Перлз Ф. - Теория гештальт-терапии
.pdf280 |
|
Фриц |
Перлз |
|
|
|
|
|
|
экстремального физиологического дефицита или из бытка — спонтанный аппетит может стать опреде ленным, ярким и ясно очерченным до степени гал люцинации. При дефектности объекта организм сам создает его, по большей части из фрагментов вос поминаний. (Это случается при невротическом «повторении», когда воздействие потребности на столько усилено, а средства ее удовлетворения на столько архаичны и неуместны, что ординарное творческое приспособление путем ассимиляции реально нового невозможно.) Галлюцинация, вплоть до отрицания среды - это защитная функ ция, но она показывает, что происходит обычно.
В более многообещающем случае сильного, но смутного аппетита с возможностью его удовлетво рения в среде, задействуется такая функция само сти, как способность галлюцинаторно создавать объект, оживляющая то, что актуально восприни мается. Эта функция спонтанно фокусирует, запо минает и предвосхищает. Организм воспринимает не то, что действительно было секундой раньше, а объект, созданный перцепцией и воображением, на фоне растущего возбуждения. Такая фигура - со творенная реальность. Между тем, моторное пове дение добавляет другие новые компоненты к быст ро меняющемуся целому, а именно — произвольное обращение внимания и приближение. Происходит агрессивное порождение новых возможностей; если обнаруживаются препятствия, гнев и уничтожение изменяют реальность. В общем, можно сказать, что техника или стиль субъекта, выученные им воз можности манипуляции добавляются к общей кар тине и определяют то, что именно будет восприня то в качестве «объекта».
Теория |
гештальт-терапии |
281 |
С начала процесса и на всем его протяжении самость, возбужденная новым, растворяет перво начальные данности (и среды, и тела, и его при вычек) в возможностях, и из них создает свою ре альность. Реальность — переход из прошлого в будущее: это то, что существует, и то, что самость осознает, открывает и придумывает.
4. Бескорыстное творчество
Часто кажется, что самость не просто отвечает на все органические возбуждения и средовые сти мулы, но действует так, как будто она спонтанно создает проблему ради нее самой, галлюцинаторно видя цель и приспосабливая к ней технику, с це лью подтолкнуть и усилить рост. Этот вид «беско рыстного действия» крайне интересен. Prima facie он появляется как невротический, поскольку дела ет такое большое ударение на «творческом» и та кое маленькое - на «приспособлении», что это ка жется бегством от реальности в галлюцинации. Тем не менее, эта функция возможна как нормальная: в условиях настолько сложного и тонко организо ванного поля, как человеческое бытие, похоже, что возможность достичь ошеломляющего успеха под разумевает способность осуществлять случайные и совершенно неожиданные проекты, «создавать себе трудности», а также откладывать все объективно нужное ради игры. Очевидно, что хотя главнейшая мудрость - это результат решений, удовлетворяю щих настоящие потребности, наиболее характерная для человека мудрость всегда сначала казалась бес причинной и безрассудной. В невротическом беско рыстном действии (бегстве от реальности) нужно различать два аспекта: первый есть сохраняющаяся
282 |
|
Фриц |
Перлз |
|
|
|
|
|
|
экспрессия неосознанных незавершенных ситуа ций - это многословные планы, мероприятия, де лающие человека постоянно занятым, замещающие действия, и так далее. Но также встречается и вы ражение неудовлетворенности своей ограниченной самостью, желание изменить данное положение ве щей, не «зная», как это сделать. Это выражается в тяге к безрассудным (с точки зрения невротика) приключениям, которые фактически часто замеча тельно разумны и интегративны. К тому же, как говорил Йитс, без толики безрассудства не было бы изысканности и поэзии.
Рассмотрим еще раз громадное вложение чело веческих усилий в создание более желательной по верхностной реальности. Это может делаться по средством восприятий и образов в искусстве или посредством выделения сути и объяснений в спе кулятивных науках. В одном из аспектов это уси лие совершенно бескорыстно, это работа одной кон тактной границы . (Небескорыстный аспект искусства — это, безусловно, катартическое отреагирование, когда красота служит пре-чувством для высвобождения подавленной незавершенной ситу ации. Спекулятивные науки также имеют полез ные прагматические приложения.) Однако, наивное суждение о красоте и правде (обычное в античнос ти и проанализированное раз и навсегда Кантом) должно иметь отношение только к самой поверх ности. Это не приспособление организма к среде, и не удовлетворительное завершение органического побуждения в среде. Это приспособление целост ного поля к самости, к поверхности контакта: как удачно выразился Кант, существует чувство назна чения без самого назначения. И этот акт (восприя тие красоты) есть чистейшая самость, поскольку
Теория |
гештальт- |
терапии |
283 |
удовольствие беспристрастно и спонтанно; орга низм временно бездействует. В трудном и конф ликтном поле, где почти ничто не может существо вать без произвольности, осмотрительности и усилия, красота стала символом Рая, где все спон танно - «звери без клыков и розы без шипов»; да, или звери с клыками и герои, которые могут равно великолепно победить или погибнуть; и где, как сказал Кант, счастье есть награда за добрые наме рения. Бескорыстное творчество осознавания под линно ре-креативно для животного, которому тре буется восстановление сил; оно помогает ослабить нашу обычную расчетливость, чтобы мы могли ды шать.
5. Творчество/приспособление
По большей части, так или иначе, мы можем рас сматривать творческую способность самости и при способление организма к среде как полярности: одно не может существовать без другого. В усло виях появления нового и разнообразной среды ни какое приспособление невозможно при помощи только консервативной врожденной саморегуляции; контакт должен быть творческой трансформацией. С другой стороны, творчество, которое не являет ся постоянным разрушением и ассимиляцией сре ды, данной в восприятии и сопротивляющейся ма нипуляциям, является бесполезным для организма и остается поверхностным. Ему недостает энергии, оно не может стать глубоко возбуждающим и ско ро чахнет. Оно бесполезно для организма, потому что завершения незавершенной физиологической ситуации не может произойти без ассимиляции нового средового материала.
284 |
|
Фриц |
Перлз |
|
|
|
|
|
|
Этот последний пункт очевиден при взгляде, к примеру, на метаболический дефицит, голод и кор мление; так же и с другими аппетитами. Но это часто остается не замеченным при рассмотрении (вторично психологическом) незавершенных ситу аций невроза. Именно это приводит к ортодоксаль ному требованию «переноса» в процессе лечения, хотя отношение к терапевту - реальная социальная ситуация. И изменение установки пациента, когда он поворачивает свою агрессию с себя на собствен ные интроекты, чтобы ассимилировать или изверг нуть их, есть изменение в реальности. Однако, мы должны пойти еще дальше и сказать следующее: ослабление произвольности, обучение корректно ин терпретировать собственный случай, и даже чув ствование своего тела и эмоций не решает, в конце концов, каких-либо проблем. Все это вновь делает решение возможным; оно опять трансформирует неосознаваемую вторичную физиологию в пробле му творческого контакта; но затем должно быть принято и пережито решение. Если социальная среда еще сопротивляется творческому приспособ лению, если пациент не может приспособить ее к себе, тогда он будет вынужден опять приспосабли вать себя к ней и сохранять свой невроз.
Творчество без осуществляемого вовне приспо собления остается поверхностным. Во-первых, это происходит потому, что в этом случае не задействуется возбуждение незавершенной ситуации, и потому интерес к контакту ослабевает. Во-вторых, лишь во время манипулирования тем, что способ но сопротивляться, самость становится полностью вовлеченной и занятой этим; знания, техники, все большее число прошлых достижений запрашива ются и используются в этой игре. И скоро «неуме-
Теория |
гештальт-терапии |
|
285 |
стные» трудности (иррациональность реальности) сами оказываются средствами собственного иссле дования и обнаружения истинного намерения. Фрустрации, гнев, частичные удовлетворения под питывают возбуждение: оно питается частично са мим организмом, а частично — сопротивляющейся, разрушаемой, соблазнительной и заставляющей ду мать средой. Прибегнем опять к сравнению с изящ ными искусствами. Определение творческого мо мента как интуитивного постижения целого, а всего остального - только как исполнения - это правда, но вместе с тем и полнейшее заблуждение. Интуи ция предвещает, описывает в общих чертах конеч ный продукт: он с самого начала существует как галлюцинация; но художник не понимает ее, он не знает своих намерений; лишь обработка материа ла-посредника практически обнаруживает намере ние и принуждает художника к его осознанию и воплощению.
6. Эмоции
Чтобы проиллюстрировать переход от возбужде ний и стимуляции пре-контакта к творческому фор мированию фигуры при контактировании, нужно рассмотреть понятие эмоции.
Эмоция - это обобщенное осознавание отноше ния между организмом и средой. (Это фигура пе реднего плана, состоящая из разнообразных ком бинаций проприоцепций и перцепций). Как таковая, она является функцией поля. В психоте рапии это может быть показано эксперименталь но: путем концентрации и мускульных упражне ний возможно мобилизовать отдельные паттерны телесного поведения, и это пробудит некий вид бес-
286 |
Фриц |
Перлз |
покойного возбуждения - например, сжатие и рас слабление челюстей, стискивание кулаков, тяже лое дыхание, и тому подобное приведет к ощуще нию фрустрированного гнева. Теперь, если к этой проприоцепции добавляется осознавание среды, будь то фантазия или восприятие неких вещей или персон, на которых можно быть разгневанным, эмоция внезапно проявляется во всей своей силе и ясности. И наоборот: в эмоциональной ситуации эмоция не чувствуется, пока субъект не осуществит соответствующее телесное поведение - таким об разом, он начнет чувствовать гнев, только сжав кулаки.
(Теория эмоций Джеймса-Ланге гласит, что эмо ция - это состояние тела, и человек становится ис пуганным, когда убегает. Частично это так. К это му нужно лишь добавить, что телесное состояние включает также необходимую ориентацию и потен циальную манипуляцию средой; пугает не бегство само по себе, а убегание от чего-то).
Если задуматься о функционировании организ ма в его среде, необходимость в таких интегративных комбинациях очевидна. Животное должно не медленно и близко к правде знать отношения поля; и оно должно этим знанием побуждаться к дей ствию. Эмоции являются таким мотивирующим знанием, которое позволяет животному переживать среду как свою собственную, расти, защищаться и так далее. К примеру, страстное желание есть уси ление аппетита, сталкивающегося с удаленностью объекта, и служит для того, чтобы преодолеть дис танцию или другие препятствия. Горе есть напря женное ощущение потери или недостатка при не обходимости принять факт отсутствия объекта в поле. Оно необходимо, чтобы отступить и восста-
Теория |
гештальт-терапии |
|
287 |
новить силы. Гнев есть разрушение препятствий для аппетита, злоба - это атака на более сильного врага, от встречи с которым невозможно уклонить ся, и служит для того, чтобы не капитулировать пе ред ним; сочувствие — это избегание или отмена своих собственных потерь путем помощи другому;
итак далее.
Впоследовательности фонов и фигур эмоции сменяют побуждения и аппетиты в качестве моти вирующей силы. Мотивация, ставшая определен ной посредством их объективных отношений, ста новится более сильной. Но эмоции, в свою очередь (исключая случаи очень простых приспособлений), передают свою мотивирующую силу еще более силь ным и определенным чувствам — актуализирован ным добродетелям и порокам (к примеру, смелость, мрачность, решительность, и так далее), которые вызывают еще более сложные ориентации и мани пуляции, особенно произвольные. В этом перехо де мы можем видеть, как в происходящее все боль ше вовлекаются и организм (добродетели и пороки - это привычки), и среда.
Позвольте сказать еще несколько слов об эмо циях. Ясно, что они являются не запутанными или рудиментарными импульсами, но четко дифферен цированными функциональными структурами. Если персона обладает грубыми эмоциями, это сви детельствует о том, что груб весь его опыт как це лое. Но, разумеется, слов в эмоциональном слова ре немного, и они грубы; чтобы выразить эмоцию, ощущаемую в опыте, требуются нюансы, умолчания и большие объективные ссылки. Чистым же язы ком эмоций являются произведения пластическо го и музыкального искусства.
288 |
Фриц |
Перлз |
Эмоции, безусловно, являются средствами по знания. Далекие от того, чтобы мешать мышлению, они представляют собой уникальные послания о состоянии поля организм/среда, и в этом каче стве они незаменимы. Они являются способом осоз нать, что именно привлекает наш интерес или нас касается: это способ существования мира для нас. Как единицы познания, они могут быть ошибоч ными, но исправить эту ошибочность можно не изгнанием эмоций, но путем их тщательного ис следования: не могут ли они развиться в более яс ные и устраивающие чувства, если применить сред ства произвольной ориентации - к примеру, можно проследить переход энтузиазма первооткрывателя в осуждение или вожделения — в любовь.
Наконец, в психотерапии — «тренировке эмо ций» — мы видим, что может быть полезным толь ко единый комбинированный метод: мы должны концентрироваться одновременно и на мире «объек тов» (межличностных отношениях, фантазиях, па мяти и так далее), и на высвобождении телесной подвижности и аппетита, а также и на структуре третьего явления — эмоции.
7. Возбуждение и тревога
Возбуждение продолжается и возрастает по мере прохождения последовательных стадий творческо го приспособления, становясь наиболее сильным во время финального контакта. Это справедливо и
втом случае, когда препятствия и поражения в кон фликтах не допускают наступления последнего, но
вэтом случае возбуждение становится разруши тельным для организующейся самости. Бешенство превращается в гневную вспышку, затем в горе и
Теория |
гештальттерапии |
289 |
истощение, |
и, возможно, в галлюцинацию |
(мечту |
о победе, мести и удовлетворении). Это аварий ные функции, призванные ослабить напряжение и дать возможность субъекту предпринять еще одну попытку в следующий раз, поскольку, разумеется, физиологическая потребность с ее возбуждением осталась неудовлетворенной. Этот процесс (тоталь ной фрустрации и несдерживаемой вспышки) не является нездоровым, но не стоит и говорить о том, что он не помогает ничему научиться (несмотря на мнение многих родителей), поскольку самость разрушена, и для ассимиляции ничего не осталось.
Но предположим теперь, что возбуждение пре рвано. Усиленное дыхание, являющееся фактором возбуждения, остановлено. Это тревога.
Самый наглядный случай здоровой тревоги пред ставляет собой испуг, мгновенное шоковое выклю чение ощущений и движений (в которые субъект был до этого вовлечен), чтобы встретить внезап ную опасность. Эта ситуация особенно подходит для того, чтобы стать травматичной, и это видно из сравнения ее с обычным страхом. В ситуации страха опасный объект виден; субъект собран и готов к защите; поэтому, когда необходимо отступить пе ред лицом слишком большой опасности, доступ к среде открыт. Позже, с ростом знания и силы, бу дет возможно снова встретиться с опасностью ли цом к лицу, и на этот раз успешно избежать или уничтожить ее. В случае испуга грозящая боль и наказание возникают неожиданно и невыносимо велики. Ответом на это может быть только преры вание связи со средой: прикинуться мертвым — отступить внутрь собственной кожи. Тревога - воз буждение, неожиданно прерванное мускульным уси лием — продолжает сотрясать субъекта еще долгое время, пока он не сможет снова свободно дышать.
10-2141