Metod_Ili_Franka_Mark_Tven_-_Prints_i_nischy

gathering twilight. They looked neither to the right nor to the left; they paid no attention to our party, they did not even seem to see them. Edward the Sixth wondered if the spectacle of a king on his way to jail had ever encountered such marvelous indifference before. By and by the constable arrived at a deserted market-square and proceeded to cross it. When he had reached the middle of it, Hendon laid his hand upon his arm, and said in a low voice:

'Bide a moment, good sir, there is none in hearing, and I would say a word to thee.'

'My duty forbids it, sir; prithee, hinder me not, the night comes on.' 'Stay, nevertheless, for the matter concerns thee nearly. Turn thy back moment and seem not to see: let this poor lad escape.'

'This to me, sir! I arrest thee in —'

'Nay, be not too hasty. See thou be careful and commit no foolish error' — then he shut his voice down to a whisper, and said in the man's ear — 'the pig thou hast purchased for eightpence may cost thee thy neck, man!'

The poor constable, taken by surprise, was speechless at first, then found his tongue and fell to blustering and threatening; but Hendon was tranquil, and waited with patience till his breath was spent; then said:

'I have a liking to thee, friend, and would not willingly see thee come to harm. Observe, I heard it all — every word. I will prove it to thee.' Then he repeated the conversation which the officer and the woman had had together in the hall, word for word, and ended with:

'There — have I set it forth correctly? Should not I be able to set it forth correctly before the judge, if occasion required?'

The man was dumb with fear and distress for a moment; then he rallied and said with forced lightness:

''Tis making a mighty matter indeed, out of a jest; I but plagued the woman for mine amusement.'

'Kept you the woman's pig for amusement?'

The man answered sharply:

'Naught else, good sir — I tell thee 'twas but a jest.'

'I do begin to believe thee,' said Hendon, with a perplexing mixture of mockery and half-conviction in his tone; 'tarry thou here a moment whilst I run and ask his worship — for nathless, he being a man experienced in law, in jests, in —'

He was moving away (он двигался = уходил прочь), still talking (все еще говоря); the constable hesitated, fidgeted (констебль колебался, взволнованный; to fidget — проявлять нетерпение, беспокойно двигаться; ерзать), spat an oath or two (изрыгнул проклятье или два = проклятье-другое; to spit —

плевать), then cried out (затем прокричал):

'Hold, hold, good sir (постой, постой, добрый сэр) — prithee, wait a little (пожалуйста, подожди немного) — the judge (судья)! why man (видишь ли,

приятель), he hath no more sympathy with a jest (он имеет не больше расположения к шутке) than hath a dead corpse (чем имеет мертвое тело)! — come, and we will speak further (идем, и мы поговорим дальше). Ods body (черт возьми)! I seem to be in evil case (я, кажется, в злом = грязном положении: «кажусь быть») — and all for an innocent and thoughtless pleasantry (и все из-за невинного и бездумного развлечения). I am a man of family (я человек семьи = семейный); and my wife and little ones (и моя жена и маленькие = дети; one — здесь: вместо «человек») — List to reason (прислушайся к рассудку), good your worship (ваше благородие); what wouldst thou of me (чего хочешь ты от меня)?'

'Only that thou be blind and dumb and paralytic (только чтобы ты был слеп и нем и парализован) whilst one may count a hundred thousand (пока один =

человек может досчитать до ста тысяч) — counting slowly (считая медленно),' said Hendon (сказал Хендон), with the expression of a man (с выражением человека) who asks but a reasonable favor (который просит только о разумной

услуге), and that a very little one (и той — очень маленькой; one — здесь:

вместо «услуга»).

'It is my destruction (это моя погибель: «разрушение»)!' said the constable despairingly (сказал констебль отчаянно). 'Ah, be reasonable, good sir (ах,

будьте разумны, добрый сэр); only look at this matter (только взгляните на это дело), on all its sides (со всех его сторон), and see how mere a jest it is (и

посмотри, какая простая шутка это есть) — how manifestly and how plainly it is so (как явно и как ясно это так). And even if one granted (и даже если бы кто-нибудь допустил = если допустить) it were not a jest (что это была не шутка), it is a fault so small (это вина такая ничтожная) that e'en the grimmest penalty it could call forth (что даже самое страшное наказание, которое она могла бы требовать) would be but a rebuke and warning (было бы только выговором и предупреждением) from the judge's lips (из уст судьи; lip —

губа).'

Hendon replied with a solemnity (Хендон ответил с серьезностью) which chilled the air about him (которая остудила воздух вокруг него):

'This jest of thine (эта шутка твоя) hath a name in law (имеет название в законе)

— wot you what it is (знаешь ли ты, какое)?'

'I knew it not (я не знал этого; to know — знать)! Peradventure I have been unwise (возможно, я был неразумен). I never dreamed it had a name (я никогда не предполагал, что у нее есть какое-то имя) — ah, sweet heaven (ах, благие небеса), I thought it was original (я думал она самобытна).'

'Yes, it hath a name (да, у нее есть имя). In the law this crime is called (в законе это преступление называется) Non compos mentis lex talionis sic transit gloria mundi (не владеющий рассудком закон равного возмездия так проходит слава земная — бессмысленное попурри из хрестоматийных латинских фраз).' 'Ah, my God (ах, Боже мой)!'

'And the penalty is death (а наказание (за это) — смерть)!'

'God be merciful to me (Бог да будет милостив ко мне), a sinner (грешнику)!'

'By advantage taken of one in fault (выгодой, полученной от человека в вине =

виновного; advantage — преимущество, выгода; to take advantage of —

обхитрить кого-то, воспользоваться кем-то), in dire peril (в страшной опасности; dire — страшный, ужасный, жуткий; внушающий ужас;

предвещающий несчастье), and at thy mercy (и по твоей милости), thou hast seized goods (ты захватил имущество) worth above thirteen pence ha'penny (стоимостью более тринадцати с половиной пенсов), paying but a trifle for the same (заплатив всего лишь мелочь за то же самое = за это); and this, in the eye of the law (и это, в глазах закона), is constructive barratry (есть неопровержимо презюмируемая недобросовестность), misprision of treason (недонесение о государственной измене), malfeasance in office (должностное преступление —

юридические термины Майлс Хендон тоже использует довольно неряшливо), ad hominem expurgatis in statu quo (к человеку исцеленными в положении вещей — снова попурри из известных латинских выражений без оглядки на смысл и грамматику) — and the penalty is death by the halter (и кара — смерть через удавку), without ransom, commutation (без выкупа, смягчения), or benefit of clergy (или привилегии духовного звания = неподсудности духовенства светскому суду).'

'Bear me up, bear me up, sweet sir (поддержи меня, милый сэр; to bear up — поддерживать), my legs do fail me (мои ноги отказывают мне)! Be thou merciful (будь милосерден) — spare me this doom (избавь меня от этой участи), and I will turn my back (и я повернусь спиной) and see naught that shall happen (и не увижу ничего, что случится).'

'Good (хорошо)! now thou'rt wise and reasonable (теперь ты мудр и рассудителен). And thou'lt restore the pig (а ты вернешь поросенка)?'

'I will, I will, indeed (я буду = верну, действительно) — nor ever touch another (и никогда не прикоснусь к другому; nor — и не; ever — когда-либо), though heaven send it and archangel fetch it (хотя бы небеса послали его и архангел принес его). Go (иди) — I am blind for thy sake (я слеп ради тебя; for …’s sake

— ради кого-то) — I see nothing (я не вижу ничего). I will say (я скажу) thou

didst break in (что ты ворвался внутрь; to break in — вломиться) and wrest the prisoner from my hands by force (и вырвал заключенного из моих рук силой). It is but a crazy, ancient door (это только шаткая, ветхая дверь) — I will batter it down myself (я взломаю ее сам) betwixt midnight and the morning (между полуночью и утром).'

'Do it, good soul (сделай это, добрая душа = милый человек), no harm will come of it (никакого вреда не придет = не будет от этого); the judge hath a loving charity (судья имеет любящее сострадание) for this poor lad (к этому бедному мальчику), and will shed no tears (и не проронит слез; to shed —

ронять, лить) and break no jailer's bones (и не сломает тюремщику кости; bone

— кость) for his escape (за его побег).'

oath [quθ], reasonable [`ri:z(ə)nəbl], despair [dıs`peə]

He was moving away, still talking; the constable hesitated, fidgeted, spat an oath or two, then cried out:

'Hold, hold, good sir — prithee, wait a little — the judge! why man, he hath no more sympathy with a jest than hath a dead corpse! — come, and we will speak further. Ods body! I seem to be in evil case — and all for an innocent and thoughtless pleasantry. I am a man of family; and my wife and little ones

— List to reason, good your worship; what wouldst thou of me?'

'Only that thou be blind and dumb and paralytic whilst one may count a hundred thousand — counting slowly,' said Hendon, with the expression of a man who asks but a reasonable favor, and that a very little one.

'It is my destruction!' said the constable despairingly. 'Ah, be reasonable, good sir; only look at this matter, on all its sides, and see how mere a jest it is

— how manifestly and how plainly it is so. And even if one granted it were not a jest, it is a fault so small that e'en the grimmest penalty it could call forth would be but a rebuke and warning from the judge's lips.'

Hendon replied with a solemnity which chilled the air about him:

'This jest of thine hath a name in law — wot you what it is?'

'I knew it not! Peradventure I have been unwise. I never dreamed it had a name — ah, sweet heaven, I thought it was original.'

'Yes, it hath a name. In the law this crime is called Non compos mentis lex talionis sic transit gloria mundi.'

'Ah, my God!'

'And the penalty is death!'

'God be merciful to me, a sinner!'

'By advantage taken of one in fault, in dire peril, and at thy mercy, thou hast seized goods worth above thirteen pence ha'penny, paying but a trifle for the same; and this, in the eye of the law, is constructive barratry, misprision of treason, malfeasance in office, ad hominem expurgatis in statu quo — and the penalty is death by the halter, without ransom, commutation, or benefit of clergy.'

'Bear me up, bear me up, sweet sir, my legs do fail me! Be thou merciful — spare me this doom, and I will turn my back and see naught that shall happen.'

'Good! now thou'rt wise and reasonable. And thou'lt restore the pig?'

'I will, I will, indeed — nor ever touch another, though heaven send it and archangel fetch it. Go — I am blind for thy sake — I see nothing. I will say thou didst break in and wrest the prisoner from my hands by force. It is but a crazy, ancient door — I will batter it down myself betwixt midnight and the morning.'

'Do it, good soul, no harm will come of it; the judge hath a loving charity for this poor lad, and will shed no tears and break no jailer's bones for his escape.'

CHAPTER XXV (Глава двадцать пятая)

Hendon Hall (Хендон-холл)

AS soon as Hendon and the king (так скоро как = как только Хендон и король) were out of sight of the constable (оказались вне поля зрения констебля), his majesty was instructed to hurry (его величество был проинструктирован поторопиться) to a certain place outside the town (к определенному месту за городом), and wait there (и ждать там), whilst Hendon should go to the inn (пока Хендон пойдет в харчевню) and settle his account (и уладит свой счет =

оплатит счет). Half an hour later (полчаса спустя; later — позже) the two friends were blithely jogging eastward (два друга блаженно ехали трусцой на восток) on Hendon's sorry steeds (на жалких конях Гендона). The king was warm and comfortable now (королю было тепло и удобно теперь: «был теплый и испытывающий удобство»), for he had cast his rags (ибо он сбросил свои лохмотья; to cast — бросать) and clothed himself in the second-hand suit (и

облачился в поношенный костюм; second-hand — бывший в употреблении: «вторая рука») which Hendon had bought on London Bridge (который Хендон купил на Лондонском мосту; to buy — покупать).

Hendon wished to guard (Хендон желал предохраниться) against over-fatiguing the boy (против того, чтобы переутомлять мальчика; to over-fatigue — пере-

утомлять); he judged (он рассудил) that hard journeys (что тяжелые путешествия), irregular meals (нерегулярное питание), and illiberal measures of sleep (и ограниченные меры = недостаток сна) would be bad for his crazed mind (были бы плохи для его помутненного ума), while rest (в то время как отдых), regularity (размеренность), and moderate exercise (и умеренные упражнения) would be pretty sure to hasten its cure (были бы весьма верны,

чтобы ускорить его лечение = конечно, ускорят); he longed to see (он жаждал увидеть) the stricken intellect made well again (пораженный интеллект сделанным здоровым снова) and its diseased visions (а его болезненные видения) driven out of the tormented little head (выгнанными из измученной маленькой головы; to drive out); therefore he resolved to move by easy stages

(поэтому он решился передвигаться легкими = недолгими переходами) toward the home (к дому) whence (откуда) he had so long been banished (он так давно изгнан), instead of obeying the impulse of his impatience (вместо того,

чтобы подчиниться импульсу его нетерпеливости) and hurrying along night and day (и спешить вперед ночь и день).

When he and the king had journeyed about ten miles (когда он и король прошли около десяти миль), they reached a considerable village (они достигли большой деревни), and halted there for the night (и остановились там на ночь), at a good inn (в хорошей харчевне). The former relations were resumed (прежние отношения были возобновлены); Hendon stood behind the king's chair (Хендон стоял за стулом короля; to stand — стоять) while he dined (пока тот кушал), and waited upon him (и прислуживал ему); undressed him when he was ready for bed (раздевал его, когда тот был готов для постели); then took the floor for his own quarters (затем занимал пол в качестве своего собственного пристанища; to take — брать), and slept athwart the door (и спал поперек двери), rolled up in a blanket (завернутый в одеяло).

The next day (на следующий день), and the next day after (и на следующий день после), they jogged lazily along (они ехали трусцой лениво вперед) talking over the adventures they had met (толкуя о приключениях, которые они встретили; to talk over — обсуждать: «разговаривать относительно»; to meet — встречать) since their separation (со времени их расставания), and mightily enjoying (и сильно наслаждаясь) each other's narratives (рассказами друг друга; each other — друг друга: «каждый другого»). Hendon detailed (Хендон детально описал) all his wide wanderings (все свои дальние странствия) in search of the king (в поисках короля), and described how the archangel (и описал, как архангел) had led him a fool's journey (повел его в путешествие дурака = заставлял его плутать; to lead — вести) all over the forest (по всему лесу), and taken him back to the hut finally (и привел его назад к хижине наконец; to take — взять), when he found (когда он обнаружил; to find — найти) he could not get rid of him (что он не мог избавиться от него; to

get rid of — избавиться от). Then (затем) — he said (он сказал) — the old man went into the bed-chamber (старик пошел в спальню; to go — идти) and came staggering back (и вернулся шатаясь назад) looking broken-hearted (выглядя убитым горем: «с разбитым сердцем»; to break — ломать; heart — сердце), and saying he had expected to find (и говоря, что он ожидал найти) that the boy had returned (что мальчик вернулся) and lain down in there to rest (и прилег там, чтобы отдохнуть; to lay down — лечь вниз), but it was not so (но это не так). Hendon had waited at the hut all day (Хендон прождал у хижины весь день); hope of the king's return (надежда на королевское возвращение) died out then (умерла затем), and he departed upon the quest again (и он отправился на поиски снова).

bought [bO:t], fatigue [fə`ti:g], resume [rı`zju:m]

AS soon as Hendon and the king were out of sight of the constable, his majesty was instructed to hurry to a certain place outside the town, and wait there, whilst Hendon should go to the inn and settle his account. Half an hour later the two friends were blithely jogging eastward on Hendon's sorry steeds. The king was warm and comfortable now, for he had cast his rags and clothed himself in the second-hand suit which Hendon had bought on London Bridge. Hendon wished to guard against over-fatiguing the boy; he judged that hard journeys, irregular meals, and illiberal measures of sleep would be bad for his crazed mind, while rest, regularity, and moderate exercise would be pretty sure to hasten its cure; he longed to see the stricken intellect made well again and its diseased visions driven out of the tormented little head; therefore he resolved to move by easy stages toward the home whence he had so long been banished, instead of obeying the impulse of his impatience and hurrying along night and day.

When he and the king had journeyed about ten miles, they reached a considerable village, and halted there for the night, at a good inn. The former

relations were resumed; Hendon stood behind the king's chair while he dined, and waited upon him; undressed him when he was ready for bed; then took the floor for his own quarters, and slept athwart the door, rolled up in a blanket.

The next day, and the next day after, they jogged lazily along talking over the adventures they had met since their separation, and mightily enjoying each other's narratives. Hendon detailed all his wide wanderings in search of the king, and described how the archangel had led him a fool's journey all over the forest, and taken him back to the hut finally, when he found he could not get rid of him. Then — he said — the old man went into the bed-chamber and came staggering back looking broken-hearted, and saying he had expected to find that the boy had returned and lain down in there to rest, but it was not so. Hendon had waited at the hut all day; hope of the king's return died out then, and he departed upon the quest again.

'And old Sanctum Sanctorum (и старое Святое Святых — Майлс Хендон опять выражается неряшливо, он имеет в виду отшельника) was truly sorry (был действительно огорчен) your Highness came not back (что Ваше высочество не пришло назад; to come — приходить),' said Hendon (сказал Хендон); 'I saw it in his face (я видел это в его лице).'

'Marry (черт возьми), I will never doubt that (я никогда не буду сомневаться в этом)!' said the king (сказал король) — and then told his own story (и затем рассказал свою собственную историю; to tell — рассказать); after which Hendon was sorry (после которой Хендон был огорчен = пожалел) he had not destroyed the archangel (что он не уничтожил архангела).

During the last day of the trip (в течение последнего дня этого путешествия), Hendon's spirits were soaring (дух Хендона воспарял). His tongue ran constantly (его язык бежал = молол постоянно; to run — бежать). He talked about his old father (он говорил о своем старом отце), and his brother Arthur (и своем брате Артуре), and told of many things (и рассказал о многих вещах) which illustrated