4. Краткий конспект лекций

Лекция 1. современные концепции науки

1. Критический реализм К.Поппера

Карл Поппер (1902-1994), известный философ науки XX века. Основные положения философа:

- главной проблемой философии науки должна стать проблема развития знания, т.е. проблема анализа выдвижения, формирования, проверки и смены научных теорий. Центральной проблемой теории познания всегда была и остается проблема роста знания;

- реабилитация философии, признание ее важности и тесной связи с методологией.

- отрыв методологии от логики и ее сближение с историей.

Согласно К. Попперу, можно выдвигать только догадки, гипотезы, чтобы понять мир.

К. Поппер утверждал взгляд на науку как постоянный динамический процесс, в котором непосредственно происходят какие-то изменения. Причем, развитие научного знания, не следует представлять как прогрессивный, кумулятивный процесс.

Таким образом, суть методологической концепции критического рационализма заключается в следующем: поскольку все наши высказывания и утверждения теоретичны и, следовательно, гипотетичны, постольку они подвержены ошибкам.

Безусловной заслугой К. Поппера является то, что ему удалось выразить многие тонкости роста научного знания.

2. Зависимость языка наблюдений от теории (П.Фейерабент)

Пол Фейерабенд (родился в 1927 г. в Вене) занимает особое место среди западных философов и методологов науки. Его основное утверждение: предложения наблюдения выделяются в качестве таковых на основании не их содержания, а ситуации, в которой их принимают. По содержанию же между предложениями наблюдения и теоретическими предложениями принципиальной разницы нет. Содержание предложения наблюдения, заявляет П. Фейерабенд, определяется не ситуацией наблюдения, а той целью, которую поставил себе наблюдатель. Язык наблюдения принципиально не отличается от теоретического, разве что он более привычен.

Показывает, что язык наблюдения является по своей сути теоретическим, ибо способ, каким мы фиксируем результаты наших наблюдений и экспериментов, зависит от принятых нами теоретических предпосылок. Отсюда следует утверждение, что любая система взглядов находит подтверждение в опыте, подтверждение теории - дело тривиальное. Интересны были бы, напротив, опровержения теории, но для этого нужно «распять» наш опыт, осознать и выделить в нем его теоретическую компоненту. Это, считает Фейерабенд, невозможно было бы сделать, если бы у нас была одна-единственная объяснительная схема. 

Для решения проблемы эмпиризма П. Фейерабенд предлагает ввести в методологию принцип плюрализма, который призывает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми точками зрения, даже если последние являются в высокой степени подтвержденными и общепринятыми. П. Фейерабенд особо подчеркивает важность ненаучных и антинаучных теорий для критики и опровержения научных теорий. 

в 70-е годы П. Фейерабенд стал призывать к тому, чтобы подвергнуть критике мышление, институт науки и вообще европейскую культуру. Наука, заявил он, не принесла человечеству никаких особых благ. Мнение, что она способна принести много ценных для благосостояния человека результатов, проистекает лишь из невозможности сравнения. Наука попросту задавила все альтернативные способы осмысления мира, поэтому сейчас невозможно судить, насколько счастливую, здоровую и комфортную жизнь могли бы принести людям формы жизни, основанные на мифах, вере в колдовство и т.д.

Тезис плюрализма теорий у П. Фейерабенда порождает методологический анархизм, который, по мнению ученого, равнозначен признанию того, что любые правила и нормы рациональной деятельности исторически обусловлены и не являются адекватными во всех ситуациях. Развитие науки, по Фейерабенду, иррационально: новые теории побеждают и получают признание не вследствие рационально обоснованного выбора, не в силу того, что они ближе к истине или лучше соответствуют фактам, а благодаря пропагандисткой деятельности их сторонников.

Аналогично обстоит дело и с развитием различных уровней научного знания: идей, теорий, вспомогательных дисциплин, эмпирических фактов.

- Период теоретической зрелости наступает тогда, когда идея приобретает столь обыкновенный вид, что может всерьез соперничать с другими научными теориями без риска быть сразу отброшенной. Теперь уже для нее характерны имманентная критичность, свободное обсуждение альтернатив, учет объективных достоинств и недостатков различных точек зрения.

- период регресса: появляются новые силы, в своем мировоззрении адекватнее выражающие новую эпоху. Прежняя концепция  вынуждена  приспосабливаться  к  изменившимся  условиям уже не с целью дальнейшего развития, но с целью самосохранения.

Заслуга П. Фейерабенда состоит в настойчивом отказе от приобретших устойчивые черты идеалов классической науки, наука предстает как процесс размножения теорий.

3. Антипозитивистская философия науки Т.Куна

Томас Кун (1922 – 1996) осуществил радикальный отход от принципов логического эмпиризма и стал лидером историко-эволюционистской философии науки; поставил перед собой задачу создания новой антипозитивистской нетрадиционной философии науки.

Наука, с точки зрения Т. Куна - это некое подобие отдельных пересекающихся или разрозненных дисциплин, и методология историко-научных исследований должна строиться как набор частных методологий, ориентированных на изучение истории отдельных дисциплин. Согласно Куну назначение истории науки реализуется в двух направлениях: в более углубленном понимании современных концепций и методов и в формировании философии науки.

Одним из важных обстоятельств, характеризующих специфику подхода Т.Куна к философии науки, связано с социологизацией проблем, касающихся исследования не только механизмов развития, но и концептуальной структуры научного знания. Особенность взглядов Куна характеризуется повышенным интересом к психологическим мотивам научной деятельности.

Философия науки Куна его центральная задача состоит в формулировании и выявлении общих характеристик науки в целом, а его конечная - в открытии общих закономерностей развития науки и построении адекватного концептуального аппарата. Центральным понятием в исследованиях т. Куна является понятие «парадигма». Чаще всего понятие парадигмы трактуют как совокупность фундаментальных теорий и как систему решающих для данной науки экспериментов и ценностей. Парадигма по своему содержанию шире теории. Каждая теория создается в рамках той или иной парадигмы. Теории, существующие в рамках различных парадигм, несопоставимы. Позже Т. Кун попытался заменить понятие парадигмы дисциплинарными матрицами.

Отметим сильные стороны куновской концепции развития науки.

1. Исторический подход, учитывающий специфику различных культурных, экономических и социальных контекстов.

2. Продуктивное требование связи философии науки с ее историей.

3. Учет взаимосвязи социальных, психологических, экономических и технических факторов развития науки.

4. Острая критика неопозитивистской философии науки, а также философии науки критического рационализма.

4. Методология научно-исследовательских программ Импре Лакатоса.

Методология научно-исследовательских программ возникла как результат осмысления следующих двух наблюдений:

1. принцип фальсификации может быть сохранен.

2. роль в развитии науки эвристических принципов, которые могут быть рационально реконструированы. Решение вопроса о продолжении или отказе от участия в научной программе представляет собой рациональный акт, и для этого предлагает свой критерий оценки «процесса» и «вырождения» программы.

Жесткое ядро программы – это совокупность суждений, которые явно или неявно являются теоретической основой данного стиля мышления. Жесткое ядро является общим для всех теорий программы. Это метафизика программы: наиболее общие представления о реальности, которую описывают входящие в программу теории; основные законы взаимодействия элементов этой реальности; главные методологические принципы, связанные с этой программой.

Негативную эвристику составляет совокупность вспомогательных гипотез, которые предохраняют ее ядро от фальсификации, от опровергающих фактов. Это «защитный пояс» программы, который принимает на себя огонь критических аргументов. Негативная эвристика указывает, каких путей исследования следует избегать. Защитный слой менее важных (по сравнению с принципиальными) положений принимает на себя первые «удары» экспериментальных данных, а несоответствие теории эксперименту удается ликвидировать простыми средствами: внесением в старую теорию некоторых усовершенствований. В таких случаях дело не доходит до научных революций.

Позитивная эвристика представляет собой стратегию выбора первоочередных проблем и задач, которые должны решать ученые. Наличие позитивной эвристики позволяет определенное время игнорировать критику и аномалии и заниматься конструктивными исследованиями. Обладая такой стратегией, ученые вправе заявлять, что они еще доберутся до непонятных и потенциально опровергающих программу фактов и что их существование не является поводом для отказа от программы.

В рамках успешно развивающейся программы удается разрабатывать все более совершенные теории, которые объясняют все больше и больше фактов. Именно поэтому ученые склонны к устойчивой позитивной работе в рамках подобных программ и допускают определенный догматизм в отношении к их основополагающим принципам. Однако это не может продолжаться бесконечно.

Проще говоря, в прогрессивно развивающейся программе каждая следующая теория должна успешно предсказывать дополнительные факты. Если же новые теории не в состоянии сделать это, то программа является «стагнирующей», или «вырождающейся».

И.Лакатос справедливо обратил внимание на необходимость тщательного изучения истории научного познания: изучение наук, не сопровождающееся изучением их истории, ведёт к одностороннему знанию, создаёт условия для догматизма.

Лекция 2. ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ НАУКИ

1. Преемственность в развитии научных знаний.

Рассмотрим некоторые общие закономерности развития науки:

1. объективной основой преемственности в науке является то реальное обстоятельство, что в самой действительности имеет место поступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренне присущими им противоречиями. При чем новые теории не отрицают полностью старые, потому что последние с определенной степенью приближения отображают объективные закономерности действительности в своей предметной области.

2. диалектическое отношение новой и старой теории в науке нашло свое обобщенное отражение в принципе соответствия. Согласно этому принципу, смена одной частнонаучной теории другой обнаруживает не только различия, но и связь, преемственность между ними.

В процессе развития научного познания возможен обратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторой предельной области, где различия между ними оказываются несущественными.

На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох и по своему содержанию является их продолжением.

Преемственность обязательно включает в себя момент критического анализа и творческого преобразования. Преемственность представляет собой органическое единство двух моментов: наследования и критической переработки. Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах «традиция» (старое) и «новация» (новое).

2. Единство количественных и качественных изменений в развитии науки.

Преемственность научного познания в определенном срезе выступает как единство постепенных, спокойных количественных и коренных, качественных изменений. Этап количественных изменений науки – это постепенное накопление новых фактов, наблюдений, экспериментальных данных в рамках существующих научных концепций. На определенном этапе процесса и в определенной точке происходит прорыв непрерывности, скачок, коренная ломка фундаментальных законов и принципов вследствие того, что они не объясняют новых фактов и новых открытий. Это и есть коренные качественные изменения в развитии науки, т.е. научные революции. Примерами таких революций являются создание гелиоцентричекой системы мира (Коперник), формирование классической механики и экспериментального естествознания (Галилей, Ньютон), революция в естествознании кона 19 – нач. 20 в. - возникновение теории относительности и квантовой механики (А.Эйнштейн, М.Планк и др.). научная революция подводит итог предшествующему периоду познания, поднимает его на новую, высшую ступень.

3. Дифференциация и интеграция наук.

Развитие науки характеризуется диалектическим взаимодействием двух противоположных процессов:

- дифференциации - отпочкование наук, превращение отдельных «зачатков» научных знаний в самостоятельные (частные) науки и внутринаучное «разветвление» последних в научные дисциплины (16-17вв.). философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию, гносеологию, этику и др.), наука как целое разделяется на отдельные частные науки, среди которых лидером становится классическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математикой с момента своего возникновения. Дифференциация наук является закономерным следствием быстрого увеличения и усложнения знаний.

- интеграции – объединения, взаимопроникновения, синтеза наук и научных дисциплин, объединение их (и их методов) в единое целое, стирание граней между нами.

В современной науке получает все большее распространение объединение наук для разрешения крупных задач и глобальных проблем, выдвигаемых практическими потребностями.

4. Взаимодействие наук и их методов.

в процессе развития науки происходит все более тесное взаимодействие естественных, социальных и технических наук, усиливающееся «онаучивание» практики, возрастание активной роли науки во всех сферах жизнедеятельности людей, повышение ее социального значения, сближение научных и вненаучных форм знания, упрочение аксиологической суверенности науки. Один из важных путей взаимодействия наук – это взаимообмен методами и приемами исследования, т.е. применение одних наук в других. Особенно плодотворным оказалось применение методов физики и химии к изучению в биологии живого вещества, сущность и специфика которого одними только этими методами , однако, не была удовлетворена. Для этого нужны были свои собственные – биологические методы и приемы их исследования.

Взаимодействие наук имеет важное значение для производства, техники и технологии, которые сегодня все чаще становятся объектами применения комплекса многих (а не отдельных) наук.

5. Углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации.

Одна из важных закономерностей развития науки – усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации науки как базы новых информационных технологий, обеспечивающих совершенствование форм взаимодействия в научном обществе. История познания и его современный уровень служат убедительным подтверждением «непостижимой эффективности» математики, которая стала действенным инструментом познания мира. Сегодня становится все более очевидным, что математика руководствуется в конечном счете данными чувственного опыта и эксперимента, служит для того, чтобы многое сообщать об объектах окружающего мира. Математические понятия есть не что иное, как особые идеальные формы освоения действительности в ее количественных характеристиках. Сущность процесса математизации заключается в применении количественных понятий и формальных методов математики к качественно разнообразному содержанию частных наук. В настоящее время одним из основных инструментов математизации научно-технического прогресса становится математическое моделирование.

6. Теоретизация и диалектизация науки.

Для науки 20го века характерно нарастание сложности и абстрактности знания, теоретические разделы некоторых научных дисциплин достигли такого уровня, когда целый ряд их результатов не могут быть представлены наглядно.

Процесс углубления теоретизации науки «выглядит» всегда специфически на каждом качественно-своеобразном этапе развития науки. Кроме того, этот процесс определяется предметом данной науки и особенно сильно выражен в математике, физике, химии и других естественных науках и дисциплинах, хотя все более характерным становится в социально-гуманитарном познании.

Диалектизация науки означает все более широкое внедрение во все формы научного познания идеи развития (а значит, и времени). Процесс диалектизации конкретно-историчен и определяется предметом науки, особенностями данной ступени ее развития и другими факторами. Процесс диалектизации получил первые импульсы вместе с возникновением самой науки – и прежде всего благодаря созданию Декартом, а позднее – Кантом космологических гипотез. Необходимо творчески развивать диалектический метод, как мощного методологического орудия.

7. Ускоренное развитие науки.

На закономерность развития науки обратил внимание В.И.Вернадский, который подчеркивал, что ходу научной мысли свойственна определенная скорость движения, что она закономерно меняется во времени, причем наблюдается смена периодов ее замирания и периодов ее усиления. Такой именно период усиления творчества мы и наблюдаем в наше время. Констатация экспотенциального закона развития и науки (т.е.ускорения его темпов) и есть одна из общих закономерностей ее развития. Ускоренное развитие науки есть следствие ускоренного развития производственных сил общества. Это привело к непрерывному накоплению знаний, в результате чего их масса, находящаяся в распоряжении ученых последующего поколения, значительно превышает массу знаний предшествующего поколения.

Ускорению темпов развития науки способствовало и развитие средств сообщения, облегчавшее обмен идеями. Именно из закона ускоренного развития науки как его следствие вытекает все увеличивающееся влияние науки на развитие общества, на все стороны жизни людей.

8. Свобода критики, недопустимость монополизма и догматизма.

Критика – способ духовной деятельности, основная задача которого – целостная оценка явления с выявлением его противоречий, сильных и слабых сторон и т.д. существует две основные формы критики: а) негативная, разрушительная; б) конструктивная, созидательная, предполагающая конкретные пути решения проблем, реальные методы решения противоречий, эффективные способы преодоления заблуждений. Только конструктивная критика открывает возможности для обсуждения спорных или неясных вопросов науки, свободное и открытое столкновение многообразных подходов, борьбу различных мнений, концепций, теорий, научных школ, направлений и т.п.

Конструктивная, свободная критика – важнейшее условие для реализации принципа объективности научного познания. Монополизм в познании – исключительное право на истину. Догматизм – форма метафизического мышления, характеризующаяся застылостью, косностью, окостенелостью, «мертвостью» и неподвижностью, стремлением к авторитарности. Догматизм игнорирует реальные изменения, не учитывает конкретных условий места и времени. Догматизм представляет собой специфическое отношение субъекта к некоторому содержанию познания, в котором данное содержание конституируется в качестве абсолютно абсолютного.

лекция 3. рациональные и методологические основания науки.

1. Рациональные основания науки:

- роль научной рациональности в информационно-техническом мире

Характерной особенностью современной эпохи является интенсивное развитие науки, возрастание ее вклада в социальный прогресс, последовательность и планомерность применения результатов научного прогресса в обществе. Наука выполняет роль основы, инструмента и метода управления и прогнозирования общественного развития. Техногенный тип цивилизации характеризуется процессом функциональной перестройки науки, что связанно с превращением ее непосредственную производительную силу развитого общественного производства. Техногенная цивилизация, возникшая в XVII - XVIII веках, отличается рациональностью. Основополагающая роль в развитии этого типа цивилизации принадлежит науке и, соответственно, научной рациональности.

Рациональность (от лат. ratio - разум) - в общем смысле разъясняется как относительно устойчивая совокупность правил, норм, стандартов, эталонов духовной и материальной деятельности, а также ценностей, общепринятых и однозначно понимаемых всеми членами данного сообщества. В широком философском плане проблема рациональности предполагает анализ диалектики рассудочного и разумного. Взаимная обусловленность и противоречивость отношения рассудка и разума - основная проблема рациональности. Анализ сущности, типов и форм рациональности, соотношение в знании рационального и теоретического, рационального и иррационального, наконец, всеобщих форм рациональности, - предмет интенсивных дискуссий в современной философской литературе. Понять роль и значение научной рациональности невозможно, не определив сущность науки. Наука представляет собой сферу человеческой деятельности, функцией которой является получение и теоретическая систематизация объективного знания о действительности. Благодаря особым свойствам научной рациональности, научное познание приобретает всеобщий и кумулятивный характер. Этому способствуют требования научной новизны и системности, предъявляемые к научному знанию.

Принцип новизны научного знания состоит в том, что научное знание непременно должно обладать свойством новизны относительно наличного знания, что выступает условием непрерывного его приращения, придавая развитию науки кумулятивный характер.

Названные выше ценностные установки выступают в качестве предпосылки и основы формирования представлений о научной рациональности и критериев научности знания и процесса познания, соответствующих задачам познания и освоения развивающейся действительности прогрессирующим человечеством.

- исторические типы и виды рациональности

Впервые мысль о том, что вещь сама по себе и ее восприятие не тождественны, четко сформулирована у Парменида он различает «истинное бытие» и «мнение». Талантливые представители скептицизма Пиррон, Секст Эмпирик полагали, что все, кто уверяют, будто знают подлинную природу вещей, - догматики. «Мед сладок, но есть ли сладость сама по себе?», - вопрошали они.

Проблема соотношения мнения, созерцания, разума как проблема соотношения реального и умопостигаемого в значительной мере была решена в натурфилософском учениимилетской школы, пифагорейском геометризме, в концепции Демокрита, представившем физическую картину мира как взаимодействие пустоты и атомов.

Вклад элеатов в обоснование реального бытия умопостигаемой природы бесценен: именно их мысль обратилась к анализу соотношения категорий истины и бытия. Ученик Парменида, представитель элейской школы Зенон пытался описать чувственно воспринимаемое движение дискурсивными, - через непрерывное и дискретное, - средствами и пришел к выводу об ограниченности возможностей разума. Аристотель использовал идею дуализма материи и формы для объяснения возникновения рассудочных и разумных средств познания и тем самым сориентировал исследовательскую программу последующих веков на более глубокий анализ проблемы рационального. Исследовательская мысль Р. Декарта, представлявшего традиции классического рационализма, основателя «новой философии» и новой науки, была обращена к идее разума и самосознания.

В фокусе исследовательской парадигмы Нового времени - проблема источников рационального знания. Рационалисты видели его в имманентном свойстве духа, сенсуалисты полагали рациональность следствием «сообразности Природы». Итог эпохе классической рациональности подвел И.Кант своим решением проблемы рассудка и разума. На внутреннюю противоречивость разума обращено внимание в концепции Г.Гегеля. Реальный мир предстает для него как результат воплощения «абсолютной идеи», движущей силой развития является противоречие, заключенное в идее, а само воплощение предстает как процесс снятия этого противоречия.

Середина XIX в. исторически связана с представлением о рациональном как о «разуме в разумной форме», а соотношение чувственного мира и практической деятельности рассматривается в эту эпоху с использованием категории «отражение». Эта форма исторического бытия рационального получила в литературе название «рациональной диалектики», отраженной в марксизме. В философии науки ХХ в. формируется неклассическая концепция рациональности, согласно которой рациональность предстает как совокупность норм и методов научного исследования. Научная рациональность при этом, по сути, отождествляется с целесообразностью, поскольку служит универсальным средством организации деятельности.

Научная рациональность, призванная создавать предпосылки теоретизации как опытного, так и логически выведенного знания, должна быть синтезом логического и целесообразного, разума и рассудка.

Рациональное научное знание - это знание, удовлетворяющее ряду критериев научности (истинность, непротиворечивость, общезначимость, системность и др.).

Вместе с тем обратим внимание на существенный момент: понятия рационального и научного не тождественны. Идеалом научной рациональности является теория. Научная теория - это особая форма организации научного знания. Научная теория дает целостное представление о закономерностях существования объекта.

2. Методологические основания науки:

Становление научного метода. Сложившаяся с ХVII в. система познания традиционно была сориентирована в направлении «сознание-природа», зафиксированном в категориях субъекта и объекта познания. становление научного метода связано с тем, что субъект познания выбирает и использует тот или иной инструмент познания, параллельно устанавливая и фиксируя взаимосвязь познавательной цели и средств ее достижения, выделяя эту связь из конкретной исследовательской ситуации и распространяя ее на целые классы разнообразных, но однотипных познавательных ситуаций. Выявляя устойчивый инвариантный характер таких связей, тем самым, достигают возможности представить их в качестве закономерностей самой познавательной деятельности. В этой связи вполне очевидно, что рациональный научный метод должен рассматриваться как следствие и носитель определенной научной и даже социокультурной традиции.

Методологическое сознание и методология науки: общее и особенное. Особенность методологического сознания в науке как сфере интеллектуальной деятельности ученого состоит в осмыслении путей и способов, форм производства научных знаний в ходе осуществления процесса познания, а также в способности к его оптимальной организации.

Деятельностная природа методологического сознания и научного метода выражается в том, что их формирование происходит на основе накопления, суммирования и интегрирования первичного познавательного опыта ученого, что позволяет конструировать, оформить указанную совокупность в форму разнообразных, эмпирически найденных, регулятивных норм, методологических схем, исследовательских рецептов и предписаний, предъявляемых к познавательной деятельности, реализующихся в ней и обеспечивающих истинность, обоснованность, практичность научных знаний. Специфика методологического сознания выступает в форме методологического знания - знание о способах постижения объекта.

Формирование методологического сознания и, соответственно, обретение методологического знания, отработка использования тех или иных научных методов осуществляется на основе: 1) личного опыта исследователя; 2) группового опыта; 3) исторического опыта познания.

Методология науки изучает все обширное поле научного знания полученного как в результате логических рассуждений, так и в результате стихийных, непроизвольных, неосознаваемых процессов, происходивших на интуитивном уровне, его структуру, организацию, различные модели, формы систематизации и объективного представления. Достижение абсолютной истины невозможно, поэтому познание бесконечно. Следовательно, можно утверждать, что бесконечность познания означает и бесконечность процесса совершенствования методологического потенциала познания, методов обретения нового знания.

Классификация методов научного исследования.

- философский уровень методологического анализа предполагает мировоззренческую интерпретацию результатов науки, проведение анализа общих форм и методов научного мышления, его категориального строя с точки зрения той или иной картины мира. В конкретных научных исследованиях философский подход, философские методы не всегда учитываются в явном виде, но тем не менее очень часто именно философский анализ проблемы имеет решающее значение в определении судьбы исследования, становится отправной точкой в мировоззренческой интерпретации полученных результатов;

- поиск, выделение и изучение общенаучных принципов, подходов форм исследования. Специфика методов данного уровня состоит в их относительном безразличии к конкретным типам предметного содержания и одновременно в сохранении тех некоторых общих черт, которые свойственны научному познанию в его развитых формах. По своей сущности и сфере применения эти методы носят общенаучный характер. Методологические подходы: структурно-функциональный метод, структурный, системный. Несмотря на свое широкое распространение и определенную интегрирующую роль, которую общенаучные методы играют в науке в целом, в каждом конкретном научном исследовании требуют определенной модификации, изменения, в соответствии с его целями и задачами, природой предмета изучения. Только тогда эти методы могут приобрести конструктивную силу и дать эвристический эффект при их применении.

- конкретно-научная методология - совокупность методов, принципов исследования и процедур, находящих свое применение в рамках той или иной отрасли науки

- дисциплинарная методология - совокупность методов, принципов исследования и процедур, применяемых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-либо отрасль науки или возникшей на стыке нескольких наук. На дисциплинарном уровне научных исследований применяется множество различных методов и приемов. Каждый из них имеет свое специфическое значение, которое обусловлено различными познавательными ситуациями, созданными для решения той или иной конкретной задачи. В то же время методология какой-либо отдельной научной дисциплины включает в свои рамки не только средства специального исследования, например, условия и правила проведения эксперимента, требования к репрезентации данных, к способам их обработки и т.д., но и методологические средства и приемы, используемые в смежных науках и научных дисциплинах, а также общенаучные методологические средства и приемы

- междисциплинарные исследования - форма взаимодействия наук, которая предполагает получение содержательного знания о предмете исследования на основе построения и функционирования строго субординированной системы предметных междисциплинарных построений, подчиненной глобальной цели, которая направлена на открытие все больших возможностей для получения нового, комплексного, всестороннего знания о предмете исследования. Данный уровень включает в себя методологию особого типа, для которой характерна относительная самостоятельность, значительная степень динамичности и возможность совершенствования в зависимости от нужд научно-исследовательского процесса.

Современные тенденции в развитии методологии науки. В настоящее время междисциплинарные исследования находят широкое применение в разработке и реализации комплексных целевых программ. Современная методология науки органично вплетается в ткань науки, в исследовательский процесс, становясь одним из аспектов познавательной деятельности, наряду с логическим ее аспектом. Методология науки как специальная философская теория должна быть теорией методологического применения в ходе научного исследования всего богатства научного знания, а именно, его онтологических, гносеологических, логических, социально-исторических, социо-культурных аспектов, которые находят свое выражение в выработке определенных аксиологических, праксеологических, социально-экономических и иных принципов, оказывающих воздействие на процесс научного творчества. Кроме того, осуществляя философско-методологический анализ процесса развития науки. И ее конкретно-научного методологического аппарата, нельзя не учитывать мощное опосредующее влияние со стороны тех представлений, которые господствуют в частных науках, ибо информация о мире, накопленная рамках этих наук, совершенно необходима для решения специфических познавательных проблем. Современная методология науки органично вплетается в ткань науки, в исследовательский процесс, становясь одним из аспектов познавательной деятельности, наряду с логическим ее аспектом. Научный метод тесно взаимосвязан с социокультурным контекстом. Таким образом, научный метод никогда не может быть абсолютным, раз и навсегда данным орудием познавательной деятельности.

лекция 4. нравственная оценка в научной деятельности

1. Проблема нравственной оценки научной деятельности

Наука как социальный институт строится на основе норм и ценностей и, то, что она социальнокультурно детерминирована, давно не вызывает сомнения. Важно понимать, что эти нормы и ценности никогда не будут заданы навечно, следовательно, любой ученый будет заниматься исследовательской деятельностью, заранее выбирая на основе своих нормативно-ценностных ориентиров ту или иную траекторию познания. Поэтому необходимо проанализировать комплекс нормативно-ценностных положений современной науки.

Бывают и бывали ситуации, когда нормы и ценности науки резко противостоят общественным нормам и ценностям. Например, на сегодняшний день актуальна проблема клонирования. Однако общество еще не готово принять сугубо эмоционально связанные с клонированием нормы и ценности. Ясно одно, что никакие научные результаты не позволят серьезно скорректировать позицию людей, потому что по сути речь идет о личном нравственном выборе.

Знание, которое получается в результате научного исследования, отчуждается путем различного рода формализаций. Одной из причин, по которым в современном обществе возникло недоверие к науке, стало положение, когда людям одно в качестве научного результата декларируется, а в жизни получается совсем другое. Долгое время общественные науки утверждали, что Запад идет по «тупиковому» пути развития, а в результате «тупиковым» оказался социалистический путь. Естественно, что такой факт не прибавит обществу доверительного отношения к науке. Но тем не менее подобная ситуация – это единичный факт. Ее истоки коренятся в природе человеческой деятельности, в том числе и научного познания как вида этой деятельности. Главными нормами научной деятельности являются универсализм, общность научного знания, незаинтересованность исследователя, организованный скептицизм.

Проблемы нравственной оценки научной деятельности являются фундаментальным аспектом науки как особой социальной системы, где профессиональная ответственность ученого – одна из основ подобного рода анализа. Помимо профессиональной ответственности, которая характеризует деятельность ученого, есть еще так называемая социальная ответственность.

История науки приводит к мысли, что нельзя в качестве научного знания получать истинное знание вне учета субъективных особенностей познавательного процесса. Последнее десятилетие актуально осмысление нравственной оценки научной деятельности. Никто за ученого не может определить направленность и качество познавательного результата, никто не может быть ответственным за него. Ведь если человек изобретает «ядерную бомбу», он понимает всю опасность такого изобретения, а, следовательно, не может оставаться в стороне от такого научного результата. В науке невозможно не учитывать ответственности ученого, иначе последствия могут быть катастрофическими.

2. Современная наука и проблема нравственной оценки

Понимание рациональности, которое сложилось с XVII в. и существовало в науке на протяжении нескольких веков, исходило из идеи познания как деятельности в форме отражения, копирования, где субъект играл роль пассивно фиксирующего поступающую информацию существа. Наука, следовательно, утрачивает аксиологический аспект, обретая сугубо механистическую направленность. Торжествует лишь гносеологический аспект, который предполагает развитие знания в его чисто абстрактном виде. В середине ХХ в. появились метафоры «смерть субъекта», «конец науки», «истины нет» и т.д. Формируется любопытный парадокс: чем больше человек познает мир, тем меньше он его понимает. З. Фрейд показал, что разум – это не единственный источник сознательной деятельности человека, а значит, и его познавательных усилий. З. Фрейд выделяет в рамках сознания специальную сферу – сферу бессознательного, функционирующую под влиянием импульсов, исходящих от тела.

Классическая модель рациональности исключает нерациональное понимание подбора оснований для познавательной деятельности, и именно в этом заключается та одна из основных причин кризиса научного познания. Не случайно классическая линия развития науки привела к постмодернизму, где человеку отказывается в праве на самостоятельность, независимость, индивидуальность. Постановка проблемы нравственной оценки – это и есть мост, позволяющий вернуть науке тот гносеологический статус, который она имела и утратила, то есть вернуть доверие к науке как системе наиболее достоверных знаний о действительности. Это основной аспект научных исследований на современном этапе.

Поскольку наука даже при всех своих прогностических способностях, не может однозначно предусмотреть, к чему приведет познание, то важнейшую роль в деятельности ученого, человека, осуществляющего познание, начинают играть нравственные начала. Там, где нет ничего, где человек идет впервые, он может опираться только на те принципы, которые, по его мнению, являются выражением наиболее адекватного проявления собственной доброжелательности и порядочности. Нравственная оценка научной деятельности выступает в понимании современной философии науки в качестве спасательного действия, которое направит познавательный процесс в адекватное русло. Отсюда в науке должно действовать требование: не вмешивайся, если не знаешь прецедентом чего окажется реализация какого-то несомненного содержания – придерживайся формы (нравственной ориентации своего сознания и поведения). Приведем пример, который использует А. Тойнби. В истории человечества он вычленял более 20 цивилизаций, однако до современности дожили лишь четыре из них. Это были именно те цивилизации, которые оказались способными к выработке общечеловеческих этических ценностей, выраженных в мировых религиях. А это значит, что не только наука, но и вообще жизнь существует в рамках нравственных границ. Поэтому нравственностью должны проверяться не только отношения между людьми, но и отношения между человеком и Универсумом и т.д.

3. Актуальность этического аспекта в последние десятилетия лишь возросла. Ведь еще научная революция XVII в. обособила научную истину от нравственности, отчего мир начал сильно страдать (и как ни парадоксально, начал страдать и сам человек). Даже современное научное течение – синергетика – при всех своих акцентах на самоорганизацию, открытость, «жизненность» систем признает, что такое понимание этих объектов, тем не менее, не принесет нам стопроцентную предсказуемость результата познания. Одно из основных понятий синергетики – точки бифуркации – тому свидетельство. Точки бифуркации демонстрируют принципиальную невозможность точно просчитать будущие траектории эволюции системы. А это всегда ведет к проблеме выбора для субъекта. Поэтому исследователь, не отказываясь от объективного исследования систем, характеризующихся синергетическими параметрами, должен применять особые стратегии, учитывающие специфику объекта. К тому же, подобный результат деятельности приводит к основной утрате для человека. Утрачивается уверенность в том, что у человека и человечества есть убежище. И это убежище – вера в непогрешимость науки и в ее безусловную объективность. Теперь же наука видит мир по-другому, через множество разноликих образов, доступных нашему сознанию, через множество оснований, имеющих равнозначный статус и т.д. И все это потому, что следует признать, будто наука давно не приносит знание, а ориентируется на расширяющееся незнание, понимаемое как особый вид знания. Его особенность заключается в не опровергаемости, внекритериальности, специфика незнания в том, что оно всегда только расширяется.

4. Нравственная оценка: ее суть и проблемы.

Понимание того, как выносится нравственная оценка по отношению к деятельности субъекта или какой-либо системы информации, является ключевым моментом экспертизы, основанной на нравственных принципах. И данное умение – это тоже проблема. Основной вопрос нравственной оценки заключается в определении нормальной цели для любого вида человеческой деятельности (особенно, практической), то есть такой цели, которая желательна сама по себе и к которой все остальные моменты относятся как средства. Нравственность ориентирована на поиск такого верховного принципа деятельности, который будет сообразен со всеми аспектами, приводящими к состоянию общего блага.

Наиболее распространенная форма принципа проявляется в наставлении. Основание же - это форма объяснения, интерпретации, почему человеку рекомендуется вести себя так, а не иначе. Если же в поведении ориентироваться на основания нравственных положений, то данный процесс приведет скорее всего к смене нормативной базы.

Жизнь многообразна, поэтому регулятивы человеческой деятельности (в том числе и научной) должны быть предельно четкими, иначе человек подвергается той амбивалентности, в которой находится ситуация его деятельности. Нравственность должна проявляться вне зависимости от эмпирической природы и определяться она должна какой-то естественной склонностью субъекта. Нравственное заключение потому и будет считаться нравственным, что нормальность его позиций определяется исключительно внутренними обязательствами человека.

Выражаясь языком И. Канта, нравственные положения должны носить априорный характер. Если же нравственные оценки имеют другие основания, то тогда они утрачивают характер нравственного закона (канона). Оторванность нравственных положений от реальной жизни приводит к тому, что принципы морали начинают возводиться в ранг обязательного абсолюта. Такое проявление называется морализаторством. Его суть в том, что здесь начинает использоваться внутренняя особенность нравственности.

Предпочтение формальной нравственной системы оценок деятельности человека (в том числе и научного познания) не может гарантировать человеку абсолютной непогрешимости его позиции. Использование этой системы имеет как плюсы, связанные с универсальным принципом реализации ее положений, так и минусы, когда универсальность и теоретичность положений приводит к «нравоучительству», «морализаторству», подменяя желательность нравственных положений их обязательностью. Система «нравственность для человека» также имеет свои негативные стороны. Их суть заключается в том, что нравственный компонент становится вторичным по отношению ко всем остальным факторам человеческого существования.

Нравственная мотивация всегда толкает человека на совершенствование, на признание того, что ему необходимо искать себя в «другом», то есть нравственная мотивация не может быть успокоительной, не может приносить раз и навсегда готовые решения.

Лекция 5. специфика научного познания

1. познание как предмет философского анализа.

Гносеология - это раздел философии, в котором изучаются такие проблемы, как природа познания, его возможности, границы, отношение знания к реальности, субъект и объект познания, исследуются предпосылки процесса познания, условия достоверности и адекватности знания, критерии его истинности, формы и уровни познания, методы познания и т.д. Термин “гносеология” происходит от греческих слов “gnosis” - “знание” и “logos” - учение и переводится как учение о познании.

Знание - объективная реальность, данная в сознании человека, который в своей деятельности отражает, идеально воспроизводит объективные закономерные связи реального мира.

Познание - обусловленный общественно-исторической практикой процесс приобретения и развития знания, его постоянное углубление, расширение и совершенствование. В результате взаимодействия объекта и субъекта появляется новое знание о мире. В результате развития познания знание выступает в качестве резюме всей истории познания, всей человеческой деятельности, в том числе и предметно-чувственной.

В античной философии были сформулированы глубокие идеи о соотношении знания и мнения, истины и заблуждения, о совпадении знания и предмета, о диалектике как методе познания и др. Чтобы постигнуть природу каждого отдельного объекта познания, нужно уметь приложить общий закон. Гераклит Эфесский считал, что человеческий, субъективный логос (то есть познание) имеет все возможности быть в согласии с объективным логосом. Зенон Элейский пытался выразить реальное развитие в логике понятий, обратив внимание на многообразные противоречия, возникающие при отображении объективного мира в сознании. Античные софисты (Протагор, Горгий) исследовали мышление само по себе, его ошибки, противоречия, силу, стремились развить гибкость мышления, подчеркивали активную роль субъекта в процессе познания, анализировали возможности языка, слова в познании. Сократ подчеркивал тесную взаимосвязь познания и нравственности, роль метода в добывании истины в процессе исследования различных представлений, понятий. Платон отличал мнение как недостоверное представление от достоверного знания. В его гносеологии имеется догадка о двух уровнях мыслительной деятельности - рассудке и разуме. Аристотель продемонстрировал веру в силу разума и подчеркнул, что результат познания есть истинное знание. Он дал первую классификацию приемов и инструментов мышления, важнейшим из которых являлась его логика. Аристотель попытался выйти за рамки формальной логики, он поставил вопрос о содержательной логике - диалектической. Наряду с философами и учеными, признающими познаваемость мира, существует философское направление, представители которого частично или полностью отрицают возможность познания мира, выявления его закономерностей, постижения объективного и адекватного знания. Учения, относящиеся к этому направлению, называют агностицизмом.

Исторические формы агностицизма. Античный скептицизм - философская концепция, подвергающая сомнению возможность познания объективной действительности. В качестве философской доктрины скептицизм возник в период кризиса античного общества как реакция на предшествующие философские системы, которые с помощью умозрительных рассуждений пытались объяснить чувственный мир. Впервые мысль о том, что вещь сама по себе и ее восприятие не тождественны, сформулирована у Парменида: он различает «истинное бытие» и «мнение». Талантливые скептики античности Пиррон и Секст Эмпирик заявляли: «Все, кто уверяют, что знают истинную природу вещей - догматики. Мед сладок, но есть ли сладость сама по себе? Если и существует, то лишь как явление. Больной желтухой сладости не ощущает. И один и тот же мед кажется мне сладким, а страдающему желтухой - горьким». Продолжая традиции софистов, скептики указывали на относительность человеческого познания, на его формальную недоказуемость, на зависимость от различных условий. Античные скептики не были столь решительны, как агностики Нового времени. Их скептицизм носит осторожный, утонченный характер. Этот скептицизм направлен не только против познавательного оптимизма, но и против догматизма. Дэвид Юм, философ полагал: все знания производны от опыта. Опыт же - поток ощущений, за пределы которого невозможно выйти. Человек может судить лишь о впечатлениях, но не способен понять, чем эти впечатления вызваны, что лежит в их основе - природа, бог или сам человек. Повторяемость, сходство, общность ощущений расцениваются Юмом не как знания о мире вне нас, но как акт веры, который необходим в целях практического действия. Концепция И. Канта основана на глубочайшем анализе познавательного процесса, его составных элементов, его противоречий. О том, каковы вещи сами по себе мы ничего не знаем. Мы знаем лишь явления, то есть представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства. Для И. Канта предметы существуют вне и независимо от сознания, однако их сущность непознаваема. Познаваемо лишь внешнее, доступное ощущению.

Современная гносеология тесно связана с онтологией (учением о бытии), диалектикой (учением о всеобщих законах развития бытия и познания), логикой и методологией. На современном этапе для гносеологии характерен методологический плюрализм . Она использует любые методы и приемы, которые являются наиболее эффективными в данной ситуации: философские, общенаучные, общелогические методы, теоретические и эмпирические средства и приемы. Все методы могут применяться в их тесной взаимосвязи и единстве. Происходит обновление методологии гносеологии: гносеологический анализ и аргументация включают в себя переосмысление результатов и методов специальных наук.

2. структура знания и процесса познания.

Человек познает реальный мир не потому, что предметы и явления мира пассивно действуют на его органы чувств, а потому, что сам человек активно и целенаправленно воздействует на окружающую действительность и в ходе ее изменения познает ее. Практика - это специфическая человеческая форма деятельности в определенном социокультурном аспекте, в результате которой человек создает новую реальность - мир материальной и духовной культуры, новые условия своего существования и своей жизнедеятельности, которые не даны природой в готовом виде. Практика и познание - две стороны единого исторического процесса. Однако решающая роль в этом процессе отводится практике. Основные функции практики в процессе познания: 1. Практика - движущая сила и основа познания. 2. Практика есть цель познания. 3. Практика - решающий критерий истинности знания

В процессе познания знание и вера выступают как различные состояния познавательного процесса. Вера есть совокупность таких состояний, которые соединены чувством одобрения или неодобрения. В случае одобрения вера истинна, в случае неодобрения - неистинна. Вера - это внутренний, духовный мир человека, непосредственное принятие сознанием смысложизненных положений как высших истин, ценностей, норм. Вера основывается на авторитете, на внутреннем чувстве (интуиции) на уважении к чужому опыту и традициям. Вера в объективное знание свойственна научному познанию, а религиозному познанию свойственна вера в объективное значение абсолютных ценностей. В гуманистическом сознании вера как убежденность в справедливости, правоте целей и реальности их достижения является могучим стимулом творчества. Такая вера раскрывает простор для активной деятельности субъекта познания.

Знание и вера не исключают друг друга. Знание предполагает веру. В современной науке высказываются идеи о необходимости учета научной и религиозной веры. Одним из вненаучных способов духовного освоения мира является эзотеризм. Для него характерны закрытость своего содержания от “непосвященных”, способность приобщения своих сторонников к трансцендентным тайнам мироздания, сложная символика. К эзотерическим учениям относятся теософия, антропософия, магия, астрология, алхимия.

Вера как внутренняя самоочевидность, убежденность, интуитивное суждение присутствует в гносеологии и методологии науки. Наука вряд ли будет возможна, если не будет доверия к фактам опыта других людей, межсубъектной значимости тех или иных норм, идеалов. Этот аспект феномена веры часто обнаруживается в ситуациях неопределенности, где требуется делать выбор и отдавать предпочтение какой-то одной гипотезе, теории или традиции. Здесь вера включена в личную позицию в целостном процессе человеческой жизни. Другой аспект веры связан с этико-религиозными воззрениями. Эта ее сторона более привычна для нас и часто противопоставляется нами знанию на двух уровнях - формальном и принципиальном.

Противоположность знания и веры базируется на разности интуиции и абстрактного мышления и в существе своем такая противоположность не принципиальна, поскольку интуиция и абстрактное мышление соподчинены человеку как целому и являются его способностями. Принципиальной же она будет, если рассматривать и веру, и знание в качестве объективных данных. Поскольку религиозная вера опирается на духовность и сознательность Абсолюта, а научная в таком Абсолюте, чтобы объяснять мир не нуждается, то принципиальная противоположность между религиозной верой и научным знанием оборачивается антиномичностью религиозного и научного знаний. Эта антиномичность характеризуется еще тем, что религиозное знание не опосредовано ни чувственностью, ни абстрактным мышлением и не может быть выражено ими адекватно.

Категории истины и заблуждения - ключевые категории теории познания, выражающие две стороны процесса познания. Заблуждение - знание, не соответствующее своему предмету, не совпадающее с ним; неадекватная форма знания, неосознанное искаженное отражение действительности. Заблуждения неизбежны, они являются необходимым моментом развития знания. Заблуждения многообразны по своим формам. Следует различать заблуждения научные и ненаучные, эмпирические и теоретические, религиозные и философские и т.д. Заблуждения нельзя смешивать с ложью - преднамеренным искажением истины в корыстных целях и связанной с этим дезинформацей, передачей заведомо ложного знания. Развитие практики и процесса познания показывают, что заблуждения постепенно преодолеваются, превращаются в истинные знания. Важнейшие предпосылки преодоления заблуждений - изменение и совершенствование социальных условий, развитие и углубление знания, зрелость практики. А это требует конструктивного и критического подхода к действительности.

Истина - знание, соответствующее своему предмету, то есть адекватное, верное отражение действительности. Истина - цель познания в любой его форме.

Признаки истины:

1. Истина объективна по содержанию- обусловлена реальной действительностью, практикой, ее содержание зависит от отдельных людей.

2. Истина не есть свойство материальных объектов, а есть свойство знания о них.

3. Истина субъективна по форме и по способу реализации.

4. Постижение истины есть процесс, а не одноразовый акт познания объекта.

Абсолютная истина (точнее - абсолютное в объективной истине) есть полное, исчерпывающее знание о действительности в целом - гносеологический идеал, который никогда не будет достигнут, но познание постоянно приближается к нему. Относительная истина (относительное в объективной истине) выражает изменчивость истинного знания, его углубление и развитие. Относительность истины заключается в ее неполноте, условности, приблизительности, незавершенности. Творческое развитие относительных истин на основе практики дает нам абсолютную истину.

Любое истинное знание определяется в своем содержании и применении конкретными условиями и эпохи и другими обстоятельствами. Игнорирование определенной ситуации может превратить истинное знание в заблуждение. В качестве критериев истинности знания выступают логическая полнота и непротиворечивость, согласованность с фундаментальными идеями (когерентность), простота и красота, способность к саморазвитию (эвристичность) и к самоанализу (рефлексии) и др. Данные критерии истинности знания относятся ко вторичным критериям, поскольку они не могут доказать истинность знания относительно удовлетворения потребностей человека в преобразовании окружающей среды. На их основании мы можем только говорить об условно-истинном знании. Решающим критерием истинности знания является практика.

3. формы и методы познания.

Познание есть разновидность духовного производства, результатом которого выступает знание в различных формах. По вопросу о роли, месте и соотношении чувственного и рационального в процессе познания существуют две противоположные точки зрения - сенсуализм (от латинского «sensus» - «чувство», «ощущение») и рационализм (от латинского «ratio» – «разум», «мышление»).

Развитие философии, науки и других форм духовной деятельности людей показывает, что любое знание есть единство чувственного и рационального. Без органов чувств нет работы разума, а чувственные данные всегда теоретически осмыслены, регулируются разумом.

Чувственное познание (живое созерцание) осуществляется посредством органов чувств, которые являются результатом биологической эволюции и социальной истории. Будучи моментом чувственно-предметной деятельности (практики) живое созерцание осуществляется в трех основных формах: ощущения, восприятие, представление.

Рациональное мышление - не чисто природное свойство человека, а выработанная в ходе истории функция социального субъекта в процессе предметной деятельности и общения, идеальная их форма. Рассудок является исходным уровнем мышления, на котором происходит оперирование абстракциями в пределах определенной схемы, шаблона, жесткого стандарта. Это способность последовательно и ясно рассуждать, строить свои мысли, четко классифицировать и систематизировать факты. Разум - высший уровень рационального познания, для которого характерно творческое оперирование абстракциями и сознательное исследование их природы. Главная задача разума - постичь сущность вещей, их законы и противоречия, адекватно выразить логику вещей в логике понятий. Логика разума - диалектическая логика, учение о формировании и развитии знаний в единстве их содержания и формы.

Процесс развития мышления включает в себя взаимосвязь и взаимопереход рассудка и разума. Формы мышления (логические формы) - способы отражения действительности посредством взаимосвязанных абстракций, среди которых исходными являются понятия, суждения, умозаключения. На их основе строятся более сложные формы рационального познания такие, как гипотеза, теория и др.

Познание как единство чувственного и рационального связано с пониманием, предметом которого является смысл и предметное содержание, с которым связано данное знание. Понять можно только то, что имеет смысл.

Диалектика как теория и как метод познания. Понятие диалектики (от греческого слова - веду спор, беседу) употреблялось в разных смыслах. Сократ рассматривал диалектику как искусство обнаружения истины путем столкновения противоположных мнений, способ ведения беседы. Платон называл диалектикой логический метод, с помощью которого на основе анализа и синтеза происходит познание истинного сущего. Диалектика в философии Аристотеля - способ доказательства. В философии И. Канта диалектикой называется логика видимости, которая не приводит к истине. По Гегелю, диалектика - это своеобразный и единственно правильный метод познания, противоположный метафизике. У Гегеля диалектика охватывает всю область действительности, начиная от чисто логических категорий, переходя далее к природе и духу, кончая категориальной диалектикой исторического процесса. Создавая свою философскую систему, Гегель развил понятийный аппарат диалектики. Через взаимосвязь категорий Гегель сформулировал законы диалектики, отражающие универсальные связи мира и познания. Диалектика предстала в виде знания о законах, категориях, принципах. Исходя из принципа тождества мышления и бытия, Гегель впервые поставил проблему тождества диалектики, логики и теории познания. Необходимо подчеркнуть, что теория диалектики и диалектический метод были созданы Гегелем на основе объективного идеализма.

В современной философии диалектика - это теория и метод познания действительности. Диалектика как научная теория является сложной системой, элементами которой выступают ее основополагающие принципы (принцип всеобщей связи и принцип развития), законы, категории.

Законы диалектики. Принципы всеобщей связи, становления и развития находят свое выражение в категориях и законах диалектики (закон единства и борьбы противоположностей, закон взаимного перехода количественных и качественных изменений, закон отрицания отрицания). Законы диалектики - это всеобщие универсальные законы, действующие в природе, в обществе, в мышлении.

Познавая предмет, мы узнаем его свойства. Свойства вещи представляют собой проявления сущностной характеристики вещи - ее качества.

4. концепции истины.

Из истории философии и науки нам известны следующие концепции истины: классическая, когерентная, прагматическая, семантическая, фальсификационная, постмодернистская. Рассмотрим каждую из них.

Согласно классической концепции: истина – это соответствие знаний действительности. Ее сущность исходит из признания познаваемости объективного мира, его отражении в системе знаний. Истина является посредником в сферах материального и духовного миров, который корреспондирует их образ в знание. Первыми творцами этой концепции истины стали Платон и Аристотель. В классической концепции истины ее главный приоритет (ориентация на соответствие знаний действительности) должен, как полагалось, достигаться достаточно просто: действительность от знания независима, знание же можно привести в соответствие с объектами, знание должно быть логически при этом непротиворечиво и т.д. Однако суть этой классической концепции оказалась не столь очевидной в ее главном параметре – параметре соответствия.

Когерентная концепция истины (от лат. cohaerentia – связь, сцепление) делает акцент на таких свойствах знания как самосогласованность и логическая непротиворечивость. Решить вопрос об истинности (или ложности) определенного высказывания значит установить его согласованность (или несогласованность) с некой системой высказываний, то есть в отличие от классической концепции утверждение сравнивается не с реальностью, а с другими утверждениями. Когерентность знания может устанавливаться не только в рамках одной теории, но и между теориями в пределах определенной отрасли науки, между наукой в целом и мировоззренческими установками культуры.

Концепция, в которой критерием истинности выступает практика, называется прагматическая концепция истины (от греч. pragma - дело, действие) в наиболее четком виде представлена у представителя прагматизма У. Джемса, с точки зрения которого мера истинности знания определяется его практической полезностью, эффективностью для достижения тех целей, которые ставит и достижения которых добивается человек. Вопрос о реальном положении дел безотносительно наших практических потребностей в данном случае не имеет смысла. В марксистской теории познания которая в целом опирается на корреспондентскую концепцию истины, также присутствуют элементы прагматистского подхода, так как важнейшим критерием истины провозглашается практика.

Семантическая концепция истины. Основным автором данного подхода является А. Тарский. Его концепция не противостоит классической концепции истины, но пытается ее рационализировать. Трактовка А. Тарского носит скорее логический характер, нежели научный или философский. Исследователь считает основными критериями истины непротиворечивость знания с формальной точки зрения и необходимость соответствия знания действительности. Следует также добавить, что идеальной концепцией истины А. Тарский считает аристотелевскую концепцию. Предположим, что мы обладаем утверждением, в чьей истинности мы не сомневаемся. Например, «снег бел». Что же здесь будет интерпретироваться как истина? Истинным в предложении будет то, что снег действительно является белым по цвету. А вот это соответствие уже, по А. Тарскому, попадает в зависимость или от самосогласованности (то есть соответствие имени и вещи) или от его содержания. Логически данные условия демонстрируют разницу между упоминанием понятия и его использованием. Упоминание понятия свидетельствует о наличии такого объекта, а использование об эквивалентной его представленности в названии. В первом случае понятие берут на письме в кавычки, а во втором нет. Если указанное использовать применительно к обозначенному выражению, то получится следующее. «Снег бел» может быть записано так: «Снег бел» - истинно, если и только если снег бел. На первый взгляд может показаться, что данное определение тавтологично. В действительности это не так. В левой и в правой частях определения предложение «Снег бел» выступает в двух разных функциях. В левой части оно фигурирует как свое собственное имя, в правой – как выражение своего содержания.

Концепция фальсификации К.Поппера. Он полагает, что мы точно можем установить ложность наших знаний, а не истинность. Тогда встает вопрос: почему нас не удовлетворяют ложные знания, и мы стремимся освободиться от них? По мнению К. Поппера, потому что надеемся на возможность построения истинной теории. Эта истинная теория выступает для научного познания неким регулятивным идеалом, который и приводит к нацеленности ученых на него путем смены ложных теорий. Не случайно поэтому концепция К. Поппера получила название «фальсификационизма». Нельзя выделить истину в ходе научного познания, но, элиминируя постоянно ложные знания, можно приблизиться к истине. Это и есть повод и возможность для осуществления научного познания, а также шанс не впасть в агностицизм и скептицизм. Если представить, что наука и ее философское осмысление направлены на две основные идеи (наука позволяет нам получить истинное знание и наука освобождает нас от предрассудков и заблуждений), то Поппер делает ставку на вторую идею, отбрасывая первую. Чтобы это понять, следует внимательно проанализировать смысл двух важнейших попперианских понятий «фальсифицируемость» и «фальсификация». К. Поппер сделал необходимым осмысление проблемы истины не только в чисто научном плане, но и философском.

Постмодернистская концепция истины. Ядро основных идей постмодернистской концепции исходит из постструктурализма. Постструктурализм – общее название ряда подходов в философии и социогуманитарном познании 70-80-х гг., связанных с критикой и преодолением структурализма. Постструктурализм нацелен на осмысление всего «неструктурного» в структуре, на выявление апорий и парадоксов, возникающих при попытке объективного познания человека и общества с помощью языковых структур, на преодоление структуралистского антисторизма и лингвистического редукционизма, построение новых моделей смыслообразования, создание новой практики «открытого» чтения, преодолевающей герменевтические и аналитические модели истолкования, и др.

Все грани и аспекты «изнанки структуры» неравноположены и неравнозначны. Но среди ориентаций внутри постструктурализма одной из самых основных является текстовая реальность. Ее девиз: «Вне текста нет ничего» (или вариант Деррида – нет ничего, кроме текста).

Одной из самых главных задач постструктурализма становится критика западноевропейской метафизики с ее, как считает Ж. Деррида, логоцентризмом, обнаружение за всеми культурными продуктами и мыслительными схемами языка власти и власти языка. Логоцентризму (основной парадигме, по мнению Ж. Деррида, европейской философии, в том числе и в вопросах осмысления научного познания), основанному на идее бытия как присутствия, данности, смысла, единства, полноты и т.д. противопоставляются идеи различия и множественности.

Деконструкция – особая стратегия по отношению к тексту, включающая в себя одновременно и его «деструкцию», и его реконструкцию. Чтобы лучше разобраться в деконструкции, правильней было бы обратиться к объекту ее приложения, а точнее к пониманию «текста». Для постструктурализма текст безграничен. Это абсолютная тотальность. Когда Ж. Деррида говорит, что «нет ничего вне текста»: это означает, что текст – не просто речевой акт. В узком смысле текст – это лингвистический феномен, лингвистический в смысле устной и письменной речи. В широком смысле текст не является лингвистическим феноменом. Так, допустим, стол для Ж. Деррида – это текст. То есть то, как он воспринимает этот стол – его долингвистическое восприятие – это уже само по себе текст. Исходя из такого понимания текста, постструктурализм выводит основной момент деконструкции, ее универсальность, поскольку невозможно находиться вне текста. Следовательно, всякая интерпретация и критика, допускающие внеположенность исследователя тексту, считаются несостоятельными. Этот вывод, в свою очередь, обозначил главную проблему для всех последующих разысканий: как добиться независимого мышления и в конечном счете – внутренней свободы, если наше сознание изначально, через язык, «замусорено» всевозможными клише, принимаемыми как данность?

Осознание подобных детерминант через вдумчивый анализ словоупотребления и привычных выражений и есть самая большая задача деконструкции, ее движущий импульс. Деконструкция – это не метод интерпретации или критики; это сопротивление метафизичности текста, организуемое на его же поле и его же средствами. В тексте выделяются маргинальные, подавляемые мотивы, противонаправленные по отношению к основному направлению. Для более четкого анализа текста, для большей его сопротивляемости Ж. Деррида использует философскую категорию «археписьмо», введенную автором в труде «О грамматологии». Определения археписьма носят отрицательные свойства: археписьмо лишено присутствия, центра, оно не может быть объектом мысли, не несет в себе метафизической сущности. Зато оно создает предпосылки для любой коммуникации и, что самое важное, для возникновения смысла. Археписьмо является идеальной моделью, управляющей всеми знаковыми системами, и в том числе устной речью.

Археписьмо – движущий импульс процесса бесконечного замещения знаков, их постоянного перекодирования, непрестанного порождения значимых различий. Одна из функций его – указание на нераскрытые нюансы, на «темные» места в тексте. Вообще, непонятность, у Ж. Деррида, - это субстанциональное свойство текста, письма. Текст невозможен без загадочности, ибо в его устройство входит механизм торможения: произвольность всегда будет порождать новые тропы, естественная демократизация письма. Получается, что в ситуации безраздельной власти языка главная деятельность – критика. Но критика – это ловушка, так как критик вынужден как бы приносить себя в жертву, попадаться, убедительности ради, в демонстрируемые им же капканы, ибо язык не в состоянии говорить о языке, так как существует сопротивление языка. Деконструкция, получается, - это теория, доказывающая невозможность теории. Но на практике же выходит, что деконструкция, обнажая риторическую основу текста, как бы восполняет его самосознание, вносит момент раздвоенности, саморефлексии, «достраивающей» любой текст (канонический) по законам поэтики постмодернизма. Поэтому в данной ситуации необходимо вести себя осторожно, чтобы не впасть в крайность, обратную логоцентризму, которая провозглашает, что текст без интерпретации – ничто. Такое понимание деконструкции носило бы нигилистический, разрушительный характер, с чем Ж. Деррида не согласен. Он считает, что в процессе анализа деконструкция обязательно воссоздает объект в новой форме: предмет разбирают и опять собирают. При всей своей внешней агрессивности деконструкция на более глубоком уровне предлагает очень щадящий режим для текста. Деррида даже готов к тому, что после самой решительной интерпретации неизбежно остается в тексте нечто, не укладывающееся в толкование, - будущий залог новых интерпретаций. Поэтому он требует свободы комбинирования, импровизации. В философии и науковедении, в социальных дисциплинах в центре внимания сейчас, как думает Ж. Деррида, не столько человек, сколько общественные институты, созданные человеком. Все дело в направлении исследования, поэтому постструктурализм через деконструкцию приходит к человеку. Ни человек как личность, ни текст не сводимы к однозначно элементарным характеристикам, они бесконечны, безграничны. Именно в этой исходной множественности смыслов, интерпретаций и находится природа истины, не сводимая ни к каким центрам, структурам.

5. Приближение к абсолютной истине, преодоление заблуждений

Истина и заблуждение, достижения и ошибки в науке зачастую не бывают отделены резкой, ясно видимой гранью. И все-таки в научном знании, этом динамическом, изменяющемся целом, в каждую эпоху имеются понятия, концепции, относительно устойчивые, принимаемые в качестве принципов, оснований именно научных знаний, а претензии на научную истину, если они несостоятельны, рано или поздно опровергаются, вытесняются из науки («теплород», «флогистон», «электрическая жидкость» и т. п.).

П.Л. Капица подчеркивал, что ученый имеет право на ошибку, но ошибки — это еще не лженаука, а моменты, стороны в развитии самой науки как целостного формообразования. Лженаука — это непризнание ошибок. Заблуждение — знание, не соответствующее своему предмету, не совпадающее с ним. Заблуждение, будучи неадекватной формой знания, главным своим источником имеет ограниченность, неразвитость или ущербность общественно-исторической практики и самого познания. Заблуждение по своей сути есть искаженное отражение действительности, возникающее как абсолютизация результатов познания отдельных ее сторон. Заблуждения, конечно, затрудняют постижение истины, но они неизбежны, есть необходимый момент движения познания к ней, одна из возможных форм этого процесса. Заблуждения следует отличать от лжи — преднамеренного искажения истины в чьих-то корыстных интересах — и связанной с этим передачи заведомо ложного знания, дезинформации. Если заблуждение — характеристика знания, то ошибка — результат неправильных действий индивида в любой сфере его деятельности: ошибки в вычислениях, в политике, в житейских делах и т. д. Выделяют ошибки логические — нарушение принципов и правил логики — и фактические, обусловленные незнанием предмета, реального положения дел и т. п. Развитие практики и самого познания показывают, что те или иные заблуждения рано или поздно преодолеваются

Лекция 6. дискурсивные и интуитивные основания

1. интуиция в научном творчестве.

Древние мыслители под интуицией понимали непосредственное усмотрение реально существующего положения вещей (чувственная интуиция). Интуиция была как бы перенесена в сферу абстрактного мышления. Однако первостепенную значимость в качестве высшей способности к познавательной деятельности интуиция приобретает в философии Нового времени. В роли полноправной и полнокровной философской концепции интуитивное знание выступило в эпоху рационализма XVII в. Различные трактовки и подходы к проблеме интуиции в истории философии, начиная с ХVII в. развиваются в диалектической взаимосвязи с задачами, выдвигаемыми естественными науками и математикой.

Все, что совершается интуитивно, должно быть внезапно, неожиданно, непосредственно, очевидно, неосознанно, быстро, безотчетно, легко, вне логики и созерцания, и в то же время само по себе логично и основано на предшествующем чувственном опыте.

Концептуальная интуиция - процесс формирования новых понятий на основе имевшихся ранее наглядных образов.

Эйдетическая интуиция - построение новых наглядных образов на основе имевшихся ранее.

Традиционно инсайт как результат интуиции считается следствием некоторого скачка, разрыва в мышлении, когда человек обнаруживает результат, не вытекающий однозначно из посылок. При этом, как правило, поражает не сам факт скачка, а его величина, ибо небольшие скачки присущи практически каждому творческому процессу.

С точки зрения синергетики механизм интуиции можно представить как механизм самодостраивания структуры (визуальных и мысленных образов, идей, представлений) на поле мозга и сознания. Управлять интуицией значит инициировать самопроизвольное достраивание, переструктурирование сенсуального и интеллектуального материала. Синергетика свидетельствует о том, что хаос является конструктивным механизмом самоорганизации сложных систем.

Как инициировать интуицию? Одна из первоначальных и необходимых ступеней для начала путешествий сознания, для освобождения интуиции - это достижение состояния «безмолвия ума», успокоения в себе физической, витальной ментальной сфер. Медитация означает кратчайший выход из ментальных лабиринтов. Это - кратчайший путь к озарению. Нужно ясно себе представлять, что эффективны и безопасны только косвенные и слабые методы воздействия на психику и мозг. Попытки более решительного вмешательства в эту область, например, с помощью наркотиков, или малоэффективны, или небезопасны.

Абсурдно полагать, будто в отношении изобретательности интуиция стоит выше логики. Никакое научное открытие или техническое изобретение невозможно без предваряющего его знания и последующей логической обработки.

Творческое воображение в науке богаче, чем в искусстве, потому, что ему приходится выходить за пределы чувственного опыта и здравого смысла; оно точнее, чем в искусстве, потому, что ему приходится преодолевать себя и надо стараться быть истинным. Научное исследование не является поэзией, а имеет тенденцию стать истиной. Однако некоторые из его моментов и некоторые из его результатов, в особенности великие теории, изменяющие наше мировоззрение, настолько же поэтичны, насколько может быть поэтичной сама поэзия.

То, что бессознательное - психическое выполняет важные психорегулирующие функции, большинство специалистов не подвергают сомнению. Если логическое мышление оперирует открытой наличной информацией, то интуитивное мышление представляет собой как бы второй уровень познания, использующий временно неосознаваемую и как бы исключенную из активной работы сознания информацию. Огромную роль при этом играют память и личный опыт.

2. Социокультурные и индивидуальные начала научного творчества.

В ответах на вопрос о том, что является необходимой предпосылкой и импульсом творческой активности и как она вообще возможна, в истории философской мысли можно найти указание на три возможных источника: Бог (Платон, Г.Гегель, Н.А.Бердяев и др.), Природа (Эпикур, Б.Спиноза, А.Бергсон и др.), Человек (Гельвеций, К. Маркс, Ж.-П. Сартр и др.).

В механизмах творчества, как отмечает современный отечественный исследователь В.А. Яковлев, объединялись такие способности человека, как интуиция, воображение, фантазия. Одни мыслители объясняли их через усмотрение с помощью «очей разума» очевидных истин (Р.Декарт, И.Кант, Э.Гуссерль), другие, напротив, противопоставляли эти способности разуму и логике, видели в них способ непосредственного усмотрения сущности вещей – знак божественного откровения и благодати (Блаженный Августин, А.Шопенгауэр, Э.Жильсон и др.). Третьи вовсе отказывались рассматривать данный механизм, особенно в рамках научного познания, относя его к области иррационального, а значит, недоступного для рационального научного анализа (К. Поппер). Анализ системы, порождающей процесс научного творчества, не может не учитывать момента, связанного с особенностями функционирования системы в рамках науки, накладывающей свой отпечаток на специфику творчества в рамках научного познания.

Целый ряд исследователей отмечали сложную цепь взаимосвязей науки с иными сферами человеческого знания и жизнедеятельности. Так, например, в работах известного французского философа А. Койре с очевидностью было показано, что:

а) научная мысль никогда не была полностью отделена от философской мысли;

б) великие научные революции всегда определялись катастрофой или изменением философских концепций;

в) научная мысль – речь идет о физических науках – развивалась не в вакууме; это развитие всегда происходило в рамках определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных аксиоматической очевидностью, которые, как правило, считались принадлежащими собственно философии.

На становление научного знания оказывает свое влияние не только философия, но и экономические, политические, культурные и иные факторы, под воздействием которых формируются многие научные гипотезы, теории, метафоры и модели. Это влияние не является односторонним, а скорее взаимно детерминирующим

Фиксация моментов взаимной детерминации, взаимодействия науки и иных проявлений человеческой жизнедеятельности позволяет говорить о науке, как об открытой системе, которая погружена в общество и связана с ним сетью обратных связей.Общество оказывает свое влияние на становление и развитие науки, научного творчества посредством формирования спроса на определенные научные разработки, путем осуществления их финансирования, предоставления необходимых науке технических и иных познавательных средств, приспособлений и т.д. Кроме того, уровень развития самой науки, ее открытия и возможности их применения оказывают свое воздействие на развитие технологий, техники, производства, экологию и другие сферы культуры и жизнедеятельности общества.

Одним из первых взаимодействие науки, социума и культуры отмечал еще в 1950-е гг. немецкий философ М. Хайдеггер в своей работе «Время и бытие». Он отмечал, что науки все решительней и вместе с тем неприметней внедряются во все организованные формы современной жизни: в промышленность, экономику, образование, политику, военное дело, в публицистику всякого рода.

В случае с социальной детерминацией предполагается, что социальные факторы играют роль механизмов развития научного знания, его «движущих сил», что они определяют внутреннюю логику развития науки. Е.А. Мамчур указывает три типа социокультурного детерминирующего воздействия на процесс познания: а) каузальный; б) акаузальный (случайный); в) акаузальный, синхронизирующий (осмысленный).

И.С. Алексеев считает, что задачей фундаментальных наук является познание законов, которые управляют поведением и взаимодействием базисных структур природы, общества и мышления. Они изучаются в «чистом виде», безотносительно к их возможному использованию. Прикладные науки имеют иную цель, которая состоит использовании результатов фундаментальных наук для решения не только познавательных, но и практических проблем.

Фундаментальные и прикладные науки и наука в целом формируются под непосредственным воздействием производственной деятельности общества, во взаимодействии с широкой культурной и социальной средой, содержащей разнообразные философские, религиозные, этические и институциональные элементы. В силу этого наука не может не учитывать в своем развитии комплекс социальных и культурных проблем, которые исследуются ее средствами. Особую силу и важность это взаимодействие приобретает в последнее время, когда наука вторглась в общественную и частную жизнь каждого человека.

Социокультурная детерминация научного творчества находит свое выражение в усилении в науке, интеграционных процессов которые становятся насущной необходимостью в связи с тем, что наука выдвигает перед собой глобальные цели. В современных условиях наука направляет свои усилия на то, чтобы ответить на вопросы: куда течет история человечества и чего можно ожидать, каковы исторические пути развития, каковы особенности и последствия демографических кризисов и происходящего ныне демографического взрыва, как избегать неблагоприятных, катастрофических ситуаций и каковы условия самоподдерживающего и оберегаемого развития человечества.

В реальном исследовательском процессе наука не элиминировала субъекта, но предоставляет ему максимальные возможности в творческом поиске, «разрешая» выходить в виртуальный мир в ходе мысленного эксперимента, моделирования, создания абстракций и идеализаций различного рода.

Движение ученого к открытию является одной из мало изученных проблем науки, науковедения, философии науки, психологии научного творчества. Эта проблема возникает из того обстоятельства, что к законообразным формулам вещей люди приходят каким-то незаконообразным образом. Социокультурные, методологические, экономические, политические и иные детерминанты научного творчества в значительной степени определяют движение ученого к открытию, но не исчерпывают его. В научном и иных видах познания исследователь всякий раз вынужден заново и конкретно определять свой путь к истине, ибо нет заданного истинного пути ученого к новому знанию.

Социокультурные, коллективные и индивидуальные начала научного творчества, вместе с иными (внутренними и внешними) факторами развития научного познания образуют неразрывное, взаимодействующее целое. Представления о науке, как об открытой диссипативной системе, не позволяют говорить об исключительном детерминирующем воздействии того или иного фактора на развитие научного творчества. Все они равновелико значимы, но при этом в каждом конкретном случае проявляют себя различным образом, с разной детерминирующей силой. Именно поэтому наука предстает перед исследователем скорее как калейдоскоп образов, теорий, гипотез, озарений, парадоксов, нелепостей, случайностей, чем как здание, каждый кирпичик которого имеет свое, раз и навсегда, строго определенное место.

Лекция 7.ОБЩЕ-ЧАСТНОНАУЧНАЯ МЕТОДОЛОГИЯ. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕТОДОВ

1. Научные методы эмпирического исследования

Общепринятой классификации общенаучных методов и приемов нет; она проводится по самым разным основаниям.

К основным эмпирическим методам относятся:

1. Наблюдение – целенаправленное изучение предметов, опирающееся в основном на данные органов чувств (ощущения, восприятия, представления). В ходе наблюдения получают знания не только о внешних сторонах объекта познания, но и, в качестве конечной цели, о его существенных свойствах и отношениях.

2. Эксперимент – активное и целенаправленное вмешательство в протекание изучаемого процесса, соответствующее изменение объекта или его воспроизведение в специально созданных и контролируемых условиях.

Простой тип научного эксперимента – качественный, имеющий целью установление наличия или отсутствия предполагаемого гипотезой или теорией явления. Более сложен количественный эксперимент, выявляющий количественную определенность какого-либо свойства изучаемого явления. Широкое распространение в современной науке получил мысленный эксперимент – система мыслительных процедур, проводимых над идеализированными объектами. Все шире развиваются социальные эксперименты, способствующие внедрению в жизнь новых форм социальной организации и оптимизации управления обществом.

3. Сравнение – познавательная операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов. С помощью сравнения выявляются качественные и количественные характеристики предметов.

Сравнение является основой такого логического приема, как аналогия и служит исходным пунктом сравнительно-исторического метода. Это тот метод, с помощью которого путем сравнения выявляется общее и особенное в исторических и других явлениях, достигается познание различных ступеней развития одного и того же явления или разных сосуществующих явлений. Данный метод позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии изучаемого явления, происшедшие изменения и определить тенденции развития.

2. Научные методы теоретического исследования

Метод – это способ достижения цели. К основным научным методам теоретического исследования относятся: формализация, аксиоматический метод и гипотетико-дедуктивный.

1. Формализация – отображение содержательного знания в знаково-символическом виде. Она базируется на различении естественных и искусственных языков. Выражение мышления в естественном языке можно считать первым шагом формализации. Естественные языки как средство общения характеризуются многозначностью, многогранностью, гибкостью, неточностью, образностью и др. Это открытая, непрерывно изменяющаяся система, постоянно приобретающая новые смыслы и значения.

2. Аксиоматический метод – один из способов дедуктивного построения научных теорий, при котором:

- формулируется система основных терминов науки (например, в геометрии Эвклида – это понятия точки, прямой, угла, плоскости и др.);

- из этих терминов образуется некоторое множество аксиом (постулатов) – положений, не требующих доказательств и являющихся исходными, из которых выводятся все другие утверждения данной теории по определенным правилам (например, в геометрии Эвклида: «через две точки можно провести только одну прямую»);

- формулируется система правил вывода, позволяющая преобразовывать исходные положения и переходить от одних положений к другим, а также вводить новые термины (понятия) в теорию;

- осуществляется преобразование постулатов по правилам, дающим возможность из ограниченного числа аксиом получать множество доказуемых положений – теорем.

Доказательство в аксиоматическом методе – это некоторая последовательность формул, каждая из которых либо есть аксиома, либо она получается из предыдущих формул по какому-либо правилу вывода. Аксиоматический метод – только один из методов построения научного знания. Он имеет ограниченное применение, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизируемой содержательной теории.

3. Гипотетико-дедуктивный метод. Его сущность заключается в создании системы дедуктивно связанных между собой гипотез, из которых, в конечном счете, выводятся утверждения об эмпирических фактах. Этот метод основан тем самым на выведении (дедукции) заключений из гипотез и других посылок, истинное значение которых неизвестно. Исходные понятия: гипотеза (предположение) – положение, выдвигаемое в начале предварительного условного объяснения явления или группы явлений; предположение о существовании некоторого явления. Истинность такого допущения неопределенна, оно проблематично.

Дедукция (выведение):

1) в самом общем смысле – это переход в процессе познания от общего к частному (единичному), выведение последнего из первого;

2) в специальном смысле – процесс логического вывода, т.е. перехода по определенным правилам логики от некоторых данных предположений (посылок) к их следствиям (заключениям).

С логической точки зрения гипотетико-дедуктивный метод представляет собой иерархию гипотез, степень абстрактности и общности которых возрастает по мере удаления от эмпирического базиса. На самом верху располагаются гипотезы, имеющие наиболее общий характер, и поэтому обладающие наибольшей логической силой. Из них, как посылок, выводятся гипотезы более низкого уровня. На самом низшем уровне находятся гипотезы, которые можно сопоставить с эмпирической действительностью.

Разновидностью гипотетико-дедуктивного метода можно считать математическую гипотезу, где в качестве гипотез выступают некоторые уравнения, представляющие модификацию ранее известных и проверенных соотношений. Изменяя эти соотношения, составляют новое уравнение, выражающее гипотезу, которая относится к неисследованным явлениям. Гипотетико-дедуктивный метод является не столько методом открытия, сколько способом построения и обоснования научного знания, поскольку он показывает, каким именно путем можно прийти к новой гипотезе. На ранних этапах развития науки этот метод особенно широко использовался Галилеем и Ньютоном.

3. Общелогические методы и приемы познания

1. Анализ (греч. analisis – разложение) – разделение объекта на составные части с целью их самостоятельного изучения. Применяется как в реальной (практика), так и в мыслительной деятельности. Различают следующие виды анализа: механическое расчленение; определение динамического состава; выявление форм взаимодействия элементов целого; нахождение причин явлений; выявление уровней знания и его структуры и др. Разновидностью анализа является также разделение классов (множеств) предметов на подклассы – классификация и периодизация.

2. Синтез (греч. synthesis – соединение) – объединение, реальное или мысленное, различных сторон, частей предмета в единое целое. Это органическое целое (а не агрегат, механическое целое), т. е. единство многообразного. Синтез – это не произвольное, эклектическое соединение изъятых  частей, кусков целого, а диалектическое целое с выделением сущности. Для современной науки характерен не только внутри-, но и междисциплинарный синтез, а также синтез науки и других форм общественного сознания. Результатом синтеза является совершенно новое образование, свойства которого не есть только внешнее соединение свойств компонентов, это также и результат их внутренней взаимосвязи и взаимозависимости. Анализ и синтез диалектически взаимосвязаны, однако некоторые виды деятельности являются по преимуществу аналитическими (например, аналитическая химия) или синтетическими (например, синергетика).

3. Абстрагирование. Абстракция (лат. abstractio – отвлечение) – это:

- сторона, момент, часть целого, фрагмент действительности, нечто неразвитое, одностороннее, фрагментарное (абстрактное);

- процесс мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновременным выделением интересующих познающего субъекта в данный момент свойств (абстрагирование);

- результат абстрагирующей деятельности мышления (абстракция в узком смысле).

Это различного рода «абстрактные предметы» – отдельно взятые понятия и категории («белизна», «развитие», «мышление» и пр.) и их системы. Наиболее развитыми из них являются математика, логика и философия. Выяснение того, какие из рассматриваемых свойств являются существенными, а какие второстепенными – главный вопрос абстрагирования. Вопрос о том, что в объективной действительности выделяется абстрагируемой работой мышления, а от чего мышление отвлекается, в каждом конкретном случае зависит, прежде всего, от природы изучаемого предмета, а также от задач познания. В ходе своего исторического развития наука восходит от одного уровня абстрактности к другому, более высокому. Существуют различные виды абстракций:

Абстракции отождествления, в результате которых выделяются общие свойства и отношения изучаемых предметов (от остальных свойств при этом отвлекаются). Здесь образуются соответствующие им классы на основе установ­ления равенства предметов в данных свойствах или отношениях, осуществляется учет тождественного в предметах и происходит абстрагирование от всех различий между ними.

Изолирующая абстракция – акты «чистого отвлечения», выделяются некоторые свойства и отношения, которые начинают рассматриваться как самостоятельные индивидуальные предметы («абстрактные предметы» – «доброта», «белизна» и т. п.).

Абстракция актуальной бесконечности в математике – бесконечные множества рассматриваются как конечные. Исследователь отвлекается от  принципиальной невозможности зафиксировать и описать каждый элемент бесконечного множества, принимая такую задачу как решенную.

Абстракция потенциальной осуществимости – основана на том, что может быть осуществлено любое, но конечное число операций в процессе математической деятельности.

4. Идеализация чаще всего рассматривается как специфический вид абстрагирования. Идеализация – это мысленное конструирование понятий об объектах, не существующих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых имеются прообразы в реальном мире. В процессе идеализации происходит предельное отвлечение от всех реальных свойств предмета с одновременным введением в содержание образуемых понятий признаков, не реализуемых в действительности. В результате образуется так называемый «идеализированный объект», которым может оперировать теоретическое мышление при отражении реальных объектов. В результате идеализации образуется такая теоретическая модель, в которой характеристики и стороны познаваемого объекта не только отвлечены от фактического эмпирического материала, но и путем мысленного конструирования выступают в более резко и полно выраженном виде, чем в самой действительности.

Примерами понятий, являющихся результатом идеализации, являются такие понятия, как «точка» (нельзя найти в реальном мире объект, представляющий собой точку, т. е. объект без измерений); «прямая линия», «абсолютно черное тело», «идеальный газ». Идеализированный объект, в конечном счете, выступает как отражение реальных предметов и процессов.

5. Обобщение – процесс установления общих свойств и признаков предметов. Оно тесно связано с абстрагированием. Гносеологической основой обобщения являются категории общего и единичного.

Всеобщее (общее) – философская категория, отражающая сходные, повторяющиеся черты и признаки, которые принадлежат нескольким единичным явлениям или всем предметам данного класса. Необходимо различать два вида общего:

а) абстрактно-общее как простая одинаковость, внешнее сходство, поверхностное подобие ряда единичных предметов (так называемый «абстрактно-общий признак», например, у всех людей – в отличие от животных – наличие ушной мочки). Данный вид всеобщего, выделенного путем сравнения, играет в познании важную, но ограниченную роль;

б) конкретно-общее как закон существования и развития ряда единичных явлений в их взаимодействии в составе целого, как единство в многообразии. Данный вид общего выражает внутреннюю, глубинную, повторяющуюся у группы сходных явлений основу – сущность в ее развитой форме, т. е. закон.  Общее неотрывно от единичного (отдельного) как своей противоположности, а их единство – особенное. Единичное (индивидуальное, отдельное) – философская категория, выражающая специфику, своеобразие именно данного явления (или группы явлений одного и того же качества), его отличие от других. Она тесно связана с категориями всеобщего (общего) и особенного.

Обобщение не может быть беспредельным. Его пределом являются философские категории, которые не имеют родового понятия и потому обобщить их нельзя.

6. Индукция (лат. inductio – наведение) – логический прием исследования, связанный с обобщением результатов наблюдений и экспериментов и движением мысли от единичного к общему.

В индукции данные опыта «наводят» на общее, индуцируют его. Поскольку опыт всегда бесконечен и неполон, то индуктивные выводы всегда имеют проблематичный (вероятностный) характер. Индуктивные обобщения обычно рассматривают как опытные истины или эмпирические законы.

Выделяют следующие виды индуктивных обобщений:

А) Индукция популярная, когда регулярно повторяющиеся свойства, наблюдаемые у некоторых представителей изучаемого множества (класса) и фиксируемые в посылках индуктивного умозаключения, переносятся на всех представителей изучаемого множества (класса), включая и неисследованные его части.

Б) Индукция неполная, в которой делается вывод о том, что всем представителям изучаемого множества принадлежит свойство Р на том основании, что Р принадлежит некоторым представителям этого множества. Например, «некоторые металлы имеют свойство электропроводности», значит, «все металлы электропроводны».

В) Индукция полная, в которой делается заключение о том, что всем представителям изучаемого множества принадлежит свойство Р на основании полученной при опытном исследовании информации о том, что каждому представителю изучаемого множества принадлежит свойство Р.

Рассматривая полную индукцию, необходимо иметь в виду следующее:

-. Индукция не дает нового знания и не выходит за пределы того, что содержится в ее посылках. Тем не менее, общее заключение, полученное на основе исследования частных случаев, суммирует содержащуюся в них информацию и позволяет обобщить, систематизировать ее.

-  Однако хотя заключение полной индукции часто имеет достоверный характер, и здесь иногда допускаются ошибки. Последние связаны главным образом с пропуском какого-либо частного случая (иногда сознательно, преднамеренно, чтобы «доказать» свою правоту), вследствие чего заключение не исчерпывает все случаи и тем самым является необоснованным.

- Индукция научная – кроме формального обоснования полученного индуктивным путем обобщения, в ней дается дополнительное содержательное обоснование его истинности, в т. ч. с помощью дедукции (теории, законы). Научная индукция дает достоверное заключение, поскольку здесь акцент делается на необходимые, закономерные и причинные связи.

- Индукция математическая – используется как специфическое математическое доказательство с органическим сочетанием индукции с дедукцией, предположения с доказательством.

7. Индуктивные методы установления причинных связей индукции – каноны (правила индуктивного исследования Бэкона-Милля):

а)  метод единственного сходства, если наблюдаемые случаи какого-либо явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то, очевидно (вероятно), оно и есть причина данного явления.

б)  метод единственного различия: если случаи, при которых явление наступает или не наступает, различаются только в одном предшествующем обстоятельстве, а все другие обстоятельства тождественны, то это одно обстоятельство и есть причина данного явления.

в) объединенный метод сходства и различия образуется как подтверждение результата, полученного с помощью метода единственного сходства путем применения к нему метода единственного различия, это комбинация первых двух методов.

г) метод сопутствующих изменений: если изменение одного обстоятельства всегда вызывает изменение другого, то первое обстоятельство есть причина второго. При этом остальные предшествующие явления остаются неизменными.

Если при изменении предшествующего явления А изменяется и наблюдаемое явление а, а остальные предшествующие явления остаются неизменными, то отсюда можно заключить, что А является причиной а.

д) метод остатков: если известно, что причиной исследуемого явления не служат необходимые для него обстоятельства, кроме одного, то это одно обстоятельство и есть, вероятно, причина данного явления.

Пусть изучаемое сложное явление К распадается на а, b, с, d. При этом известно, что ему предшествуют обстоятельства А, В, С, где А – причина а, В – причина b, С – причина с. Следовательно, D – причина d – остатка изучаемого явления К. При этом предполагается, что D должно существовать среди предшествующих обстоятельств.

Метод остатков основывается на анализе сложных (составных) причин. Если нам известно, что такое явление зависит от составной причины С, состоящей из двух причин Сх и Су, тогда, если предположить, что причина Сх вызывает действие Е, а составная причина С вызывает действие F, то оставшаяся причина Су должна вызывать действие F.

8. Дедукция (лат. dedactio – выведение), это:

а) переход в процессе познания от общего к единичному (частному); выведение единичного из общего;

б) процесс логического вывода, т. е. перехода по тем или иным правилам логики от некоторых данных предложений – посылок к их следствиям (заключениям).

Дедукция, как один из приемов научного познания, тесно связан с индукцией, это диалектически взаимосвязанные способы движения мысли.

10. Моделирование. Умозаключения по аналогии, понимаемые предельно широко – как перенос информации об одних объектах на другие – составляют гносеологическую основу моделирования, метода исследования объектов на их моделях.

Модель (лат. modulus – мера, образец) – в логике и методологии науки – аналог фрагмента реальности, порождения человеческой культуры, концептуально-теоретических образов и прочем, т. е. оригинала модели. Этот аналог – «представитель», «заместитель» оригинала в познании и практике. Он служит для хранения и расшире­ния знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования или управления им. Между моделью и оригиналом должно существовать известное сходство (отношение подобия): физических характеристик, функций; поведения изучаемого объекта и его математического описания; структуры и др. Именно это сходство и позволяет переносить информацию, полученную в результате исследования модели, на оригинал.

11. Системный подход – совокупность общенаучных методологических принципов (требований), в основе которых лежит рассмотрение объектов как систем. Система (греч. systema – целое) – общенаучное понятие, выражающее совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом и со средой, образующих определенную целостность, единство.

Типы систем весьма многообразны: материальные и духовные, неорганические и живые, механические и органические, биологические и социальные, статичные и динамичные, открытые и замкнутые и т. д. Любая система представляет собой множество разнообразных элементов, обладающих структурой и организацией.

Специфика системного подхода определяется тем, что он ориентирует на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину. Важным понятием системного подхода является понятие «самоорганизация». Данное понятие характеризует процесс создания, воспроизведения или совершенствования организации сложной, открытой, динамичной, саморазвивающейся системы, связи между элементами которой имеют не жесткий, а вероятностный характер.

В современной науке самоорганизующиеся системы являются специальным предметом исследования синергетики – общенаучной теории самоорганизации, ориентированной на поиск законов эволюции открытых неравновесных систем любой природы – природных, социальных, когнитивных (познавательных). Системный подход имеет дело главным образом с развивающимися системами, т. е. включающими в качестве своей наиболее важной характеристики время.

12. Вероятностные (статистические) методы – основаны на учете действия множества случайных факторов, которые характеризуются устойчивой частотой. Это и позволяет вскрыть необходимость, которая «пробивается» через совокупное действие множества случайностей.

Статистическая закономерность возникает как результат взаимодействия большого числа элементов, составляющих коллектив, и поэтому характеризует не столько поведение отдельного элемента, сколько коллектива в целом. Вероятность – понятие, характеризующее количественную меру (степень) возможности появления некоторого случайного события при определенных условиях, которые могут повторяться. Одна из основных задач теории вероятностей состоит в выяснении закономерностей, возникающих при взаимодействии большого числа случайных факторов.

Вероятностно-статистические методы широко применяются при изучении массовых явлений – особенно в таких научных дисциплинах, как математическая статистика, статистическая физика, квантовая механика, кибернетика, синергетика и т.д.

4. Частнонаучная методология

Частнонаучную методологию чаще всего определяют как совокупность методов, принципов и приемов исследования, применяемых в той или иной крупной отрасли науки. К ним относят механику, физику, химию, геологию, биологию, социальные науки. Сформировались многочисленные «стыковые» дисциплины: биофизика, геофизика, физическая химия, геохимия, электрохимия и т. п.

В каждой научной дисциплине (и в отрасли науки) применяется совокупность самых разных методов и приемов, «расположенных» на всех уровнях методологического знания.

Частнонаучные методы связаны со спецификой отдельных форм движения материи. Одни из этих методов имеют значение только в пределах отдельных отраслей науки, будучи связаны только с изучением их собственного объекта, другие – за пределами данной отрасли науки, к которой они непосредственно относятся и в связи с которой возникли. Каждая сколько-нибудь развитая наука, имея свой особый предмет и свои теоретические принципы, применяет свои особые методы, вытекающие из того или иного понимания сущности ее объектов. Применение метода одной науки в других областях знания осуществляется в силу того, что их объекты подчиняются законам этой науки.

5. Взаимодействие методов

Методология не может быть сведена к какому-то одному, даже «очень важному методу», и тем более «единственно научному». В связи с этим необходимо иметь в виду, что каждый метод, как правило, применяется не изолированно, сам по себе, а в сочетании, взаимодействии с другими. А это значит, что конечный результат научной деятельности во многом определяется тем, насколько умело и эффективно используется «в деле» эвристический потенциал каждой из сторон того или иного метода и всех их во взаимосвязи. Каждый элемент данного метода существует не сам по себе, а как сторона целого, и применяется как целое. Вот почему очень важным является методологический плюрализм, т. е. способность овладеть многообразием методов и умело их применять. Особое значение имеет способность освоения противоположных методологических подходов и их правильное сочетание.

Кроме того, всеобщей основой, «ядром» системы методологического знания является философия – универсальный метод. Ее принципы, законы и категории, определяют общее направление и стратегию исследования, «пронизывая» все другие уровни методологии и своеобразно преломляясь и воплощаясь в конкретной форме на каждом из них. В научном исследовании нельзя ограничиваться только философскими принципами, но и недопустимо оставлять их «за бортом», как нечто, не принадлежащее природе данной деятельности.

Главное предназначение любого метода – на основе соответствующих принципов (требований, предписаний и пр.) обеспечить успешное решение определенных познавательных и практических проблем, приращение знания, оптимальное функционирование и развитие тех или иных объектов. Следует иметь в виду, что методология – рефлексия, имеющая в виду не только рационализацию деятельности, но и выявление ее мотивов, ее ценностных и нравственных регуляторов.

В ходе научной и иной деятельности не только используются различные методы в их взаимосвязи, но и при этом методы, свойственные одной сфере деятельности, часто переносятся на другие сферы (с учетом их специфики), возникают пограничные методологические проблемы. Что касается диалектического метода, то он взаимодействует в ходе научного исследования с обще- и частнонаучными методами, которые относятся к нему (как всеобщему) соответственно как особенное и единичное.

Любой метод эффективно «работает» только в его целостности, т. е. когда все его стороны берутся в гармоническом единстве и в своей целостности направлены на постижение специфической логики специфического предмета или его изменение, подчинены этому предмету.

Каждый отдельный метод, диалектический в том числе, будучи верным в своих рамках, в своей сфере применения при решении вполне определенных задач становится неверным, если абсолютизируется, «превышает свои полномочия», подвергается «методологической канонизации» и универсализации, распространяется за пределы сферы своего применения.

Лекция 8. философско-методологические проблемы социального познания

1. Понятие социального познания

Поскольку человек - существо социальное, то и его познавательная деятельность должна рассматриваться в социальном контексте. Познавая социальное окружение, окружающий мир, индивид воспринимает, объясняет и воспроизводит различные социальные аспекты этого мира в своем мышлении. Поэтому процесс социального познания занимает чрезвычайно важное место в жизни человека, в его взаимодействии с другими людьми.

Активизация проблем социального познания в настоящее время направлена на исследование и выяснение таких характеристик этого сложного феномена:

• каким образом люди формируют свои выводы, получая социальную информацию из окружающей среды;

• почему люди обращают внимание на одни действия индивидов, игнорируя другие;

• в чем заключается специфика социального познания, направленного на особенности восприятия и кодирования социальной информации;

• с помощью, каких методов люди интегрируют информацию для того, чтобы иметь представление и сделать соответствующие выводы о социальном мире;

• как происходит процесс получения знания о себе и других;

• каковы инструменты, с помощью которых приобретается социальное знание;

• каким образом люди накапливают и запоминают информацию о социальных событиях и других людях.

В условиях социальной нестабильности модифицируется процесс социального познания, т.е. процесс конструирования образа социального мира и социальной реальности. При этом необходимо учитывать, что активность субъекта, который осуществляет реконструкцию и преобразование социального мира, является важным фактором в этом процессе.

Социальное познание в условиях социальной нестабильности - чрезвычайно актуальна для нашего общества, в котором является очевидным факт радикальных преобразований в экономике, политике, социальной жизни. Эти изменения трудно охватываются как наукой, так и обыденным сознанием.

Среди наиболее больших социально-психологических проблем, которые встают на пути индивидуального и массового сознания, необходимо обратить внимание, прежде всего на глобальную ломку социальных стереотипов и изменение системы ценностей.

Сегодня можно говорить о трех полюсах в оценке массовым сознанием самих ценностей с точки зрения морали:

• во-первых, образуется так называемый моральный вакуум, когда царит вседозволенность;

• во-вторых, отдается должное только ценностям рынка, т.е. мир оценивается лишь категориями цены, стоимости, денег, деловых отношений;

• в-третьих, часть людей продолжает придерживаться традиционной для нашей культуры точки зрения: духовные ценности - превыше всего; вот, тот, кто так не делает, является, по их мнению, беспринципным, аморальным.

Анализируя процесс социального познания в нестабильный период развития общества, Г.Андреева выделяет показатели, которые наиболее остро характеризуют противоречивость исторического процесса на этапе радикальных преобразований:

1. социальная идентичность (кризис идентичности очерчивается как особая ситуация сознания, когда большинство социальных категорий, посредством которых человек определяет себя и свое место в обществе, кажутся утратившими свои границы и ценность);

2. построение образа другого человека (в эпоху нестабильности происходят значительные изменения в его построении: относительная легкость в приписывании другому человеку образа врага, поиск индивидуального и группового врага, рост индивидуального и группового напряжения, агрессивности, перенос ответственности за неудачу с врага «внешнего» на врага «внутреннего» и др.);

3. построение образа социальных институтов, форм социального контроля, общества в целом, образа социального мира (в период социальной нестабильности трудно определиться, какой тип общества «хороший», а какой «плохой»);

4. происходит потеря социального идеала (то есть часть людей вообще не знает, к чему осуществляется переход), что воспринимается болезненно.

Поднимая проблему социального познания в нестабильном социальном мире, мы хотели заострить внимание на этом сложном процессе, не вызывая пессимистических настроений относительно его успешности или не успешности.

Во все времена процесс социального познания не был простым, человека всегда ожидало немало трудностей и препятствий на пути познания себя и других в социуме. В наше время, когда проблема приобрела чуть ли не крупнейший вес и актуальность, индивидам важно не утратить чувство реальности, найти творческое применение своим знаниям и умениям, адекватно оценить ситуацию и себя в ней.

Проблема познания социальных объектов в социальном контексте, прежде всего это восприятие и понимание людьми друг друга, часто обозначается термином «социальная перцепция» (от лат. Perceptio - восприятие, узнаваемый и socialis - общественный). Это понятие было введено Дж. Брунером (1947 г.) для характеристики факта социальной обусловленности восприятия. Позже под социальной перцепцией исследователи стали понимать целостное восприятие субъектом социальных объектов, к которым относятся другие люди, группы, различные социальные сообщества.

Исследования в рамках социальной перцепции сосредотачиваются, в частности, вокруг таких проблем:

• особенности субъекта и объекта восприятия;

• возрастная, половая, профессиональная специфичность социальной перцепции;

• механизмы социального восприятия (межличностные и межгрупповые);

• своеобразие межличностного восприятия и понимания людьми друг друга;

• структурная типология межличностного и между-группового восприятия;

• точность и адекватность восприятия социальных объектов;

• закономерности и эффекты межгруппового восприятия;

• закономерности формирования первого впечатления;

• влияние на процессы социального познания прошлого опыта, характера отношений, самооценки, личностных свойств индивидов, которые общаются между собой.

2. Формирование социально-гуманитарной методологии в философии истории

Термин «философия истории» используется в настоящее время в следующих основных значениях:

а) учение об исторической реальности в ее целостности и развитии, общая теория исторического процесса как единства прошлого, настоящего и будущего;

б) часть философии науки, исследующая историческое познание рациональными средствами и методами, т. е. историческая эпистемология, учение о познании исторической реальности;

в) философская концепция об исторической реальности в ее всеобщих характеристиках, а также о ее познании, его средствах и методах. Это «философская версия истории» с такими ключевыми категориями как «единство», «целое», «развитие», «деятельность», «ценности», «человек» и др. В попытке постигнуть единство истории, т. е. мыслить всеобщую историю как целостность, отражается стремление исторического знания найти свой последний смысл. Поэтому при изучении истории в философском аспекте всегда ставился вопрос о единстве, посредством которого человечество составляет одно целое.

Философия истории, как целостная система знаний, разрабатывалась, начиная с XVII в., в трудах Вико, Гердера, Сен-Симона и других мыслителей. Французский философ А.К. Сен-Симон (1760—1825) утверждал взгляд на человеческое общество как на закономерно развивающийся целостный организм и стремился рассматривать всякую общественную организацию как исторически преходящую, занимающую определенное место в общем ходе исторического процесса. Он отмечал, что только глубокое исследование всей истории общества, всего хода цивилизации на Протяжении многих веков может уберечь людей от разного ряда политических иллюзий своего времени. Плодотворной идеей Сен-Симона было признание им поступательного хода развития человечества от низших форм к высшим. Философ подчеркивал исключительное значение в жизни и развитии общества «индустрии», которая (а не только религия, мораль и другие духовные факторы) является главным фактором объединения людей в единый организм.

Своеобразным итогом и вершиной классической философии истории была социально-историческая концепция Гегеля, которая опиралась на главное в его учении — диалектический метод. Великая заслуга Гегеля состояла в том, что он впервые представил весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. в беспрерывном развитии и пытался раскрыть внутреннюю связь (то есть законы) этого развития. Основой деятельности людей (то есть всемирной истории) философ считал деятельность экономическую, т. е. труд, — преобразование природы с помощью орудий труда. Каждая эпоха в этом процессе, будучи неповторимо своеобразной, представляет собой в то же время закономерную ступень в общем развитии человечества. Вместе с тем философско-историческая концепция Гегеля была исторически и содержательно ограниченной: идеализм (основа истории — «дух»), метафизичность («остановил» развитие и «замкнул» его на «германский мир»), примирение социальных противоречий, национализм, апологетика, «мнимый критицизм» и др.

Классическая философия истории выдвинула и разработала ряд важных идей: идея развития, теория прогресса, проблемы единства (целостности) исторического процесса и многообразие его форм, исторической закономерности и причинности, свободы и необходимости, «зачатки» исторического материализма, важная роль диалектики в социальном познании и др.

Во второй половине XIX в. проблемы, стоявшие в центре внимания философии истории, в значительной мере отходят к частным социально-гуманитарным наукам. Но в начале XX в. и далее — новый всплеск западной философии истории, новые варианты теории исторического развития, смысла истории.

Возрождение интереса к собственно философии истории в конце XIX — начале XX в. происходило в двух основных направлениях. Первое направление имело задачу — проникнуть в недоступные для понятийного, рационального мышления глубины «культурно-исторических типов» организации общественной жизни. Главная задача второго направления — изучение самой исторической реальности, выяснение философско-методологических оснований исторического знания в сравнении с естественнонаучным.

Сторонники первого направления исходили из биологической модели исторического процесса, согласно которой единство человечества — это фикция, а фактически мы имеем дело с разнообразием специфических, конкретно-исторических форм культуры, напоминающих богатство форм органического мира. Это, во-первых. Во-вторых, смысл истории — не в постепенном линейном восхождении к свободе, а в плюралистической (множественной) модели исторического развития. В-третьих, никакого единства мировой истории нет, а есть различные культурно-исторические модели (типы).

Наиболее последовательно представление о самодовлеющей замкнутости дискретных культурных организмов, фаталистически подчиняющихся биологической необходимости рождения, расцвета, старения и умирания защищал О. Шпенглер. Исходная методологическая идея Шпенглера — идея круговорота (цикличности) исторического развития — приводит его к следующим выводам:

а) хотя «культурные миры» развиваются, но они разрознены в пространстве и во времени;

б) даже при одновременном существовании эти миры не сообщаются между собой;

в) в силу двух предыдущих обстоятельств, нужно особое внимание уделять индивидуальности, исключительности «культурных миров», их внутреннему единству и эволюции.

В рамках первого из названных направлений новой философии истории работал Арнольд Тойнби (1889—1975) который считал, что культурологический плюрализм, убеждение в многообразии форм организации человечества, каждая из них имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которых складывается повседневная жизнь. Тойнби признает, что общественное развитие носит естественноисторический характер, будучи соединением свободы и необходимости. Как природный процесс, общественная жизнь предстает в виде совокупности дискретных единиц социальной организации, которые философ называет цивилизациями. Он уподобляет их биологическим видам, имеющим свойственную только им среду обитания («ареал»). Под влиянием Шпенглера Тойнби пытался переосмыслить развитие человечества в духе теории круговорота локальных цивилизаций. Важнейшая методологическая задача здесь состоит в том, чтобы определить специфику каждой цивилизации, иерархию ее социальных ценностей, философских концепций и т. п. При этом надо иметь в виду что, во-первых, культурный подъем является участью всех народов, но осуществляется он в конкретной, своеобразной форме. Во-вторых, историческое развитие культуры не укладывается ни в какие схемы: в любое время все возможно.

Шпенглер и Тойнби - яркие представители так называемой «теории исторического круговорота». Согласно этой теории, общество в целом и отдельные его сферы (политика, культура и др.) якобы движутся по замкнутому кругу с постоянным возвращением вспять, к исходному состоянию и последующими новыми циклами возрождения и упадка. Рациональное содержание теории круговорота — ее направленность против примитивных линейных интерпретаций истории.

Итак, одно из направлений философии истории начала XX в. имело дело с самой исторической реальностью. Второе же направление сосредоточило свое внимание на постижении этой реальности с помощью различных методов и средств. Иначе говоря, здесь главный интерес был направлен на саму историческую науку.

3. Науки о природе и науки о культуре (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт)

К концу XIX — началу XX в. стало очевидным, что науки о культуре должны иметь свой собственный концептуально-методологический фундамент, отличный от фундамента естествознания.

«Философия жизни» — направление, сложившееся в последней трети XIX вв., ее представителями были — Дильтей, Ницше, Зиммель, Бергсон, Шпенглер и др. Возникла как оппозиция классическому рационализму и как реакция на кризис механистического естествознания. Обратилась к жизни, как первичной реальности, целостному органическому процессу.

Немецкий философ и историк культуры Вильгельм Дильтей (1833—1911) —выделял два аспекта понятия «жизнь»: взаимодействие живых существ — это применительно к природе; взаимодействие, существующее между личностями в определенных внешних условиях, постигаемое независимо от изменений места и времени — это применительно к человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие («науки о духе») — жизнь людей. Дильтей доказывал самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по отношению к естественным. Дильтей подчеркивает: невозможно абстрагироваться от того, что человек — сознательное существо, а это значит, что при анализе человеческой деятельности нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исхо­дит астроном, наблюдая звезды.

По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации (герменевтика). Философ выделяет два вида понимания: понимание собственного внутреннего мира, достигаемое с помощью интроспекции (самонаблюдения); понимание чужого мира — путем вживания, сопереживания, вчувствования (эмпатии). Наиболее «сильная форма» постижения жизни, по его мнению, — это поэзия. Один из способов постижения жизни — интуиция. Важными методами исторической науки Дильтей считает биографию и автобиографию. При этом он отмечает, что научное мышление может проверить свои рассуждения, может точно формулировать и обосновывать свои положения. Другое дело — наше знание жизни: оно не может быть проверено, а точные формулы здесь невозможны.

В связи с этими обстоятельствами Дильтей подчеркивает важную роль идеи (принципа) развития для постижения жизни, ее проявлений и исторических форм. Философ отмечает, что учение о развитии по необходимости связано с познанием относительности всякой исторической формы жизни. Таким образом, сторонники философии жизни исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по сво­ему предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются прежде всего по применяемому ими методу.

Лидеры баденской школы неокантианства В. Виндельбанд (1848—1915) и Г.Риккерт (1863—1936) выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических («наук о духе») и естественных. Первые являются идеографическими, т.е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые — номотетическими: они фиксируют общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств. Виндельбанд и Риккерт предложили исходить в подразделении научного познания не из различий предметов наук, а из различий их основных методов.

Риккерт полагает, что гуманитарные и естественные науки применяют абстракции и общие понятия, но для первых — это лишь вспомогательные средства, ибо их назначение — дать конкретное, максимально полное описание исторического неповторимого феномена. Для вторых общие понятия в известном смысле — самоцель, результат обобщения и условие формулирования законов. При этом Риккерт обращает внимание на следующие моменты:

1. Культура как духовное формообразование не может быть подчинена исключительно господству естественных наук.

2. В явлениях и процессах культуры исследовательский интерес направлен на особенное и индивидуальное, на их единственное и неповторимое течение.

3. Если явления природы мыслятся не как блага, а вне связи с ценностями, то все явления культуры воплощают какие-нибудь признанные людьми ценности, которые заложены в них изначально.

4. Исследование культурных процессов является научным только тогда, когда оно, во-первых, не ограничивается простым описанием единичного, а принимает во внимание индивидуальные причины и подводит особое под общее, используя «культурные понятия», во-вторых, когда при этом руководствуется определенными ценностями, без которых не может быть вообще исторической науки. Только благодаря принципу ценности становится возможным отличить культурные процессы от явлений природы с точки зрения их научного рассмотрения. Естествознание устанавливая законы, игнорирует культурные ценности и отнесение к ним своих объектов. Но это уже не относится к современному естествознанию. Риккерт полагает, что и естественные и социально-исторические науки могут и должны избегать оценок, ибо это нарушает их научный характер. Однако теоретическое отнесение к ценностям как метод (принцип) наук о культуре, отличая их от естествознания, «никоим образом не затрагивает их научности».

5. Важная задача наук о культуре состоит в том, чтобы с помощью индивидуализирующего метода и исторических понятий представить исторические явления как стадии развития, а не как нечто неизменное, раз навсегда данное. Немецкий философ различает понятия «историческое развитие» и «прогресс», считая, что последний означает «повышение ценности культурных благ» и включает в себя положительную или отрицательную оценку.

6. Поскольку историческая жизнь не поддается строгой системе, то у наук о культуре не может быть основной науки, аналогичной механике. Но это не означает, что у них отсутствует «возможность сомкнуться в одно единое целое». Возможность такого единства общей связи этих наук обеспечивает им понятие культуры.

7. По сравнению с естествознанием исторические науки отличаются большей субъективностью и важную роль в них играют такие феномены, как интерес, ценность, оценка, культура. Тем самым историческое знание не только фиксирует индивидуальное и неповторимое в истории, но и строится на основе индивидуальных оценок и личных предпочтений исследователя. Напротив, законы естествознания объективны, и, будучи продуктами определенной культуры, по существу от нее не зависят. Но это не относится к современному естествознанию.

8. В методологическом плане, т. е. с всеобщеисторической точки зрения, объединяющей все частичные исторические исследования в единое целое всеобщей истории всего культурного развития, не бывает исторической науки без философии истории. Последняя и есть всеобщее концептуально-методологическое основание всех наук о культуре.

В последующем методологические идеи в рамках гуманитарных наук развивали М.Вебер, Х.-Г. Гадамер, К. Поппер, М. Фуко, П. Рикер и др.

4. Методология социальных наук М. Вебера

Макс Вебер (1864-1920) - один из ведущих западных социологов конца XIX - начала XX в., оказавший большое влияние на развитие этой науки. Интерес к методологическим проблемам как естественных, так и гуманитарных наук был характерен для последней четверти прошлого века, особенно в Германии. Проблема общезначимости наук о культуре стала центральной темой исследования Макса Вебера, который считал, что абстрагироваться от того, что человек есть существо сознательное, не может ни историк, ни социолог, ни экономист. Но руководствоваться при изучении социальной жизни методом непосредственного вживания, интуиции Вебер решительно отказывался, поскольку результат подобного способа изучения не обладает общезначимостью.

Вебер жестко формулирует принцип: всякое познание есть суждение. Не интуиция, не вчувотвование, не непосредственное постижение, а суждение. Суждение предполагает противопоставление познающего субъекта познаваемому объекту и опосредованное соотнесение этих противопоставленных - элементов. Всякое же непосредственное проникновение в объект, всякое слияние субъекта с объектом, независимо от того, происходит ли оно на уровне психологии (вчувствование) или на уровне спекулятивной философии (тождество субъекта и объекта), - Вебером решительно отвергается в качестве основы научного исследования. Ни психологизм, ни философская спекуляция не могут, по Веберу, служить методологической базой эмпирических наук о культуре, поскольку ни тот ни другая не могут гарантировать объективности исследования.

Веберовское требование «свободы от оценки» в научном исследовании коренится в его общемировоззренческой позиции, согласно которой ценности научные (истина) и ценности практически-политические (государство) - это две разные области, смешение которых ведет к подмене теоретических аргументов политической пропагандой.

Вебер склонен трактовать ценности как установку той или иной исторической эпохи, как свойственное эпохе направление интереса. Тем самым ценности из области надысторического переносятся в историю. Выражение «отнесение к ценности» подразумевает только философское истолкование того специфически научного «интереса», который руководит выбором и обработкой объекта эмпирического исследования. Сведение Вебером ценностей о высоты надысторического трансцендентального субъекта и превращение их в "интерес эпохи", т.е. в нечто относительное, означает переосмысление наукоучения Риккерта.

Согласно Веберу, ценности суть лишь выражения общих установок своего времени, постольку у каждого времени есть и свои абсолюты. Абсолют, таким образом, оказывается историческим, а стало быть, относительным. Тем самым Вебер сближается с историзмом; критикуя историзм Дильтея, Кроче и др. за его методологические установки, Вебер, однако, оказывается близким к историзму в содержательном, «онтологическом», общемировоззренческом отношении.

Последней онтологической реальностью Вебер считает волю, он ставит вопрос: чего хотела раньше и чего хочет сегодня реальная воля, та самая воля, чьи хотения осуществились в истории и выражались каждый раз в общей направленности интереса той или иной эпохи. Реальная воля, по Веберу, - это не чистая воля, устанавливающая постулаты должного, а историческая воля, созидающая формы сущего.

Своеобразие веберовской концепции идеального типа и целый ряд трудностей, связанных с этой концепцией, определяются как раз тем обстоятельством, что идеальный тип у Вебера служит методологическим принципом как социологического, так и исторического познания. Вводя понятие идеального типа в методологических работах 1904 г., Вебер рассматривает его главным образом как средство исторического познания, как исторический идеальный тип. Именно поэтому он подчеркивает, что идеальный тип есть лишь средство, а не цель познания; идеальнотипические конструкции должны, согласно Веберу, выполнять подсобную, служебную роль при установлении своеобразия индивидуально-исторических явлений.

Вебер склонен подвергать исторически- индивидуальное каузальному анализу. Этим он вносит в историческое исследование элемент генерализации, в результате чего различие между историей и социологией существенно уменьшается. Задача историка, по Веберу, состоит в установлении каузальных связей между индивидуальными историческими образованиями. Здесь идеальный тип служит средством раскрытия генетической связи исторических явлений, потому следует называть его генетическим идеальным типом. Вот примеры генетических идеальных типов у Вебера: средневековый город, кальвинизм, методизм, культура капитализма и т.д. Все они образованы, как объясняет Вебер, путем выделения, подчеркивания одной из сторон эмпирически данных фактов.

Что же представляет собой социологический идеальный тип? Если история, согласно Веберу, должна стремиться к каузальному анализу индивидуальных явлений, т.е. явлений, локализованных во времени и в пространстве, то задача социологии устанавливать общие правила событий безотносительно к пространственно- временному определению этих событий. В этом смысле идеальные типы, с помощью которых работает социолог, по-видимому, должны быть более общими и, в отличие от генетических идеальных типов, могут быть названы чистыми идеальными типами. Так, например, социолог конструирует чистые идеальные модели господства - харизматическое, рациональное и патриархальное, которые имеют силу во все исторические эпохи в любой точке земного шара. Чистые типы "работают" тем лучше, чем они "чище", т.е. чем дальше от действительных! эмпирически существующих видов власти. Чистые типы социологии Вебер сравнивает с категориями политической экономии, что само по себе весьма примечательно.

«Чистый тип» социологии Вебер сравнивает с идеально-типическими конструкциями политической экономии в том отношении, что в обоих случаях имеет место конструирование такого протекания человеческого действия, как если бы оно происходило в идеальных условиях, и, во-вторых, что обе дисциплины рассматривают эту идеальную форму протекания независимо от локальных условий места и времени. Предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то в любую эпоху, в любой стране действие будет протекать именно таким образом. Различие условий и влияние их на протекание действия фиксируется, согласно Веберу, по тому отклонению от идеального типа, которое всегда имеет место, но заметить и общезначимым образом выразить это отклонение в понятиях позволяет как раз идеальнотипическая конструкция. Получается, таким образом, что генетические идеальные типы отличаются от чистых только по степени - а именно по степени общности. Генетический тип применяется локально во времени и пространстве, а применение чистого типа не локализовано; генетический служит средством выявления связи, которая один раз имела место, а чистый - средством выявления связи, которая имеет место всегда.

В самом деле, различие между историей и социологией остается и у Вебера качественным в том отношении, что в первой идеальный тип является только средством установления индивидуальных связей, а во второй в значительной мере уже целью. Идеальные типы (чистые) рассматриваются Вебером в одних случаях как средство выявления общих правил события, а в других - как сами эти общие правила. А ведь выявление общих правил протекания социальных явлений и составляет, по Веберу, цель социологии.

Вебер отказывается от задачи установления законов социальной жизни, ограничиваясь более скромной задачей - установлением правил протекания событий. Таким образом, те противоречия, которые возникали в связи с образованием у Вебера идеальнотипических понятий, в значительной мере связаны с различными функциями и различным происхождением идеальных типов в истории и социологии.

если в исторической науке идеальный тип вносит элемент общего, то в социологии он скорее выполняет функцию замены закономерных связей типическими. Тем самым с помощью идеального типа Вебер значительно сближает историю и социологию

Социальным «отношением» по Веберу называется поведение многих индивидов, ориентированное по своему смысловому содержанию взаимной установкой по отношению друг к другу.

Идеальный тип позволяет, таким образом, установить не действительность, а возможность определенного хода событий. Суждения, выносимые социологом на основе анализа «идеального объекта», суть суждения возможности, а не действительности и не необходимости. Чтобы получить на их основании суждения действительности, нужно соотнести идеальнотипическую схему протекания события с его реальным протеканием и таким путем установить эмпирическое, правило протекания события. Понятие закона, Вебер, таким образом, преобразует в понятие шанса - законы социологии приобретают у него лишь вероятностный характер. Анализируя категорию «идеального типа», мы рассмотрели прежде всего моменты, благодаря которым социальные науки могут, по Веберу, претендовать на такую же общезначимость своих выводов, какой обладают науки естественные.

Вебер считает необходимым ввести также методологическую категорию, специфическую для социологии как гуманитарной науки. Человеческое поведение, как подчеркивает Вебер, обнаруживает определенные связи и закономерности протекания, как и любое событие, но отличие его состоит в том, что его можно понятно истолковать

Социология по Веберу рассматривает поведение личности лишь постольку, поскольку личность вкладывает в свои действия определенный смысл. Таким образом, социологическое понятие действия вводится Вебером через понятие смысла.

Вебер имеет в виду тот смысл, который вкладывает в свое действие сам индивид; он многократно подчеркивает, что речь не идет ни о «метафизическом» смысле, который рассматривался бы как некий «высший», «истинный» смысл (социология, по Веберу, не имеет дела с метафизическими реальностями и не является наукой нормативной), ни о том «объективном» смысле, который могут в конечном счете получать действия, индивида уже независимо от его собственных намерений. Предметом социологического, исследования является действие, связанное с субъективно подразумеваемым смыслом. Социология, по Веберу, должна быть «понимающей» постольку, поскольку действие индивида осмысленно. Но это понимание не является «психологическим», поскольку смысл не принадлежит к сфере психического и не является предметом психологии. Утверждая, что «смысл» трансцендентен сфере реально-психического переживания

Проанализируем приведенное определение Вебера. Итак, социология должна ориентироваться на действие индивида или группы индивидов. При этом наиболее «понятным» является действие осмысленное, т.е.: I) направленное к достижению ясно сознаваемых самим действующим индивидом целей; 2) использующее для достижения этих целей средства, признаваемые за адекватные самим действующим индивидом. Сознание действующего индивида оказывается, таким образом, необходимым моментом для того, чтобы изучаемое действие выступало в качестве социальной реальности. Описанный тип действия Вебер называет целерациональным

Целерациональное действие - это идеальный тип, а не эмпирически общее, а тем более не всеобщее. Именно целерациональное действие есть наиболее важный, социологический идеальный тип, с помощью которого производятся основные исследования веберовской социологии. Как и всякое идеальнотипическое образование, целерациональное действие толкуется гипотетически

Таким образом, мы имеем дело с идеальным типом, но последний раскрывается теперь содержательно: целерациональное действие индивида (или группы) - это такая мыслительная конструкция, которая дает ключ к пониманию не только того, как строит Вебер свою теорию, но и того, что именно он строит. Целерациональное действие - это не только методологическая, но и содержательная категория веберовской социологии.

методологический индивидуализм Вебера все-таки предполагает и соответствующие онтологические импликации. Прежде всего, постулируя в качестве исходной категории своей социологии целерациональное действие, Вебер тем самым решительно выступает против трактовки сознания как эпифеномена. Мировоззренческий постулат Вебера можно было бы в этой связи сформулировать так: человек сам знает, чего он хочет. Разумеется, в эмпирической действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет, ведь целерациональное действие - это идеальный случай.

5. Логика социальных наук К. Поппера

Проблемам социального познания посвящены многие работы К. Поппера — «Нищета историцизма», «Открытое общество и его враги», статья, написанная в 1972 г. «Логика социальных наук». Следует выделить некоторые основные идеи Поппера по данным проблемам:

- Метод и общественные науки. Поппер считает, что исследуя социальные явления, не следует выходить за пределы научного метода, знать возможности и сферу применения каждого из методов, отбросить всякую самоуверенность, «открыть свой взор для критики». Таким образом, необходимо осознавать принятую точку зрения, быть критичным и самокритичным, т. е. по мере сил избегать неосознанных и, следовательно, некритических пристрастий в представлении социально-исторических фактов.

- Метод и практика. При изучении методов научного исследования, в том числе методов обобщающих (теоретических) социальных наук, нужно иметь в виду, что наиболее плодотворные споры о методе всегда вдохновляются определенными практическими проблемами, с которыми сталкивается исследователь. Развивая и совершенствуя метод, как и саму науку, мы учимся только на пробах и ошибках, а чтобы мы увидели свои ошибки, нам нужна критика со стороны. И такая критика тем более важна, что введение новых методов может означать изменение фундаментального и революционного характера.

- Антинатурализм и пронатурализм. Рассуждая о методе, Поппер ставит два основных вопроса для представителей гуманитарных наук: а) реально ли вообще использовать методы физики в общественных науках? б) не заключаются ли корни многих серьезных ошибок в методологических дискуссиях и в широко распространенном непонимании методов физики? Пронатуралистические концепции поддерживают применение методов физики в социальных науках; антинатуралистические выступают против использования этих методов.

Под историцизмом Поппер имеет в виду такой подход к социальным наукам, согласно которому принципиальной целью этих наук является историческое предсказание, а возможно оно благодаря открытию «ритмов», «моделей», «законов» или «тенденций», лежащих в основе развития истории.. Основную историческую доктрину, в соответствии с которой задачей социальных наук является открытие закона эволюции общества, позволяющее предсказывать его будущее, британский философ считает утопией.

- Номинализм и эссенциализм. Анализируя проблему метода социальных наук с точки зрения категорий сущности и явления, Поппер отмечает, что сторонники методологического номинализма (от лат. — относящийся к названиям, именам) слишком узко понимают задачу науки, сводя ее к простому описанию поведения предметов, а слова считают лишь полезными инструментами этого описания.

Методологические эссенциалисты (лат. — сущность) полагают, что в науке дело не может ограничиться только описанием фактов и событий а научное исследование должно постичь сущность (законы) вещей, чтобы объяснить их. Наука, согласно Попперу, должна постигать сущность вещей, которая всегда представляет собой нечто универсальное.

Согласно Попперу, следует иметь в виду, что, во-первых, между естественными и социальными науками имеется действительно фундаментальное подобие — существуют социологические законы и гипотезы, аналогичные законам и гипотезам естественных наук. Во-вторых, необходимо осознавать важность борьбы против догматического методологического натурализма (Сциентизма). В-третьих, следует использовать плодотворную аналогию между методами социальных и естественных наук, но не навязывать методы последних первым в качестве обязательного образца, не копировать слепо методы естествознания. В-четвертых, невозможно ни изучить общество в целом, ни поставить его под контроль и перестроить как целое. Надо понять, насколько важна частичная инженерия, частичные эксперименты, которые лежат в основе всего социального знания. Последнее должно развиваться на основе сознательно применяемых научных, т. е. критических методов, путем проб и ошибок (на которых мы должны учиться, а не «догматически за них цепляться»).

- Единство метода. Развивая теорию единства метода, Поппер считает, что все теоретические, или обобщающие, науки используют один и тот же метод, независимо от того, являются ли они естественными или социальными. По мнению Поппера, методы всегда заключаются в выдвижении дедуктивных причинных объяснений и в их проверке в качестве предсказаний. А это есть не что иное, как гипотетико-дедуктивный метод. «Метод всех наук» обосновывает единство методов естественных и социальных наук.

Это единство, в частности, выражается, в следующем:

а. Ни на одном этапе развития науки мы не начинаем с нуля, не имея какого-то подобия теории, будь то гипотеза, или предрассудки, или проблема. Именно они как-то направляют наши наблюдения и помогают нам отобрать из бесчисленных объектов наблюдения те, что могут представлять для нас интерес.

б. В науке мы всегда заняты объяснениями, предсказаниями и проверками; поэтому «метод проверки гипотез» всегда один и тот же: подтверждение или опровержение (фальсификация).

в. Результатом проверок является отбор гипотез, которые выдержали испытание, или элиминация тех, которые не выдержали проверки, а потому были отвергнуты.

г. Чтобы заставить метод отбора посредством элиминации работать и обеспечить выживание только самых добротных теорий, надо создать для них условия суровой борьбы за жизнь.

При этом Поппер подчеркивает, что, во-первых, все вышесказанное истинно не только для естественных, но также и для социальных наук, где более очевидно, что мы не можем видеть и наблюдать свои объекты, пока мы о них не подумали. Ибо большинство объектов социальных наук (если не все они) — это «абстрактные объекты»; они представляют собой теоретические конструкции. Во-вторых, очень часто мы и не подозреваем, что оперируем гипотезами или теориями и потому ошибочно принимаем свои теоретические модели за конкретные предметы.

Теоретические науки, согласно Попперу, главным образом заняты поиском и проверкой универсальных законов, исторические же науки, принимая последние как нечто, не требующее доказательства, занимаются главным образом поиском и проверкой единичных суждений. Настоящий интерес к причинному объяснению единичного события проявляет только историк. В теоретических же науках причинное объяснение служит в основном другой цели — проверке универсальных законов. Универсальный закон и отдельные события равно необходимы для любого причинного объяснения, но за пределами теоретических наук универсальные законы обычно не вызывают большого интереса. Поэтому две задачи истории — распутывание причинных нитей и описание случайности их переплетений — одинаково необходимы и дополняют друг друга. Любое историческое событие можно рассматривать и как типическое, т. е. имеющее причинное объяснение, и как уникальное.

Итак, согласно Попперу, деление наук на естественные и социальные — с одной стороны, не совпадает с их делением на теоретические и исторические — с другой стороны. Вместе с тем, он вводит внутренний критерий для характеристики каждой науки на основе таких полярных понятий как «теоретическое» и «эмпирическое».

- Идея (принцип) научной объективности. Характеризуя эту проблему, Поппер указывает два основных пути, на которых она не может быть разрешена. Первый путь — методологический натурализм (Сциентизм), который требует от социальных наук, чтобы они, наконец, научились у естественных наук научному методу. Ограниченность натурализма философ видит в том, что он, во-первых, исходит из естественнонаучного метода, и, во-вторых, из распространенного мифа «об индуктивном характере естественнонаучного метода» и естественнонаучной объективности. Натурализм, по мнению Поппера, сегодня в общем и целом одержал верх в социальных науках.

Второй путь — исторический и социологический релятивизм. Первый полагает, что нет объективной истины, но есть лишь истины для той или иной эпохи, второй учит тому, что есть истины или наука для той или иной группы, класса — например, пролетарская наука и буржуазная наука. Но эта позиция абсурдна, — заключает Поппер.

Вместе с тем Поппер обращает внимание на то, что в социальных науках объективности достичь сложнее, чем в естествознании: ибо объективность означает свободу от оценок, а социальные науки лишь в редчайших случаях могут настолько освободиться от оценок, чтобы хоть на сколько-нибудь подойти к свободе от них и к объективности. Поппер считает бесспорным, что история, не принимающая никакой точки зрения, невозможна; подобно естественным наукам, она должна быть избирательной, т. е. следует писать такую историю, которая нам интересна. Это не значит, предупреждает Поппер, что мы можем искажать факты, чтобы они вписались в рамки заранее придуманных идей; и что теми факторами, которые не согласуются с нашими идеями, можно пренебречь.

- Проблема свободы от оценочных суждений. Поппер считает, что хотя истина является ведущей научной ценностью, она не единственная, ибо есть чисто научные ценности и антиценности, как и вненаучные ценности и антиценности. Философ убежден в том, что объективный и свободный от ценностей ученый не является идеальным ученым. Без страсти вообще ничего не движется и уж тем менее чистая наука.

- Общая и ситуационная логика в социальном познании. Согласно Попперу, в социальном познании — как и в естественнонаучном — применяется общая логика. Последняя есть не что иное как чисто дедуктивная, формальная логика, важная функция которой состоит в том, чтобы стать органоном (орудием) критики, быть «теорией рациональной критики». Кроме общей логики, для гуманитарного познания характерна ситуационная логика — «специальная логика познания социальных наук». Эти науки (особенно социология) всегда стоят перед задачей объяснения невольных и часто нежелаемых социальных человеческих действий, которые не могут быть объяснены средствами рациональной (общей) логики.

6. Философская герменевтика Г. Гадамера

Возникновение герменевтики как особого философского течения относится к последней четверти XX века. Она претендует на универсальность и подчинение себе других существующих школ философии Западной Европы. Это стало «выражением кризиса доверия» к теориям, концепциям, тезисам и лозунгам, проявлением разочарования во всех прежних философских учениях на Западе.

Сам по себе термин «герменевтика» и соответствующее ему основное понятие возникли в глубокой древности. Как известно, в древнегреческой мифологии Гермес считался изобретателем языка и письменности и вестником воли богов. Под непосредственно-образным слоем изречения должен быть выявлен внутренний, отличающийся от внешне-предметного смысл. «Герменевтика» и стала означать искусство истолкования, обеспечивающее при помощи различных технических правил, а также интуиции, догадок правильное понимание полученного свыше известия.

В XX веке герменевтика претерпела существенное изменение. Для Гадамера текст оказывается объективно самостоятельным в отношении как автора, так и его среды и эпохи, потому что задача, герменевтического исследования усматривается теперь не в выявлении мыслившихся в свое время подтекстов, а в выявлении различных возможных (а значит ранее и не предполагавшихся) интерпретаций. Герменевтический смысл окончательно отделяется от смысла, который вкладывается в текст его автором (mens auctoris). Дело герменевтики усматривается уже не в репродукции прежних смыслов, а в производстве, продукции новых. В герменевтике Гадамера текст саморефлективен: познавательная активность читателя обнаруживает посредством текста его же духовный мир.

7. Структурный метод в гуманитарных науках (М. Фуко)

Структурализм — общее название направлений в социально-гуманитарном познании XX в., которые связаны с приемом логических структур, объективно существующих за многообразными явлениями культуры. Эти структуры не лежат на поверхности, а должны быть открыты исследователями и являются продуктом сознательной и бессознательной деятельности человека. Задача структурализма состояла в широком применении структурных методов (выработанных первоначально в лингвистике) в исследовании самых различных продуктов человеческой деятельности с целью выявления логики порождения, строения и функционирования сложных объектов духовной культуры.

Наибольшее распространение структурализм (как комплекс научных и философских идей, связанных с применением структурного метода) получил во Франции в 60—70 гг. XX в. Наиболее видные его представители — французские ученые К. Леви-Строс, М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт.

Основная специфика структурализма заключалась прежде всего в том, что его сторонники рассматривали все явления, доступные чувственному восприятию, как «эпифеномены», т. е. как внешнее проявление («манифестацию») внутренних, глубинных и поэтому «неявных» устойчивых структур, вскрыть которые они и считали своей задачей. В решении этой задачи весь пафос структурализма был направлен на придание гуманитарным наукам статуса наук точных. Отсюда его стремление к созданию строго выверенного, точно обозначенного и формализованного понятийного аппарата, широкое использование лингвистических категорий, тяга к формальной логике и математическим формулам, объяснительным схемам и таблицам.

Структура выступает не просто в виде устойчивого «скелета» объекта, а как совокупность правил, следуя которым можно из одного объекта получить второй, третий и т. д. При этом обнаружение единых структурных закономерностей некоторого множества объектов достигается не за счет отбрасывания отличий этих объектов, а путем анализа динамики и механики взаимопревращений зафиксированных различий в качестве конкретных вариантов единого абстрактного инварианта. Из этого общего инварианта структуралисты и стремились вывести логические структуры — языковые, речевые, культурные.

Для решения этой задачи необходимо применять структурный метод. Основными процедурами структурного метода являются следующие:

а) выделение первичного множества объектов (например, текстов), в которых можно предполагать наличие одинаковой или сходной структур;

б) расчленение объектов (текстов) на элементарные части (сегменты), в которых типичные повторяющиеся отношения связывают разнородные элементы;

в) раскрытие отношений преобразования между сегментами, их систематизация и построение абстрактной структуры путем синтезирования или математического и формально-логического моделирования;

г) выведение из структуры всех возможных теоретических следствий (конкретных вариантов) и проверка их на практике.

С помощью структурного анализа были изучены структуры сознания, психики, мышления, языка, а также струк­туры человеческих действий. Любой процесс или явление объяснялись прежде всего, исходя из такой структуралис­тской методологии. Такому же объяснению подвергалась человеческая культура, история, современное общество.

Один из крупнейших представителей французского структурализма Мишель Фуко (1926—1984) в своих работах «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» и «Археология знания» предпринял попытку создать на материале гуманитарного знания особую дисциплину — «археологию знания», предметом которой должны были стать исторически изменяющиеся системы мыслительных предпосылок познания и культуры.

Эти предпосылки, по мнению Фуко, определяются отношениями «слов» и «вещей». Эти отношения расположены между эмпирическим и теоретическим уровнями познания, в «основополагающем» пространстве, предшествующем «словам, восприятиям и жестам». Исторически изменяющиеся структуры, которые обусловливают возможность мнений, теорий, отдельных наук в конкретный исторический период, Фуко называет эпистемами. Таким образом, эпистема не только предпосылочное, но и формообразующее начало познавательных полей культуры. Эпистема — это общее пространство знания, способ фиксации «бытия порядка», скрытая от непосредственного наблюдения сеть отношений между «словами» и «вещами», на основе которой строятся свойственные той или иной эпохе коды восприятия, практики, познания, порождаются отдельные идеи и концепции.

Фуко выделяет три скачкообразно сменяющие друг друга познавательных поля (эпистемических образования) в европейской культуре: Возрождение (XV—XVI вв.), классический рационализм (XVII—XVIII вв.) и современность. В эпистеме Возрождения «слова» и «вещи» сходны или даже тождественны, в классической — опосредованы мыслитель­ными представлениями, в современной — связаны такими онтологическими факторами, как жизнь, труд, язык.

При этом философ отмечает, что его анализ данных эпистем не есть история идей и наук, а знания не будут им рассматриваться в их развитии к объективности. Распространяя структурный метод на область истории, Фуко ищет в ней не эволюции тех или иных идей и представлений во времени, но их связной структуры в каждый исторический период. Его интересуют при этом не поверхностные различия между теми или иными мнениями, но их глубинное родство на уровне общих мыслительных структур данного периода. Эти структуры («конфигурации») являются не историей нарастающего совершенствования познания, а историей условий их изменчивости.

Главная задача «археологии знания» и заключается в том, чтобы изучать исторически изменяющиеся системы мыслительных предпосылок познания и культуры преимущественно на материале основных областей гуманитарного знания.

Большое внимание в книге «Слова и вещи» Фуко уделяет вопросу о роли и месте гуманитарных наук в современном эпистемологическом поле, посвящая этому вопросу последнюю главу своей книги. Рассмотрим основные его идеи по этой проблеме.

1. Область современной эпистемы — это обширное открытое трехмерное пространство. В одном из его измерений находятся математические и физические науки, в другом — науки о языке, о жизни, о производстве и распределении богатств, в, третьем — философская рефлексия. Между первыми двумя измерениями находится «некая общая плоскость», для которой характерно либо поле применения математики и эмпирических наук, либо то, что поддается математизации (в лингвистике, биоло­гии, экономике).

2. Гуманитарные науки как бы растворены в указанном «эпистемологическом трехграннике» и располагаются в пробелах между этими областями знания. Иначе говоря, они находят свое место в том самом объеме, который очерчен этими тремя измерениями.

3. Такое растворение делает задачу определения места гуманитарных наук очень сложной и затрудняет выявление их связей с другими формами знания. Цель этих наук — осуществить или хоть как-то использовать на том или ином уровне математическую формализацию.

4. Свое собственное «поле действия» гуманитарные науки находят там, где ставится вопрос о самом пространстве слов, о наличии или забвении их смысла. Поэтому человек для гуманитарных наук — это не просто живой организм особой формы, и не человек, с начала своей истории «обреченный на труд», а это такой живой организм, который обладает способностью строить представления — о жизни и своем месте в ней, об обществе и других людях, об экономике, языке и т. д.

5. Область наук о человеке занята тремя «науками» (эпистемологическими областями) с их внутренними расчленениями и взаимными пересечениями; области эти определяются трехсторонним отношением гуманитарных наук вообще к биологии, экономии и филологии. В таком случае следует выделить: а) «психологическую область»; б) «социологическую область», где трудящийся, производящий и потребляющий индивид составляет представление об обществе, об индивидах и группах и т. п.; в) область, где царят законы и формы языка. В этой области осуществляется исследование литератур и мифов, анализ разнообразных речевых проявлений и письменных документов, т. е. анализ словесных следов, оставляемых после себя культурой или отдельным индивидом.

6. На основе указанных трех областей гуманитарных наук (их трех моделей) «вырисовывается» их история, начиная с XIX в. Сначала царит биологическая модель, потом наступает царство экономической модели, а в дальнейшем — царство филологической и лингвистической моделей. В ходе своей истории гуманитарные науки все более насыщаются моделями языка.

7. История гуманитарных наук показывает, что «проблема бессознательного — его возможности, его места, его способа существования, средств его познания и выявления — это не просто одна из внутренних проблем гуманитарных наук, на которую они случайно натыкаются на своих путях: это проблема, которая в конечном счете сопряжена со всем их существованием. Трансцендентальный взлет, оборачивающийся «разоблачением» неосознанного, — это основополагающий акт всех наук о человеке.

8. История образует «среду» гуманитарных наук, каждой науке о человеке дает опору. Она определяет временные и пространственные рамки того места в культуре, где можно оценить значение этих наук. Однако вместе с тем история очерчивает их точные пределы и неукоснительно разрушает их притязания на какое бы то ни было универсальное значение.

9. Психоанализ и этнология не являются рядовыми гуманитарными науками, скорее, они охватывают целиком всю область этих наук, везде предлагая свои методы расшифровки и интерпретации. Ни одна гуманитарная наука не может с полной уверенностью ни сравняться с ними, ни остаться вполне независимой от их возможных открытий, ни быть уверена, что она так или иначе им не подчинена.

10. Важнейшая функция, которая внутренне присуща всем гуманитарным наукам — это их критическая функция.

В работе «Археология знания» Фуко продолжает развивать и существенно корректировать свои идеи, изложенные в книге «Слова и вещи». В «Археологии знания» дается более тщательная и методологически отчетливая проработка историко-культурного материала, выявляются не­которые новые аспекты структурного метода.

Фуко не исследует «историю идей» (хотя, разумеется, ее не отвергает), не ищет общих принципов, под которые можно было бы подвести все единичные события, а стремится выявить взаимодействия между различными видами речевых (дискурсивных) практик, а также между дискурсивными и недискурсивными (экономическими и политическими) практиками.

Термин «дискурсивный» в «Археологии знания» не всегда является синонимом терминов «рациональный», «логический» или «языковый». Дискурсия — это срединная область между всеобщими законами и индивидуальными явлениями, это область условий возможности языка и познания. Как пишет сам Фуко, его задача в «Археологии знания» (в отличие от «Слов и вещей») больше не состоит в том, чтобы трактовать дискурсы как совокупности знаков (означающих элементов, которые отсылают к содержанию или репрезентации), а как практику, которая систематически формирует объекты, о которых они (дискурсы) говорят.

Безусловно, дискурс — событие знака, но то, что он делает есть нечто большее, нежели просто использование знаков для обозначения вещей. Дискурсивные практики, по Фуко, не исключают других видов социальной практики, но, напротив, предполагают их и требуют выявления взаимосвязей между ними. Сам же дискурс является сложной и дифференцированной практикой, подчиненной определенным правилам.

Специфику археологического анализа (описания) французский философ выражает в следующих четырех основ­ных принципах.

1. Археология стремится определить не мысли, репрезентации, предметы размышлений, навязчивые идеи, которые скрыты или проявлены в дискурсах; но сами дискурсы — дискурсы в качестве практик, подчиняющихся правилам. Она не рассматривает дискурс как документ, а обращается к нему как к памятнику.

2. Археология не стремится найти непрерывный и незаметный переход, который плавно связывает дискурс с тем, что ему предшествует, его окружает и за ним следует. Ее проблема — определить дискурс в его специфичности, ее задача — следовать по пятам за дискурсом и, в лучшем случае, просто его очертить.

3. Археология не является ни психологией, ни социологией, ни, что важнее, антропологией творения. Она лишь определяет типы и правила дискурсивных практик, пронизывающих индивидуальные произведения.

4. Археология является перезаписью, трансформацией по определенным правилам того, что уже было написано в форме внешнего; это систематическое описание дискурса — объекта.

Характеризуя взаимоотношения между археологией, знанием и наукой, Фуко отмечает, что археология занимается не только науками, и ее объектом является не только научный дискурс, поскольку существуют знания, независимые от наук, но не может существовать знание, лишенное дискурсивной практики.

Фуко считает, что дискурсивная практика не совпадает с научным развитием, которому она может дать место; науки появляются в элементе дискурсивной формации и на основе знания. Поскольку в любой дискурсивной формации существует частное отношение между наукой и знанием, то археологический анализ должен показать, каким образом наука может функционировать в элементе знания. По его мнению, одна из основных областей изучения для археолога — это различные точки появления дискурсивных формаций: пороги позитивности, эпистемологизации, научности и формализации.

В заключение отметим, что Фуко не проводил строгих разграничений между наукой и ненаукой и придавал законный познавательный статус качественно своеобразным (в том числе «древним», «неразвитым» и т. п.) мыслительным образованиям (например, мифам). Тем самым, по его мнению, наука по существу не исключает донаучных уровней знания: она опирается на весь слой познавательного материала, первоначальную расчлененность и структурированность которого изучает «Археология знания».

8. Особенности социального познания и его методов (общая характеристика)

Особенности социального познания:

1. В самом широком смысле предмет социального познания— сфера человеческой деятельности в многообразных ее формах.

2. Социальное познание ориентировано на процессы, т.е. на развитие общественных явлений, на выявление законов, причин и источников этого развития. Главный интерес тут — динамика, а не статика социальных явлений. В этой связи следует указать, что возможны два основных варианта отношения познания к своему предмету — реальной действительности: 1). Сам предмет существенно не изменяется, а теория, познание его развивается достаточно быстро. Это ситуация, характерная для естественных наук: например, темпы эволюции Галактики и сроки познания людьми этой эволюции, 2). Сроки развития предмета сравнимы со сроками развития теории, вследствие чего эволюция знания, науки уже сама по себе отражает эволюцию объекта. Это типичная особенность, свойственная познанию социальных явлений и процессов.

Значимость приобретает принцип историзма — рассмотрение явлений как процессов, в их возникновении, развитии и преобразовании. Особая роль историзма для познания социальных явлений обусловлена как тем, что общество почти лишено стационарных состояний, так и тем, что происходящие в обществе процессы развития приобретают необратимый, малопредсказуемый и все более разнообразный характер.

Из подчеркивания важной роли историзма в социальном познании отнюдь не следует, что этот принцип не характерен для естествознания. Вся современная (постнеклассическая) наука буквально пронизана пафосом становления, развития самоорганизующихся целостных систем, фактор времени все шире внедряется в частные науки.

3. Акцент познания на единичное, индивидуальное, уникальное на основе общего, закономерного.

4. В предмет социального познания постоянно включен субъект, человек. Поэтому это не только субъект-объектные, но и субъект-субъектные отношения (общение, коммуникации и т. п.). Тут люди и авторы и исполнители своей собственной драмы, которую они же и познают. Поэтому главная задача этой формы познания — понять чужое «Я» не в качестве некоего объекта, а как другого субъекта, как субъективно-деятельное начало.

5. Социально-гуманитарное познание— это всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия. Категории «смысл» и «ценности» являются ключевыми для понимания специфики социального познания. Человеческая жизнь — это всегда осмысленное бытие. Гуманитарное познание и призвано выявить и обосновать смысл существующего.

Таким образом, в социально-гуманитарном познании вещь рассматривается не в ее пространственно-временных параметрах, а как носитель смысла, воплощение вне- и сверхпредельных значений, как знак, символ человеческого проявления. А это значит, что сознание в сфере гуманитарного знания апеллирует не к природной сущности вещи, а к ее смыслу.

6. Неразрывная и постоянная связь социального познания с ценностями, с мировоззренческими, смысложизненными компонентами. Если в естественных науках эти компоненты остаются внешними по отношению к содержанию знания, то в гуманитарных они входят в само содержание знания. Ценности — специфические социальные характеристики объектов, выявляющие их положительное или отрицатель­ное значение для человека и общества (благо, добро и зло, прекрасное и безобразное и т. п.), заключенное в явлениях общественной жизни.

Именно ценностно-смысловые структуры всего существующего представляют наибольший интерес для социального познания. Достижение истины здесь происходит в «плотной среде» многообразных ценностей, которые указывают на человеческое, социальное и культурное значение определенных явлений действительности. Выделяют два полюса ценностного отношения человека к миру, взаимосвязанные между собой. Во-первых, это «предметные» ценности (весь мир культуры) как объекты ценностного отношения, т. е. предметы могут оцениваться в плане добра и зла, истины и неистины, красоты или безобразия, справедливого или несправедливого и т. п. Во-вторых, «субъективные» ценности — установки, запреты, императивы, оценки и т. п., выраженные в форме нормативных представлений и выступающие ориентирами де­ятельности, человека. Важное значение имеют смысложизненные ценности — представление о добре и зле, благе и счастье; ценности моральные, демократические, религиозные, личного и межличностного общения и др.

Таким образом, аксиологическая оценка в гуманитарном познании занимает важное место. В естественных науках основным является вопрос об истине, аксиологическая же оценка отодвинута на второй план.

7. Важное значение в социальном познании имеет процедура понимания — это существенная характеристика этой формы познания. Прежде всего следует иметь в виду, что процедуру понимания не следует квалифицировать как чисто иррациональный акт. Иррациональный момент здесь хотя и присутствует, но ни в коем случае не является основным, а тем более исчерпывающим суть дела. Но нельзя принижать значение этого момента, а тем более полностью отвергать его присутствие в герменевтических рассуждениях. Последние тесно связаны с внерациональным, немыслимы без него — и это важная особенность указанных рассуждений. Понимание нельзя смешивать с тем, что называют озарением, интуицией, хотя все это есть в процессе понимания.

Процесс понимания органически связан с процессом познания человеком окружающего мира, однако не сводится целиком и полностью только к познавательной деятельности. Проблематика понимания не может вытеснить вопросы теории познания, а должна анализироваться на основе диалектики единства познания и предметно-практической деятельности в широком социокультурном контексте. Наряду с описанием, объяснением, истолкованием и интерпретацией, понимание относится к основным процедурам функционирования научного знания. Но понимание не следует отождествлять с познанием («понять — значит выразить в логике понятий») или смешивать с процедурой объяснения, хотя они и связаны между собой.

Понимание может выступать в двух ракурсах: как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыслообразование. Понимание как раз и связано с погружением в «мир смыслов» другого человека, постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. Понимание— это поиск смысла: понять можно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения. Понимание не отделено от самопонимания и происходит в стихии языка.

8. Сложный, очень опосредованный характер взаимосвязи объекта и субъекта социально-гуманитарного познания. Эту особенность достаточно четко зафиксировали неокантианцы Баденской школы. Они увидели, что обычно — особенно в исторической науке — связь с социальной реальностью или ее фрагментами (событиями, ситуациями и др.) происходит через источники — археологические (материальные остатки прошлого) и собственно исторические, где центральное место занимают письменные тексты — хроники, документы, письма и т. д. Объектами исторического исследования являются указанные источники, так как историческая реальность отделена от историков непреодолимым «барьером времени».

В гуманитарном познании происходит «отражение отражения», т. е. здесь имеют место мысли о мыслях, переживание переживаний, слова о словах, тексты о текстах. М.М. Бахтин отмечал, что дух, сознание, мышление человека предстают перед исследователем в форме текстов, в языково-знаковом выражении. Вне этого социальное познание невозможно, ибо человек в его специфике, как считает Бахтин, всегда выражает себя (говорит), т. е. создает текст, который является той непосредственной действительностью мыслей и переживаний, из которой только и может исходить социальное познание, мышление. Если естественные науки нацелены на вещи, их свойства и отношения, то гуманитарное — на тексты, которым присущи значение, смысл, ценность. Таким образом, понимающие процедуры, связанные с наличием специального изучения текстов, являются методологически необходимыми, а не только психологически желаемыми, оказываются признаком, указывающим на гуманитарность знания.

9. Вследствие текстовой природы социального познания особое место в гуманитарных науках занимает семиомическая проблематика. Семиотика (греч. — знак, признак) — наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем.

Знак — материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения и переработки сообщений (информации, знания). Различают языковые (входящие в некоторую знаковую систему) и неязыковые знаки, а среди последних — копии, признаки, символы. Выделяют знаки естественных и искусственных языков. Примерами знаковых систем являются: естественные (разговорные) языки, системы предложений научных теорий, искусственные языки, программы и алгоритмы для автоматов, системы сигнализации в природе и обществе и т. д.

В качестве знаковых систем можно рассматривать «языки» изобразительного искусства, театра, кино и музыки, а также любые сложные системы управления, анализируемые с позиций кибернетики: машины, станки, приборы и их схемы, живые организмы и отдельные их подсистемы (например, центральная нервная система), производственные и социальные объединения и общество в целом.

Знак отражается в сознании человека в виде значения или символа. Мир культуры — это мир символических форм, а не «мир фикций» (А. Белый). Символ (греч. — знак, опознавательная примета) — это: 1) в науке (логике, математике и др.) то же, что знак; 2) в искусстве—характеристика художественного образа с точки зрения его осмысленности, выражения или некой художественной идеи. В отличие от аллегории смысл символа неотделим от его образной структуры и отличается неисчерпаемой многозначностью своего содержания.

Символ — идеальное содержание материальных вещей и процессов, представленное в виде знака или образа. Сущность символа не поддается однозначному определению в рамках формальной логики и представляет собой многозначную систему, рассчитанную на активную деятельность воспринимающего субъекта. Символическая деятельность характерна для человеческого сознания. По мнению немецкого философа — неокантианца Кассирера, человек есть животное символическое; язык, миф, религия, наука — суть «символические формы», посредством которых человек упорядочивает окружающий его мир. Смысл символа реально существует только внутри человеческого общения и он тем содержательнее, чем более многозначен. Сама структура символа направлена на то, чтобы дать через каждое частное явление целостный образ мира.

Таким образом, диалектика гуманитарного познания такова, что адекватное понимание субъективного мира оказывается возможным лишь через анализ его внешних объективации, которые выступают в виде текстов, знаков и символов, словом в виде языка. Язык является той непосредственной действительностью, действительностью сознания и культуры, из которой только и могут исходить гуманитарные дисциплины. Тем самым без таких понятий как «текст», «знак», «значение», «символ», «язык» и речи быть не может о социально-гуманитарном познании, а тем более о его специфике. Однако необходимо иметь в виду, что социокультурные явления нельзя полностью формализовать, втиснуть в жесткие рамки формальных знаковых систем. В этом смысле символ богаче, глубже формального знака, так как допускает дву-(и много-) смысленность, неопределенность, неоднозначность и даже таинственность.

10. Определяющую роль в социальном познании играет диалог (беседа, разговор), который еще с античных времен стал известен как литературная форма, употребляемая для изложения проблем с помощью диалектики. Сократом и Платоном доведен до высшей формы. Говоря о диалоге, нельзя не вспомнить и работы Николая Кузанского и труд Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевской и коперниковской» и гуманистическую культуру Возрождения, где диалог составляет способ создания содержания, и «вопросо-ответный метод» Гадамера и др.

В переводе с греческого диалог — это разговор между двумя или несколькими лицами, форма устного общения между ними, которая может быть закреплена в письменном виде. Диалог — отнюдь не простая, как кажется на первый взгляд, а довольно сложная, наполненная многообразным содержанием, специфически человеческая форма взаимодействия, тесно связанная с пониманием. В диалоге осуществляются два естественных человеческих стремления: стремление сказать и быть услышанным и стремление понять и быть понятым. Очевидно, что способ этого осуществления аналогичен и способу, каким осуществляется сама философия. Поэтому поиск этого способа предполагает обращение к философии, а именно к ее началу, т. е. к античности.

11. Особо важное значение для социального познания имеет философия и такой ее метод как диалектика.

12. Социальное познание ориентировано преимущественно на качественную сторону изучаемой им действительности. Здесь явления и процессы исследуются главным образом со стороны качества и единичного (индивидуального), а не количества и всеобщего.

13. Своеобразное сочетание эмпирического и теоретического компонентов в социальном познании. Возможности эмпирических методов в социальном познании, хотя и ограничены, но они здесь применяются в возрастающем масштабе и в своеобразном преломлении. Это опросы, анкетирование, тестирование, модельный эксперимент, нацеленные прежде всего не на чисто объективные свойства рассматриваемых явлений, а на их человеческие характеристики, на выявление ценностных, смысловых и иных экзистенциальных связей человека с миром. Очень велико здесь значение методов вживания, сопереживания, понимающих методик и т. п.

14. Отсутствие общепризнанных парадигм. Наиболее четко эту особенность социального познания выразил выдающийся логик и философ современности Г.X.фон Вригт. По его мнению, в социологии не существует всеобще признанных парадигм, и это та особенность, которая отличает ее от естествознания

9. О новой парадигме социальной методологии

Сегодня все чаще говорят о том, что социальное познание стоит на пороге методологической революции, ему надо пересмотреть (и очень кардинально) свой методологический арсенал. При этом главное содержание этой революции мыслится как изменение в самом фундаменте мышления, формирование новой «большой» парадигмы.

По вопросу о необходимости формирования новой парадигмы социальной методологии, отметим следующее. Наиболее перспективный путь создания такой парадигмы— синтез, целостное единство любых и всяких методологических подходов на основе принципа «все дозволено» (П. Фейерабенд). Исходя из такого понимания, структура социально-гуманитарной методологии может быть представлена в таком виде:

I. Имманентный (внутренний) уровень — совокупность методов, принципов, приемов и т. п., непосредственно обусловленных специфическим предметом гуманитарного познания, т. е. социумом во всех его многообразных проявлениях — общих, особенных и единичных (в том числе уникальных).

II. Трансцендентный (внешний) уровень, который включает в себя методы и средства: философские, общенаучные (эмпирические, теоретические, общелогические), вненаучные, методы естественных наук.

III. Единство, тесная взаимосвязь двух названных уровней, их взаимодействие в ходе применения.

При этом подчеркнем, что, во-первых, методология социального познания есть целостная, органическая система, а не случайный, произвольный, эклектический набор каких-либо отдельных ее элементов (методов, принципов и т. п.). В своем применении эта система всегда модифицируется в зависимости от конкретных условий ее реализации.

Во-вторых, решающим, определяющим уровнем данной системы, ее «ядром» является имманентный (внутренний) уровень.

В-третьих, вся система социально-гуманитарной методологии (а не только ее внутренний уровень) должна соответствовать предмету социального познания и данному, конкретному этапу его развития. А это означает, в частности, что методологические средства естественных наук нельзя механически переносить на гуманитарные науки без учета специфики их предмета и своеобразия применения.

В-четвертых, всегда должна быть свобода выбора ис­следователем необходимых методов, а не навязывание каких-либо из них как «единственно верных». Но никогда в исследовательской практике недопустимо так называемое «методологическое принуждение».

В-пятых, углубляя и совершенствуя уже имеющиеся методы и принципы социально-гуманитарного познания, следует искать новые методологические подходы и средства, не абсолютизируя ни один (или несколько отдельно взятых) из них.

В-шестых, представляется сомнительным существование совершенно обособленной методологии социального познания, не связанной, оторванной от всех других уровней и форм методологического знания.