно часто в новеллистических.

Появление этого «низкого» героя в сказках ряда народов Востока выражает их исторически сложившуюся культурную общность, на основе которой возникла близость фольклорных образов и мотивов.

(...) В западноевропейской сказке герой, не подающий надежд, выступает в образе Золушки и «запечника».

(...) Наиболее совершенным в художественном отношении, глубоким и своеобразным типом демократического героя, «не подающего надежд», является излюбленный герой русской сказки Иванушка-дурачок.

Образ его встречается не только в волшебной, но и в анекдотической и бытовой сказке. Иванушка - младший из братьев. Он часто изображается дурачком. Младший брат - Иванушка-дурачок - герой замечательной сказки о Сивке-Бурке, а также большого числа сказок, введением к которым служит мотив волшебного вора (сказки о чудесных предметах, «Волшебное кольцо», «Заячий пастух», «Конек-горбунок», «Медный лоб» и др.). Дурачок всегда является героем в «Царевне-лягушке», в русских вариантах «Кота в сапогах», в «летучем корабле», а также в замечательной сказке о ленивце - «По щучьему велению». Иногда встречаем Иванушку-дурочка в сказке о Бабе-Яге.

Он фигурирует и в новеллистических сказках «Загадки царевны», Три брата идут к старику за огнем», в сказках о глупом черте или договоре о службе, в чисто анекдотических сказках о глупцах - «Все невпопад», «Дурак домовничает», «Дурак делает покупки», «Разбойники под деревом», «Дурак убийца», «Бегство от дурака», «Мертвое тело», «Дурак и береза».

Анекдотические сюжеты часто присоединяются к новеллистическим и волшебным. Такие сюжетные комбинации усложняют образ героя.

Иванушка-дурачок - всегда крестьянский сын (за исключением нескольких случайных изолированных вариантов) либо сын бедной вдовы. Сказки о нем имеют типичное начало - «У отца было три сына, два умных, а третий - дурак». «Первые занимались пашнею и были щеголоваты и тароваты, а третий был так себе простак, любил в лес ходить за грибами, а дома все больше на печи сидел».

«Старшие работают, дурак лежит на печи да в камешки с котом играет».

«Третий - дурень. Лежит на печи, до работы охоты у него нет, а жрать любит».

Младший сын «работал не работал, все не печке лежал».

«Старшие братья охотятся. Дурак лежит не печи». (...)

«Дурень сидит за печью и пепел пересыпает».

«Йон 12 лет лежав у попяле, влпасля того встав из попялу и як встряхневся, дак из яго злетело 6 пудов попялу» (...)

В этих вводных формулах Иванушка-дурачок изображается «запечником», подобным норвежскому Аскеладдену, финскому Тухкимусу и эстонскому Тухкатрину. В немногих вариантах героя зовут даже «Иван Запечник», «Иван Попелов», «Иван Затрубник», «Князь Печуринский».

Наивность и бесхитростность присущи обычно герою западноевропейской волшебной сказки, однако «дурачком» он называется редко. (...) К герою анекдотической сказки эпитет «дурачок» применяется часто. В ней Иванушка, как и герои анекдотов в других странах, изображается либо глупцом, совершающим нелепые поступки («дурак набитый»), либо хитрецом, который прикидывается простаком, - вроде Тиля Уленшпигеля, Ходжи Насреддина или карельского Кумохи. Особенно яркий тип хитреца встречаем в таких анекдотических сказках, как, например, «Договор о службе».

(...) Подобные сказки насыщены элементами социальной сатиры. Герой здесь только прикрывается личиной простака.

В волшебных сюжетах образ Иванушки-дурочка сложнее и оригинальней. «Глупость» его отличается от «глупости» анекдотического дурочка. Это скорее «чудак», подлинный предшественник литературных «чудаков». Иван-дурак в волшебной сказке в сущности герой не менее положительный, чем Иван-царевич, народный «рыцарь без страха и упрека». В одной сказке говорится об Иванушке: «Он был совсем рыцарь, только немного подурманившись». В образе героя волшебной сказки идеализация своеобразно переплетается с иронией. Иванушка-дурачок глуп с точки зрения его практических эгоистичных здравомыслящих братьев, но обладает какой-то мудростью, которая в конечном счете дает ему преимущество перед братьями.

Специфическая черта Иванушки - пассивность, свойственная многим героям волшебной сказки. Иванушка не спешит свататься к царской дочери, как его братья, а терпеливо ждет своего часа: совершив подвиг, т.е. допрыгнув на коне до царевны, которая сидит в башне, он возвращается в свое обычное состояние и не только не добивается положения царского зятя, но с непонятным лукавством как будто его избегает.

Пассивность «дурочка», его «лень» юмористически показаны в сказке «По щучьему велению». Известному сюжету о ленивце, популярному и в восточном фольклоре, и в североевропейском, русская сказка придала юмористический колорит, соответствующий ироническому представлению об Иванушке-дурачке.

Иванушка (или Емеля) лежит на печи, и только угрозой лишить красной одежды можно было заставить его пойти за водой. Полученное от щуки «исполнение желаний» он использует прежде всего для того чтоб избавиться от необходимости что-то делать. Чтобы не слезать с печи, Емеля «по щучьему велению» едет на ней к царю, когда тот пробовал позвать его. «Дурачок» долго отвергает просьбу царской дочери «захотеть» освободиться из бочки, в которой он брошен в море. Он отвечает, что ему «и так здесь хорошо». Пассивность «дурочка» подчеркивается в сказке, это одно из его чудачеств.

«Чудачество» Иванушки проявляется и в необычных поступках: он, например, покупает на деньги, полученные от отца, не быков, как старшие братья, а кошку и собаку, либо худого жеребенка, которые впоследствии делают его богатыми. Иногда эти необычные поступки приобретают этическую окраску: он раздает золото нищим и т.д. В одной сказке отец спрашивает у сыновей совета: как использовать рощу. Старшие братья предлагают срубить ее и засеять землю, а Иванушка-дурачок - сделать деревянные вилы. Однако у старших, «разумных», братьев дело не ладится, и им приходится прибегнуть к содействию «дурочка», который призывает на помощь лешего. В другой аналогичной по сюжету сказке младший сын предлагает на расчищенной в лесу поляне посадить репу. Отец считает это дурачеством, однако репа вырастает с «каретное колесо».

Пассивность героя в начале сказки, его чудачества вызывают недоверие и насмешки родителей и братьев. Но именно Иванушка, «не подающий надежд», достает чудесные предметы, получает руку царевны, которой так упорно и безуспешно добивались его братья, и т.д.

Недоверие к герою, «не подающему надежд», замечательно описано в сказке из бывшей Петербургской губернии. В ней рассказывается, как у старика- крестьянина стал пропадать горох. Старшие сыновья отправились ловить вора, но проспали на сеновале. Тогда на стражу стал собираться младший. Братья начали потешаться над ним. Старший говорит: «Куда тебя, дурака, пустить», а средний отвечает: «Пусть, пусть потешится. Воробья или ворону поймает в горохе». Дурак ловит журавля в горохе Журавль просит его отпустить и зовет Иванушку в гости. Тот рассказывает об этом дома, но над ним смеются. Вторую ночь повторяется то же самое. На третью ночь Иванушка идет к журавлю и получает от него скатерть-самобранку. По дороге Иванушка останавливается у хитрой бабы, которая подменяет чудесную скатерть обыкновенной. Иванушка, который ни о чем не знает, собирает всех родных и знакомых, чтобы показать чудо, но чуда не случается. Все издеваются над Иванушкой. Он просит: «Не бей меня, батька, опять пойду к журавлю в гости». В другой раз он получает от журавля мешок с золотом, но опять теряет его. Повторяется та же история. В третий раз Иванушка получает от журавля волшебных слуг, с помощью которых возвращает волшебные предметы. Сказка заканчивается словами: «С этих пор Иванушка-дурачок стал богаче всех на свете, женился на хорошей красавице, а отец и братья ему завидовали». В э

той сказке подчеркивается подлинная наивность, простодушие дурачка.

В другой сказке Иванушка имеет несколько иной облик. Здесь проявляется простодушное лукавство героя. Сюжет сказки - сватовство младшего сына к царевне. Отец, на могиле которого Иванушка оставляет хлеб («каждый день по краюшке»), дарит ему чудесного коня Сивку-Бурку, которому наказывает служить сыну, «как ему самому». Братья, отправляясь сватать царевну, не берут «дурочка»: «Насмешишь людей, через тебя будет совестно». Дурак берет лукошко для грибов и уходитв лес, там вызывает коня и допрыгивает на нем до окна в башне, где сидит царевна. Когдабратья рассказывают дураку о неизвестном герое, дурак лукаво спрашивает: «Не я ли то был?» - «Тебе такого и не посмотреть», - отвечают братья. Дурак выходит из избы и поет песню. Так повторяется два раза, пока не выясняется, что неизвестный герой был Иванушка.

В начале сказки герой часто изображается грязным «неумойкой»; в конце он, подобно индейскому «грязному парню», преображается в красавца, войдя в ухо коня. Совершать подвиги Иванушке всегда помогают чудесные силы - благодарные звери (кошка, собака, конек-горбунок), покойный отец и т.д. Это типично для волшебной сказки.

Наша характеристика Иванушки-дурочка несколько схематична. В анекдотических и новеллистических сказках Иванушка - очень определенный образ. Но в волшебных сюжетах существует несколько героя.. В одних сказках Иванушка изображается как простак, которому везет вариантов образа; в других - как наивный, добрый человек, которого награждают чудесные силы, в третьих - как лукавое существо, хитрец. Отсюда различные оценки рассказчика: «Хотя он был и глупый, но ему все лучше давалось, чем умным», «А дурак-то был умным» и т.п. Образ Иванушки может быть и героизированным и комическим. В сущности он варьируется в пределах между «дурачком» - подлинным глупцом и «дурачком»-хитрецом, причем обычно ближе к хитрецу.

Некоторые варианты волшебных сказок содержат анекдотические эпизоды. Соединение сожетно разнородных элементов в тривиальных вариантах делает неясным, противоречивым образ Иванушки, но в устах талантливого сказителя однако дает возможность создать цельный, живой характер. Введение анекдотических мотивов в этом случае помогает ярче раскрыть образ «фольклорного чудака», достигнуть диалектического единства возвышенного и комического.

Иванушка-дурачок - талантливое обобщение типа героя волшебной сказки. Этот образ анологичен другим типам мировой волшебной сказки, другим героям, «не подающим надежд», вроде скандинавского «запечника», «лысого паршивца» индейского сиротки - «грязного парня» и т.п. Однако он значительно сложнее и более развит. Это исключительный в своем роде случай создания на почве сказки настоящего характера. Образ Иванушки создавался рядом поколений талантливых русских сказителей-сказочников. Детальная разработка его характера относится к более позднему времени. Эпитет «дурачок», который применим в известном смысле и к «запечнику» и к «лысому паршивцу», свидетельствует о стремлении разработать образ героя, «не подающего надежд», с внутренней, психологической стороны, как ни далек жанр сказки от психологизма. Русская сказка действительно разработала тип фольклорного чудака, причем элементы юмора в ней также развиты значительно глубже, чем в соответствующих западных или восточных сказках. Горький ставил образ «иронического удачника» в один ряд с замечательными образами мировой литературы.

Изучение типа Иванушки-дурочка - высшего сказочного типа демократического героя, «не подающего надежд», представляет исключительный интерес для фольклористов.

2

(...) Для героя, «не подающего надежд», характерно прежде всего то, что он обычно младший из братьев. Норвежский Акселадден, как и русский Иванушка-дурачок, всегда крестьянский сын, притом младший из братьев.

Сказочный герой всегда изображается уродом, он маленького роста («недоросточек, неощипанный утеночек»), чесоточный или паршивый. Золушка, которая выполняет грязную работу, возится с печью, плохо одета, испачкана сажей, она служанка в семье мачехи. Сиротка носит одежду из тюленьего меха или ему нечего надеть, так как о нем никто не заботится.

Парша, чесотка, плохая одежда, жизнь впроголодь - все это указывает на нищету героя, на то, что он социально-обездоленный, жертва имущественного расслоения и классового неравенства. Сюда же в конечном счете восходит и представление о сказочном герое как о дурачке. Прозвище «дурачок» иронично. Оно выражает не столько мнение сказочника, сколько несправедливое «недоверие» старших и социально «высших» к способностям Иванушки. Рассудочно-эгоистичные старшие братья считают «глупостью» и добрые поступки героя - заботу о покойном отце, патриархальную почтительность к родителям, готовность помочь нищим, ласковое обращение с животными и т.д. По мере развития действия выясняется, что «дурачок» умнее своих братьев. «Низкая» внешность скрывает его «высокую» сущность. «Низкое сознание» Иванушки-дурочка - крестьянского сына превращается в «высокое сознание» Иванушки-дурочка - царского зятя. Это высшее выражение идеализации социально обездоленного, воплощение идеи о больших возможностях, заложенных в простом человеке из народа. В некоторых вариантах, в какой-то степени близких к анекдотической сказке, Иванушка-дурачок предстает в образе «иронического удачника». Он прост, наивен, но ему везет, судьба награждает бесхитростного юношу за его «простоту». Этот образ можно объяснить двояко: во-первых, компенсацией обездоленного, «обиженного богом», и, во-вторых, проявлением иронического отношения к герою («дуракам счастье»).

Для того, чтобы уяснить сущность обоих типов героя и связь между ними, необходимо остановиться на одной черте дурочка в волшебной сказке - на его пассивности. Наиболее характерное проявление «дурачества» героя волшебной сказки - пассивность, кажущаяся незаинтересованность в жизненных делах. Лежание на печи - его любимое занятие. Когда герой начинает действовать, он обычно пользуется помощью чудесных существ и предметов. Чем активнее в волшебной сказке фантастические силы, тем пассивнее герой. Эта пассивность, получившая яркое выражение в типах запечника и «дурачка», вообще характерна для героя волшебной сказки в отличие от героя бытовой сказки и героического эпоса.

Волшебные силы сказки действуют в пользу обездоленного героя, чаще всего за него, вместо него. Иногда активность чудесных сил обосновывается в сказке тем, что герой обездолен, несправедливо обижен: иногда она получает дополнительную мотивировку: дурачок проявляет доброту, гуманность, он ласков с чудесной старушкой, встретившейся ему на пути, или со зверьми, делится хлебом с нищим, заботится о покойном отце и т.п.

Активность чудесных сил в волшебной сказке имеет оборотной стороной относительную пассивность героя. Его лень, лежание на печи, нежелание работать не имеют, конечно, никакого «магического» значения. Сказка обычно иронически ( возможно, не воздействия анекдотического фольклора) говорит о лени дурочка. Особенно это ярко выражено в сказке «По щучьему велению», где лень и никчемность героя контрастируют с его дальнейшими успехами.

Образ героя, «не подающего надежд», выражает веру народа в силу простого человека и мечту о социальной справедливости. Хотя этот сказочный идеал обращен в будущее, он опирается на воспоминания о патриархальном укладе и первобытнообщинном строе. Семейным раздором в сказке (отражающим в конечном счете, как мы знаем социальные конфликты) противостоят высшие силы, которые, вмешавшись в человеческие судьбы, восстанавливают попранную справедливость. Это фантастические образы сказки, действие которых вызвано нарушением родовых традиций мачехой, старшими братьями и т.п. Таким образом сказочный идеал впитал определенные нравственные и социальные представления патриархально-родового уклада. Сказка идеализирует семейно-родовую спаянность, примитивный демократизм.

Идеализация первобытнообщинных социальных порядков привела к тому, что при создании сказочного канона в какой-то мере были использованы черты первобытного мировоззрения. Вера в духов и силу магии пропала, но общее представление об активности внешних сил, от которых зависит счастье героя, сохранилось, эти силы поэтизируются в волшебной сказке и составляют основы ее формы.

Генетически связанные с анимизмом и тотемизмом, образы одухотворенной природы сохранились в сказке таким образом, не как объект веры или «пережитки» , а в определенной эстетической функции ( из этого, конечно, не следует что эстетическое происходит из мифологического). Активность фантастических сил, помогающих обездоленному герою, приобрела общественный характер.. они стали носителями социальной справедливости. Этим объясняется относительная пассивность героя, верного родовым идеалам и уповающего на эти силы.

Социальной почвой пассивности героя являются некоторые стороны крестьянской идеологии феодально-крепостнической эпохи. Волшебная сказка отражает и силу и слабость средневековой демократической крестьянской среды., которая ее создала. И веру в победу справедливости, демократического равенства, и патриархальные иллюзии, известный фатализм и т.п.. Как говорил Горький, «Иванушка-дурачок создан крестьянской массой, живущей в полной и вечной зависимости от сил природы».

(...) Связь некоторых сторон образа героя волшебной сказки с идеологическими слабостями известной части крестьянства феодально-крепостнической эпохи несомненна. Образ «запечника» или дурочка, в позднейших сказочных вариантах, правда, имеет тенденцию преодолеть пассивность. Но в рамках волшебной сказки с характерным для нее вмешательством чудесного в жизнь человека, со счастливым разрешением сказочных конфликтов волшебными средствами полное преодоление пассивности, конечно, невозможно. С одной стороны, вносится реалистическая мотивировка поступков Иванушки-дурочка, он становится более активным, приближаясь к герою новеллистической сказки. С другой стороны, появляется ироническое отношение к нему. В сказке «По щучьему велению», например, пассивность Емели-дурака изображается юмористически. Здесь наблюдается тенденция развития сказки в анекдот. Лучшие варианты русских сказок об Иванушке-дурачке отличаются юмором, поднимающимся над ограниченностью эгоистического «плоского» рассудка старших братьев героя и над фаталистической инертностью его самого.