Конен. История зарубежной музыки с 1789 до середины XIX века
.pdf
--- 82 ---
напряженности40. В момент наиболее острого конфликта (первая вариация второй темы) в героическую тему вторгается и тревожный «стук судьбы»:
Третью часть Пятой симфонии, трехдольное Allegro, называют скерцо. А между тем эта музыка насыщена трагическим и взволнованным настроением. Даже приемы, кажущиеся на первый взгляд типично скерцозными (как, например, стаккатные повторные звуки), служат выражением резкости, силы, упорства. В третьей части Бетховен возвращается к картине трагической схватки с судьбой.
На приглушенных звучаниях pianissimo, в низких регистрах виолончелей и контрабасов звучит с-moll’ная тема-диалог. Почти речевая выразительность слышится в ее сумрачной, тревожной мелодии и в бессильно жалобных интонациях «ответа»:
И вдруг с драматической неожиданностью вторгается (в несколько преображенном виде) повелительная, резкая «тема судьбы»:
--- 83 ---
Типичную для скерцо рондообразную форму, основанную на периодичности и симметрии
40 У Гайдна то же противопоставление лирического и героического образа в сочетании с внутренним единством. Обе темы, как и у Бетховена, связаны с жанрово-бытовыми традициями. Сходно и вариационное развитие, в процессе которого происходит постепенное взаимопроникновение выразительных элементов обеих тем и лирическая тема преображается в героическую.
Это сходство подчеркивает тенденцию Бетховена к симфонизированному развитию и полному преодолению механической расчлененности вариационной формы.
www.musicfancy.net
в сопоставлении тематических разделов, Бетховен драматизирует, дает в динамическом развитии. Тема «страха и скорби» трижды чередуется с «мотивом судьбы». При этом каждое его появление сопровождается все более обостряющимся усложненным развитием. Всякое новое вторжение темы рока воспринимается как драматическая вершина предшествующего этапа. В третьей части нет и обычной для скерцо расчлененности. Даже мажорное фугированное трио — светлая интерлюдия — постепенно вливается в скорбную первую тему репризы.
Сокращенная и видоизмененная реприза звучит в призрачной дымке, на сплошном pianissimo, без внешних контрастов. Трагическая тема утрачивает свою плавность и приобретает ритмическое сходство с темой судьбы. Последняя же, таинственная, приглушенная, постепенно сливается с первой.
Когда борьба замирает, начинается замечательный по оригинальности и драматической силе переход к финалу. На фоне тихого «педального» звучания струнных вступают литавры с тревожным, разрастающимся «стуком судьбы». Но фрагменты трагической темы, появляясь на этом фоне, несут в себе и проблески света. Замечателен здесь эффект скрытой полифонии: вырисовывается последовательное восхождение мелодического голоса к вершине. Мрак рассеивается. И вдруг вторгаются блестящие, полные радости и силы звуки торжественного апофеоза — финала:
--- 84 ---
www.musicfancy.net
Мажорный финал Пятой симфонии выражает героическую развязку драмы. «Маршеобразный мотив (финал)... тем более чарует нас своей великой наивностью, что вся предшествующая ему симфония начинает теперь казаться только напряженным подготовлением к этому ликованию. Так сгущаются тучи, то гонимые бурей, то движимые нежным дуновением ветра, — пока, наконец, сквозь них не прорвутся могучие лучи солнца» (Вагнер).
Финал Пятой симфонии более, чем какое-либо из симфонических произведений Бетховена, приближается к стилю и духу музыки Французской революции41. Главная тема с удивительной яркостью обобщает фанфарные интонации революционных гимнов; инструментовка финала сознательно приближена к мощному
--- 85 ---
трубному звучанию духовых оркестров. Впервые в симфонической литературе в
41 По воспоминаниям современников, однажды во время исполнения Пятой симфонии присутствовавшие в зале французские гренадеры при первых звуках финала встали и отдали салют.
www.musicfancy.net
партитуре появляются тромбоны (альтовый, теноровый, басовый), введены флейтапикколо и контрафагот, что придало музыке массивность и блеск.
Вфинале царит настроение праздничного ликования. Сонатная форма, используемая Бетховеном, лишена контрастирующих драматических моментов. Широкие темы обобщенного характера — маршеобразные, жанрово-танцевальные, торжественнопризывные — определяют характер музыки. Только на один миг (в конце разработки), как воспоминание о прошедшей борьбе, звучит трагическая тема судьбы из скерцо, но затем величавое сверкающее tutti бесследно рассеивает мрак.
Впоследних тактах героические интонации главной темы растворяются в нескончаемом потоке фанфарных трубных возгласов. На протяжении тридцати (!) тактов гремят аккорды до-мажорного трезвучия. Так к концу симфонии тревожный, «стук судьбы» преображается в торжествующую музыку победы.
Четвертой симфонией — B-dur (op. 60, 1806)— Бетховен создал новый, лирико-жанровый тип симфонии.
Визвестном смысле это произведение продолжает ту линию жанрово-танцевального симфонизма, который принял классический облик в поздних, лондонских симфониях Гайдна. Подчеркнуто танцевальное начало объединяет весь тематизм сонатного Allegro, лишенного драматических контрастных противопоставлений.
И все же Четвертая симфония Бетховена, с ее тонким поэтическим настроением, скорее предвосхищает романтиков, чем уводит назад к Гайдну. Ее наиболее оригинальные образы связаны с двумя лирическими Adagio: вступлением и второй частью. Жанровые мотивы (первое Allegro, менуэт, финал), близкие симфонизму XVIII века, по принципу подчеркнутого контраста оттеняют углубленно-мечтательное настроение медленных частей.
Вступление предвосхищает романтическую «прелюдийность». Медленное развитие мелодии, рождающейся как бы в поисках, тональное блуждание (движение одного и того же мотива по тональностям, отделенным друг от друга на полтона) — все это создает впечатление свободной импровизации. Звучание pianissimo у полного оркестра, чудесные темброво-колористические эффекты (отдаленные валторны), игра светотени (сопоставление мажора — минора) образуют красочно инструментальный стиль редкой самобытности и красоты.
Если вступление предвосхищало будущий романтический прелюд, то второе Adagio Четвертой симфонии можно назвать ноктюрном. В нем господствует таинственное лирическое настроение, приглушенное звучание. Свободно льющаяся, «романсная» мелодия противопоставляемая гармоническому фону «аккомпанемента», предваряет тему наподобие фортепианного вступления к песне, тем самым усиливая яркое сходство главной темы с вокальной лирикой романтиков:
--- 86 ---
www.musicfancy.net
В инструментовке Adagio чувствуется интимность и камерность. Моментами оркестр напоминает гигантский струнный квартет. Иногда кажется, что господствующий аккордовый фон можно передать звучанием фортепиано.
Финал Четвертой симфонии Чайковский назвал «фантастической картиной из мира волшебных, микроскопических духов, эльфов и гномов из шекспировского «Сна в летнюю ночь»». В формообразовании финала проявляется характерная особенность бетховенского скерцо: образы создаются не столько интонационными средствами, сколько безостановочным, легким, однообразным движением. Многое в музыке финала перекликается со скерцозно-феерическими пьесами романтиков42.
Одновременно с Пятой Бетховен закончил Шестую, «Пасторальную симфонию» F-dur (op. 68, 1808). Это единственное симфоническое произведение Бетховена, вышедшее в свет с авторской программой. На титульном листе рукописи стояла следующая надпись:
«Пасторальная симфония, или Воспоминания о сельской жизни. Более выражение настроения, чем звуковая живопись».
И затем следуют краткие заглавия к каждой части симфонии.
Если в Третьей и Пятой симфониях отразились трагизм и героика жизненной борьбы, в Четвертой — лирическое ощущение радости бытия, то Шестая симфония Бетховена воплощает руссоистскую тему — « человек и природа». Тема эта была широко
--- 87 ---
распространена в музыке XVIII века начиная с «Деревенского колдуна» самого Руссо; ее воплотил и Гайдн в оратории «Времена года». Природа и быт неиспорченных городской цивилизацией поселян, опоэтизированное воспроизведение картин деревенского труда — подобные образы часто встречались в искусстве, рожденном передовой просветительской идеологией. Сцена грозы Шестой симфонии Бетховена также имеет множество прототипов в опере XVIII века (у Глюка, Монсиньи, Рамо, Марё, Кампра), во «Временах года» Гайдна и даже в балете самого Бетховена «Творения Прометея». «Веселое сборище поселян» знакомо нам по многочисленным хороводным сценам из опер и опять-таки по оратории Гайдна. Изображение щебета птиц в «Сцене у ручья» связано с типичным для XVIII века культом подражания природе. Традиционная пасторальность воплощена и в
42 Поскольку функцию скерцо в цикле симфонии выполняет финал, то третья часть написана в более размеренном темпе и отличается более массивным звучанием.
www.musicfancy.net
безмятежно идиллической пастушеской картине. Она ощутима даже в инструментовке симфонии, с ее нежными пастельными красками.
Не следует думать, что Бетховен вернулся к музыкальному стилю прошлого. Как и все его зрелые произведения, Шестая симфония, при известных интонационных связях с музыкой века Просвещения, от начала до конца глубоко оригинальна.
Первая часть — « Пробуждение бодрых чувств по прибытии в деревню» — вся проникнута элементами народной музыки. С самого же начала квинтовый фон воспроизводит звучание волынки. Главная тема представляет собой сплетение типичнейших для XVIII века пасторальных интонаций:
Все темы первой части выражают настроение радостной умиротворенности.
Бетховен прибегает здесь не к своему излюбленному приему мотивного развития, а к равномерной, подчеркнутой ясными кадансами повторности. Даже в разработке преобладает спокойная созерцательность: развитие основано по преимуществу на темброво-колористическом варьировании и повторности. Вместо обычных для Бетховена острых тональных тяготений дается красочное сопоставление тональностей, отстоящих друг от друга на терцию (B-Dur – D-Dur в первый раз, C-Dur – E-Dur при повторе). В первой части симфонии композитор создает картину полной гармони человека с окружающим миром.
--- 88 ---
Во второй части — « Сцена у ручья» – господствует настроение мечтательности. Здесь большую роль играют моменты музыкальной изобразительности. Выдержанный фон создают две солирующие виолончели с сурдинами и педаль валторн. Это сопровождение напоминает журчание ручейка:
В заключительных тактах оно сменяется подражанием птичьему щебету (соловья, перепелки и кукушки).
Три последующие части симфонии исполняются без перерыва. Нарастание событий, острая кульминация и разрядка — так складывается их внутренняя структура.
Третья часть — « Веселое сборище поселян» — жанровая сценка. Она отличается большой образно-изобразительной конкретностью. Бетховен передает в ней особенности народной деревенской музыки. Мы слышим, как перекликаются запевала и хор, деревенский
www.musicfancy.net
оркестр и певцы, как невпопад играет фаготист, как притоптывают танцоры. Близость к народной музыке проявляется и в использовании переменных ладов (в первой теме F-Dur
– D-Dur, в теме трио F-Dur – B-Dur), и в метрике, воспроизводящей ритмы австрийских крестьянских танцев (смена трех- и двудольного размеров).
«Сцена грозы» (четвертая часть) написана с большой драматической силой. Нарастающий звук грома, стук дождевых, капель, вспышки молнии, вихри ветра ощущаются почти со зримой реальностью. Но эти яркие изобразительные приемы призваны оттенить настроения страха, ужаса, смятения.
Гроза затихает, и последний слабый раскат грома растворяется в звуках пастушьей свирели, которой начинается пятая часть — « Песнь пастухов. Проявление радостных, благодарных чувств после бури». Интонации свирели пронизывают тематизм финала. Темы свободно развиты и варьированы. Спокойствие, солнечный свет разлиты в музыке этой части. Симфония заканчивается гимном умиротворения.
«Пасторальная симфония» оказала большое влияние на композиторов последующего поколения. Отзвуки ее находим и в «Фантастической симфонии» Берлиоза, и в увертюре к «Вильгельму Теллю» Россини, и в симфониях Мендельсона, Шумана и других. Сам Бетховен, однако, к подобному типу программной симфонии более не возвращался.
--- 89 ---
4
В 1812 году Бетховен выпустил в свет две симфонии — последние произведения в этом жанре, относящиеся к «зрелому» периоду. Тема радостного прославления жизни, веселья, юмора нашла в каждой из них ярко индивидуальное преломление. В обеих господствует стихия танца, трактованная в каждой совершенно по-разному.
Интерес к образам народно-национального искусства, к поэтизации бытового танца ярко проявился в Седьмой симфонии A-Dur (ор. 92). Вагнер назвал это произведение «апофеозом танца». Действительно, поэзия танца (то есть коллективно организованного ритмического движения) воплощена в каждой ее части. «Непостижимо прекрасная», по словам М. И. Глинки, Седьмая симфония выделяется своей оригинальностью и очарованием. А. Н. Серов усматривал в ней «героическую идиллию».
Симфонию открывает свободно построенное вступление. Глубокое чувство томления охватывает слушателя при первых протяжных, вибрирующих звуках гобоя, поющего мотив волшебной красоты; по своей тембровой характеристике и общему художественному строю он предвосхищает мотив волшебного рога Оберона, ставшего для следующего поколения символом образа прекрасной романтической мечты в музыке:
Романтизированный облик вступления неразрывно связан с темброво-колористнической сферой, с протяжным и искрящимся звучанием деревянных духовых инструментов. Примечателен здесь и другой важнейший выразительный элемент — « шорох» струнных, постепенно разрастающийся до оркестрового fortissimo. Из этого фона, путем на редкость
www.musicfancy.net
изобретательного преобразования тематизма, рождается главная тема первой части: она как бы вырастает из звука ми, которым завершается развитие вступления и который играет роль «соединительной интонации» внутри всего цикла (этот же звук будет обыгрываться композитором и в теме Allegretto и в главной теме финала):
--- 90 ---
Подобно Allegro Пятой симфонии, Vivace Седьмой является примером гениального конструктивного мастерства. Музыка пронизана единой ритмической «ячейкой». Все ее темы благодаря мотивно-ритмическому единству воспринимаются как варианты главной. Полный солнечного блеска колорит обусловлен также особенностями инструментовки. Порывая с оркестровыми принципами музыки XVIII века, Бетховен главное место отводит здесь не струнной, а духовой группе, особенно же деревянным духовым инструментам43. Светотеневой эффект в цикле создает меланхолическое Allegretto — одно из прекраснейших бетховенских творений. В полной гармонии с танцевальным характером всей музыки, оно тоже основывается на ритме строго организованного движения. Но, в отличие от других частей, Allegretto воплощает образ не жизнерадостного танца, а траурного шествия. Это как будто балетный вариант похоронного марша — танец, изображающий «красоту человеческого горя».
43 Эпизодическое «чистое» звучание струнной группы хотя и встречается (в разработке, репризе и коде), но только как элемент контраста или как подступ к оркестрово-динамическому нарастанию.
www.musicfancy.net
--- 91 ---
Бетховен достигает в этой части огромного драматизма. Два контрастных и взаимно усиливающихся приема, данных одновременно, определяют своеобразие замысла Allegretto: с одной стороны, неизменная повторность, с другой — непрерывное развитие, разрастание тематизма.
Главная тема Allegretto, похожая на немецкую народную песню, поражает своей простотой. Ее мелодия, неизменно возвращающаяся к звуку ми, который встречается в тематизме других частей, ее неуклонно повторяемый ритм создают впечатление внутренней скованности, неумолимости. Но в средних голосах уже заложен контрастный элемент движения:
Вэтой теме Бетховен обобщает интонационные особенности образов смерти и рока, вошедшие в музыку со времен глюковской «Альцесты» (хор подземных духов). Впоследствии эти же интонации прозвучат в песне Шуберта «Смерть и девушка», в похоронном марше сонаты b-moll Шопена, в «Смерти Озе» из «Пер Гюнта» Грига.
ВAllegretto Седьмой симфонии господствует ритм маршевой поступи. Ни интонации причитания или плача, ни моменты лирического раздумья (как, например, в «Похоронном марше» Третьей Симфонии) — ничто не нарушает ее ритмической пульсации. Изумительная конструктивная строгость и симметрия формы Allegretto как в деталях, так и в крупном плане выдержана и подчеркнута от начала до конца 44. Но именно в сочетании с размеренной
--- 92 ---
периодичностью структуры метроритма, с неизменным и нерушимым повторением самой темы динамика разрастания достигает ошеломляющего эффекта. От прозрачного pianissimo контрабасов и виолончелей звучание темы постепенно приходит к густому tutti, охватывающему все оркестровые регистры.
Одновременно тема мелодически усложняется. Из среднего голоса выделяется подголосок, который приобретает значение самостоятельной темы, равноценной по своей
44 Allegretto написано в сложной трехчастной форме с мажорным средним эпизодом и мажорной кодойПри этом крайние части развиваются как тема с вариациями. Симметрия формы подчеркивается своеобразным приемом обрамления (тонический квартсекстаккорд у духовых в начале и в конце произведения).
www.musicfancy.net
художественной яркости первой:
Вдальнейшем обе линии образуют своеобразный контрапункт. Принципы формообразования Allegretto близки «двухтемному» финалу «Героической симфонии». Подобное сочетание «остинатности» и вариационного развития подтверждает маршеворитуальный характер музыки.
Вдинамической репризе, следующей за мечтательным мажорным средним эпизодом, главная тема подвергается фугированному развитию.
Тонкость и совершенство конструктивного замысла сочетаются в Allegretto с лирической непосредственностью и обаянием.
Втретьей части Presto многое предвосхищает феерическое скерцо романтиков. Все в этой части ярко и художественно значительно: легкая, полная игрового движения мелодия, искрящаяся инструментовка и красочные гармонические и тональные эффекты (F-dur — A-dur, F-dur — D-dur), необычный для скерцо масштаб симфонического развития. Резкий контраст образуют главная скерцозная тема и солнечная тема трио, основанная на широком мелодическом вздохе:
--- 93 ---
www.musicfancy.net