Перлз Ф. - Теория гештальт-терапии

360 Фриц Перлз

Реальная ощутимая среда ретрофлектора состо­ ит только из него самого, и только сюда направля­ ется мобилизованная энергия. Если его тревогу по­ родил страх разрушения, то теперь он сам систематически пытает свое тело, продуцируя пси­ хосоматические нарушения. Если он занят в пред­ приятии, то может работать, не осознавая его бан­ кротства. Этот процесс часто хитро организуется для получения вторичных выгод, которые дости­ гают цели первоначально подавленного намерения. Например, чтобы не повредить своей семье и дру­ зьям, он нападает на себя и провоцирует болезни и неудачи, которые затрагивают и его семью, и дру­ зей. Но он не получает от этого никакого удовлет­ ворения, а только дальнейшие сожаления и угры­ зения совести.

Прямым удовлетворением ретрофлектора явля­ ется ощущение, что он осуществляет активный кон­ троль и занимается важными вещами - поскольку он постоянно и навязчиво чем-то занят и чувству­ ет побуждение к этому внутри себя. Его идеи и планы часто насыщены информацией, обдуманы и потрясающе серьезны - но наблюдателя все боль­ ше сбивает с толку робость и нерешительность, ко­ торые сопровождают переход к действиям. Быст­ рое прекращение деятельности окончательно выводит из заблуждения относительно происхо­ дящего. Ориентация - ощущение того, где он нахо­ дится в данной ситуации - кажется замечательной; пока не становится ясно, что простая практическая возможность не замечена. Воспоминания важнее, и они затмевают актуальную действительность.

Прямое удовлетворение ретрофлексии можно наблюдать, когда побуждение является эротичес­ ким, как в случае мастурбации. Мастурбация - это

вид изнасилования, поскольку само тело не отзы­ вается ни на что другое, кроме другого реального тела в окружающей среде. Удовлетворение доста­ ется агрессивной руке, а сексуальное удовольствие - это побочный эффект. (Мы можем легко отличить эту анально-садистическую фазу от более раннего интроективного садизма, основанного на мазохиз­ ме.)

8. Эготизм

Наконец, когда все фоны для финального кон­ такта адекватно подготовлены, возможно еще одно прерывание: контроль или наблюдение за своим поведением, которое должно привести к росту. На­ пример, это может быть осуществление действия, на которое субъект способен и которого требует ситуация; или завершение действия и оставление ситуации. Это приостановка спонтанности с помо­ щью произвольного взгляда внутрь (интроспекция) и вокруг себя, с целью убедиться, что возможности фона в самом деле исчерпаны (никакая опасность или неожиданность не грозит), прежде чем отдать­ ся действию целиком. (Стремясь к улучшению тер­ минов, мы назвали данную установку «эготизмом», как последнее, что еще относится к границам субъек­ та и его идентичности, а не к тому, с чем осуществ­ ляется контакт.) В норме эготизм необходим при осуществлении любого сложного действия, требу­ ющего тщательности и подготовленности; в про­ тивном случае последует преждевременное испол­ нение и затем понадобится обескураживающая отмена. Нормальный эготизм скромен, скептичен, от­ чужден и нетороплив, но не уклончив.

с произвольным осознаванием и попытка уничто­ жения всего неконтролируемого и неожиданного. Механизмом избегания фрустрации является фик­ сация, абстрагирование контролируемого поведения из текущего процесса. Типичный пример - попыт­ ка поддержать эрекцию и предотвратить спонтан­ ное наступление оргазма. Таким образом субъект подтверждает свою потенцию, то, что он «может», и удовлетворяет свое тщеславие. То, что он пыта­ ется предотвратить - это состояние смущения и покинутости.

Он исключает сюрпризы окружения (страх со­ ревнования), пытаясь изолировать себя как един­ ственную реальность: это достигается путем «обживания» среды и делания ее своей собственной. Его проблема перестает быть одним из контакти­ рующих Ты, о котором он беспокоится, но стано­ вится одной из бесконечного количества наук, зна­ комств и компонентов среды в его поле зрения и в его власти. Это нужно, чтобы быть собой абсолют­ но и неопровержимо. Такая «среда» перестает быть средой, она не питает, и поэтому эготист не растет и не изменяется. И когда ему наконец удается вос­ препятствовать опыту в том, чтобы быть новым, ему самому становится скучно и одиноко.

Его метод достижения прямого удовлетворения состоит в отделении (компартментализации): вы­ делив достигнутое и безопасное отношение, он мо­ жет регулировать количество спонтанности. Каж­ дое упражнение в таком произвольном контроле подкрепляет его честолюбие и презрение к миру. Наделенный определенной проницательностью и достаточным самосознанием, чтобы не выдвигать невозможных требований к своей физиологии, эго-

Это, на первый взгляд, очевидно, поскольку каж­ дый невротический механизм является фиксацией и содержит конфлюэнцию — нечто неосознавае­ мое. Также каждое поведение смиряется с некоей ложной идентификацией, отрекается от эмоций, на­ правляет агрессию против самости и является тщес­ лавным! Смысл схемы состоит в том, чтобы пока­ зать порядок, в котором, на фоне угрожающего вытеснения, фиксация распространяется на весь процесс контакта, и отсутствие осознания помога­ ет ей с другой стороны. Если учесть, что в какойто момент субъект находится во вполне хорошем контакте, использует свои силы для приспособле­ ния, а чуть позже оказывается парализованным, то становится очевидно, что в актуальном опыте должна присутствовать последовательность фик­ саций. Она может быть, фактически, прямо описа­ на. Человек входит, улыбается или хмурится, чтото говорит, и так далее: он пока полон жизни, он не утратил эго-функции, они полностью задейство­ ваны. Потом он становится тревожным - не важ­ но, что именно оказалось слишком возбуждающим: это мог быть другой человек, воспоминание, дей­ ствие, что угодно. Вместо того, чтобы продолжать ориентироваться дальше (продолжение, непрерыв­ ность является важнейшей характеристикой при­ способления), он вдруг изолирует себя и фикси­ рует ситуацию: тем самым, он фиксирует единственную достигнутую ориентацию. Это «эго, отрезанное от самости». И это «самосознание» вдруг делает его неловким; он опрокидывает пе­ пельницу. Его мышцы становятся жесткими (обра­ щение на себя), а затем он начинает думать, что другой должен считать его законченным ослом. Он принимает этот стандарт за свой собственный и

стыдится. В следующий момент он парализован, и у него кружится голова. Здесь мы интерпретируем опыт, как порожденный распространением фикса­ ции.

Но, конечно, его можно рассмотреть противопо­ ложным образом — как распространение конфлюэнции. В тревожный момент субъект находится вне контакта с текущей ситуацией - по какой бы то ни было причине; он может хотеть быть в другом мес­ те, отвергать враждебный импульс против другого, и так далее. Но это его способ быть полностью здесь и быть внимательным. Какое они имеют пра­ во судить его? Он в гневе нарочно опрокидывает пепельницу. В следующий момент он исключает среду вообще и замыкается в себе.

Если рассматривать опыт, как распространение неосознавания, это могла бы быть истерия; если как распространение фиксации - компульсия. У исте­ рика «слишком много спонтанности и слишком мало контроля»; он говорит:'«Я не могу контроли­ ровать возникающие импульсы»: тело неясно вы­ рисовывается в фоне, он захлестнут эмоциями, его идеи и намерения капризны и непостоянны, все вокруг сексуализировано, и так далее. Компульсивная личность подвержена сверхконтролю; ни­ каких фантазий, теплых чувств или ощущений, действие сильно, но желание слабо, и так далее. Однако две эти крайности приходят всегда к одно­ му и тому же. Имея слишком мало самости, много спонтанности и слишком поверхностное желание, истерик организует опыт желаемым для себя обра­ зом: функции ориентации и манипуляции недо­ статочно энергизируются чувством, не достигшим доминирования. Таким образом, чувства бессмыс­ ленны и кажутся «слишком слабыми». И наобо-

рот, компульсивная личность не может адекватно справляться с возбуждающей ситуацией из-за того, что функции контроля, ориентации и манипуля­ ции слишком фиксированы и негибки. Поэтому он не может контролировать свои импульсы и обра­ щает их против себя, и тогда его чувства кажутся «слишком слабыми». Расщепление между самостью и эго катастрофично для обеих частей.

Это и должно быть так, поскольку невроз - это состояние одновременно хронического страха и хро­ нической фрустрации. Из-за того, что фрустрация хроническая, желание не научается активизировать важные практические функции: ведь человек, при­ вязанный к разочарованию и горю, не будет взаи­ модействовать со средой всерьез. Тем не менее, фрустрированное желание возвращается, порождая фантазии и, в конце концов, приводя к импульсив­ ному акту, практически неэффективному. И вот невротик опять неуспешен, испытывает боль и страх. С другой стороны, человек, который хрони­ чески боится, контролирует и прямо фрустрирует себя. Тем не менее, побуждение не уничтожено, а только изолировано от эго; оно появится вновь в истерическом импульсе. Таким образом, фрустра­ ция, импульсивность, страх и самоконтроль ослож­ няют друг друга.

В каждом единичном опыте все способности са­ мости мобилизованы для того, чтобы завершить си­ туацию настолько хорошо, насколько это возмож­ но — либо в финальном контакте, либо в фиксации. Аккумуляция такого опыта на протя­ жении жизненной истории приводит к появлению хорошо заметной личности, характера и типа. Но в каждом отдельном опыте, рассмотренном как осо­ бый акт самости, мобилизованы все силы. И по-

368

скольку в терапии самость должна разрушить и ин­ тегрировать фиксации, мы должны рассматривать «типологию» не как метод различения персон, но как структуру единичного невротического опыта.

11. Пример обратной последовательности фиксаций

Попробуем придумать пример , чтобы проиллю­ стрировать терапевтическую последовательность:

1) Фиксация. Пациент обладает «потенцией»; он может предпринимать действия для своего соб­ ственного удовлетворения. Беспокоит только одно: когда он приближается к финалу, к по­ лучению чего-то для себя, или, тем самым, к пре­ доставлению чего-то терапевту, он не может позволить этому произойти. Он становится тревожным. Когда терапевт привлекает его вни­ мание к тому, что он себя прерывает на этом этапе, пациент осознает свое тщеславие и экс­ гибиционизм.

2)Ретрофлексия. Пациент упрекает себя за своп личные неудачи. Он приводит примеры, пока­ зывающие, как его самолюбие и любовь к пока­ зухе преграждали ему путь. Ему некого в этом винить, кроме себя. Задается вопрос: «Вместо того, чтобы упрекать себя, кого бы вы хотели уп­ рекнуть?» Да; он хочет сказать терапевту одну вещь, а может, и две.

3)Проекция. Сессии были неудачными, потому

что терапевт в действительности не стремился к успеху. Он использует пациента; если бы пла­ та была больше, было бы понятным его намере­ ние тянуть деньги. Сама по себе ситуация не-