Раздел II. Тема Украины в творчестве писателя

Творчество русского писателя - уроженца Донбасса - Всеволода Михайловича Гаршина подобно яркой комете оставило свой особый след на литературном своде XIX века. Трагичность судьбы и авто­биографичность нашли прямое отражение в его рассказах, очерках и статьях. Все, что он создал, исполнено великой любви к людям и ненависти ко злу, глубоко прочувствовано, написано на разрыве аорты. По собственному его признанию, каждая буква стоила ему капли крови.

Мгновенную известность Всеволоду Гаршину принес (первый в его творчестве и в серии его же рассказов о войне и людях) рассказ «Четыре дня». Ошеломляющая достоверность и точность в изображении подлинного ужаса войны, протест против нее, как грубого насилия над человеческой природой. Рассказ был опубликован впервые в журнале «Отечественные записки» 1877, №10, стр. 461 – 474, с подзаголовком: «Один из эпизодов войны». История написания рассказа на показывает, что Всеволод закончил свой рассказ в Харькове, откуда рукопись была отправлена в редакцию.

Но и не только к «описаниям природы» можно отнести начало рассказа «Медведи»:  «На степной речке Рохле приютился город Бельск. В этом месте она делает несколько крутых излучин, соединенных протоками; все сплетение, если смотреть в ясный летний день с высокого правого берега долины реки, кажется целым бантом из голубых лент. Этот высокий берег подымается над уровнем Рохли сажен на пятьдесят и точно срезан огромным ножом так круто, что взобраться от воды наверх, туда, где начинается бесконечная степь, можно, только хватаясь за кусты бересклета, дерезы и орешника, густо покрывающие склон. Оттуда, сверху, открывается вид верст на сорок кругом.

11

Направо к югу и налево на север тянутся холмы правого берега Рохли, круто спускающиеся в долину, как тот, с которого мы смотрим, или отлогие; некоторые из них белеют своими обнаженными от почвы меловыми вершинами и скатами; другие покрыты по большей части чахлой и низкой травой» [6, 144 – 145] и т. д.

Разве не возникает восприятие описанного на эмоционально–чувственном уровне?.. В то же время, жители современного Старобельска (районный центр на Луганщине) легко узнают описание берегов реки Айдар (у Гаршина – речка Рохля) и живописные меловые кручи правобережья и безграничные степи, тянущиеся на восток. И, видимо, это обусловлено не только талантом художника, но и проявлением сыновней любви к земле, взрастившей писателя.

Неслучайно Всеволод Михайлович Гаршин называл Старобельщину своей второй родиной, следовательно – это земля, определившая духовный облик человека, источник духовной силы (а, не исключено, – и бессилия или безысходности….). Именно Старобельщина и определила многие сюжеты его рассказов, стихотворений, очерков. Не только сюжеты черпал он здесь – именно здесь к нему пришло чувство украинского слова и умение пользоваться украинским языком для колорита речи, он увлеченно изучал нравы, традиции, обычаи украинского народа. И в основу  рассказа, начало которого только что вспоминалось, была положена реальная ситуация, когда согласно царскому рескрипту цыгане  всего уезда были созваны в Старобельск для того, чтобы были расстреляны  их медведи. «Это были выстрелы не в медведей, а в цыган. Как писал современник Гаршина Соколов в воспоминаниях, Гаршин говорил: «Мне не разрешают писать как стреляют в людей, я буду писать, как расстреливают медведей»  [8, 16].

Можно однозначно утверждать, что именно в Старобельске обозначились жизненные ориентиры В. М. Гаршина, не только светлые – необыкновенному творческому потенциалу суждено было стать спутником

12

величайших страданий.

Именно здесь он научился читать и писать. Первым учителем его был прогрессивный человек–народник Завадский. С другой стороны, именно его духовному наставнику суждено было стать разрушителем семьи Гаршиных, что резко изменило и линию судьбы будущего писателя. 

В работах исследователей творчества Гаршина подчеркивается значимость автобиографической основы в одних его  военных рассказах  и ее отсутствие в других. Вряд ли требуется доказывать, что среди всех рассказов Всеволода Гаршина, посвященных мирной жизни,  особое место и значимость имеет именно «Красный цветок». Только этот рассказ имеет  четко выраженную автобиографическую основу. Именно «Красный цветок» – рассказ, представляющий Гаршина  как душевнобольного человека. Это ставит вопрос о специфике его особой жизненной позиции, выраженной, в данном случае, в его желании писать о труднейшем военном периоде своей жизни и в его нежелании писать о своей счастливой семейной жизни.

Горькие уроки любимого  Старобельска, где «…мертвечина такая, что ужас. Мои легкие не перенесут миазмов, именуемых в нашем милом отечественном городе, неизвестно по какой причине, – жизнью…», – как вспоминает он в одном из писем о городе своего детства, со временем перерастают в более глубокое и конкретное осмысление увиденного, прочувствованного и переосмысленного сквозь призму времени.

Уже в первом своем очерке (а печататься Вс. Гаршин начал еще в студенческие годы) луч памяти молодого писателя высвечивает картины убогой и ничтожной жизни, которые автор наблюдал в Старобельске:

«Уезду грозил голод. Хлебороднейший уезд одной из хлебороднейших губерний терпит голод, – это странное обстоятельство перестало быть странным со времени достопамятного 1873 года. Наш тучный чернозем полтора месяца не видел капли дождя; всходы погорели;

13

уцелевший хлеб в четверть ростом был с почти пустыми колосьями. Энский уезд, кроме пшеницы ничего не производит; дело, следовательно, шло серьезное. Купцы и помещики мало горевали: в прошлом году урожай был огромный, но из-за низких цен много хлеба осталось непроданным на этот год. В этот же голодный год цены достигли редкой высоты, и прошлогодний хлеб заменил хлеб этого года. Крестьяне же, как и подобает невежественному, ленивому и пьяному крестьянству, не выказало такого похвального благоразумия; прошлогодний хлеб был весь продан за бесценок, а в этом году его вовсе не было. Сена тоже не было; уже в августе лошади продавались по 5 и по 3 р., жеребята по 30 коп.» [1, 308 – 309].