Крым в Гражданской войне

1) Крымское краевое правительство (06 - 11.1918) создано 25 июня 1918 года в Симферополе под эгидой немецких оккупационных войск, захвативших территорию Крыма в нарушение условий Брестского мира 1918 года и разгромавших при участии татарских нациоанлистов Таврическую ССР. Премьер-министр, министр внутернних и военных дел - татарский националист генерал М.А.Сулькевич, министр иностранных дел Д.Сейдамет (18 мая избран крымско-татарским парламентом - курултаем - премьер-министром правительства, но не был утвержден германским командованием) и др. Вся деятельнсоть правительства, националистическая часть котрого стремилась к независсимости Крыма, находилась под полным контролем оккупационного командования. В июле 1918 года правителсьвенная делегация посетила Берлин с целью добиться признания германским правительством независимости Крыма от Украины, получить от него займы и установить торговые отшением я Германией. Негласно германскому правительству была также предложена докладная записка Крымско-татарской директории о создании Крымского ханства (под покровительством Германии и Турции). Это вызвало раскол в правительстве. После ухода из Крыма немецких оккупационных войск правительство Сулькевича 15 ноября 1918 года передало власть Крымскому краевому правительству во главе с С.С.Крымом (см. ниже).

2) Крымское краевое правительство (11.1918 - 04.1919) создано 15 ноября 1918 года в Симферополе на съезде губернских гласных, представителей городов, уездных и волостных земств. Председатель Совета Министров - кадет С.С.Крым, министр юстиции - кадет В.Д.Набоков и др. Опираясь в своей деятельности на вступившие в Крым французские войска, поставило своими задачами: сближение со всеми возникшими на русской земле организациями, стремившимися к воссоединению единой России; восстановление органов общественного самоуправления и перевыборы их в соотвествии с законами Временного правительства; созыв крымского краевого сейма (при этом правительство выступало против введения какого-либо татарского национального самоуправления). Декларированные правительством демократические свободы на деле не соблюдались; для борьбы с революционным (пробольшевистским) движением им был издан ряд исключительных законов о внесудебных арестах и о военной цензуре, применение которых было вверено созданному Советом Министров 7 февраля 1919 года Особому совещанию в составе министра внутренних дел, министра юстиции и начальника штаба Добровольческой армии, вошедшей в Крым по соглашению с правительством для поддержания в крае порядка. 30 марта правительство учредило Комитет обороны края (во главе с командующим Крымско-Азовской армией); были сформированы добровольческие бригады из немецких колонистов, татарских националистов и др. В конце апреля 1919 года при взятии Севастополя Красной армией правительство бежало в Константинополь. На территории Крыма была создана Крымская ССР.

После совершившейся в ноябре 1918 года революции в Германии, поражений на фронтах Украины началась эвакуация оккупационных войск из Севастополя. Вместо немцев в город пришли англо-французские войска и белогвардейцы. Имея опыт работы среди солдат и матросов оккупационных войск, большевикам удалось поднять восстание на болгарском крейсере «Надежда» и на французских кораблях, базирующихся в Севастополе. Восстание было подавленно, активные участники расстреляны. 26 ноября 1918 эскадра из 22 судов союзников - английские, французские, греческие и итальянские корабли - стояла на рейде Севастополя. Крымское краевое правительство в полном составе не замедлило засвидетельствовать свое почтение и было принято на флагмане адмиралом Колторпом. В приветственных речах Крым и Винавер подчеркивали, что связывают с пребыванием союзников на крымской земле большие надежды на помощь в деле борьбы с большевизмом и анархией в крае. 30 ноября союзники прибыли в Ялту. Местное население встречало союзников с радостью. В ялтинских кафе, как вспоминал очевидец, иностранных матросов и офицеров угощали "как друзей и освободителей", ожидая скорого падения большевиков. Насколько большое значение крымское правительство уделяло отношениям с союзниками, говорит тот факт, что министерство внешних сношений во главе с Винавером перебралось в Севастополь, ставший главной базой интервентов, где разместилось в особняке, принадлежавшем раньше городскому голове. На конец 1918 в Крыму все было, казалось бы, стабильно. В Крыму присутствовала внешняя (союзники) и внутренняя вооруженная сила (добровольцы), которой, по мысли Деникина, предстояло развернуться в мощные вооруженные формирования, служившие гарантом стабильности в регионе. Отношения между союзниками и добровольцами еще не приняли конфликтный характер. С Новым 1919 годом антибольшевистское движение в Крыму связывало очень большие надежды. Этому, казалось бы, способствовали все факторы: В Крыму было свое правительство, во главе которого стоял кадет Соломон Самойлович Крым; на территории края находились немногочисленные пока еще добровольческие войска и войска интервентов. Большевики, как думали крымские политики, были деморализованы и не представляли никакой серьезной угрозы. Кроме того, только что завершилась продолжавшаяся 4 с лишним года Мировая война, из которой победителями вышли союзники, приславшие свой контингент в Севастополь и Одессу. Под прикрытием союзнических войск, овеянных ореолом победителей грозных немцев, антибольшевистские силы планировали развернуть формирование мощной национальной армии, которая начнет решающее наступление на красную Москву. Интервенты (французы и греки), главной базой которых стал Севастополь (общая численность - свыше 20 тысяч человек) заняли очень своеобразную позицию по "русскому вопросу": от участия в боях с большевиками они уклонялись, опасаясь "покраснения" своих войск и их большевизации (в скором времени так и произойдет в Одессе); большевизм считали внутренним делом России и больше заботились о поддержании общего порядка на полуострове; в то же время союзники считали себя главными распорядителями судеб Крыма и рассматривали Добровольческую армию как находящуюся у себя в подчинении. В целом можно констатировать, что интервенты вели себя в Крыму очень осторожно, всемерно стараясь уклониться от участия в боях, но в то же время ревниво следя за соблюдением своего престижа и приоритетного права решать в свою пользу все возникающие политические вопросы. Крым они рассматривали как часть территории России - страны, заключившей сепаратный мир и проигравшей войну. Как следствие этого союзники-победители в войне, считали, что имеют право указывать, что нужно делать и местным властям и деникинцам.

Сразу после прихода советских войск в Крым была образована Таврическая губ. ЧК, которая работала в Симферополе. Кроме нее, на территории полуострова действовали 6 прифронтовых ЧК и несколько особых отделов (9). А уже 14 апреля (т.е. спустя всего 3 дня после вступления красных войск в Симферополь) была образована Крымская республиканская комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем на полуострове (КрымЧК) (10). Одновременно были созданы городские и уездные ЧК. Как и в других регионах страны, контролируемых большевиками, в задачи крымских чекистов входила ликвидация «контрреволюционных заговоров», они должны были обеспечить выполнение распоряжений советских органов власти, «не останавливаясь перед применением насилия» (11).

Кроме ЧК и особых отделов, карательные функции осуществляли военные коменданты. Так, в приказе коменданта Севастополя от 15 мая 1919 г. говорилось: «По имеющимся у меня сведениям, у нижепоименованных в списке лиц имеется оружие. Приказываю немедленно, в течение 24 часов со дня опубликования сего, сдать таковое мне в управление. Не исполнившие его (приказ — Д.С.) будут расстреляны» (13).

Одновременно происходит ликвидация прежнего административного аппарата и органов власти. Вместо них создаются «чрезвычайные органы диктатуры пролетариата» — революционные комитеты (ревкомы). В течение апреля 1919 г. ревкомы возникли во всех более-менее крупных крымских городах. Вначале их состав был многопартийным, но вскоре коммунисты вытеснили своих конкурентов из властных структур и заняли в них доминирующее положение. Как и в 1918 г., небольшевистские политические партии оказываются под запретом. Единственной партией небольшевистской направленности, которой позволили принять участие в советском строительстве, была национальная татарская партия «Милли-Фирка», осуждавшая белых и на данном этапе лояльно относившаяся к коммунистической власти. Партия получила официальное разрешение на легализацию и выпуск собственной газеты «Ени-Дюнья» («Новый мир»)(14).

Большевики сделали выводы из своих ошибок в национальном вопросе, допущенных зимой–весной 1918 г. Теперь татарское население активно привлекалось к сотрудничеству. Пятеро крымских татар вошли в состав Совнаркома (СНК) Крымской советской социалистической республики (КССР), провозглашенной в мае 1919 г., и заняли должности комиссаров юстиции, внутренних дел, иностранных дел, образования и управляющего делами СНК. Документы правительства, ревкомов и КрымЧК угрожали применением разных кар за «призывы и выступления против отдельных наций», вплоть до расстрела (15). Крымскотатарский язык наряду с русским признавался государственным. Также имели место попытки привлечения татар на службу в Красную армию.

В целом деятельность руководства КССР дублировала опыт «первого большевизма» (Республики Тавриды), осуществляя социальные преобразования в духе казарменного «военного коммунизма». Имущие слои населения обкладывались денежной контрибуцией. Вначале ее общая сумма составляла 5 (по другим данным — 10 (18)) млн. рублей, затем ее увеличили до 12 млн.(19) Кроме того, «буржуазию» обязали выплачивать чрезвычайный налог; вводилась трудовая повинность. Так, согласно постановлению Севастопольского ревкома от 3 мая 1919 г., «спекулянты и буржуазные элементы» были обязаны выплатить в срок до 13 мая чрезвычайный налог в размере 10 млн. рублей. 5 млн. должны были внести спекулянты; 3 млн. — торгово-промышленный класс; 1 млн. — домовладельцы и 1 млн. — владельцы садовых и земельных участков. Так как за столь короткое время данная сумма не была собрана, ревком принял решение арестовать всю комиссию по обложению, а также всех недоимщиков до полного поступления налога (20).

Национализировались банки, кредитные учреждения, промышленные предприятия, железнодорожный и водный транспорт, флот, монастырские хозяйства, курорты. В сельской местности национализировались хозяйства зажиточных крестьян. Имущество эмигрантов подлежало конфискации. Взламывались банковские сейфы, вклады частных лиц переходили в доход государства.

Широкое распространение получила принудительная мобилизация «буржуазии», вне зависимости от состояния здоровья, пола и возраста, на проведение работ «для помощи фронту»: строительство земляных укреплений, рытье траншей и окопов. Для поддержания «трудовой дисциплины» при этом нередко применялись телесные наказания. С целью заполучить в свое распоряжение и в необходимом количестве рабочие руки, власти нередко устраивали облавы. Поэтому, чтобы попасть в число отбывающих трудовую повинность, достаточно было просто случайно оказаться в неподходящем месте и в неподходящее время.

Вот как описывает события тех дней профессор истории Таврического университета Георгий Вернадский: «Когда мы добрались до Симферополя, там советская власть начала уже распоясываться. Начались аресты, людей хватали на улице на принудительные работы. Встречные иногда предупреждали - "не ходите на такую-то улицу, там ловят". Этим занимались главным образом местные большевики... Университет продолжал функционировать, профессорам предложено было записаться в учительский профессиональный союз. Много помог наладить отношения между новой властью и университетом профессор административного права А.И. Елистратов, ранее очень консервативный, а теперь не только ставший законопослушником по отношению к новой власти, но чуть ли не записавшийся в коммунистическую партию (впрочем, в этом я неуверен). Елистратов спас от ареста нескольких своих коллег. В начале мая 1919 г. поползли слухи, что на Кубани идут бои с Добровольческой армией, успешные для последней, и что положение советской власти в Крыму непрочное. Среди большевиков стала чувствоваться нервность. Аресты участились, введен был полицейский час. при этом очень ранний <...> Еще в конце существования крымского правительства в Крыму начались затруднения с продовольствием. При большевиках стало гораздо хуже…»

Обеспечение Красной армии всем необходимым провозглашалось приоритетной задачей. В связи с этим ни о какой созидательной работе, налаживании производства, повышении качества жизни не могло быть и речи. О чем, между прочим, открыто писала советская пресса. «Нам некогда думать о мирном строительстве, — сообщала своим читателям 20 мая 1919 г. газета «Таврический коммунист». — Все силы сверхчеловечно напряжены для войны…» (22)

Население было вынуждено снова кормить многочисленные армейские подразделения, посылать продовольствие в центральные губернии. В села направлялись продотряды, занимавшиеся изъятием у местного населения «излишков» хлеба. Только в Евпаторийском уезде в мае 1919 г. было реквизировано 262 829 пудов хлеба (23). На «кулаков» была также наложена контрибуция. В конце мая на съезде сельских ревкомов постановили увеличить налог на «кулаков» на 1 млн. рублей (24).

Помимо хлеба, реквизировались и другие сельскохозяйственные продукты, и продовольственные товары. Вводились хлебная монополия и карточная система. Продукты питания и товары первой необходимости отпускались на каждого человека согласно установленным нормам. Так, хлебный паек составлял 200 граммов в день на человека (25). В конце мая 1919 г. Севастопольский комиссариат продовольствия распорядился, чтобы частные лица и торговые предприятия письменно предоставили информацию обо всех продуктах, материалах и товарах, привозимых в город и вывозимых из него. Неисполнение приказа влекло за собой реквизицию собственности и привлечение ее владельца к суду революционного трибунала (26). Особенностью «второго большевизма» в Крыму, по мнению князя В. Оболенского, также было стремление властей «регламентировать жизнь в мельчайших ее проявлениях. В городах все помещения были переписаны, квартиры и комнаты вымерены и перенумерованы, и жителей разверстывали по этим нумерованным комнатам, как вещи по кладовым» (27).

Разумеется, перечисленные выше мероприятия коммунистической власти отнюдь не способствовали росту ее популярности среди населения, особенно сельского. Недовольство продразверсткой приводило к стихийным протестным выступлениям. Отвечая на это, правительство, ЧК и ревкомы, как правило, не утруждали себя уговорами и действовали предельно решительно.

По факту расстрелов, произведенных органами ЧК, было проведено расследование (32). Но это едва ли положило конец злоупотреблениям в работе советских карательных органов. Самим же потенциальным жертвам режима было глубоко безразлично, по приговору какого органа их расстреливают и вынесен ли приговор.

Не упускали случая расправиться с "классовыми врагами" и рядовые красноармейцы. Так, в апреле 1919 г., за несколько дней до наступления Пасхи, они зверски убили настоятеля храма великомученика Георгия Победоносца в Армянске, протоиерея Владимира Веселицкого. Священника отвели на пустырь, веревками привязали к столбу и стали подвергать мучительным пыткам. После многочасовых истязаний обезображенное тело священника бросили на городской площади и запретили хоронить. Но православные жители Армянска нарушили этот запрет и на следующий день, перед заходом солнца, погрузили останки о. Владимира на телегу, укрыли от посторонних глаз травой и соломой и похоронили на городском кладбище (33).

Атмосфера «чрезвычайщины» безраздельно царила в Крыму весь 75-дневный период «второго большевизма». 12 июня 1919 г. на полуострове высадился белогвардейский десант генерала Слащева, и к концу месяца красные были вынуждены оставить Крым. КССР прекратила свое существование.

Анализируя вторую попытку установления советской власти в Крыму весной–летом 1919 г., в целом можно заключить, что относительно меньшая репрессивность режима большевиков в тот момент была обусловлена отнюдь не гуманностью советской системы, а объективными и субъективными местными факторами, когда в условиях близости фронта, наличия внутренних разногласий, сторонники «диктатуры пролетариата» не успели сделать многое из того, что было реализовано ими в дальнейшем. И поскольку в 1919 г. большевики «почти никого не казнили» (37) (последнее, как можно убедиться из вышеизложенного, более чем спорно), обыватели надеялись на милосердие красных, когда те окончательно заняли Крым осенью 1920 г. Последующие события наглядно продемонстрировали всю тщетность этих надежд.

В результате апрельского наступления войска Красной Армии освободили Симферополь, Евпаторию, Балаклаву и вплотную подошли к Севастополю. 29 апреля 1919 года 4-й Заднепровский полк Красной Армии вошел в центральную часть города. Сосредоточение значительных сил Антанты в Севастополе, оказанное ими сопротивление частям Красной Армии потребовало создания в Крыму "буферной" республики. Крымская Советская Республика должна была вести военные действия за освобождение полуострова.

Успехи большевиков в Крыму продолжались недолго. Наступило лето 1919 года - пик успехов войск Деникина, к концу июня очистивших от большевиков полуостров. К октябрю войска генерала Деникина контролировали огромные территории, население которых составляло десятки миллионов человек. Выполняя так называемую "московскую директиву" Деникина, белогвардейцы дошли до Орла... Казалось, вот-вот и большевистский режим будет сокрушен. Но счастье отвернулось от деникинцев, и начался их стремительный откат обратно на Юг. Армии Юга России, в массе своей состоявшие уже не из прежних идейных добровольцев, а из казаков и пленных красноармейцев, поставленных в строй под знамя "Единой и Неделимой России", под влиянием поражений утратили свой боевой дух и стремительно разлагались. В марте 1920, после кошмарной Новороссийской эвакуации, в результате которой армия лишилась своей материальной части, деникинцы оказались в Крыму. Крым стал последним плацдармом Белого Юга. Дальше отступать было некуда. Полуостров оборонял 3-й армейский корпус под командованием генерала Якова Александровича Слащова (Слащёва) (позднее получившего к своей фамилии почетную приставку - Крымский). Необычайно эксцентричный и взбалмошный человек, кокаинист - и вместе с тем талантливый военачальник и блестящий организатор - Слащов был одной из наиболее ярких фигур российского лихолетья. Жестокими мерами генералу удалось остановить панику в своих частях и предотвратить распространение большевистских настроений в тылу. Поговорка "От расстрелов идет дым - то Слащов спасает Крым", во многом верно отражает то, что происходило на полуострове в начале 1920 года. Считается, что именно Слащова Булгаков взял в качестве прототипа для своего героя Хлудова в "Беге". Судьба Слащова сложилась трагически: спаситель Крыма повздорил вскоре с Врангелем, уехал за границу и не участвовал в последних боях Гражданской войны на Юге. Однако, именно Слащов одним из первых в среде русской военной эмиграции вернулся в Советскую Россию, служил в Красной армии, и был убит в 1929 году при не до конца выясненных обстоятельствах. Потерявший в войсках всякий авторитет, сломленный, по его выражению, "морально и физически", Деникин решил оставить свой пост Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России, предложив старшим военачальникам избрать на Военном Совете себе преемника. Этот Военный Совет проходил 21-22 марта 1920 в Севастополе. Приказом Деникина Врангель был назначен на пост Главнокомандующего. В тот же день, 22 марта 1920, Деникин навсегда оставил Россию.

Весной 1920 под контролем Врангеля находился только Крымский полуостров, а под контролем большевиков вся Россия. В связи с этим политическая программа Врангеля сводилась к тому, чтобы выиграть время в надежде на изменение обстановки в Центральной России в пользу противников Советской власти. Как военный человек, Врангель рассматривал вверенную ему территорию как осажденную крепость, для наведения порядка в которой правителю этой территории нужна абсолютная власть. Врангель был прежде всего исключительно одаренный военный, ему удалось восстановить в армии дисциплину, боевой дух и веру в вождей. Армия, совершенно разложившаяся во время отступления от Орла к Новороссийску, снова стала армией в полном смысле этого слова: практически полностью прекратились грабежи и, как следствие, жалобы населения на добровольцев. Казалось, произошло какое-то чудо. Популярность барона в войсках была необычайно велика. Хорошо знавший Врангеля Василий Шульгин писал: "Врангель был рожден для власти... Варяг-Врангель был на голову выше всего окружающего. Это - в буквальном и переносном смысле слова...". Не обладавшему никаким опытом политической деятельности, барону удалось достичь заметных успехов и в деле мирного строительства на территории Крыма, и на дипломатическом поприще. В июле-августе 1920 Врангелю удалось заручиться предварительным согласием правительства Великобритании на оказание помощи Русской армии, а также добиться признания Францией врангелевского правительства "фактическим правительством Южной России". Известно несколько высказываний Врангеля в отношении того, каким он хотел видеть свое государство - Крым. Политический сотрудник барона Г. В. Немирович-Данченко сообщал о том, что "Крым Врангель предполагает превратить в маленькое самостоятельное образцовое государство: с разрешением в пользу обрабатывающих земельного вопроса, с истинными гражданскими свободами, с демократическими учреждениями, с университетами и прочими культурными учреждениями. Пусть там, за красной стеной, слышат о "Земном рае", действительном не в Совдепии, а в белом Крыму. Пусть видят и идут к нам; всем идущим - наша поддержка и братский привет. Образцовое государство на носу у большевиков - лучший способ пропаганды к восстаниям. И притом к восстаниям не бесплодным: где-то на Юге есть база - Крым с признанным иностранцами правительством, с армией, с танками и боевыми припасами". Режим П. Н. Врангеля (март-ноябрь 1920 г.), единственный из белых режимов пытался обеспечить себе широкую социальную базу экономической и политической реформ. Опираясь на сподвижника Столыпина - А. В. Кривошейка, Врангель начал аграрную реформу и реформу местного самоуправления. Политику Врангеля нередко называют, вслед за П. Б. Струве, "левой политикой правыми руками", самому же Врангелю приписывают слова, характеризующие эту политику - "хоть с чертом, но против большевиков". Врангель, несомненно, был убежденным монархистом, но считал преждевременным выставление какого-либо партийного лозунга. Однако, времени ему было отпущено немного.

Советская власть приходила на Крымский полуостров дважды: в декабре 1917 года, а потом в ноябре 1920. В Феодосии рабочие и солдатские депутаты взяли власть 4 января, а в Керчи - 6 января 1918 года. Но уже и конце 1917 года, как вспоминал Волошин, «волна всеобщего развала достигла Крыма и сразу приняла кровавые формы. Когда я первый раз подъезжал из Коктебеля к Феодосии, под самым городом меня встретил мальчишка, посмотрел на меня, свистнул и радостно сообщил: «А сегодня буржуев резать будут!». Положение сложилось парадоксальное: именно советская власть в городе стала крайне правой партией порядка. Во главе Совета стоял портовый рабочий - зверь зверем - но когда пьяные матросы потребовали немедленной резни буржуев, он нашел для них слово, исполненное государственно мудрости: "Здесь буржуи мои и никому чужому их резать не позволю", установив на этот вопрос совершенно правильную хозяйственно-экономическую точку зрения.

За годы безвременья Восточный Крым пережил кровавую межнациональную резню, скорые самосуды и немецкую оккупацию после подписания большевиками Брест-Литовского мира (договор был заключен между Советской Россией и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией 3 марта 1918 года). В ноябре 1918 года в Крыму высадилиьс англо-французские войска; несколько их кораблей стали на рейды Керчи и Феодосии.

Через полгода весь полуостров оказался в руках Добровольческой деникинской армии. О крымской жизни в то горькое время рассказал сам А. И. Деникин (1872-1947) - генерал-лейтенант царской армии, главнокомандующий вооруженными силами Юга России. В конце 1917 года он организовал Добровольческую армию, в начале 1919 подчинил казаков Кубани и Дона. После поражения в марте 1920 года на Северном Кавказе Деникин передал командование армией П. Н. Врангелю и эмигрировал в Европу) в "Очерках русской смуты": "Спекуляция достилга размеров необычайных, захватывая в свой порочный круг... кооператора, социал-демократа, офицера, даму света, художника и лидера политической организации... В городах шёл разврат, разгул, пьянство и кутежи, в которые очертя голову бросалось офицерство, приезжавшее в фронта. Шёл пир во время чумы, возбуждая злобу или отвращение в сторонних зрителях, придавленных нуждой, - в тех, которые кормились голодным пайком, ютились в тесноте и холоде реквизированной комнаты, ходили в истрёпанном платье...".

С первого мая по 24 июня 1919 года Крым был занят Красной армией, но Керченский полуостров оставался в руках белогвардейцев. Вооружённые силы Юга России смогли удержать Акмонайский перешеек - ключ к Керченскому полуострову, а десант генерала Я. А. Слащёва (1885—1929) стал прототипом булгаковского Хлудова. Он свирепствовал в Крыму, расстреливал и вешал по малейшему подозрению в измене Белому движению. После сдачи Крыма эмигрировал в Турцию, но после объявления амнистии вернулся в Россию, преподавал в Высшей тактической стрелковой школе комсостава Красной армии. Убит в 1929 году, по официальной версии — из мести за брата, но возможно, что по заказу ОГПУ) в районе Коктебеля отрезал от красных войск Феодосию. Белая армия начала теснить противника на север, а в Крыму победители жестоко расправились с красными партизанами.

Но победы Белого движения на Юге были недолгими: к началу 1920 года назрела катастрофа, наступили, по словам генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля (1878-1928) - прибалтийский барон, генерал-лейтенант, руководитель белого движения на Юге России во время Гражданской войны. В 1919 году командовал кавказской Добровольческой армией, затем основными силами всей Добровольческой армии. В апреле 1920 Врангель был избран главнокомандующим вооруженных сил Юга России. После поражения в Крыму в ноябре 1920 года эмигрировал за границу), «дни обего развала, тревоги и неудовольствия».

Неудачи на фронте, неразбериха в управлении армией, полный экономический крах, толпы с беженцев со всей России, ужасающая инфляция, безысходность, разочарование и страх перед будущим - все эти бедствия скреплялись, словно бетон арматурой, огромным количеством оружия. По горьким воспоминаниям современника «Крым был наводнен шайками голодных людей, которые жили на средства населения и грабили его. Учета не было никакого, паника была полная. Каждый мечтал только о том, чтобы побольше награбить и сесть на судно или раствориться среди незнакомого населения». Вооруженные люди сновали по степи, по горам, грабили дачи, безнаказанно убивали невинных.

Ни правительство Деникина, ни сменинившее его в апреле 1920 года правительство монархиста барона Врангеля навести порядка не смогли. Близился конец белого движения, зато оживилось партизанское. Так, например, в августе 1920 года возглавляемые А. В. Мокроусовым (Алексей Васильевич Мокроусов (1887-1959) родился в крестьянской семье, с юности участвовал в революционном движении. С августа 1917 года - матрос Черноморского флота. Активный участник гражданской войны, организатор партизанского движения в Крыму, создатель первой в Крыму сельскохозяйственной коммуны (1921 год).