Кьеркегор

Серен Кьеркегор (1813—1855) — датский религиозный фило­соф, предшественник современного экзистенциализма. Родился в семье копенгагенского коммерсанта, где царила глубоко религиоз­ная атмосфера. В 1840 г. получил степень кандидата теологии при Копенгагенском университете, что давало ему право занять долж­ность пастора. Однако Кьеркегор не стал священником и вел в дальнейшем частный образ жизни, занимаясь писательской дея­тельностью.

После неожиданного и тяжело сказавшегося на его душев­ном состоянии разрыва с невестой, с которой был давно помолв­лен, Кьеркегор в 1841 г. на один год ездил в Берлин, где в уни­верситете слушал лекции по философии и теологии, в том числе позднего Шеллинга. Немецкая классическая философия и романти­ческая поэзия Новалиса, Ф. Шлегеля, Гёлъдерлина и других ока­зали влияние на формирование его мировоззрения, но по духу он более был близок Августину и Паскалю. Свои многочисленные сочинения последующих лет Кьеркегор издавал, как и свой соб­ственный журнал «Мгновение», на средства, оставшиеся ему в наследство от отца, на что они в основном и разошлись. Можно выделить два периода его творчества — с 1840 по 1846 г. и с 1849 г. до смерти, из них второй носил уже религиозный характер. За эти, годы Кьеркегор смог создать огромное количество произве­дений: его литературное наследство опубликовано в 28 томах, из которых 14 составляют дневники.

Важным событием в его биографии, случившимся незадолго до смерти, был острый спор с официальной церковью. Кьеркегор заявил, что церковь и клир лицемерны, не воплощают в себе духа подлинного христианства, враждебны сердцу и истинный хри­стианин должен покинуть церковь.

Основные произведения Кьеркегора: диссертация «Понятие иронии, рассмотренное с постоянным обращением к Сократу» (1841 г.); «Или — или» (1843 г.); «Страх и трепет» (1843 г.), «По­вторение» (1844 г.); «Назидательные речи» (1844 г.); «Понятие страха» (1844 г.); ((Философские крохи» (1845 г.); «Заключитель­ное ненаучное послесловие к философским крохам» (1846 г.), «Болезнь к смерти» (1849 г.).

708

Кьеркегор выступил против Спекулятивного системосози&а-ния, исходящего из неподвижного рационализма, а в особенности подверг критике диалектику Гегеля. Его панлогизму Кьеркегор противопоставил категорию «существование» кал выражение лич­ности того, кто философствует, и стремился создать так называе­мую экзистенциальную фило­софию, враждебную всякому логическому мышлению и на­уке. Кьеркегор отверг на­учный способ философствова­ния как «безличный» и пото­му ложный. Как и Ньюмен, он ищет только личную исти­ну («субъективность и ирония вместо истины»), допускает гносеологический 'плюрализм и отвергает всякую систем­ность. Он подчеркивает бесси­лие человека, пытающегося бе­жать от мучительной для него вечности и от самого себя в убожество повседневной жиз­ни и мечущегося между эти­ми двумя альтернативами

(«или — или»). Рассматривая «существование» как глубин­ную характеристику челове­ка, раздираемого противоре­чиями конечности и бесконеч­ности, Кьеркегор предлагает новые средства анализа диа­лектики несчастного созна­ния — категории «страх», «отчаяние», «решимость» и др. Экзистенциалисты XX в. Хайдег-гер, Ясперс, Сартр заимствовали впоследствии их у Кьеркегора.

Важнейшую роль в религиозных построениях Кьеркегора играла категория «парадокс». Поскольку, согласно Кьеркегору, человеческое и божественное несоизмеримы, постольку их взаимо­соприкосновение приобретает парадоксальный характер, недо­ступный для логических средств и лежащий по ту сторону мо­рали. Обычная христианская вера, по его мнению, всегда поэтому имеет дело с «парадоксальной» ситуацией, вернее даже, она сама есть разрушительный для человека парадокс в силу несоизмери­мости имманентного и трансцендентного миров, на границе кото­рых она рождается. Поэтому этический и религиозный стили жизни мало чем легче «эстетического», т. е. чувственного.

Упадочнические и погруженные в религиозные контроверзы идеи Кьеркегора были подхвачены и развиты в XX в. не только экзистенциализмом, но и так называемой диалектической теоло­гией кризиса, главным представителем которой является К. Барт.

Публикуемая ниже подборка фрагментов из главнейших про­изведений С. Къеркегора принадлежит П. П. Гайденко. Отрывки, из «Или — или» («Enten — Eller») в переводе с датского языка П. Г. Ганзена даны по кн.: 1) С. К up к е г о р. Наслаждение и

709

долг. СПб., 1894. Для данного издания они заново отредактированы и сверены по изданию: S. Kierkegaard. Samlede Vaeerker. 2 udg. Bd. I — II. Kebenhavn, 1920. Далее следуют впервые давае­мые на русском языке в переводе с датского М. П. Ганзен-Кожев-никовой отрывок из произведения «Страх и трепет» («Frygt og Hieven») и в переводе Э. В. Переслееиной отрывок из работы «Понятие страха» («Begrebet Angest»). Два последних перевода даны по изданию: 2) S Kierkegaard. Vssrker i udvalg. Bd. II. Kobenhavn, 1950. Фрагменты из «Болезни к смерти» («Sygdommen til Doden») даны в переводе с немецкого языка И. С. Нарского по изданию: 3) S. Kierkegaard. Auswahl von H. Diem. Frankfurt am Main — Hamburg, 1956. Сверка произведена с датским ориги­налом: S. Kierkegaard. V&rker i udvalg. Bd. II. Kobenhavn, 1950.

ИЛИ — ИЛИ·

[СОСТОЯНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ СТАДИИ]

Что такое поэт? Несчастный человек, носящий в душе тяжкие муки, с устами, так созданными, что крики и сто­ны, прорываясь через них, звучат как прекрасная музыка [...]. И люди толпятся вокруг поэта и говорят ему: «Пой скорее снова», иначе говоря — пусть новые страдания (Lidelser) мучают твою душу, лишь бы уста оставались прежними, потому что вопль пугал бы нас, а музыка при­ятна. К ним присоединяются и критики: это верно, так и должно быть по правилам эстетики (1, стр. 9).

Да, теперь я вижу ясно, что вам представляется толь­ко два выхода, вы должны решиться или на то, или на другое, но, откровенно говоря, сделаете ли вы то или дру­гое, вы одинаково раскаетесь (1, стр. 225).

Можешь ли ты представить себе что-нибудь ужаснее такой развязки, когда существо человека распадается на тысячи отдельных частей подобно рассыпавшемуся леги­ону изгнанных бесов, когда оно утрачивает самое дорогое, самое священное для человека — объединяющую силу личности, свое единое, сущее Я? (1, стр. 227).

[ПЕРЕХОД К ЭТИЧЕСКОЙ СТАДИИ]

Не раз говорил я тебе и вновь повторяю, вернее, восклицаю: выбор необходим, решайся: «или — или» (1, стр. 223).

710

Издевающийся над ближним издевается, однако, и над самим собой, и подобное отношение к жизни, характери­зуемое фразой «или — или, безразлично» служит лишь печальным доказательством твоей душевной развинченно­сти (1, стр. 225).

[...] Главная задача человека не в обогащении своего ума различными познаниями, но в воспитании и совер­шенствовании своей личности, своего Я (1, стр. 228).

Выбор сам по себе имеет решающее значение для вну­треннего содержания личности: делая выбор, она вся на­полняется выбранным, если же она не выбирает, то чах­нет и гибнет. Одну минуту может еще казаться, что выби­раемое остается как бы вне самого выбирающего, что душа последнего сама по себе не имеет никакого отношения к предмету выбора и может остаться индифферентной к-нему. Минута эта, однако, может существовать лишь в от­влеченном смысле, как момент мышления, а не реальной действительности; поэтому, чем дольше останавливаешься над ней, тем меньше она в строгом смысле существует. Выбираемое находится в самой тесной связи с выбираю­щим, и в то время, когда перед человеком стоит жизненная дилемма «или — или», самая жизнь продолжает ведь увле­кать его по своему течению, так что, чем более он будет медлить с решением вопроса о выборе, тем труднее и слож­нее становится этот последний, несмотря на неустанную деятельность мышления, посредством которого человек надеется яснее и определеннее разграничить понятия, раз­деленные «или — или». Смотря на эти слова с такой точки зрения, нелегко впасть в искушение шутить ими: в этом именно случае видно, что внутреннее движение личности не оставляет времени на эксперименты мысли, что лич­ность непрерывно и неудержимо стремится вперед, закла­дывая по пути основания то тому, то другому, и что вслед­ствие этого выбор становится все труднее и труднее — придется ведь разрушать ранее заложенные основания (1, стр. 230-231). '

Строго говоря, всюду, где только речь идет о выборе, там выдвигаются и этические вопросы, и единственный абсолютный выбор, это — выбор между добром и злом, бла­годаря которому человек разом вступает в область этики. Выбор же эстетика или совершается непосредственно и потому не выбор,»или теряется во множестве предметов выбора (1, стр. 234).

711