Семёнов, Ю. И. Философия истории

однофакторная, а иерархофакторная. И он был далеко не одинок среди людей, считав­ ших себя марксистами.145

Известный экономист Петр Павлович Маслов (1867 - 1946), будущий академик, в работе 4:Аграрный вопрос в России (условия развития крестьянского хозяйства в России'> (СПб. ,1903, 1905 и др.) писал: 4:...МЫ должны припять в основу анализа основной фактор, который определяет хозяйственную деятельность человека при всех условиях. Таким фактором в производстве является, как мы увидим, стремление к развитию производительных сил. Развитие производительных сил является одним из частных проявлений стремления человека к экономии своей энергии. Это стремление присуще всем стадиям хозяйственного развития общества!>. 146 Эта точка зрения имела сторонников.147 Но она практически ничего не объясняет.

Известный политический деятель, социолог и философ Виктор Михайлович Чер­ нов (1873 - 1952) в работе 4:Экономический материализм под защитой критического реализма!> объяснял развитие производительных сил, которое он сводил к совершен­ ствованию техники производства, развитием научного знания. Развитие знания - первично, развитие техники - вторично.148

Иногда в качестве источника развития производительных сил называли рост потребностей. Но рост потребностей сам требует объяснения. И неТРУДIIО понять, что он прежде всего вызван развитием производства. Производство, создавая новые ранее не существовавшие предметы, тем самым создает и потребность в них: потребность в одежде, жилище, телевизорах и т.п. И такая, первоначально чисто биологическая, по­ требность, как пищевая, в результате развития производства приобретает новый об­

лик: необходимо не просто мясо, а приготовленное мясо, нужными становится хлеб, чай, сладости и Т . П .

Нередко утверждают, что человеку от природы присуще стремление иметь все больше и больше предметов. Он никогда не удовлетворяется тем, что обладает. И этот постоянно возобновляющийся разрыв между тем, что человек имеет, и тем, что он хочет иметь, побуждает его производить все больше и больше, а тем самым и развивать производительные силы.

В действительности, когда такой разрыв существует, его корпи вовсе не в природе человека, а в существующих экономических отношениях. Он, например, возникает в обществе с рыночной экономикой. Рынок предлагает людям огромное количество раз­ нообразных товаров. Но запас денежных знаков у каждого рядового потребителя всегда ограничен. ИмеtIно этот разрыв между рыночными предложениями и кошель­ ком покупателя и осознается как вечно присущий человеку разрыв между тем, что он имеет, и тем, что ему хотелось бы иметь.

Н.И. Бухарин в книге 4:Теория исторического материализма!> (М., 1921 и др. изд.) отделался от проблемы источника развития обществасамыми общими фразами. 4:Выше, - писал он, - мы разобрали вопрос о равновесии между обществом и приро­ дой. Мы видели, что это равновесие постоянно нарушается и постоянно восстанавли-

145 См.: Горев Б.И. Очерки исторического материализма. Харьков. 1925. с. 97; Ефимов А. Произ­ водительные силы и диалектика их развития // БКА. Кн. 22. 1927. с. 183-184.

146 Маслов п.п. Аграрный вопрос в России (Условия развития крестьянского хозяйства в России).

СП6., 1905. С 29.

147 См.: Трахтен6ерг о. Беседы с учителем по историческому материализму. М., 1931. с. 78.

148 Чернов Б.М. Экономический материализм под защитой кртического реализма / / Б.М. Чернов. Философские и социологические этюды. М., 1907. с. 73.

ли. И стремление к извлечению прибавочной стоимости вытекает вовсе не из какой-то вечной природы человека. Оно порождается существующей системой экономических отношений. По существу, это показали экономисты еще до Маркса. Последний лишь глубоко разработал и обосновал этот взгляд. Таким образом, в применении к капита­ листическому обществу источник развития производительных сил заключен в суще­ ствующих экономических, производствепных отношениях. Именно экономические отношения при капитализме стимулируют прогресс производительных сил.

3. 13.5. Проблема некапиталистических экономических систем и ее решения

Политэкономия возникла как наука о капиталистических и только капиталисти­ ческих экономических отношениях. Никаких других экономических отношений она долгое время не знала. Как мы уже видели, первым, кто обратился к изучению иных, кроме капиталистических, экономических отношений был Р. Джонс. К. Маркс и Ф. Энгельс прекрасно понимали, что кроме капиталистической системы экономичес­ ких отношений существуют и другие системы, качественно отличные от буржуазной, и

что они тоже нуждаются в исследовании. Помимо теории капиталистической эконо­ мики должны существовать теории и иных экономик.

Ф. Энгельс впервые ввел разграничение между наукой о капиталистической эко­ номике - политэкономией в узком смысле слова - и наукой обо всех вообще эконо­ мических системах - политэкономией в широком смысле. Политэкономия в узком смысле является частью политэкономии в широком смысле наряду с другими ее час­ тями, для обозначения которых Ф. Энгельс также употреблял термин политическая ЭКОНОМИЯ ! > , сопровождаемый названием экономической системы, являющейся объек­ том исследования.

Политическая экономия, в самом широком смысле, - писал Ф.Энгельс, - есть наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе!>.153 И тут же он подчеркивал, что политическую эконо­

мию в широком смысле нельзя понимать как одну, единую универсальную экономиче­ скую теорию, как теорию экономики вообще. Она неизбежно должщl. включать в свой состав столько теорий, сколько имеется особых систем общественного производства.

Условия, при которых люди производят продукты И обмениваются ими, - писал Ф. Энгельс, - изменяются от страны к стране, а в каждой стране, в свою очередь, - от поколения к поколению. Политическая экономия не может быть поэтому одной и той же для всех стран и всех исторических эпох... Кто пожелал бы подвести под одни и те же законы политическую экономию Огненной Земли и политическую экономию совре­ менной Англии, - тот, очевидно, не дал бы ничего, кроме самых банальных общих мест. Таким образом, политическая экономия по своему существу - историческая наука. Она имеет дело с историческими, Т.е. постоянно изменяющимся материалом, она исследует прежде всего особые законы каждой отдельной ступени развития произ­ водства и обмена, и лишь в конце этого исследования она может установить немногие, совершенно общие законы, применимые к производству и обмену вообще .154

Введя понятие политэкономии в широком смысле, Ф. Энгельс одновременно ука­ зывал, что такой науки пока не существует. OДHaKO политическая экономия как

наука об условиях и формах, при которых происходит производство И обмен в раз­ личных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, в каждом дан­ ном обществе совершается распределение продуктов, - политическая экономия в этом широком смысле еще только должна быть создана. То, что дает нам до сих пор эконо­ мическая наука, ограничивается почти исключительно генезисом и развитием капита­ листического способа проИЗводства ., .> : > .155 Это было сказано в 1877 г.

За годы, прошедшие с тех пор, в мире произошли колоссальные изменения. НО они меньше всего затронули положение дел в рассматриваемой области, несмотря на то, что представление об историческом характере экономики получило некоторое рас­ пространение и за пределами марксистской экономической науке. Исторический под­ ход к экономике был свойствен представителям новой (молодой) исторической школы в политэкономии, в частности Карлу Вильгельму Бюхеру (1847 - 1930), и целому ряду

других экономистов. Однако, хотя отдельные попытки и предпринимались, никому из экономистов не удалось до сих пор создать теории ни одной докапиталистической экономической системы.

В результате в западной экономической науке и до сих пор продолжают сущест­ вовать отчасти в прямом, отчасти в завуалированном виде те взгляды, которые были охарактеризованы в конце подраздела, посвященного А. Смиту и Д. Рикардо (3.9.4). По-прежнему многие западные экономисты (и не только экономисты) убеждены, что рыночные капиталистические отношения, а тем самым и их законы ЯВЛЯlOтся единст­ венно естественными и, соответствешю, вечными, а все прочие отношения порождены насилием и искусственны. Отсюда нередко делается вывод, что только капиталистиче­ ские отношения ЯВЛЯlOтся экономическими, а все прочие - неэкономическими. С та­ кой точки зрения единственной экономической теорией может быть только теория капиталистической экономики.

С последним тезисом в определенной степени были согласны и некоторые из марк­ систов. Так, например, Н.И. Бухарин в работе Экономика переходного периода (М., 1920; послед. ИЗД. : Избранные произведения. М., 1990) доказывал, что политическая экономия есть наука исключительно лишь о товарном хозяйстве и поэтому KOHeц капиталистически-товарного общества будет и концом политической экономии» . 156

Решительно высказал свое несогласие с такой точкой зрения В.И. Ленин в За­ мечаниях на книгу Н.И. Бухарина Экономика переходного периодаi> (Ленинский сборник. XI. М.-Л., 1929). И Н.И. Бухарин был не одинок, что наглядно показала дискуссия об исторических границах предмета политической экономии, происходив­ шая в начале 1925 г. (См.: Что такое политическая экономия? (Доклад И.И. Скор­ цова-Степанов. Прения) // ВКА. Кн. 1 1 . М. , 1925). И.И. Скворцова-Степанова, отстаивавшего взгляд, согласно которому политическая экономия есть наука обо всех способах производства, поддержали тогда А.А. Богданов и известный историк акаде­ мик Михаил Николаевич Покровский (1868 - 1932). Против этого тезиса, помимо Н.И. Бухарина, выступило значительное число виднейших экономистов: Шолом Мо­ исеевич Двойлацкий (1893 - 1937), Александр Феликсович Кон (1897 - 1941 ), Лев Натанович Крицман (1890 - 1937), Валериан Валерианович Осинский (наст. фам.

Оболенский) (1887 - 1938), Евгений Алексеевич Пре6раженский (18861937).

155 Энгельс Ф. Анти-Дюринг // к. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 20. С. 153-154.

156 Бухарин Н И. Экономика персходного периода // Избранные произведения. М., 1990. С. 83.

Выше (3.9.4) уже была рассмотрена концепция Л.М. Тимофеева, вызванная к жизни потребностью оправдать коррупцию и выставить коррупционеров в роли бла­ годетелей. Корруцию в России оправдывают далеко не все, но все три перечисленные выше точки зрения имеют у нас массу сторонников.

Вот, например, что писал доктор экономических наук (ныне - член-корр. РАН) Николай Петрович Шмелев еще в 1989 г.: ...Законы природы и законы экономики - это одно и тоже... Либо сила, либо рубль - иного выбора в экономике не было и нет от века, от Адама и до наших дней. Не мы первые (и не мы последние), кто пытался

-сделать ставку на силу... Люди жили до нас и будут жить после нас. И неужели мы

еще недостаточно убедились, что стимулы к добросовестному, творческому труду везде, во всем мире, одинаковы, будь то Америка, или Япония, или Европа, или Соломоновы острова? Да-да - одинаковы!>:>.159

Исходя из такого убеждения, Н.П. Шмелев устраивает головомойку египетским фараонам, которые вместе того, чтобы следовать законам рынка, силой принуждали людей строить совершенно нерентабельные пирамиды. И Рим просуществовал всего каких-то 12 веков лишь потому, что вместо рубля сделал ставку на силу. Остается при этом совершенно непонятным, какая же сила заставила пренебречь рублем Адама и Еву, т.е. первобытных людей.

Сходных мнений придерживается и другое светило нашей экономической нау­ ки - академик Николай Яковлевич Петраков. На первых страницахе книги Pyc­ ская рулетка. Экономический эксперимент ценой 150 миллиоов жизней!> (М. , 1998) он категорически утверждает, что рынок органически присущ экономике, что экономи­ ка без рынка невозможна.lБО Снова возвращаясь к этому вопросу, он пишет: Выше мы уже имели основания поверить в неизбежность рынка как формы существования эко­ номики. Рынок невозможно отменить, закрыть, уничтожить, как невозможно отменить заход и восход Солнца, пока существуют Земля и Солнце>:>.161

Но одновременно мы узнаем, что рынок возник не сразу, что OH представляет собой одно из важнейших достижений цивилизации!>.162 Далее сообщается, что TOT или иной строй экономических отношений отличается от другого (например, перво­ бытно-общинный от рабовладельческого, феодальный от буржуазного) мотивацией поведения участников хозяйственного процесса. Это - основополагающий момент!>.163 Но ведь если экономика может быть только рыночной, то никаких других мотивов хозяйственной деятельности, кроме рыночных, быть не должно. Именно из этого исхо­ дИЛ Н.П. Шмелев, когда утверждал, что симулы к труду везде одинаковы. Он, по крайней мере, в этом был последователен, чего не скажешь о Н.Я. Петракове, который, кстати, в другой своей работе писал о наличии у человека eCTeCTBeHHOГO, органически соответствующего природе человека импульса!> к продолжению производственной деятельности.164

Таким образом, у н . я . Петракова в Русской рулетке!> получается, что, с одной стороны, экономика может быть только рыночной и ни какой иной, а с другой - могут

163 Там же. с. 50.

1 Петраков н. От экономических фетишей к логике свободной экономики // Хайек Ф.Л. Дорога к рабству. М., 1992. с. 6.

существовать и существуют качественно различные экономики: первобытно-общин­ ная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная, в которых действуют разные мотивы хозяйственной деятельности.

Буржуазная экономика - бесспорно рыночная, в ней действуют рыночные сти­ мулы. В других экономиках действуют иные, выходит, нерыночные мотивы. Значит, они являются нерыночными экономиками. И, наконец, н . я . Петраков прямо признает, что в СССР не было рынка, что советская экономика был нерыночной, безрыночной. 165 Выходит, что восход и заход солнца можно все же отменить.

Стремясь обосновать взгляд на рыночную экономику как единственно могущую существовать, н . я . Петраков заявляет, что в противном случае пришлось бы допус­ тить, ЧТО рынок есть историческая случайность или промежуточная форма экономи­ ческих отношениЙ!>.I66 Но рынок - явно не случайность и не промежуточная форма экономических отношений. Отсюда вывод, что рынок - всеобщ и вечен.

Но ведь возможен и еще один ответ. рыночная экономика - закономерно воз­ никшая историческая стадия в развитии человеческой экономики. И только такой ответ согласуется с фактическим материалом. Как уже отмечалось, нельзя смешивать экономику с рынком и рыночную экономику. Рынок возник довольно давно, а рыноч­ ная экономика, а таковой является только капиталистическая, появилась всего лишь пять, самое большое шесть веков тому назад, причем долгое время она существовала лишь в одной ограниченной области земного шара. А капиталистической экономики предшествовало несколько качественно отличных от нее экономических систем. И некоторые из них к настоящему времени довольно детально изучены. В частности, это относится к первобытной экономике.

3. 13.6. Экономическая этнология (экономическая антропология)

В 20-е годы ХХ в. В рамках этнологии (социальной антропологии) возникла и оформилась научная дисциплина, специальным объектом исследования которой стали эконо.мические отношения первобытного (собственно первобытпого и предклассово­ го) общества. На Западе она получила название экономической антропологии (econoffilc anthropology), в нашей науке - экономической этнологии или этнографии.

Как это ни странно, но в нашей стране, в которой, казалось бы, господствующим было материалистической понимание истории, экономической этнологии внимания поч­ ти что не уделялось. На Западе же экономическая антропология стала усиленно раз­ виваться.

Можно назвать труды, которые были вехами в развитии этой дисциплины: Ap­ гонавты Западного Тихоокеанья (1922; готовится русск. перевод) Бронислава Кас· пара Малиновского; Экономика ифугао (1922) Роя Франклина Бартона (18831947); Первобытная полинезийская экономика!> (1939) Раймонда Ферса; Экономи­ ческая антропология. Экономическая жизнь примитивных народов>:> (1940, 1952, 1965) Мелвилла Джина Херсковица; Черная Византия. Королевство Нупе в Нигерии!> (1942) Зигфрида Фридерика Наделя (19031956); Великая трансформация: Поли­ тические и экономические истоки нашего времени>:> (1944; русск. перевод: СПб., 2002) Карла Поланьи; работы Джорджа Дальтона, составившие книгу Экономическая ант-

165 Петраков Н Русская рулетка. с. 194-195 и др. 166 Там же С 8

ропология и развитие. Очерки примитивной и крестьянской экономики (1971); Об­ щество Соломонового острова. Родство и лидерство среди сиуаи Бугенвиля!> (1955) Дугласа Оливера; OT камня к стали. Экономические последствия технологической перемены на Новой Гвинее (1962) Ричарда Франка Солсбери; Экономика папуасов капауку (1963) Леопольда Ярослава Посипсила; Экономика ТИВ!> (1968) Пола Бо­ яннана и Лауры Бояннан; Экономика каменного BeKa (1972; русск. перевод: М., 1999) Маршалла Салинза; Kyнг Сан. Мужчины, женщины и труд в охотничье-соби­ рательском обществе!> (1979) Ричарда Боршая Ли.

За время существования экономической антропологии, и особенно в 6070 годы, когда эта дисциплина пережила подлинный бум, был накоплен поистине гигантский фактический материал, который настоятельно потребовал теоретического осмысления и обобщения. В результате в западной экономической этнологии возникли два основ­ ных идейных течения, между которыми развернулась упорная борьба.

Сторонники первого из них исходили ИЗ того, что различие между капиталисти­ ческой и первобытной экономиками носит не качественный, а лишь количественный характер, и поэтому как к той, так и к другой в одинаковой степени применима фор­ мальная экономическая теория, или маржинализм. Они получили название формали­

стов.

Их противники - субстантивисты (К Поланьи, Дж. Далтон, М. Салинз и др.) - настаивали на коренном, качественном отличии первобытной экономики от капитали­ стической. Убедительно показав, что маржинализм является концепцией исключи­ тельно лишь капиталистической экономики, они настаивали на необходимости созда­ ний особой теории первобытной экономики.

В отличие от других названных выше исследователей, Карл Поланьи (18861964) был не этнографом, а экономистом и историком экономики. ОН подверг резкой критике выдвинутое А. Смитом положение о природной склонности человека к обме­ ну и погоне за выгодой как совершенно ошибочное. Знание истории экономики позво­ лило К. Поланьи сделать вывод не только о существовании в истории человечества экономических систем, качественно отличных от капиталистической, но и четко сфор­ мулировать положение о том, что рыночная экономика является кратким, преходящим этапом в развитии человеческой экономики. B то время как история и этнография, - писал он, - знают различные виды экономик, большинство из которых включат в себя и институт рынка, они не знают ни одной экономики, кроме нашей, которая бы хотя в

какой-то степени контролировалась бы и регулировалась бы рынками .167 ОН обрушился на присущий большинству, если не всем экономистам, обветша­

лый рыночный менталитет , заставляющий их везде искать рыночную экономику, ви­ деть ее там, где ее заведомо не было и быть не могло, и не признавать существования иных, нерыночных экономик.1б8 В какой-то степени К. Поланьи даже перегнул палку. Если многие экономисты рассматривали капиталистическую экономику как естествен­ ные, а прочие как искуственные, то К. Поланьи склонялся к прямо противоположной

точке зрения. Он писал, что возникновение саморегулирующегося рынка, столь харак­ терного для классического капитализма, - есть результат не внутреннего развития, а

161Polanyi К. The Great TransformatlOn: The Politlcal and Economic Origins of ои г Time. New York,

Toronto, 1944. Р. 44.

168 СМ. : Polanyi К. The Great TransformatlOn.; Ыет. Оиг Obsolete Market Mentality // Primitive,

Aгchaic and Modern Economies. Essays of К. Polanyi. New York, 1968.

искусственного стимулирования.169 По мнению К. Поланьи, свободная, сама себя регу­ лирующая рыночная экономика не может существовать слишком долгое время, ибо она опасна для человечества. Такой институт, - писал он, - не может существовать сколько-нибудь длительное время, не уничтожая человеческой и естественной субстан­ ции общества; он физически разрушает человека и превращает все его окружающее в пустыню . 170

В ходе дискуссии, пик которой пришелся на 60-е годы, была убедительно показа­ на полная бесплодность и практическая бесполезность формалистского подхода к первобытной экономике. Но и субстантивистам, несмотря на все их усилия, не удалось создать теорию первобытной экономики. В результате на рубеже 60-х и 70-х годов западная экономическая антропология оказалась в состоянии глубокого теоретичес­

кого кризиса. Материал продолжал накапливаться, а никакой теории создать не уда­ валось.171

Мое исследование первобытной экономики началось в 70-х годах. В 1973 г. по­ явилась работа Теоретические проблемы экономической аНТРОПQлогии 172, в которой я впервые познакомил нашу научною общественность с основными достижениями этой дисциплины. Итогом двадцатилетней работы в этой области был труд Экономи­ ческая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество (Ч. 1 -3. М. 1993), в котором была изложена целостная система категорий, воспроизводящая не только статику, но и динамику социально-экономической структуры первобытно-коммунисти­ ческого и первобытно-престижного общества. Были выявлены как основные стадии эволюции доклассовой экономики, так и закономерности перехода от одного такого этапа к другому. Была прослежена объективная логика развития экономики от ста­ дии безраздельного господства первобытного коммунизма до зарождения политарно­ го ( азиатского ) способа производства, с которым человечество вступило в эпоху цивилизации.

3 . 13.7. Значение теории первобытной экономнкиля материалистического понимания истории вообще, для решения

проблемы источника развития производительных сил в частности

То обстоятельство, что теория экономики возникла первоначально как теория исключительно капиталистической экономической системы, во многом препятствовало пониманию все прочих экономик. Слишком велик был соблазн строить их концеп­ туальную картину, исходя из всего того, что было известно о капиталистической эконо­ мике.

В действительности же докапиталистические экономические системы столь рази­ тельно отличались от капиталистической, что многие ученые вообще отказывались счи­ татъ их экономическими. Широкое распространение получила точка зрения, согласно которой лишь при капитализме существуют специфические экономические отношения, образующие в обществе особую систему со своими особыми законами, в других же общества особых экономических отношений нет, их роль выполняют моральные, рели­ гиозные, политические, правовые и иные неэкономические отношения. Такого

169 Polanyi К. The Great Transformation. .. Р. 57.

110 Ibid Р. З.

111 Подробно об этом см. : Семенов Ю.И. Указ раб.

112 Там же.

да придерживались, в частности, все субстантивисты (К. Поланьи, Дж. Дальтон, М'. Салинз и др.), хотя и не проводили его до конца последовательно. 173

И основания для такой точки зрения были. Суть в том, что только при капитализ­ ме экономические отношения, выступая как отношения рыночные, прямо, непосредст­ венно определяют волю людей, их поведение прежде всего в экономической сфере, но не только в ней (см. 3.9. 1). Именно это имеется в виду, когда говорится о господстве при капитализме экономического принуждения.

Иначе обстояло дело в докапиталистических обществах. В них экономические отношения, будучи столь же объективными, материальными, как и капиталистические, определяли волю людей, а тем самым их поведение не прямо, непосредственно, а через посредство морали, обычного права, права, политики и других пеэкономических обще­ ственных явлений. Это и создавало иллюзию отсутствия в этих обществах экономиче­ ских отношений. Они были скрыты под покровом волевых (моральных, правовых, политических) имущественных отношепиЙ.174 Чаще всего именно это имеется в виду, когда говорят о госfюдстве в этих обществах внеэкономического принуждения в сфе­ ре экономики.

Создание первой в истории науки теории одной из некапиталистичесКих экономик, причем такой экономической системы, из которой в конечном счете выросли все осталь­ ные докапиталистические системы экономических отношений, открывает путь к понима­ нию всех этих докапиталистических экономик. Но, на мой взгляд, самое важно заключа­ ется в том, что эта теория позволяет преодолеть, если можно так сказать, <1капитализмо­ центризм созданной к.Марксом и Ф. Энгельсом теории исторического процесса. Ко­ нечно, основоположники историко-материалистического подхода к обществу и его ис­ тории понимали, что кроме капиталистической экономической системы, существуют и иные, качественно отличные от нее. Но политэкономия капитализма была в то время единственно существующей, и они были вынуждены в своих общетеоретических по­ строениях вольно или невольно исходить из нее.

При обращении к эпохам, когда, как они прекрасно понимали, капитализма не было и заведомо быть не могло, их <1капитализмоцентризм проявлялся в явном пре­ увеличении роли товарного обращения - в <1товароцентризме . Так, например, пере­ ход от первобытного общества к классовому они во многом связывали с возникнове­ нием товаробмена и товарного производства, с действием закона стоимости, ведущего

кобогащению одних и обнищанию других. Именно в превращении продукта в товар

Ф. Энгельс видел <1зародыш всего последующего переворота .175 И понять его можно. Никакогодругого экономического механизма социального расслоения, кроме связан­

ного с действием закона стоимости, он не знал и знать в то время не мог.17б

173 Primitive, Archaic and Modern Economies. Essays of Каг! Po!anyi. Ed. Ьу G. Da!ton. New York, 1968. Р.7, 9, 23, 30, 35, 65, 66, 84 etc; Da!ton G. Introduction // Primitive, Archaic and Modern Economies. Essays of Каг! Po!anyi. Ed. Ьу G. Da!ton. New York, 1968. Р. ХУН; Idem. The Deve!opment of Subsistance and Peasant Ecanomies in Africa // Internationa! Socia! Science ]оигпа!. 1964. уо!. 16. NQ 3. Р. 81; Idem.

Тheoretica! Issues in Economic Anthropo]ogy / / СА. 1969. Уо! . 10. NQ 1 . Р. 73 etc.; Sahlins М. Stone Лgе

Economics. Chicago and New York, 1972. Р. 76, 101, 185-186 etc.

174 Подробно об этом см. : Семенов Ю.И. Экономическая этнология. Первобытное и раннее пред­ классовое общество. ч. 1 . М., 1993. С. 62-99.

175 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // к. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 21 . С. 1 13

176 Подробнее см.: Семенов Ю.И. Переход от первобытнаго общества к классовому...