О. Н. Турышева. «Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие»

Тема 6. Феноменология в литературоведении

Феноменология – наука о сознании. Ее основоположником является немецкий математик и философ Эдмунд Гуссерль. Главный предмет его размышления – это вопрос о том, как работает сознание и, в частности, что представляет собой понимание. Основные положения концепции сознания в философии Гуссерля составляют следующие идеи.

1.Сознание – это не замкнутая в себе субстанция, не нечто данное и статичное, а бесконечный поток.

2.Главная характеристика сознания – интенционалъностъ, т. е. его направленность на предмет: сознание всегда направлено на что-либо, оно всегда есть сознание о чем-то.

3.Единицами сознания являются феномены – те субъективные формы, в которых человеку является мир. Именно с феноменами собственного сознания имеет дело человек, а не с предметами реального мира. Мысль о том, что мир является человеку только в совокупности феноменов его сознания, а не воспринимается им в своей объективной данности, Гуссерль выразил в знаменитой максиме: «Без субъекта нет объекта». Данная формула также акцентирует мысль о том, что, воспринимая предмет, человек всегда наполняет его «своим» содержанием, а это, в свою очередь, означает, что смысл предмету присваивает только человеческое сознание.

На почве данной концепции складывается общий методологический принцип фено-

менологических исследований. Он гласит: изучать вещи как объективно существующие, без учета того, что они являются нам как феномены нашего сознания, нельзя. Изучать вещи нужно с учетом того факта, что они существуют только в опыте воспринимающего сознания. При такого рода методологической установке в процессе феноменологического исследования предполагается отказ принимать во внимание все то, что не входит в опыт воспринимающего сознания, что не имеет отношения к его работе. Этот методологический принцип получил название феноменологической редукции.

Опора литературной критики на феноменологическую философию породила оригинальную теорию произведения и оригинальную методологию работы с ним. В основе уни-

версальной феноменологической теории литературы лежит представление о произведе-

нии, полемичное по отношению к дохайдеггеровской герменевтике: произведение не есть самостоятельный, замкнутый в себе и объективно данный эстетический объект, якобы в себе самом скрывающий всю полноту смыслов, произведение есть феномен сознания, продукт и результат его деятельности. Иными словами, произведение не есть вещь, оно представляет собой субъективный феномен, порожденный индивидуальным сознанием, и вне учета этого факта оно изучению не подлежит.

В качестве субъектов сознания, с деятельностью которых в феноменологической критике связывается конституирование произведения, выступают автор (носитель творящего сознания) и читатель (носитель воспринимающего сознания). Так, если произведение изучается как феномен авторского сознания, тогда исследуется то, как мир является сознанию автора и какой переработке авторским сознанием он подвергается в акте художественной деятельности. В данном случае изучаются акты авторского сознания, которые обеспечивают создание литературного произведения, такие как фантазирование, воображение, воспоминание, подражание, восприятие мира и самовосприятие и т. п.

Если же произведение изучается как феномен читательского сознания, тогда иссле-

дуется то, как произведение является читателю, какой обработке (или переработке) оно подвергается в акте чтения и что при этом происходит с самим читателем. В данном случае изучается совокупность актов сознания, которые обеспечивают художественное восприятие.

63

О. Н. Турышева. «Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие»

Это, например, воображение, эстетическая реакция, понимание, идентификация с героем и т. п.

В рамках литературоведческой феноменологии можно выделить четыре критических направления. Каждому из них мы посвятим самостоятельный параграф. В качестве критерия для классификации будем подразумевать тип и характер деятельности того сознания, носителю которого приписывается (в рамках конкретного направления в феноменологической критике) конституирование литературного произведения.

64

О. Н. Турышева. «Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие»

§ 1. Произведение как феномен авторского сознания: Ж.-П. Сартр, Ж. Старобинский

Начало этой ветви в литературоведческой феноменологии положил Жан-Поль Сартр, а именно его анализ творческого сознания, с одной стороны, и анализ авторской экзистенции

– с другой. Последовательно рассмотрим эти аспекты критической деятельности Сартра. Аналитика творческого сознания была предпринята Сартром в работе «Вообража-

емое: психология феноменологии воображения» (1939), в которой он характеризует творческое сознание как сознание воображающее: воображение составляет его главную особенность. Размышляя о характере деятельности воображающего сознания, Сартр приходит к выводу о том, что посредством воображения художник «неантизирует» мир (франц. le neant

– ничто). Неантизацией, уничтожением Сартр называет суть той переработки, которой подвергается мир реальных вещей в деятельности художника. По Сартру, изображая мир, художник лишает его материальных характеристик и превращает его в «мир ирреальных квазиобъектов». «Магический мир», созданный в произведении, не имеет ничего общего с миром объективных материальных вещей: в акте творчества они превращаются в образы, в ирреальные художественные феномены.

Сартровская аналитика авторской экзистенции вырастает из знаменитой идеи Сартра о свободе как главной характеристике человеческого существования. Свобода, по Сартру, проявляет себя в акте проектирования человеком самого себя. Сартр выделяет две формы человеческого проекта. Первая – это так называемый фундаментальный, т. е. универсальный, общечеловеческий, проект. Он состоит в стремлении каждого человека обрести «тотальность», т. е. преодолеть свою недостаточность и неполноту посредством единения с другими людьми. Вторую форму человеческого проекта образует так называемый индивидуальный (или изначальный) выбор, совершаемый человеком в детстве и определяющий всю его судьбу.

Обращаясь к фигуре автора, Сартр рассматривает его судьбу как результат им самим осуществленного изначального выбора. При этом задачу критики он связывает с выявлением того самого жизненного сценария, который бессознательно был спроектирован самим автором и который определил характер и содержание его творчества. Свой метод Сартр называет методом экзистенциального психоанализа. Его предметом являются не только бессознательные механизмы авторского творчества (как и во фрейдовском психоанализе), но и, шире, – сама судьба автора, рассматриваемая как результат его «индивидуального выбора». Следует уточнить, что экзистенциальный психоанализ Сартра направлен не на сам смысл текста, а на «выявление бытия» художника, нашедшего в тексте свое зашифрованное выражение.

Первый объект экзистенциального психоанализа Сартра – Шарль Бодлер («Бодлер», 1947). Жизненную трагедию Бодлера Сартр выводит из его непоследовательности в осуществлении собственного изначального проекта. Изначальный проект Бодлера, по Сартру, – «другость»: Бодлер еще в детстве решил быть не таким, как все, одиноким, гордым, пренебрегающим моральными нормами общества. Сартр выводит такое содержание индивидуального проекта Бодлера из известной ситуации его разлуки с матерью. На почве материнского «предательства» и возникает, по Сартру, «окаянный образ жизни» юного Бодлера. Гипотеза Сартра заключается в том, что соответствовать своему собственному изначальному выбору Бодлер оказался не способен в силу мазохистского склада личности. Сартр подкрепляет свою идею обращением к поэзии Бодлера. С его точки зрения, покаянные мотивы, мотивы стремления к смерти и отдельные образы «Цветов зла» непосредственно свидетельствуют о желании поэта освободиться от бремени индивидуальной свободы. Непосле-

65

О. Н. Турышева. «Теория и методология зарубежного литературоведения: учебное пособие»

довательность Бодлера в воплощении индивидуального проекта Сартр оценивает как экзистенциальное преступление. При этом в трагической судьбе поэта он видит закономерную расплату за отказ от последовательного утверждения своего выбора.

Другой объект экзистенциального психоанализа Сартра – Флобер. Сартр исследует судьбу («пережитое») Флобера в трехтомной книге «Идиот в семье: Флобер с 1821 по 1857 год» (1954—1972). С его точки зрения, Флобер, в отличие от Бодлера, сумел до конца осуществить свой изначальный выбор. Таковым Сартр считает сопротивление Флобера любым формам социальной детерминации. Позиция «маргинала, повернувшегося спиной к обществу», в экзистенциальной ситуации Флобера складывается, по Сартру, на почве детского невроза, как и в случае Бодлера. Но если невроз Бодлера – это невроз разлуки с матерью, то невроз Флобера – это невроз общения с письменным словом. В детстве Флобер испытывал серьезные трудности при обучении чтению, что вылилось в переживание письменного слова как принуждающего фактора, насильственно детерминирующего речь. «Борьба с письменным словом» обернулась не только фанатическим отношением к стилю собственного письма, но и противоборством любым формам социальной зависимости. На этой почве, по Сартру, и оформляется флоберовская позиция ухода «в башню из слоновой кости», а также культ искусства, свободного от буржуазной ангажированности.

Среди иных вариантов этой ветви феноменологической критики обратим внимание на Женевскую школу критики сознания, лидером которой является Жан Старобинский. В рамках данной школы произведение также рассматривается как феномен авторского сознания, как «зашифрованный опыт автора» (Ж. Старобинский). Оно представляет собой выражение авторской воли, авторского переживания, авторского чувства, авторского взгляда на мир и себя в мире. Воссоздание авторского мировосприятия на основе анализа текста и лежит в основе методологической «декларации» данной школы. Так, читая, например, Стендаля, Ж. Старобинский предпринимает реконструкцию его мировидения на основе выявления сквозных мотивов, ситуаций и образов. Их универсальная повторяемость представляется исследователю достоверным критерием выявления специфических особенностей сознания французского романиста. Поиск в тексте такого рода «ментальных следов» сближает критику сознания с романтической и психоаналитической герменевтикой.

66