6. Нравственный аргумент

Этот аргумент в зависимости от принимаемого основания имеет два вида. Один из них исходит из факта присутствия в человеке нравственного чувства ("нравственного закона" [33]), другой - из идеи нравственного и духовного совершенства человека как высшей цели, к которой стремится нравственное существо.

7. Религиозно-опытный аргумент

Религия как живая личная связь человека с Богом, по выражению отцов Церкви, есть "наука из наук". Таковой она является, прежде всего, в силу ее исключительной важности для человека, но также и по причине ее соответствия науке, которая основываются на опыте и им проверяются. "Вообще говоря, когда выводы науки расходятся с фактами, предпочтение отдается фактам (при условии, что факты еще и еще раз повторяются)''.

Бытие Бога и является фактом, проверенным "еще и еще" бесчисленное множество раз. Люди разных исторических эпох, с глубокой древности и до наших дней включительно, различных рас, национальностей, языков, культур, уровней образования и воспитания, часто ничего не зная друг о друге, с поразительным единодушием свидетельствуют о реальном, невыразимом, глубочайшем личном переживании Бога - именно переживании Бога, а не просто "чего-то сверхъестественного", мистического.

Павлы и Петры, Иустины Философы и Павлы Препростые, Макарии Великие и Иоанны Дамаскины, Клименты Римские и Исааки Сирийские, Иоанны Русские и Саввы Сербские, Сергии Радонежские и Серафимы Саровские, Игнатии Брянчаниновы и Амвросии Оптинские, Достоевские и Паскали, Мендели и Менделеевы - невозможно перечислить имена только тех, о которых знает весь мир, - так, может быть, все они лишь "по традиции" верили в Бога, или были фантазерами, отсталыми? Как рассматривать этот грандиознейший в истории человечества факт? Может быть, необходимо над ним задуматься или и "подобные факты лучше отрицать, чем опускаться до попыток объяснить их?" «Да, нелегкое дело - заставить поверить в новые факты, не укладывающиеся в сложившуюся систему убеждений», к тому же еще требующие духовно-нравственной работы над собой. Неужели можно отрицать Бога только потому, что повседневный опыт не дает нам Его? Опыт этих ученых науки из наук - говорит не о голословной их вере, не о мнении, не о принятой гипотезе или простой традиции, но о факте познания Бога.

Основное переживание религии, встреча с Богом, обладает (по крайней мере, на вершинных своих точках) такой победной силой, такой пламенной убедительностью, которая далеко оставляет позади всякую иную очевидность. Его можно позабыть или утратить, но не опровергнуть. Вся история человечества, что касается религиозного его самосознания, превращается в какую то совершенно неразрешимую загадку и нелепость, если не признать, что человечество опирается на живой религиозный опыт, т.е. если не принять, что все народы как-то видели и знали свои божества, знали о них не из одного "катехизиса." Богопознание - точная наука, а не хаос мистических экстазов и болезненных экзальтаций на почве повышенной нервозности. В богопознании есть своя последовательность, свои условия, свои критерии. Как осуществляется познание Бога? Начало - в бескорыстном искании истины, смысла жизни, нравственной чистоты и понуждении себя к добру ради добра. Без такого начала "эксперимент" богопознания не может быть успешным. В Евангелии это условие выражено кратко и ясно: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф. 5:8).

3. Онтологическое доказательство бытия Бога.

Онтологический аргумент

Онтологический аргумент - аргумент, исходящий из идеи совершенного Существа. Впервые этот аргумент сформулировал архиепископ Ансельм Кентерберийский (†1109). Логика его такова: если в нашем уме есть понятие о Существе всесовершенном, то такое Существо необходимо должно существовать, поскольку, не имея признака бытия, Оно не было бы всесовершенным. Мы мыслим Бога Существом всесовершенным, следовательно, Он должен иметь и свойство бытия.

Р. Декарт (†1650) дополнил этот аргумент мыслью о том, что нельзя представить себе происхождение в человеке самой идеи Бога, если бы Его не было [26]. Лейбниц (†1716) присоединил к нему довод о том, что Бог должен существовать, поскольку в понятии о Нем не содержится внутренних противоречий. Многие русские богословы и философы занимались осмыслением этого аргумента. Так, например, С.Н. Трубецкой (†1905), следуя мысли В.С. Соловьева, исходя из понятия Бога-Абсолюта, понимаемого как "всеединое бытие", принимал онтологический аргумент за основу в вопросе о бытии Бога.

3. Нравственное доказательство бытия Бога.

Нравственный аргумент

Этот аргумент в зависимости от принимаемого основания имеет два вида. Один из них исходит из факта присутствия в человеке нравственного чувства ("нравственного закона", другой - из идеи нравственного и духовного совершенства человека как высшей цели, к которой стремится нравственное существо. Первый вид - то, что в нас существует нравственный "закон", повелевающий делать добро и осуждающий в голосе совести зло, - несомненный факт. В этом убеждает личный опыт каждого человека. Об источнике этого закона существуют разные точки зрения, основными из которых являются: биологическая, автономная, социальная и религиозная.

Биологическая точка зрения объясняет возникновение нравственного закона в человеке его стремлением к удовольствию, комфорту, материальному успеху. Эта точка зрения слишком примитивна. Она игнорирует очевидные факты реальной жизни: что человек за правду, истину способен отдать и богатство, и славу, и наслаждения, и саму жизнь; что в любом обществе далеко не каждый поступок, который приносит человеку наслаждение или пользу, считается нравственным, напротив, не редко оценивается как аморальный;

Кантом была выдвинута гипотеза т.н. автономной нравственности, по которой человек, как существо разумное и абсолютно свободное, сам устанавливает себе нравственный закон. Этот нравственный принцип, которым должны руководствоваться все люди, Кант назвал категорическим императивом. Он имеет две взаимодополняющие формулировки. Первая: "Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Вторая: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству".

Идея автономной этики естественно вытекает из деистических воззрений Канта. Но в этом и ее уязвимость. Из признания Бога Творцом следует, что все законы (физические, биологические, психологические, рациональные, нравственные, духовные) "даны" Богом, а не созданы волею человека. Нравственный закон всегда оказывается неизмеримо глубже тех норм, которыми человек хотел бы регламентировать свою жизнь, и этот закон он не в силах отменить при всем своем желании: голос совести часто слышат самые закоренелые преступники, избравшие себе иной закон жизни.

Социальная точка зрения исходит из той основной идеи, что нравственный закон порождается социальной жизнью людей. Он диктуется интересами доминирующих общественных групп и классов и возникает и изменяется в ходе исторического развития общества. Источником нравственного закона, совести в человеке является общество.

Ее слабые места очевидны. Моральные нормы, обусловленные социальным фактором, ни в коей мере не исчерпывают присутствующего в человеке нравственного закона. В человеческом обществе не существует того биологического детерминизма, который находим, например, у животных и насекомых, ведущих "социальный" образ жизни (слоны, обезьяны, пчелы, муравьи и т.д.). Присущая человеческой природе свобода воли, практически, никогда не может до конца "вместиться" ни в какую социальную среду. Она всегда способна к таким нравственным деяниям, которые будут выходить за границы нормального и законного в обществе.

Самоанализ, или, как говорят святые отцы, "внимание себе," раскрывает человеку внутри его сердца целый мир, где действительно "Бог с дьяволом борются" (Ф. Достоевский), раскрывает мир правды и зла, открывает взору истинные законы жизни души. Перед этим взором все человеческие кодексы, моральные нормы, этика, правила поведения оказываются не более как слабым, подчас весьма искаженным отражением Истины, скрытой в глубине человеческого сердца. Социальная среда лишь вызывает в человеке осознание и стимулирует развитие присутствующего в нем нравственного закона, отчасти выражающегося затем в моральных нормах, кодексах и т.д.

Каков христианский взгляд на происхождение нравственного закона в человеке? Он вытекает из библейского учения о человеке как образе Божьем (Быт. 1:27), царственное величие которого (ср. "Царствие Божие внутрь вас есть" - Лк. 17:21) раскрывается "по силе жития" (св. Исаак Сирин) человека. Нравственный закон в этом контексте оказывается одним из выражений той полноты богоподобных дарований и свойств, которыми человек изначала наделен в творении. Нравственный закон является своего рода блюстителем чистоты и святости человека. "Совесть - голос Божий" - прекрасное выражение христианского учения об источнике нравственного закона в человеке.

Второй вид нравственного аргумента предложен Кантом.

Кант назвал свое рассуждение постулатом практического разума. Это верно отражает характер данного аргумента, сущность которого заключается в следующем. Конечная цель, к которой должно стремиться разумное и нравственное существо, есть высшее благо, или, по Кудрявцеву, абсолютное совершенство. Его основные свойства: познание Истины, осуществление полной добродетельности (святости) и достижение счастья. Эти три элемента охватывают все стремления человека как существа разумного, нравственного и чувствующего. Однако очевидно, что достижение абсолютного совершенства на земле для человека невозможно. Полнота знания, добродетели и счастья есть лишь иллюзия нашего сознания, а не реально существующий Идеал, то не только стремление к ним обессмысливается, но и сама жизнь человека теряет всякий смысл. Избежать столь неестественной алогичности понимания нашей природы можно, только признав существование Бога как высочайшего блага, в Котором человек достигает конечной цели всех своих устремлений.

С другой стороны, факт несоответствия в жизни людей между степенью их добродетельности и счастья также требует постулировать бытие Бога как Существа всемогущего, всеведущего и справедливого, Которое хочет и может установить такое соответствие для всех людей в будущей вечной жизни. "Природа, - писал Кант, - не может установить согласия между добродетелью и счастьем. Это побуждает нас признать бытие причины, отличной от природы и не зависящей от нее. Эта причина должна обладать не только силою и могуществом, но и разумом - быть такою силою, которая и по мощи, и по воле, и по уму выше природы. А такое Существо есть только Бог. Он и хочет, и может утвердить союз между добродетелью и счастьем".

3. Космологическое и телеологическое доказательство бытия Бога.

Космологический аргумент

Космологический аргумент был высказан уже древнегреческими философами Платоном (†347 до н.э.), Аристотелем (†322 до н.э.) и другими древними мыслителями. Впоследствии его развивали многие. Он основан на принятии причинности как всеобщего закона бытия. Исходя из этого закона, делается вывод, что должна быть первопричина и самого бытия, то есть всего существующего. Таковой причиной, естественно, может быть лишь сверхбытие, которое ничем не обусловлено и существует вечно (т.е. является "причиной" бытия самого себя). Это сверхбытие и есть Бог. Условность этого аргумента заключается в том, что само понятие причинности и объективная присущность ее всем явлениям жизни мира трактуются в истории философии очень различно. Английский философ Д. Юм (†1761) и немецкий И. Кант (†1804) отвергали, например, объективное существование причинности в мире: первый считал ее делом нашей привычки, второй - априорным качеством рассудка. Современная физика также предлагает нам ряд явлений, где обычные причинно-следственные отношения, по-видимому, нарушаются. Н. Бор (†1962), В. Гейзенберг (†1976) и П. Дирак (†1984) - представители двух направлений в квантовой механике - утверждают, что причинность в области атомных и субатомных явлений потеряла свое безусловное значение, [16] что в мире атомов господствуют статистические закономерности, но не причинные. Тем не менее, большинство ученых и мыслителей все же рассматривают причинность как универсальный закон мира.

Однако научного решения вопроса об "изначальном" (первопричине мира) нет, и едва ли оно может быть. Большинство же мыслителей древних и современных этим "изначальным" Творцом и Перводвижителем (Аристотель) видят Бога. Хотя чисто теоретически нельзя, конечно, исключить и другие варианты понимания первопричины, например, мировую душу стоиков или бессознательное Гартмана (†1906), или вечно существующую материю и др.

Телеологический аргумент

Телеологический аргумент - аргумент, основанный на разумности, совершенстве наблюдаемого мира. Он является одним из наиболее распространенных в силу своей простоты и убедительности. Он известен с глубокой древности. Его знает религиозно-философская мысль едва ли не всех времен и всех народов земли. Основная мысль его сводится к следующему. Устройство мира, как в отдельных частях, так и в целом (познанном) поражают своей гармоничностью и закономерностью, свидетельствующими о сверхразумности и всемогуществе силы, его создавшей. Таковой может быть только Бог. Однако закономерность, наблюдаемая в мире, всегда поражала всех естествоиспытателей и мыслителей (в том числе и Канта), приводя большинство из них к признанию бытия Божественного Творца. Вот несколько высказываний видных современных ученых об этом. "Равновесие между гравитационными и электромагнитными взаимодействиями внутри звезд, - пишет П. Девис, - соблюдается почти с немыслимой точностью. Вычисления показывают, что изменение любого из взаимодействий всего лишь на 10-40 его величины повлекло бы за собой катастрофу для звезд типа Солнца." [20] Профессор М. Рьюз, рассуждая о возможной первопричине мира, пишет: "Понятие о такой причине возвращает нас, по сути дела, к признанию Высшей силы того или иного рода, которую вполне можно именовать Богом. Кстати говоря, мне кажется, что эта аргументация подпадает под класс доводов, традиционно известных как телеологические." И продолжает: "Вообще же, предположение, что за покровом наличного бытия вселенной, за ее организацией должен скрываться некий Разум, начинает казаться в наши дни все более правдоподобным." [21]

Особенно обращает на себя внимание т. н. антропный принцип. Когда были выявлены значения мировых констант (скорости света, заряда и массы электрона и др.), оказалось, что даже при самых ничтожных изменениях их величин, космос был бы совершенно иным и наши формы жизни, прежде всего человек, не смогли бы существовать. Известный американский ученый Ральф Эстлинг так прокомментировал этот принцип: "Абсолютно во всем, начиная от постоянных, определяющих гравитационные, электромагнитные, сильные и слабые ядерные взаимодействия, и вплоть до основных биологических предпосылок, мы обнаруживаем, что космос в целом, наше Солнце в частности, и в особенности Земля настолько точно подогнаны к нам, что неизбежно напрашивается вопрос: а не Бог или кто-то еще с аналогичным именем создал все это, прежде всего, имея в виду нас? Это слишком много для совпадения, даже для чуда, чтобы назвать это чистой случайностью».

Ценность телеологического аргумента состоит, прежде всего, в том, что он ставит человеческое сознание перед альтернативой: признать ли Разум источником столь целесообразно устроенного мира, или же - "что-то пока неизвестное"? Первое открывает человеку высокий и святой смысл жизни. Второе оставляет его в полной внутренней растерянности и безысходности.

3. Христианство и наука. Возникновение современной науки и христианство.

Правильной является точка зрения, согласно которой наука возникает в XVII веке в Европе. До XVII в. наука не существовала. Что мы имеем в виду под наукой? Прежде всего, математическое естествознание. Конечно, математика существовала. Нельзя сказать, что до XVII в. не существовало геометрии Евклида или теоремы Пифагора. Разумеется, нет. Существовала биология, как описание видов, созданное Аристотелем. Существовала астрономия знаменитого Птолемея. Но истинная наука, которая является научной картиной мира, объединившей в себя все остальные науки – и математику, и астрономию, и физику, и все остальное - такое научное понимание мира, возникает только лишь в XVIII веке. Однако до сих пор некоторые философы начинают выдвигать аргументы против. Очень распространена концепция американского философа Куна, автора книги «Структура научных революций», основной тезис которой гласит, что в разные времена существуют разные научные парадигмы. До этого была аристотелевская научная парадигма. Собственно научного познания мира не существует. Есть разные парадигмы, разные средства, разные взгляды. Как в искусстве нельзя сказать, какое искусство истинно.

Почему наука возникает в начале XVII в., и не где-нибудь, а именно в Италии? Случайно ли это? Пока что обратим наше внимание на этот хронологический и географический факт. Наука возникает в начале XVII в. в Италии и существует на протяжении 300 лет только в Европе. В конце XIX в. она проникает в Америку. А в XX в. она распространяется уже на страны Азии. Но даже в XX в. наука продолжает существовать только лишь в Европе и Северной Америке.

Я не знаю ни одного физического закона, открытого в Азии. Все законы, все, кроме одного (из законов квантовой механики, открытый индусом), носят имена европейцев или американцев.

Мы должны разобраться с ситуацией, которая существовала в конце XVI – начале XVII вв. в Западной Европе, в частности в Италии. Что происходит в XVI в. и до XVI в.? Во-первых, средневековая Европа - это Европа христианская. Западное христианство существовало в принципе не так уж и долго. Это только говорится, что с I века. На самом деле христианство отрицательно принимается даже в III веке. На Западе (современные страны Италия, Франция), где находилась так называемая Римская империя, не прекращались войны из-за постоянных набегов варваров. Мир наступил только лишь в VIII в. И то ненадолго, в IX-X вв. Европу сотрясали набеги Викингов. Поэтому спокойное осмысление началось на Западе с XI в. За это время западное человечество впитывает в себя совершенно иной принцип, отличный от античности, – то, что мир несамостоятелен. В основе мира лежит не хаос, а мир сотворен Богом и управляется Богом, и зависит от Него. Человек в этом мире является ни царем, ни главой, а также тварью (от слова «творить», «сотворенный»). Человек это такая же тварь, как и все остальные тварные вещи, а не тот, кто главенствует над природой, кто может ее обхитрить. Вот этот принцип постепенно переходит на уровень сознания людей. Так что к концу XVI в. это уже, само собой разумеется.

В XV-XVI вв. в Европе происходят некоторые события, которые называются периодом Возрождения. Эпоха Возрождения характеризуется возрождением и других сторон античности: возрождение религиозных культов, возрождение религиозных представлений, т.е. отказ от христианства, отказ от христианской нравственности, возрождение религиозных античных представлений, которые совершенно далеки от христианства, в частности, оккультизма, магизма, колдовства. В противовес появляется инквизиция. Это действительно реальные ведьмы, реальные противники христианской церкви. Институт инквизиции возникает несколько раньше – в ХIII в. для борьбы с альбигойской ересью в Испании. Но расцвет инквизиции – борьба с ведьмами – приходится на эпоху Возрождения. Появляются и другие способы борьбы с этими античными представлениями, перешедшими на европейскую почву. Ведь магизм переносится и в кабинеты философов. Появляются такие философы как Парацельс, Джордано Бруно, которые утверждают совершенно иные философские и богословские положения, отказываются оттого, что мир был сотворен Богом, утверждают, что Бог и мир это одно и то же. Происходит поворот к анимизму, к анимической картине мира. Миром управляет не Бог в своей бесконечной воле, а маленькие духи. Вот основное положение философии Джордано Бруно, естественно, коренным образом отличавшееся от христианского учения. Поэтому сказать, что Джордано Бруно был ученым, нельзя. Джордано Бруно был типичным магическим философом, над которым за это и начали инквизиционный процесс. Он схватился за теорию Коперника не из-за того, что увидел в ней научную истину, а потому что она отвечала его магическим представлениям. Мир, который существует в Боге, представляется миром конечным, а если мир и Бог одно и то же, значит, мир должен быть бесконечным, т.е. подтверждение своему пантеизму Бруно увидел в теории Коперника. Многие церковные люди видели свою задачу в борьбе с этой магией. Кто-то шел работать на инквизицию для того, чтобы бороться с колдунами и ведьмами. А кто-то, из более умных и честных людей, занимался другими делами, пытаясь научно опровергнуть эти заблуждения современных оккультистов. Эти люди как раз и создали то, что теперь называется современным научным естествознанием.

Одним из переломных моментов, способствовавших возникновению современной науки, было новое учение об однородности пространства, на основе которого Галилей сформулировал принцип относительности, утверждающий, что законы природы действуют в любой точке пространства одинаково, независимо от того, движется тело или покоится. Поэтому никакими физическими средствами невозможно определить, покоится тело или движется равномерно и прямолинейно. Галилей основывался на совершенно иных принципах, чем основывалась наука до него. Перечислим их. Во-первых: мир сотворен Богом и управляется Богом. В основе мира лежит не хаос, как считал Аристотель и древнегреческие философы, а слово Божие. Слово Божие на нашем человеческом языке называется законом природы. Так же как Бог неизменен и постоянен, так же неизменно и постоянно Слово Божие, поэтому неизменны и постоянны законы Бога, законы, которыми Бог управляет миром. Эти законы, неизменные и постоянные, человек и должен познавать, т.е. задача физика состоит в познании воли Божией, в познании Его законов.

Но вообще, нужно ли и можно ли познавать материальный мир? Ведь Церковь всегда утверждала, что задача человека – это спасение своей души. «Не любите мира, ни того, что в мире» – сказано в послании апостола Павла. На это Галилей указывает: Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного. Бог Сам стал человеком, приняв на себя человеческую мирскую природу со свойствами этого мира, жил в этом мире и освятил его таким образом. Поэтому познание законов природы не только не вредно, но является познанием Бога. Есть две книги, есть два пути познания Бога – путь Божественного Откровения, это путь Церкви, путь чтения Священного Писания, и путь божественного творения, ибо сказано апостолом Павлом, что «вечная сила Его и Божество с создания мира в творении видимы». Познавая творения, мы познаем Бога. И познание творения не то что предосудительно, а, наоборот, Сам Бог вошел в этот мир, он освятил его. Поэтому познание мира – это и есть главная задача христианина.

И эта задача была важна именно в конце XVI в., потому что, показывая, что мир имеет математически выраженные законы, наука наносила серьезнейший удар по всяким там Джордано Бруно, Парацельсам и прочим колдунам и мистикам, которые утверждают, что в природе нет никаких законов, что мир управляется различными духами, и можно ими манипулировать. Нет, открывая единые вечные законы, ученые показывали единую вечную роль Творца.

Наука в XVII в. возникает как средство борьбы с ересями, в защиту христианской Церкви, возникает на христианских принципах. Она возникает как следствие приложения некоторых догматов христианской веры. Отсюда и истинность научного метода. Христианство является истинной религией. Научное познание открывает истину, потому что оно применяет эти христианские положения на практике, а эти положения - вера в вечность и неизменность законов, вера в познаваемость этих законов и вера в то, что эти законы управляют миром.

Вот почему-то сейчас принято считать, что закон – это свойство материи. Но не может материя иметь в себе такое свойство, как закон. Закон всегда нематериален.

Христианство – это общие учения о мире и о Боге. Наука – всего лишь небольшое частное приложение к тварному миру со стороны его познания человеком. Не более того. Никакого антагонизма науки и христианства быть не может именно по этой причине. По причине того, что наука есть следствие христианства

3. Сравнительная характеристика аристотелевской и современной науки.

Очень распространена концепция американского философа Куна, автора книги «Структура научных революций», основной тезис которой гласит, что в разные времена существуют разные научные парадигмы. До этого была аристотелевская научная парадигма. Существовала наука в той форме, в которой она была создана Аристотелем. И поэтому творцы современного научного естествознания, прежде всего Галилео Галилей, боролись с аристотелевской наукой. Аристотель в своей «Метафизике» указывает такой принцип классификации наук. Все науки, познающие истину, делятся на три типа в соответствии со своими предметами, т.е. объектами познания.

Объект познания может существовать независимо от человека и быть неподвижным. Такая наука называется «первая философия» или метафизика. Прежде всего, это Бог, как неподвижный объект познания, существующий независимо от человека. Поэтому Аристотель называет свою первую философию теологией, учением о Боге, богословием. Далее объект познания, который может существовать независимо от человека и быть подвижным. Это физика: тела, которые существуют вокруг нас, находятся в движении и не зависят от нас. И третье: объект познания должен существовать зависимо от человека и неподвижно – это математика. Числа в природе не существуют. Они возникают в уме человека в результате абстрагирования от объективной действительности. Число не движется: двигаться можно лишь в пространстве. Число существует в человеческом уме. Поэтому математика и физика по своим предметам отличаются коренным образом. Сочетание «математическая физика» - для Аристотеля чушь. Математической физики быть не может. Математика занимается числами. Числа неподвижны. Число не может описать движение, а физика занимается описанием движения. Физика может быть наукой только лишь качественной, а не количественной. Вот первый принцип, главный принцип аристотелевской физики. Физика качественна, а не математична.

Второе положение аристотелевской физики, как он пишет уже в начале своей «Физики»: метод познания физика должен быть направлен от очевидного и понятного для нас к очевидному и понятному по природе. Говоря на современном философском языке, это именуется восхождением от конкретного к абстрактному. Третий принцип – это принцип неоднородности пространства. Все те принципы, которые высказал Аристотель, - это принципы средневековой физики, которые существовали вплоть до XVI в. Это положение неоднородности пространства, неоднородной картины мира. Мир имеет качественно отличающиеся друг от друга места. Центр мира является естественным для материальных тел. Поэтому Земля находится в центре мира, поэтому она неподвижна. Тела падают на землю потому, что они стремятся вниз, к центру мира, к своему естественному месту. Земля неподвижна, потому что она уже находится в центре мира, и потому она кругла, т.к. все неровности, в конце концов, стараются сгладиться. Но есть другая часть Вселенной, которая находится выше Луны, где находятся планеты и звезды. Наш мир состоит из четырех элементов, из четырех стихий: земля, вода, огонь и воздух. А мир надлунный состоит из эфира, так называемой пятой сущности, т.е. это квинтэссенция, которая имеет совершенно другую природу, чем мир подлунный. И законы этого эфирного мира совершенно иные, чем законы мира нашего. За миром надлунным находится Бог. Такая четкая иерархия - три мира: мир земной, мир эфирный и Бог. Он бесконечен, т.к. Он не материален, Он духовен. Почему огонь тянется вверх в отличие от тела? Просто огонь имеет эфирную природу, стремится к своему естественному месту – к месту эфира. А тела падают вниз потому, что они стремятся к естественному месту. Движения в эфире – движения совершенные. Совершенно то, что вечно. Может ли быть вечным движение прямолинейное? Разумеется, нет. Мир ограничен, поэтому пройти его можно за конечный промежуток времени. Поэтому вечное движение должно быть лишь круговое. На Земле круговое движение невозможно. Оно имеет всегда какие-то отклонения. Наш материальный мир такой. Истинное круговое движение возможно лишь в эфире. Это вечное круговое движение совершают планеты и звезды, эфирные тела. Приводятся они в движение Богом как неподвижным перводвигателем. Вот такая картина мира, показывающая качественную неоднородность пространства. Аристотелевская концепция существовала 2000 лет.

Галилей основывался на совершенно иных принципах, чем основывалась наука до него. Перечислим их. Во-первых: мир сотворен Богом и управляется Богом. В основе мира лежит не хаос, как считал Аристотель и древнегреческие философы, а слово Божие. Слово Божие на нашем человеческом языке называется законом природы. Так же как Бог неизменен и постоянен, так же неизменно и постоянно Слово Божие, поэтому неизменны и постоянны законы Бога, законы, которыми Бог управляет миром. Эти законы, неизменные и постоянные, человек и должен познавать, т.е. задача физика состоит в познании воли Божией, в познании Его законов. Нет познания органами чувств. Чувствами Бога нельзя увидеть. Человек – это образ и подобие Божие, а образ и подобие Божие, согласно учению Церкви, состоит в душе человека, в его разуме. Поэтому познать Слово Божие человек может только лишь разумом своим. Галилей коренным образом отказывается от физического аристотелевского принципа, согласно которому физика, свойства мира познаются при помощи чувств. Физика переносится на область разума. Познаются законы разумом, ибо мир управляется Богом, Словом Божиим, а Слово Божие проявляется в человеческом разуме. Физика рационализируется.

Наука в XVII в. возникает как средство борьбы с ересями, в защиту христианской Церкви, возникает на христианских принципах. Она возникает как следствие приложения некоторых догматов христианской веры. Отсюда и истинность научного метода. Христианство является истинной религией. Научное познание открывает истину, потому что оно применяет эти христианские положения на практике, а эти положения - вера в вечность и неизменность законов, вера в познаваемость этих законов и вера в то, что эти законы управляют миром.

3. Существуют ли чудеса? Отношение к чудесам с точки зрения естественнонаучного и христианского мировоззрений.

Когда возникла наука в конце XVI - начале XVII веков, именно в эту драматическую для Европы эпоху пышным цветом расцветали различные языческие и оккультные учения. Тогда люди типа Галилея, Кеплера и другие. создавая современное научное естествознание, выполняя, прежде всего, свою церковную миссию, борясь с оккультизмом, с магией и различными колдовскими учениями, старались доказать научным путем, что чудеса существуют.

Чудо, по богословскому взгляду на эту проблему, есть вмешательство Бога в ход событий.

Одни люди считают, что в мире действительно все закономерно, но, будучи людьми все же нематериалистического склада ума и считая, что кроме материального мира существует мир духовный, тем не менее, полагают, что все равно в мире все закономерно: и материя, и дух подчиняются всеобщим законам. В мире это называется наукой.

Другие же люди считают, что нет, нельзя говорить о всеобщей закономерности. Мир духовный – это мир свободных сущностей. Поэтому там нет никаких законов. Это мир существующий сам по себе. Это фактически сплошное чудо - чудо как неподчинение законам. Мир материальный также связан с миром духовным. Это опять же мир, полный чудес. Никакой науки. Все это выдумки шарлатанов. На самом деле есть высшая истина. Высшая истина, показывающая превосходство человека над всем миром: и материальным, и духовным. Человек может управлять миром по своему желанию, по своей воле. Возникает оккультизм в разных его разновидностях, магия, колдовство, наведение порчи, снятие сглаза и т.д. по одному желанию некоего экстрасенса. Ну, а экстрасенсом сейчас может стать каждый человек.

Материя всегда неподвижна и косна. Она сама не несет в себе принципов развития. То, что современный материализм и материалистическая наука считают законы свойством материи – это явное заблуждение, которое не имеет в себе даже научной основы. Мы вчера с вами убедились в том, что сама по себе наука вырастает из убеждения, что законы – это свойства мира умопостигаемого, мира духовного. Закон – это Слово Божие, которым Бог управляет миром. Поэтому материя сама по себе есть нечто косное, неподвижное, пассивное, а закон – это активное духовное начало, которое вмешивается в материю, управляет ею и упорядочивает ее, заставляет ее двигаться и развиваться. На этом принципе зиждется наука.

Чудо возникает тогда, когда Бог отменяет или приостанавливает закон так, что мы наблюдаем явления, которые начинают течь совсем по-иному, чем они были до этого. Никогда нельзя говорить, что чудо лежит в основе веры. Наоборот, вера лежит в основе восприятия чуда. Нельзя заставить человека поверить. Чудес полно. Психологически человек часто исходит из концепции, что чудо – действительно редкое событие.

Лейбниц, сказал, что есть два вида чудес: чудеса, постоянно встречающиеся и чудеса редкие. Само существование мира есть чудо. А есть чудеса редкие, которые действительно являются чудесами. И опять же эти редкие чудеса также присутствуют. Мы их видим, но не замечаем их, потому что мы слепы. Каждому православному христианину известно о величайшем чуде – о чуде Евхаристии, чуде, которое происходит на литургии, чуде превращения вина и хлеба в Кровь и Тело Христовы. Чудо существует, во-первых, в мире, поврежденном грехом. Как сказано, после грехопадения вся тварь стенает и мучается доныне. Т.е. первородный грех человека повлиял не только на его собственную природу, но и на природу всего мира. Вследствие поврежденности нашего мира и возникает необходимость наличия чудес в мире. Как чудеса именуются на церковном языке? Не на церковно-славянском языке, а вообще на церковном языке? Часто вместо слова “чудо” употребляется слово “знамение”. И еще один аспект – чудеса истинные и ложные. Истинные чудеса – это чудеса, которые творит Бог, а ложные чудеса – это чудеса, которые творит сатана. И те, и другие – чудеса. Они противоречат законам природы. Но одни чудеса – истинные знамения, они направлены на спасение человека, а другие чудеса – ложные, они направлены с целью осуждения, с целью заполучения души человека в диавольские сети. Поэтому чудеса существуют не с целью латания природы, как это казалось бы, а с целью спасения человека. Чудеса существуют только лишь для человека. Чудеса – это всегда знамения. Саму по себе природу латать не надо. Вот такое замечание, о котором всегда надо помнить.

3. Соответствие «шестоднева» положениям современных наук.

Результат того, о чем говорил Моисей в своей картине происхождения мира, явно является результатом откровения. Человек той культуры, того уровня научных знаний не мог сказать ничего, что было бы интересно современному человеку - человеку после создания теории относительности, квантовой механики, теории эволюции и прочего...

Что значит шесть дней? Нельзя слишком многого требовать от Моисея. Мы не должны говорить, что если мы не видим здесь уравнения теории относительности, то это значит, что об этом нельзя разговаривать. Моисей бы ничего не понял из такого откровения. Поэтому Бог открывался ему именно на понятном ему языке. Он записал так, как он мог это понять. Или можно представить, что Моисею открывалась некоторая картина. Он ее видел со стороны – откровение сотворения мира. Ну, как бы в кино. Он это видит и записывает по памяти то, что он видел.

Сопоставив эти две концепции, именно так можно понимать шесть дней творения. Шесть дней на горе Синай перед Моисеем развертывались эти картины. В первый день – сотворение неба и земли. Во второй день – отделение неба от земли и т.д. Эта концепция не самая распространенная, но она тоже существует. Шесть дней творения – это шесть дней откровения Моисею.

Наиболее распространенная концепция, согласно которой шесть дней – это шесть этапов. Ибо сказано в книге Бытия, в книге Иисуса Навина, в псалмах, что для Бога один день, что тысяча лет. Тем более что слово «день», которое мы переводим на русский язык как некоторые сутки, на древнееврейском понимается как (по-гречески «эон») некоторая вечность, некоторый огромный промежуток времени, т.е. шесть дней принято понимать как шесть огромных периодов времени. Такая точка зрения является наиболее распространенной. Хотя есть и такая более радикальная, фундаменталистская точка зрения, распространенная среди протестантов, но встречающаяся и среди православных. шесть дней – это именно шесть дней. Для Бога нет ничего невозможного. Мир был сотворен именно в шесть дней.

В первый день творится небо и земля, и свет. Во второй день твердь посреди воды, которая отделяет воду от воды и является суша. Затем в третий день производится зелень, трава, сеющая семя, дерево плодовитое и т.д. В четвертый день производятся светила на тверди небесной для отделения дня от ночи и для знамений, и для управления ночью и днем. В пятый день творятся живые существа. И в шестой день творится человек. Вот какой порядок мы наблюдаем задолго до космогонических теорий Лапласа, до теории эволюции Дарвина. Моисей высказал порядок, совершенно разделяемый современной наукой. Ни один из ученых никогда не говорил в то время именно так – в начале материальный мир, потом растения, потом животные, потом человек. Мы с вами можем предположить, что Моисей, видимо, был супергениальным ученым на уровне Лапласа, Эйнштейна и Дарвина одновременно, что, простите, просто невозможно за 2000 лет до нас. Что касается первого дня, в который творится небо и земля, то здесь есть общехристианское понимание этого. Небо – это мир духовный, мир ангельский, мир духовных сущностей. Земля – это мир материальный. И далее говорится везде о мире земном: отделение земли от воды и т.д. О мире ангельском не говорится, говорится только лишь о мире материальном. Земля же была безвидна и пуста. И тьма над бездною. И Дух Божий носился над водой. Удивляет то, что современные материалистические ученые не замечают в своих теориях вопиющего противоречия: говорят о возникновении Вселенной, о возрасте Земли, о времени появления жизни и одновременно говорят о вечности мира. Как сопоставить, извините, эти два положения? Если мы говорим о вечности мира, то на основании чего мы говорим о времени Земли, о возрасте Вселенной, о времени появления жизни? Ведь мир вечен, и жизнь должна быть вечной. Хорошо! На это утверждают, что Вселенная вечна, но звезды в ней и солнечные системы различные, и планеты возникают и исчезают. И сказал Бог: «Да будет свет!» Знаменитая фраза, самая знаменитая. Как ее только не пародируют! Почему свет? Как говорит современная наука о возникновении мира? Еще одно отступление – возникновение мира. Сейчас наиболее распространенной является концепция «Большого взрыва», и тем самым современной наукой признается возникновение мира из некоего первоначального сгустка материи. Концепция «Большого взрыва» признается потому, что она получила экспериментальное подтверждение. Этим подтверждением являются два знаменитых открытия - красное смещение и реликтовое излучение, т.е. тот самый фон, который остался от того самого огромного по энергии «Большого взрыва», который до сих пор как бы гуляет по нашей Вселенной. Это все экспериментально обнаружено. Есть другие способы объяснения этого, но, тем не менее, большинство ученых-физиков мира признаются в существовании именно «Большого взрыва».

«Большой взрыв» был результатом взрыва некоего сгустка материи – распадения на некоторые части, из которых образовались галактики, разлетающиеся друг от друга с огромной скоростью в разные стороны. Что такое сгусток материи, и какова его плотность? Сгусток материи, который содержал в себе все, чисто практически, конечно же, был огромным веществом огромной массы, фактически бесконечной. Бесконечной, но содержащейся в ограниченном объеме. Какова была плотность такого вещества? Также была бесконечной. А если плотность бесконечна, то будем считать – объем его равен нулю, просто исходя из элементарных соображений. Что такое вещество с объемом равным нулю? Это небытие – то, что не существует.

Таким образом, наука не противоречит фундаментальному тезису Библии о сотворении мира из небытия. Что согласно физической теории, происходит на первом этапе? Есть различные книги, которые повествуют о механизме этих первых мгновений: «Первые три минуты», «Суперсила» и другие книги, которые с физической точки зрения повествуют об этом «Большом взрыве». Естественно, вначале возникает поле – электромагнитное излучение. Мог ли Моисей, находясь на уровне его научных познаний, так вот написать: «В начале сотворил Бог электромагнитное поле». Разумеется, нет, он таких слов даже не знал. «Что такое свет?» – спрашиваю я вас, имеющих, по крайней мере, среднее образование? Свет – это электромагнитное поле, имеющее определенную длину волны. Вот Моисей так и написал: «Да будет свет». Вначале появился свет, т.е. электромагнитное поле. Поэтому, опять же, ничего антинаучного здесь нет.

Земля же была безвидна и пуста, т.е. материя была бесформенна. «И Дух Божий носился над водой». Вода – это образное сравнение той самой материи, которая безвидна. Какая материя безвидна? Вода! Она не имеет собственной формы, она принимает форму того, во что ее наливаешь. Ее нельзя увидеть, если она чиста. Поэтому то, что сказано в первый день, вполне соответствует современным научным воззрениям.

Во второй день, в который отделяется твердь от тверди, происходит согласно проводимой параллели с современными космогоническими теориями поле. А согласно теории современной физики, поле – это первоначальное и исконное состояние вещества. Вся теоретическая физика есть не что иное, как теория поля. Вещество – есть просто лишь определенный сгусток этого поля. Так вот, это поле начинает сгущаться, т.е. на образном языке Моисея отделяется твердь от тверди, образуется некоторое образование, которое называется веществом. Плавности, галактики, солнечные системы, светила, планеты и т.д.

Вот «и сказал Бог: Да будет твердь посреди воды» (посреди того поля). «И отделяет она воду от воды». Создал Бог твердь. Вполне опять же на образном языке, доступном Моисею, не сказано никакой чуши, которая бы вызывала улыбку современного человека. Наоборот, все понимается именно так, как и должно пониматься.

Далее происходит следующий процесс. Сказал Моисей: «Соберется вода, которая под небом в одно место, и да явится суша». Это процесс образования Земли. Образуется Земля. На Земле также происходят события. Да, еще поговорим об одном моменте, о котором я забыл сказать: о сотворении мира во времени, том моменте, что всегда вызывает некоторые смущения. Как же так? Мир существует, пусть не 10000 лет по старому православному календарю, пусть 17 млрд. лет. Ну, а до этого? Ведь невозможно даже себе представить, что мир сотворен когда-то. Он сотворен. Возьмем наиболее авторитетную теорию «Большого взрыва». Вещество, которое существовало до Большого взрыва, имело бесконечную плотность. Как протекают пространственно-временные процессы в таком веществе? Согласно теории относительности Эйнштейна, если плотность превышает 1030 кг/см3, то пространство в веществе такой плотности является ограниченным. Пространство, как известно, зависит от вещества. Начиная с 20-х гг. ХХ века, это азы общей теории относительности. Время так же зависит от плотности вещества. Чем больше плотность вещества, тем медленнее текут временные процессы. Поэтому говорить о сотворении мира, если мы принимаем современную физическую концепцию, как во времени, совершенно нельзя. Время само зависит от материи. Скажем, в веществе, которое имело бесконечную плотность, время вообще не текло, согласно опять же теории относительности Эйнштейна. Времени нет. Плотность бесконечная, время – ноль. Мир начинает развиваться, плотность уменьшается, начинает время течь. Оно течет медленно. Потом оно начинает течь все быстрее и быстрее. Возникает земля. Что происходит в дальнейшем на земле? И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод. И произвела земля зелень, траву сеющую семя, дерево приносящее плод, в котором семя по роду его». Вот эти два абзаца, которые, казалось бы, повторяют друг друга, на самом деле ничего не повторяют. Во-первых, обратим внимание на порядок: « …земля зелень, траву, сеющую семя и дерево плодовитое». Такой порядок соответствует теории эволюции. Трава, сеющая семя, по представлениям современных ботаников, - это папоротник. Сначала возникает зелень - просто некоторые водоросли. Затем возникают папоротники. Затем возникает «дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод» - это высшие растения. Опять же, еще раз подчеркиваю, данные, совпадающие с современными эволюционными теориями, удивительно были предвосхищены простым пастухом Моисеем. По Слову все происходит. Бог сказал: «Да произрастит земля зелень». А дальше для наблюдателя все происходит так, как будто сказано здесь: «И произвела земля зелень». Как будто все происходит самостоятельно, как будто земля сама производит. Если смотреть не без веры в Бога, да, мы видим, как будто сама земля производит зелень, папоротники, деревья. Все это происходит само по себе. Но первоначально жизнь – это Слово Божие.

Закончился день третий. И сказал Бог: «Да будут светила на тверди небесной для разделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и годов... И создал Бог два светила великие: большее, для управления днем (солнце), и светило меньшее, для управления ночью (луна). Вот Вольтер, помнится, все смеялся: «Ну, как же так, в начале возникают растения, которые поглощают хлорофилл, хлорофилл поглощает световую энергию, потом возникает солнце. Несерьезно!» После Вольтера, который, казалось, уже не оставил камня на камне, возникает более серьезная концепция возникновения земли, и оказывается, что первоначально земля до появления на ней растений имела в себе повышенное содержание углекислого газа, повышенную влажность, так что она была покрыта сплошным облаком. И если находиться в позиции наблюдателя на Земле, что вполне можно себе представить, если Моисею открывалась огромная картина мироздания, то ничего не видно! Никаких светил не видно. Никакого светила на земле не было. Появляются растения. Они поглощают углекислоту, поглощают влагу из атмосферы. Облака рассеиваются. Облака такой мощности, такой плотности, что они рассеивают любой свет. Не было ни дня, ни ночи. Растения поглощают углекислоту, поглощают влажность, появляются светила. Светила для отделения дня от ночи. Не просто они возникают, они были и раньше, а для отделения дня от ночи – четко сказано. Никакого противоречия научным концепциям, наоборот, подтверждение того, что было сказано ранее.

После этого, в следующий день, на пятый день: «И сказал Бог: да породит земля пресмыкающихся, душу живую, и птицы да полетят над землей по тверди небесной. Сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которую произвела вода по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее». День пятый. «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их».

Опять обращаю ваше внимание на порядок: пресмыкающиеся, птицы, скот, звери. Порядок, подтверждающийся современными палеонтологическими находками: рыбы большие, динозавры, ихтиозавры. Все об этом сказано. «И сказал Бог: да произведет вода»: опять мы видим то же самое, и вода производит так, как будто это происходит самостоятельно. Это вопрос, который касается отдельного спора. «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее – скотов, и гадов, и зверей». Ну, понятно, что такое скот. Скот – это домашние животные, в отличие от зверей, которые являются дикими животными. Это совершенно не укладывается в концепции появления наших домашних животных, которых, как утверждается, приручали наши далекие-далекие предки.

Обратим внимание на следующие слова: «по роду», т.е. появились все роды одновременно. Никакого возникновения видов согласно дарвиновской теории здесь не предусмотрено. Теория возникновения видов подразумевает существование видов промежуточных. За всю многолетнюю историю различных археологических расковок ни одного промежуточного вида никогда найдено не было. Тем самым пока еще не опровергнута наукой, и, думаю, не будет опровергнута теория появления видов сразу. Виды не возникают. Они появляются сразу. Здесь мы видим, что Моисей гораздо умней, чем современные ученые, которые сейчас пытаются спорить с ним. Но Слово Божие гораздо выше людей. И второе – домашние и дикие животные, скот и звери. Опять же генетический анализ не находит подтверждения первоначальным гипотезам, которые иначе как гипотезами быть не могут, что собака есть прирученный волк, что лошадь есть прирученная лошадь Пржевальского и т.д. Итак, это совершенно разные животные, совершенно разный генетический код.

Как это происходило, каким образом появлялся скот домашний до человека, об этом здесь не сказано. Об этом сказано просто. Библия не может говорить все. На все должна искать ответы наука. Моисей сказал на том языке, на котором он мог сказать в свое время. Он и так сказал слишком много, настолько много, что современная наука с этим не может разобраться.

Шестой день - сотворение человека.

Об отношении Библии к науке, мы видим, что удивительная книга - Книга Бытия - нисколько не противоречит современным научным концепциям. Наоборот, она не то, что их подтверждает, а сами научные концепции подтверждают верность библейской картины мира. Библейская картина мира оказывается в большей степени истинной и перспективной, чем многие научные гипотезы.

3. Проблема существования и бессмертия души человека. Природа души

Одним из наиболее острых вопросов апологетики является вопрос бессмертия души. Следует отметить, что вопрос бессмертия души у отцов Церкви и в философии неизбежно связывался с проблемой существования и нематериальности души: если душа существует, то она нематериальна и, следовательно, бессмертна. Поэтому аргументы противников христианства всегда сводились к доказательствам того, что душа не существует, а является лишь совокупностью неких проявления телесной организации человека, т.е. иллюзией. Однако в этом рассуждении имеется логическая несообразность: "иллюзия есть там, где что-либо только психическое принимается за нечто вне-психическое" (С. Франк), но тем самым существование самой сферы психического, т.е. души, не подвергается сомнению. Факт существования души, как любой онтологический акт, не может быть строго рационально доказан, он познается как некая очевидная данность. Существование души постигается не чувствами, а "умным видением", ибо "подобное познается подобным", и чувства постигают лишь материальную природу. Поэтому самопознание, умение "внимать себе" (Втор. ) лучше всего свидетельствуют о существовании души. Так же как в существовании своего тела не может сомневаться человек, испытывающий телесные боли, так и душевные страдания чаще приводят человека к признанию наличия у себя души.

Однако христианское богословие признает и некоторую ценность рациональных доказательств существования и бессмертия человеческой души. Среди этих доказательств можно выделить следующие:

а) душа сообщает организму целостность и жизнь; неодушевленное тело не имеет в себе жизни и подчиняется только законам физики;

б) душа - мыслящее начало; мышление не может быть функцией тела, как бы высокоорганизовано оно ни было;

в) душа - источник свободы. Если бы душа была функцией тела, она не могла бы делать ничего вредного телу; были бы невозможны такие понятия как самопожертвование, аскетика, тем более было бы невозможным самоубийство;

г) душа обладает свойствами самопознания, следовательно, она проста и бессмертна, ведь смерть есть распадение на составные части.

Все эти доказательства основываются на признании души нематериальным, духовным началом.

3. Спор свт. Игнатия (Брянчанинова) и свт. Феофана Затворника о природе души.

Однако есть и иная точка зрения, высказанная свт. Игнатием (Брянчаниновым), согласно которому душа - это некая тонкая телесность, и ее бессмертие обусловлено Божественной благодатью. Свт. Феофан Затворник признал это утверждение нецерковным, показав, что оно не имеет опоры в святоотеческих творениях, основывается на слишком буквальном прочтении некоторых мест Библии и на доверии к ошибочным научным теориям XIXвека (уче­ние о теплороде и эфире). По мнению свт. Феофана, это мнение следует назвать "ультраматериализмом, или материализмом, вышедшим за свои пределы". Сейчас это мнение о телесности души активно поддерживается различными оккультными течениями.

В отличие от идеалистических философских учений (на­пример, платонизма), христианство никогда не сводило человека только к его душе. Ведь в этом случае смерть, т.е. исход души из тела, представлялась бы наиболее желанным событием, а телесная жизнь человека не имела бы никакого смысла. Христианство же утверждает совершенно противоположное: загробная участь человека полностью определяется земными делами, главное из которых - любовь к ближнему. Следовательно, телесная природа человека столь же важна в его бытии, как и душевная. Это отмечено и ап. Павлом, призывавшим прославлять Бога и в телах, и в душах, ибо "тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа" (1 Кор. 6, 19). Эта забота о теле, по мнению преп. Максима Исповедника, важна, поскольку "содержащий свое тело безболезненным имеет в нем соработника для служения лучшему". Поэтому нельзя согласиться с критиками христианства, утверждающими, что христианство переносит центр забот человека с мира земного на мир загробный и тем самым отрицает человеческую культуру. Наоборот, поскольку Иисус Христос освятил Своим вочеловечением телесное бытие людей, земная жизнь приобрела в христианстве особый, истинный смысл.

3. О христианском понимании человеческой свободы.

Атеисты говорят, в Церкви, как в армии, свобода подавляется, а атеизм - это истинная свобода. Еще в первые века христианства на вопросе о свободе человека сломался Пелагий и создал свою ересь, которую впоследствии так и назвали - пелагианство. Свобода, по Пелагию, это способность выбора, т.е. возможность поступать так, как хочется. Человек всегда стоит перед выбором, и поэтому он свободен. Следовательно, никто и ничто не может заставить человека быть грешником или праведником – ни Бог, ни Церковь, ни общество – только он сам отвечает за свои грехи. Спасается, таким образом, человек по своей воле и своим заслугам. Но блаженный Августин, а впоследствии и преподобный Максим Исповедник, обнаружили ошибку Пелагия в определении свободы. Пелагий, как и современные защитники свободы, обращают внимание только на внешний уровень свободы, на ее проявление. А Августин и преподобный Максим обращают внимание на сущность свободы. И поэтому правильнее было бы сказать, что свобода - это не просто выбор, а наоборот, выбор есть лишь у свободного существа. Выбор – это не сущность свободы, а ее проявление, следствие. Свобода же лежит глубже уровня выбора.

Например, у Бога нет выбора между добром и злом, согрешить Бог не может, но при этом любой христианин знает, что Бог абсолютно свободен. Почему? Потому что Он ни от кого и ни от чего не зависит. Он есть Сущий. Он существует в силу Своей собственной природы. То есть свобода - это бытие в самом себе. Полная независимость. Самобытие. Свобода, таким образом, противопоставляется не насилию, а зависимости. Так определят понятие свободы многие философы. Бог абсолютно свободен, потому что Он творец, от Него зависит все, Он же ни от чего не зависит. Человек, сотворенный по образу Божию, несет в себе эту частичку Божественной свободы, и поэтому человек тоже имеет свободу, которая в тварном мире проявляется как возможность выбора.

С одной стороны, человек по своей сущности свободен, как образ Божий, а с другой - он живет в мире и от этого мира зависит. И поэтому в этом мире он не свободен. Свобода выбора у него есть, но не всегда он может ее осуществить. Как правило, он может ее осуществить в очень небольшом диапазоне, и этот диапазон обычно лежит в сфере нравственных понятий. Я не могу отменить законы тяготения, законы электричества, они вечны, неизменны, зависимы от Бога, а не от меня. Нравственные же положения - это и есть сфера проявления моей свободы. Поэтому истинно свободен тот человек, который знает свою собственную природу и может действовать в соответствии с ней.

Мы часто говорим: «Вот это слабовольный человек, а вот у этого человека сильная воля». Чем они отличаются? Слабовольный человек идет на поводу у внешних обстоятельств. Его пригласили погулять, и вместо того, что бы пойти в институт, он идет гулять. Ему предложили выпить, он напивается. А человек, у которого сильная воля, говорит: «Нет, я не буду, хотя мне и очень хочется. Мне хочется пойти в кино, погулять, полежать, поспать, но я буду делать то, что, как я знаю, мне нужно». Вот этот человек с сильной волей обладает свободой. Знанием того, что ему нужно, знанием самого себя, и умением подчинить себе обстоятельства, а не наоборот.

Возьмем для примера пост. Я пост называю упражнением в свободе. Организм может требовать: «Я хочу молока». А я ему говорю: «Нет, подожди, сегодня среда, до завтра обойдешься». То есть я показываю свою независимость от чего-то внешнего моей душе, в данном случае от желаний моего тела. В животном мире, и в природе вообще, нет свободы. Свобода дана только человеку, и этим он отличается от всего остального мира. Свобода дана человеку именно потому, что человек может владеть собой. Пост - это одно из очень важных христианских установлений, которые показывают человеку, что он должен собой владеть. Он должен уметь показать, что не все тобою владеет. Есть ситуации, когда человек должен показать, кто в доме хозяин – душа или тело.

Камень, который падает вниз, не свободен, потому что он подчиняется законам тяготения. Животное, которое ест, не свободно, потому что оно подчиняется физиологическим процессам в организме. Мое тело существует по тем же механизмам, которые действуют на собаку и на камень. Поступает желудочный сок, и организм требует еды. А я говорю: «Не буду». И этого не может сделать камень, который, падая, не в состоянии сказать: «Дай-ка я остановлюсь и полечу вбок». Сам, по своей собственной природе. Вот почему в философии дается определение свободы, как возможности действовать по своей собственной природе, а не по внешней.

Почему отказ от греха дает большую свободу? Потому что грех, как правило, совершить легче, грех, как известно, приятен. А совершить нравственный поступок тяжело, так же как всегда тяжело собой владеть, заставить себя слушаться, иметь ту самую сильную волю. И поэтому свобода может быть только там, где есть знание того, как надо поступать.

Получается, что свобода – это правильный выбор человека в жизненных ситуациях, хотя бы этот выбор и был сопряжен с усилиями и ограничениями. Но мне казалось, что свобода - это внутреннее ощущение, созвучное чему-то прекрасному и желанному, а вовсе не обременениям.

3. Отношение христианства к телу человека. Смысл жизни.

Часто считается, что в учении о человеке Церковь прежде всего говорит о душе, из чего делается вывод, что душа - главное в человеке, а телом необходимо пренебрегать. Действительно, ведь тело смертно, а душа бессмертна, поэтому и делается вывод о том, что заботиться необходимо не о том, что и так умрет и разрушится, а о вечном – о душе. Смысл жизни - в спасении души, достижения богообщения, одним из средств этого является молитва, опять же духовное действие. Но что же тогда получается, что тело - это что-то случайное и вторичное, второстепенное, не главное? Некоторые христиане даже делают отсюда вывод, что тело нужно уничижать, морить его голодом, не заботиться о нем, не лечить во время болезни и т.п. Но для чего же Бог творит человека, имеющего не только духовную, но и телесную природу?

Прежде чем подробно разобраться в этом вопросе, обратим внимание на то, что в христианстве главным для нас является не некий абстрактный трансцендентный Бог (как, например, в мусульманстве), а воскресший Христос. Бог стал человеком во плоти. Человеческая и божественная природы соединились во Христе. Один только этот факт заставляет нас обратить особое пристальное внимание на телесную природу человека и понять ее особое значение в жизни человека. Поэтому и апостол Павел пишет: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (Кор.6.19-20). Апостол четко указывает на достоинство нашего тела, которое оказывается не могилой, не темницей (как считали античные платоники и пифагорейцы), а храмом Святого Духа. Следовательно, оскверненный храм, храм, в котором мерзость запустения, - не место для обитания Святого Духа. Поэтому когда говорится о поклонении «в душах и в телах», то это надо понимать в том смысле, что мы должны сохранять в достойном виде всю полноту нашего естества - и духовную и телесную. Свт. Григорий Палама указывал на то, что человек, имеющий тело, обладает более высокой природой, чем ангелы, ведь душа человека имеет те способности, которых нет у ангелов, - прежде всего способность оживотворять неживую материю: «…только одно умное и разумное естество души обладает и умом, и словом, и животворящим духом; только оно одно, более чем нетелесные Ангелы, было создано Богом по образу Его» (Сто пятьдесят глав, 39).

В человеке телесная и духовная природы соединены неразрывно. Поэтому когда мы говорим о спасении души, то понимаем, что оно достигается целостным человеком путем нашей жизни в теле. Человек живет в теле несколько десятков лет, затем после смерти он навечно попадает в тот мир, который он заслужил при своей жизни. Простое сравнение: несколько десятков лет жизни в теле определяют вечное обитание души! Жизнь в теле настолько важна, что она определяет все наше спасение.

Для пояснения приведу евангельскую притчу о милосердном самаритянине. Объясняя заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя», Господь говорит притчу о самарянине - человеке, который был по сути язычником, не имел истинной веры в Бога, а к избитому человеку, валяющемуся при дороге, отнесся с любовью. И по этой причине он ближе к Господу и более достоин спасения, чем священник и левит из израильского народа, которые имели истинную веру, но не проявили любви к израненному человеку и прошли мимо него. Апостол Павел продолжает мысль Христа о превосходстве любви надо всем – даже над верой, и пишет: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто» (Кор.13; 1-2).

А что такое любовь? В любви самое главное самопожертвование. Жертва же имеет смысл тогда, когда есть чем пожертвовать. Например, когда человек хочет продемонстрировать свою любовь, он делает подарки, т.е. жертвует своими деньгами, временем, собственностью Душа бессмертна, ею мы не можем пожертвовать. А тело смертно, и им можно пожертвовать. И высшая любовь – жертвование своей жизнью: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Именно такое понимание любви показано в притче о милосердном самарянине. Он проявил истинную любовь к израненному человеку: пожертвовал своим временем, деньгами и др. Любовь должна быть деятельной. Нельзя любить просто так, вздыхая и охая. Как сказал Степан Щипачев: «Любовь – не вздохи на скамейки и не прогулки при луне». Нельзя любить человека только на словах, в душе, не делая в подтверждение этой любви ничего. А для того чтобы человек имел возможность творить деятельную любовь, ему дано тело. Тело - это инструмент, которым он может выполнить заповедь: «Да любите друг друга». Ведь без тела душа ничего не может сделать. Когда человек умирает, то душа его все понимает, что надо было бы то или то сделать при жизни, но уже не может ничего исправить, ибо нет тела.

Именно из этого становится понятен смысл телесной жизни человека - почему она определяет его бесконечное посмертное бытие. Поскольку Бог есть любовь, и Свою любовь Он показал на Кресте, принеся Себя в жертву за всех нас, то и человек, стремящийся к спасению души, должен показать свою любовь к людям, доказать, что он достоин Бога. В этом контексте понятно, что спасение души - это не только пост и молитва, но и жизнь в любви к ближним.

Если смысл христианской жизни в деятельной любви, то тело должно быть нормальным достойным орудием этого действия. Как говорил святитель Феофан Затворник, «тело есть ближайшее орудие души и единственный способ обнаружения ее вовне в настоящем мире» (Начертание христианского нравоучения, С. 325-326). Может ли плотник распилить бревно тупой ножовкой? Ответ очевиден. Поэтому человек может творить добрые дела тогда, когда он имеет крепкое, здоровое тело. Преподобный Максим Исповедник в «Главах о любви» (думаю, не случайно именно в этой работе) пишет: «Оберегающий тело свое от наслаждения и болезни имеет в нем соработника  для служения лучшему» (I, 21). Больной человек всегда эгоистичен по своей природе; он не может, даже если хотел бы, чем-либо помочь людям. Наоборот, он сам нуждается в помощи: он лежит, а все о нем заботятся, кормят его, покупают лекарства, возят в больницу и прочее. Представим себе, смог ли бы самарянин помочь избитому путнику (скажем, посадить его на своего осла), если бы он сам был больным, хилым человеком? Очевидно, что нет.

Аскеза на уровне ненависти к своему телу христианством также отрицается. Среди некоторых мусульман практикуется самобичевание – вплоть до крови. Такое самобичевание христианством осуждается как ненависть к своему телу. Этот соблазн христианство перебороло еще в самом начале своего существования в виде ересей гностицизма и манихейства. Логика этих ересей весьма проста: если Бог есть дух и Он благ, то противоположное Ему есть зло; тело не есть дух, значит, оно есть зло. А поскольку со злом необходимо бороться, то надо подавлять тело со всеми его желаниями и потребностями. Согласно же христианскому учению, у зла нет своей сущности, оно возникает вследствие свободного волеизъявления человека, зло есть действие, направленное против воли Бога. Ни душа, ни даже тело не есть зло, ибо оба они сотворены Богом. Ненавидя свое тело, люди не прославляют храм Духа Святого, а унижают его, совершая, таким образом, грех. Конечно, душу надо ставить ее выше тела и чтить ее больше, чем тело. Преп. Максим Исповедник замечает: «Если душа лучше тела и несравнимо лучше мира сотворивший его Бог, то предпочита­ющий душе тело и Богу созданный Им мир ничем не отличается от идолослужителей» (Главы о любви, 1, 7). Но для установления субординации между душой и телом гораздо легче унизить тело, чем возвысить душу, - как и в отношениях между людьми: многие стремятся унизить своего соперника, чтобы таким образом возвыситься над ним, не предпринимая никакого труда для своего совершенствования, вместо того чтобы самому стать более совершенным, никого не унижая.

Отсутствие заботы о теле - это как небрежение мастера о своем инструменте, который в результате ржавеет и портится. Господь дал нам тело, и если мы о нем не заботимся, то оно тоже может «заржаветь» в своих болезнях. Отсюда вывод: небрежное отношение к своему телу есть в некоторой форме грех, плохое отношение к Божьему творению. Кроме того, каждый христианин знает, что самоубийство – это тяжелый грех. Многие понимают, что курение, пьянство, наркотики – это то же самоубийство, только медленное. А малоподвижный образ жизни? А неправильное питание? Это ведь тоже укорачивает нашу жизнь, значит, тоже можно рассматривать как медленное самоубийство. Человек должен стремиться иметь здоровое тело. Как этого достигнуть? Естественно, мы все хотим быть здоровыми, и часто, когда у нас что-нибудь заболит, мы тут же и к врачу идем, и в церковь помолиться, свечку поставить или св. Пантелеимону молебен заказать. А как же наш труд? Неужели ждать помощи только со стороны? Если человек может что-то делать сам, то он это должен сам и сделать. Вывод вполне очевиден – до болезни лучше не доводить, вести здоровый образ жизни, правильно питаться, заниматься физкультурой.

Христианство - это единственная религия, которая уделяет столь важное внимание телу. Только христианство утверждает, что Бог настолько возлюбил мир, что стал человеком, облекся в человеческое тело. Все иные религии говорят, что Бог где-то вне нашего мира, а человек живет в этом мире как в темнице, страдает в этой юдоли зла и ждет не дождется того момента, когда он от этого мира освободится. Классическим примером такого понимания является современное явление в мусульманстве – шахидство, которое утверждает, что шахид может достичь бессмертия и своего Царствия Небесного за несколько минут. Надо всего лишь взорвать себя вместе с неверными - и вскоре ты в раю. В буддизме мир – это иллюзия, как иллюзией является и наше тело. Но тогда какой смысл в человеческой жизни? Зачем Бог сотворил этот мир? Зачем Он дал человеку тело? Ни мир, ни тело в этом случае не имеют смысла, смысл имеет лишь мир духовный. Почему бы тогда не окончить свою жизнь поскорее? Лишь христианство дает ответ на эти вопросы. Лишь в христианстве и мир, и тело человека наделяются огромным смыслом – таким, что даже после конца мира будет новое небо и новая земля, человек вновь обретет свое тело – преображенное, бессмертное, потому что это будет царство победившей любви.

3. Почему в мире существуют зло и страдания.

Бог знает о страдании, может изменить и хочет этого, но не избавляет нас от них. И людям трудно понять, почему так. Ведь даже любой человек посчитает верхом эгоизма не помочь своему другу, если тот страдает и просит о помощи. Поэтому атеисты считают, что решить проблему страданий в мире можно только предположив, что Бога просто нет. Нет другого выхода. Если бы Бог был, то Он как всемогущий и благой сделал бы все, чтобы мы не страдали. Дидро сказал, что эта проблема, как никакая другая, породила большее число атеистов. Часто можно слышать, что человек поверил бы в Бога, если бы в мире не было столько зла.

В христианстве ответ дается очень простой: зло – не от Бога, а от нашей свободы. Человек сотворен по образу Божию, сотворен свободным. Если бы Бог лишил человека его свободной воли, то тогда бы он лишил человека его сущности, и человек перестал бы быть человеком. Поэтому, если человек остается человеком, то он может выбирать между добром и злом. А если он выбирает между добром и злом, то он может выбрать и зло. Иначе он не человек, иначе он не свободен. Таким образом, Бог не отвечает за зло творимое в мире, а отвечает за это лишь человек.

Но есть и еще очень важный фактор, без учета которого это объяснение происхождение зла в мире становится еретическим. Ведь примерно так же думал и Пелагий. Необходим еще и догмат о грехопадении.

Чтобы понять это, давайте разберемся, почему Бог дал человекузаповедь «от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Обычно говорят, что это была первая заповедь поста. Да, это так. Но почему именно от этого дерева нельзя есть? Ведь Бог не дает бессмысленных заповедей, а мы в свою очередь не лошади, которые тянут телегу, не зная, куда и зачем. Всадник и лошадь - существа принципиально разные, и лошадь не обязана знать, куда ее направляет всадник. Почему же была дана именно такая заповедь?

Отцы Церкви однозначно такую версию отметают. Свт. Иоанн Златоуст, например, напоминает, что сатана совершил свое отпадение от Бога задолго до появления Адама. Зло уже было в мире, и человек об этом знал, и когда он встречался с сатаной, то он знал, с кем разговаривает. Причину данного запрета можно понять, если задуматься над смыслом слова «познание». Заповедь «не есть с древа познания добра и зла» означала не познавать добро и зло. Казалось бы, очень странное повеление. Наоборот, человек должен знать что есть добро и что – зло, чтобы делать первое и не делать второе. Но в Ветхом Завете под познанием подразумевалось не знание в обычном смысле слова, а как бы «обладание». Когда мы говорим «знать», то подразумеваем какое-то отстраненное от жизни знание, просто информацию. Например, человек нам может излить свою душу, рассказать как ему плохо, а мы выслушали и спокойно так говорим: «Спасибо, я принял это к сведению». А про себя думаем: «Ну, это твоя проблема и меня она не касается». Для ветхозаветного же человека, как и для античного, а также и для христианина знание - это обладание истиной, единение с ней. Если человек познал истину, то он как бы стал единосущен с ней. Отсюда мы можем понять смысл первой заповеди, данной человеку: он должен помнить, что он не творец мира, а творение. Мир был сотворен для человека и дан ему весь целиком, что символически выражено в фразе «от всякого дерева в саду ты будешь есть». Ему было дано в распоряжение все, кроме нравственного критерия. Адам и Ева должны были понимать, что критерии нравственности, критерии добра и зла не в них, а в Боге. Тем самым указывается, что именно добро и зло являются самыми важными понятиями для человека: он всё может делать по своему усмотрению, кроме того, что относится к области нравственности. Вот что это означает. И когда наши прародители съели этот плод, нарушили данный им запрет, то они как бы сказали: «Извини, но мы не согласны. Мы есть критерий добра и зла. Добром является не то, что говорит нам Бог, а то, что мы сами выбираем».

Иначе говоря, Адама и Еву поставили перед выбором, сообщив перед этим, каким критерием пользоваться при этом, и они сказали: «А мы вот лучше знаем. Да, Бог говорил «не ешь», а мы подумали и решили, что это неправильно. Мы сами выбираем, что нам надо». Такова позиция всего человечества после грехопадения. Если мы посмотрим, как идут современные споры по каким бы то ни было проблемам: политическим, нравственным, любым иным, почитаешь газеты, посмотришь телевизор или просто поговоришь с людьми далекими от Церкви, то видишь, что человек всегда основывается на своих собственных представлениях. Можно взять любую ситуацию, например, разводиться или не разводиться? Человек начинает думать: «С одной стороны, жена мне надоела, и я уже видеть ее не могу, а с другой стороны, детей жалко, поэтому, может быть, лучше не разводиться. Ну а что дети? Дети уже взрослые, они поймут». Человек начинает разбираться сам, исходя из своих собственных представлений. Он не пользуется каким-то объективным критерием, все его представления субъективны. И все люди после Адама стали во всех вопросах основываться на своих собственных представлениях.

Но далее возникает ситуация тоже не совсем понятная. Ну съели Адам и Ева плод с древа познания добра и зла, но выгонять то из рая зачем?

Да, действительно непонятно. Например, говорю я своим детям: «Конфеты не берите», а они не послушались и съели. Что же я? Скажу им: «Вон! Что бы ноги вашей в моем доме не было!»? Так мы должны поступать? Это настоящая православная позиция? Почему же тогда нам велено прощать, причем бессчетно раз? А Бог не простил. Это ж надо, нам говорит - прощайте, а Сам не простил. Чуть что - сразу выгнал.

Чтобы понять этот вопрос, надо осознать, каковы были последствия грехопадения для человеческой природы. Человек, ослушавшись Бога, сделал шаг от Него. Бог есть жизнь, следовательно, человек, сделав шаг от жизни, тем самым сделал шаг в сторону смерти. Фактически, ослушание Бога есть акт самоубийства. Именно поэтому человеку было сказано «ты умрешь, если съешь плод с древа». Поэтому же «с грехом смерть вошла в мир». Есть ли место для смерти в раю, в Царствии Божием? Безусловно, нет. Поэтому изгнание не было в буквальном смысле изгнанием, хотя в Библии и прямо написано: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни». Но, конечно, это надо понимать образно, аллегорически. Человек стал смертным, его сущность стала иной по сравнению с природой Царствия Небесного, поэтому человек просто не мог оставаться в раю. Это было бы нарушением гармонии Царствия Божия. Нарушение заповеди привело к изменению существа человека. Когда мы прощаем ребенка или даже убийцу, то мы можем простить потому, что их грехи не изменили их природы. То, что произошло с Адамом, более похоже на сказку о том, как Иванушка не послушался сестрицу Аленушку, выпил водицы и стал козленочком. И после этого Иванушке уже не было места среди людей. Вот тебе хлев и живи в нем. Природа человека изменилась, и место его обитания должно быть другим. Именно поэтому и мир изменился. Изменился человек, и место обитания его изменилось вместе с ним, потому что мир был создан для человека, под человека. Рай, конечно же, не изменился, но мир тварный изменился. Вот интерпретация догмата о грехопадении. И в этом случае становится понятно, почему Бог не может прекратить в мире зло и страдания. Первородный грех стал возможен потому, что человек был и остается свободным.

Но что же получается, Бог изгнал человека из рая и ничего не делает для того, чтобы вернуть его обратно? Может быть, уже настало время простить человечество за первородный грех? Но здесь получается парадоксальная ситуация. С одной стороны, Бог не может вернуть человека в рай, потому что для этого необходимо полное исправление человека, человек должен стать фактически святым, как Адам до грехопадения. Но люди продолжают грешить и исправляться не собираются. А Бог насильно сделать человека безгрешным не может, потому что тогда Он сделал бы человека несвободным существом, и человек перестал бы быть человеком. Но, с другой стороны, Бог не может и мириться со столь бедственным положением человека и хочет его спасения. И тогда Он Сам становится человеком, умирает и воскресает, побеждает смерть. Христос Сам становится безгрешным Адамом и говорит нам, что наше спасение возможно, что Он простил нас, Сам искупил наши грехи, а от нас требуется только одно – поверить во Христа, что Он действительно Сын Божий, пострадавший и воскресший за нас. То есть Бог решил неразрешимую для нас задачу: не нарушив нашу свободу, вновь открыл для нас врата рая. Поэтому говорить, что Бог ничего не делает для того, чтобы избавить нас от зла и страданий, это значит ничего не понимать в христианстве.

Как быть с тем, что Бог, творя человека, заведомо знал о том, что тот Его ослушается и вынужден будет покинуть рай?

Весь замысел Бога о мире возможен только в условиях того, что у человека есть свобода и возможность эту свободу реализовать, то есть имеется выбор. Согласно блаженному Августину, Бог сотворил человека, который мог грешить и мог не грешить, и человек должен был достигнуть совершенства - такого своего состояния, когда он уже не мог бы грешить, то есть стал бы фактически вторым Богом. Но человек отказался от этого пути, он мог согрешить - и согрешил.

То есть иными словами, если бы Бог лишил человека выбора, оградил его от искушения - запретного плода, то человек не смог бы реализовать то свое качество, которое отличает нас от животных, – свободу?

Да, человек является образом Божиим, свободным существом, и любое насилие над человеком является его убийством, превращением человека в животное, в машину.

Но остается еще один вопрос. Мы говорили пока только о зле, но не о страдании. Что такое страдание? Это всегда некоторое состояние неправильности. Если у человека что-то заболевает, то человек понимает, что надо это лечить. Боль душевная или физическая есть сигнал о необходимости лечения. Нарушение заповеди послушания Богу в раю, отказ от Бога, стал отказом от жизни и шагом в сторону смерти. Поэтому закономерно появились и страдания. Любой человек понимает, что болезнь и сопровождающие ее боли есть симптом смерти – если не лечиться, то болезнь окончится летальным исходом. Почему сказано было, что мужчина будет зарабатывать хлеб в поте лица своего, а жена будет рожать в муках? Не надо понимать это как жестокое наказание за непослушание. У нормального порядочного атеиста, не знающего догматики, просто волосы дыбом встают. Мне неоднократно приходилось слышать, как атеисты говорят: «И вы этого Бога любите? Который за малейшее непослушание осуждает на мучения и смерть? Вы хотите жить с Ним в раю?!» А решается проблема очень просто. Это не наказание, а, скорее, констатация факта, потому что человек сам избрал этот путь, он сам отошел от жизни, поэтому и сам покинул рай. А Бог, как врач, констатирует этот факт.

Представим себе ситуацию: два друга сидят в ресторане: один водочку заказал, шашлычок, а другой – манную кашу.

– Ты что так? – спрашивает первый.

– Да знаешь, врач не разрешает, - отвечает второй.

– Мой врач тоже мне не разрешал. Но я вот ему тысячу долларов дал, он и разрешил.

Этот абсурдный диалог показывает, что врач существует не для того, чтобы разрешить или запретить пить водку больному человеку, а для того, чтобы поставить правильный диагноз и вылечить, а для этого сам больной должен ограничить себя в некоторых продуктах. Так и Бог констатирует состояние человека: «Извини, но ты смертельно болен, и твоя жизнь будет полна страданий». Это не наказание, это констатация факта.

Страдание в мире и от прачеловека и от каждого из нас, ведь мы совершаем грех каждую минуту и каждую секунду, и живем в смерти и в страдании. Но если мы верим во Христа, то мы понимаем, что это путь, ведущий к истинной жизни, потому что Спаситель сказал, что «Я есть путь и истина и жизнь». И когда мы выбираем этот путь, ведущий к жизни, то тогда мы обретаем то самое первозданное состояние.

Как тогда можно объяснить, что более праведные люди зачастую живут в страданиях, тогда как злодеи и грешники блаженствуют?

Христос нам сказал, что путь в Царствие Небесное - это узкий путь, то есть уже сам по себе этот путь подразумевает некоторые страдания. Почему же такой сложный путь, почему надо входить узкими вратами? Дело в том, что страдание - это необходимый спутник любого труда. Томас Эдисон как-то сказал, что гений - это 1% таланта и 99% пота. Если мы хотим чего-то добиться, то мы должны прилагать усилия, и поэтому сказано, что Царство Небесное силою берется. Но надо также понимать, что есть страдание во имя добра, во имя любви к Богу и к ближнему, а есть бессмысленное страдание. Если я палец себе дверью прищемлю специально, то ни к Богу, ни к раю я ближе не стану.

Вообще же страдание - это мерило того, правильно ли мы живем. Если у нас нет страданий, то мы должны задуматься: что-то, наверное, не так. А когда есть страдания, то мы понимаем, что мы на правильном пути. Именно поэтому мы часто слышим, что Бог посылает испытания действительно тем, кто любит Его, хотя по нашей слабости мы, естественно, не хотим этого.

Приведу такое сравнение: есть два спортсмена, один талантливый, другой не очень. Что скажет тренер более талантливому спортсмену? Естественно, заставит тренироваться по нескольку раз в день, будет постоянно к нему придираться, требовать лучших результатов. А другому может сказать: часок попрыгай, побегай, поплавай и можешь идти домой. Первому он дает страдание, и тот мог бы обидеться, но он понимает, что это сейчас ему тяжело, а потом он олимпийским чемпионом станет. А второй в лучшем случае здоровье поправит. Человеку сначала приходится себя заставлять, а потом вдруг от того же самого начинает получать удовольствие. Но это только в том случае, если ты идешь в правильном направлении.

Сложно все же для человеческой психики принять, что больше страданий попускается Богом для любящих Его.

Важно понять, что Бог для нашего спасения и блага использует наши же ошибки. Бог не творит зло, чтобы использовать его как некоторый инструмент во спасение. Такое понимание было бы разновидностью манихейства. Но Бог использует наши же собственные ошибки для нашей же пользы. Именно в этом плане можно говорить, что страдание есть путь к спасению. Бог не столь бессердечен. Он Сам стал человеком и Сам пострадал, не только телесно, но и душевно, ведь его предали и ученики, и весь богоизбранный народ. Он испытал все страдания, которые только можно представить себе, - и телесные и душевные. Поэтому Бог - не отстраненное существо, равнодушно смотрящее, как Его тварь страдает.

Часто в классической русской литературе можно прочитать, что страдание облагораживает человека, а человек, который живет без страданий, в неге и роскоши, портится. Как сказал апостол Павел «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». И что поразительно, современный писатель Варлам Шаламов, который 25 лет провел в колымских лагерях, фактически повторил слова апостола Павла. Он вывел из лагерей опыт, что в нечеловеческих условиях хорошие люди становятся лучше, а плохие хуже. Чем больше в лагерях греха, тем больше в них добра человеческого. В этом смысле страдания облагораживают человека.

Есть люди, которые умеют преодолеть себя, умеют встать над своими невзгодами и победить свою собственную природу, свой собственный недуг. И мы таких людей уважаем, любим и преклоняемся перед ними. Или люди, которые побеждают недуг других людей, испытывая к ним сострадание. Само слово «со-страдание» означает совместное страдание. Кто-то страдает, а у меня все хорошо, я здоров, но я ему сострадаю.

У великого поэта А.С. Пушкина есть такая фраза: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Зачем, казалось бы, это – жить, чтобы страдать? Мазохизм какой-то. Но нет. Нет страдания - нет жизни. Потому что жизнь - это борьба, совершенствование, движение вперед, а оно всегда сопровождается некоторым усилием. Путь к Царствию Небесному - это путь ввысь. Чтобы взобраться на гору, надо приложить огромные усилия, а вот чтобы упасть с горы, усилий не надо никаких. Падать всегда приятно, особенно если не знать, что тебя ждет внизу.

Недавно прочитал интервью с американским рок певцом, который критикует западную цивилизацию за то, что она создала культ бессмертия. То есть человек живет так, как будто его не ожидает смерть, человек живет для наслаждений. А чтобы наслаждения были абсолютными, надо представить, что они вечные и что никакой расплаты за них не будет. Поэтому не принято ни в литературе, ни в фильмах, особенно в Голливуде, говорить о смерти как о каком-то страдании. Не принято говорить о смерти как о метафизической страшной проблеме, о которой надо всегда думать. Наша цивилизация - это цивилизация, в которой страдания стремятся убрать.

Очень часто считается, что Бог посылает нам страдания в наказание за какие-то наши грехи. Даже апостолы так думали и в парадоксальной форме задали Христу вопрос о человеке, слепом от рождения: «…кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» Как мог согрешить тот, кто еще не родился? «Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии». Так что страдания имеют некую иную причину, а не есть просто наказание за грех. В Библии есть книга, которая полностью посвящена проблеме страданий. Это книга Иова. Праведный Иов, как мы помним, не соглашается с тем, что он страдает за какой-то свой грех. Но друзья ему постоянно говорят: «Ты страдаешь, значит ты согрешил». Иов же говорит: «Пусть Бог мне ответит, за что я страдаю. Я чист перед Богом». И Бог ему открывается и говорит: «Перепояшься как муж», - то есть приготовься к поединку, если ты считаешь себя равным Мне. И дальше Иову в этом поединке Бог задает несколько вопросов, суть которых сводится к одному: «Ты говоришь, что в мире многое плохо. Но ты можешь создать хотя бы такой же мир? Не лучше, хотя бы такой же?» - «Нет», - отвечает Иов. - «Но если нет, то о чем ты тогда говоришь?» Есть такая фраза: критиковать легко, сделай лучше. Мы все видим сучок в чужом глазу, не замечая бревна в своем. Так и здесь, если Иов говорит, что мир плох, то, значит, он знает, как сделать его лучше, а если не знает и тем более не может, то должен жить в том, который создал Бог. И когда Иов понимает и соглашается, принимает мир таким, каков он есть, то есть понимает, что критерий добра и зла в мире не он, Иов, а Бог. И тогда все возвращается в прежнее состояние. Именно в этом состояло грехопадение, когда Адам сказал: «Я - критерий добра и зла». Именно в этом состояло прощение Иова, когда он сказал: «Да, не я, Иов, критерий, а Бог». Поэтому зло и страдание в мире есть необходимое следствие настоящего мира, испорченного первородным грехом. И мы должны принимать мир таким, каков он есть, благодаря Бога за всё, что Он сотворил и сделал для нашего спасения.

3. Можно ли доказать истинность евангельских событий?

Несомненную важность для православной апологетики имеет доказательство историчности ветхозаветных и новозаветных событий. Большой вклад в этот раздел апологетики в XXвеке внесли В.Марцинковский, прот. Г.Каледа, еп. Кассиан (Безобразов), Дж. Макдауэлл и др. В исследованиях этих авторов показано, что Библия является не только священной книгой, но и замечательным историческим свидетельством, по достоверности не уступающим, а даже превосходящим другие источники. Об этом говорит, прежде всего, и древний возраст ветхозаветных и новозаветных рукописей, значительно превосходящий возраст других, обычных исторических трактатов, и гораздо меньшее количество расхождений в различных библейских списках по сравнению с небиблейскими. Это вытекает, и из того, как ветхозаветные иудеи относились к своим священным книгам: система переписывания и хранения была отработана до мелочей и очень тщательно контролировалась. Об этом говорят и новейшие археологические открытия (см. Меперт Н.).

Но особенно впечатляющими как исторические свидетельства являются евангелия. И по количеству списков, и по их древности, и по числу расхождений в них с ними не может сравниться ни один исторический документ! Описание событий в евангелиях соответствует и друг другу, и другим источникам. Упоминание об Иисусе Христе имеется не только в Новом Завете, но и других историков - Иосифа Флавия, Тацита, Лукиана, Светония, Плиния Младшего. В последнее время широкую известность получила "Туринская плащаница", на которой неизвестным науке способом изображено негативное изображение распятого Спасителя (см. работы прот. Г. Каледы, Дж. Новелли, М.Н.Гаврилова и др.). Историческая и фотографическая достоверность плащаницы столь велика, что она получила наименование "пятого Евангелия".

Однако самым неопровержимым свидетельством истинности евангельских событий является факт существования Церкви. Представить себе, что эти события могли быть выдуманы некими обманщиками или самим народом, совершенно невозможно: как можно поверить человеку, утверждающему действительность непорочного зачатия, самоумаления Христа, Его смерти и воскресения, - да еще идти ради этой "выдумки" на мученическую смерть!