Художественная речь

Язык художественной литературы — своеобразное зеркало литературного языка. Богата литература — зна­чит богат и литературный язык. И не случайно созда­телями национальных литературных языков становятся великие поэты, писатели, например Данте в Италии, Пушкин в России. Великие поэты создают новые формы литературного языка, которыми затем пользуются их последователи и все говорящие и пишущие на этом языке. Художественная речь предстает как вершинное достижение языка. В ней возможности национально­го языка представлены в наиболее полном и чистом развитии.

Художественный стиль отличается от других функциональных стилей русского языка особой эстетической функцией. Если разговорная речь вы­полняет коммуникативную функцию — функцию непосредственного общения, научный и официально-деловой — функцию сообщения, то художественный стиль выполняет эстетическую функцию, функцию эмоционально-образного воздействия на читателя или слушателя.

Это значит, что художественная речь должна воз­буждать у нас чувство прекрасного, красоты. Науч­ная проза воздействует на разум, художественная — на чувство. Ученый мыслит понятиями, художник — образами. Первый рассуждает, анализирует, доказы­вает, второй — рисует, показывает, изображает. В этом и заключается специфика языка художественной литературы. Слово выполняет в нем эстетическую функцию.

Конечно, эта функция свойственна в известной мере и другим стилям. Каждый из них стремится быть по-своему выразительным. Однако для художественного стиля установка на выразительность главная, опре­деляющая.

Слово в художественном произведении как бы дво­ится: оно имеет то же значение, что и в общем ли­тературном языке, а также добавочное, приращен­ное, связанное с художественным миром, содержани­ем данного произведения. Поэтому в художественной речи слова приобретают особое качество, некую глу­бину, начинают значить больше того, что они зна­чат в обычной речи, оставаясь внешне теми же сло­вами.

Так происходит превращение обычного языка в ху­дожественный, таков, можно сказать, механизм дей­ствия эстетической функции в художественном про­изведении.

К особенностям языка художественной литерату­ры следует отнести необычайно богатый, разнообраз­ный словарь. Если лексика научной, официально-де­ловой и разговорной речи относительно ограничена тематически и стилистически, то лексика художест­венного стиля принципиально неограниченна. Здесь могут использоваться средства всех других стилей — и термины, и официальные выражения, и разговор­ные слова и обороты, и публицистика. Разумеется, все эти разнообразные средства подвергаются эстетиче­ской трансформации, выполняют определенные ху­дожественные задачи, используются в своеобразных комбинациях. Однако принципиальных запретов или ограничений, касающихся лексики, не существует. Мо­жет быть использовано любое слово, если оно эсте­тически мотивировано, оправдано.

Вот, например, отрывок из романа Л. Леонова "Рус­ский лес", в котором широко и своеобразно исполь­зуется специальная лексика. Употребление ее моти­вируется тем, что это фрагмент лекции героя произ­ведения профессора Вихрова.

Так помрачение и расстройство наступает в приро­де. Гаснут роднички, торфенеют озерки, заводи затяги­ваются стрелолистом и кугой... Так входит в наш дом чудовище, на избавление от которого потребуется уси­лий неизмеримо больше, чем потрачено нами на изгна­ние леса. По народной примете, лес притягивает воду, чтобы затем отпустить ее облачком в дальнейшее стран­ствие. Значит, он каждую каплю воды впрягает в двой­ную и тройную работу. Чем больше леса, тем чаще прикоснутся дождичком к земле те постоянные двести мил­лиметров осадков, что в среднем получаем из океана в год.

В романе В. Богомолова "Момент истины", по­священном работе СМЕРШа, широко используются документы — секретные, официальные письма, ко­торые придают повествованию достоверность, точ­ность.

Разговорная речь близка языку художественной ли­тературы естественностью и простотой выражения, де­мократичностью, доступностью. Она широко исполь­зуется не только в диалогах, но и в авторской речи.

Публицистика привлекает художественную литера­туру возможностью непосредственной, прямой оценки изображаемого. Художественная речь — это объекти­вированная картина мира. Когда же у писателя воз­никает потребность в оценке, необходимость выска­заться от своего имени, в произведении появляются публицистические отступления.

Однако подобное многообразие не приводит к ха­осу, лексической пестроте, так как каждое языковое средство мотивировано в художественном произведении содержательно и стилистически, а все вместе они объ­единяются присущей им эстетической функцией.

Такой широкий диапазон в употреблении речевых средств объясняется тем, что в отличие от других функ­циональных стилей, каждый из которых отражает одну определенную сторону жизни, художественный стиль, являясь своеобразным зеркалом действительности, вос­производит все сферы человеческой деятельности, все явления общественной жизни. Язык художественной литературы приципиально лишен всякой стилистиче­ской замкнутости, он открыт для любых стилей, любых лексических пластов, любых языковых средств. Такая открытость определяет разнообразие языка художест­венной литературы.

Одна из особенностей художественной литературы — художественно-образная речевая конкретизация. По мнению М.Н. Кожиной, это самая общая стилевая черта художественной речи.

У Пушкина в "Графе Нулине" есть такие строки:

В последних числах сентября

(Презренной прозой говоря)...

И. Панаев рассказывает, как эта первая строка по­разила современников, в том числе учителя Панае­ва, преподавателя истории русской литературы Кречетова.

Однажды Кречетов явился к нам в класс с таинст­венным и торжествующим видом. Он сел на свой стул, провел рукою по волосам и, разодрав выпавший волос, обозрел всех пас значительно, потом высморкался в коп­чик платка и произнес:

— В последних числах сентября... В последних чис­ла сентября! — повторил он еще выразительнее и при­остановился на минуту. — Господа! - продолжал он, — ну что, кажется, может быть обыкновеннее, пошлее, все-дневнее, прозаичнее этих слов? Эти слова мы произно­сили ежедневно, ежеминутно, в самых ничтожных раз­говорах. В последних числах сентября... Какая проза! А между тем, господа, это первый [на самом деле 21-й] стих прелестной, игривой, бойкой, ловкой, остроумной по­эмы, которая вся искрится поэзией... Начать поэму та­кими пустыми, прозаическими словами: в последних числах сентября — это, господа, я вам скажу, величайшая поэ­тическая дерзость!.. Только Пушкин мог решиться на это! Вот что значит гений!..

Обратим внимание на начало рассказа И. Панае­ва: ...явился к нам в класс..., сел на свои стул, провел рукою по волосам и т. д. Казалось бы, кого могут ин­тересовать такие подробности (высморкался в кончик платка)? Ведь к главной мысли они имеют весьма от­даленное отношение. Однако психологически эти мел­кие детали, подробности очень важны. Они дают яр­кое представление об учителе, создают его образ.

В этом и заключается специфика художественной речи. Слово здесь конкретизирует понятие, переводит понятие в образ. Писатель стремится так построить речь, чтобы она способствовала образной конкрети­зации слов и будила читательское воображение.

Важная черта художественного стиля — индивиду­альность слога. Каждый большой писатель вырабаты­вает свою манеру письма, свою систему художествен­ных приемов.

Мастера слова создают удивительно яркие изобра­зительно-выразительные средства языка (тропы), по­стоянно пополняя его сокровищницу, откуда любой носитель языка пригоршнями может брать несметные драгоценности.

Эпитет и сравнение. Сколько их придумано! Мно­гие стали привычными, потеряли свою яркость. Но вот читаем первое четверостишие стихотворения А.А. Блока "Равенна":

Все, что минутно, все, что бренно,

Похоронила ты в веках.

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках, —

и поражаемся масштабности и неожиданности срав­нения. Оно образно, поэтично, картинно: легко пред­ставить себе мать, баюкающую ребенка. Неожиданность и поэтическая смелость сравнения в том, что младе­нец — это город, притом город, которому почти две тысячи лет. Однако по сравнению с вечностью он — младенец.

Эпитет сонная (вечность) тоже очень поэтичное и глубокое определение. Лишь люди и города, век ко­торых краток, волнуются, шумят; вечность же — бес­конечная, бессмертная, мудрая — взирает на все сон­ным оком; все минет, все пройдет, останется лишь она одна — вечность.

Самое удивительное и распространенное среди изо­бразительно-выразительных средств — метафора,или скрытое сравнение. Вспомним строки С.А. Есенина: "ситец неба такой голубой". Это выражение содержит в себе скрытое сравнение: ситец неба значит небо как ситец, похоже на ситец, и этот ситец насыщенного голубого цвета. Мы представляем себе бездонное не­бо, как бы затянутое ярко-голубым ситцем. Возмож­ны, наверное, и другие представления, другие ассо­циации. Каждый читатель по-своему воспринимает, пе­реживает образ, заложенный в этом поэтическом выражении. Механизм же создания образа — перенос значения слова ситец на слово небо.

Некоторые писатели оригинально используют очень распространенный троп — аллегорию, т. е. воплоще­ние отвлеченного понятия или идеи в конкретном ху­дожественном образе. Так, название романа И.А. Гон­чарова "Обрыв" — это символ духовного "обрыва", душевной драмы героини романа. Несут в себе алле­горию и названия таких драм А.Н. Островского, как "Гроза", "Лес" и др.

Очень выразительным может быть и олицетворение — перенесение свойств человека на неодушевленные предметы и отвлеченные понятия. Например, в тра­гедии А.С. Пушкина "Скупой рыцарь":

Я свистну, и ко мне послушно, робко

Вползет окровавленное злодейство,

И руку будет мне лизать, и в очи

Смотреть, в них знак моей читая воли.

Оригинальными часто бывают и стилистические фи­гуры.

Например антитеза, т. е. противопоставление. Эта фигура стала характерной приметой, особенностью сти­ля М.Ю. Лермонтова. Вспомним строки "Думы":

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

Очень выразительна фигура речи градация — такое расположение слов, при котором каждое последую­щее содержит усиливающееся значение, благодаря чему нарастает общее впечатление, производимое группой слов. Градация позволяет передать глубокие пережи­вания человека в минуту потрясения. Вот, например, как в шекспировской трагедии описаны чувства Гамлета (пер. Мих. Лозинского):

О, если б этот плотный сгусток мяса

Растаял, сгинул, изошел росой!

Каким докучным, тусклым и ненужным

Мне кажется все, что ни есть на свете. <...>

Нет, покажи мне, что готов ты сделать?

Рыдать? Терзаться? Биться? Голодать?

Напиться уксусу? Съесть крокодила?

Я тоже.

Однако неверно было бы понимать индивидуаль­ность слога как абсолютную новизну. Каждый писа­тель не только создает новые метафоры, новые средства выражения, но и использует достижения предшест­венников, запас накопленных ранее поэтических фор­мул, литературных стандартов. Однако эти традиционные литературные средства подвергаются обычно обновлению.

Так, во времена Пушкина в поэзии был широко распространен описательный оборот (перифраза) утро года — весна. От частого употребления этот оборот по­терял выразительность. В романе "Евгений Онегин'' Пушкин также использует этот оборот, но в обнов­ленном, переработанном виде:

Улыбкой ясною природа

Сквозь сон встречает утро года

И благодаря этому поэтический образ становится более выразительным, так как обогащается новыми деталями: природа сквозь сон, улыбкой встречает ут­ро года.

Таким образом, суть индивидуальности не в абсо­лютной новизне метафор, образов, соединения слов, но в постоянном обновлении поэтических формул и их смене.

Однако совершенно неприемлемы в языке художе­ственной литературы штампы — механически приме­няемые ходячие эпитеты, часто употребляемые срав­нения, не способные вызвать какие-либо эмоции, шаб­лонные выражения.

Так, у плохих беллетристов луг всегда цветастый, багаж обязательно нехитрый, а офицер обычно под­тянутый.

Язык художественной литературы оказывает силь­ное воздействие на литературный язык, составляет главное его богатство.

Изобразительно-выразительные средства в устной и письменной речи

Изобразительно-выразительные средства при их уместном использовании придают речи яркость и образность. Выразительность речи, гармонично сочетающаяся с точностью и лаконичностью, есть одно из важнейших требований к автору устного или письменного текста.

Возможности, предоставляемые языком для построения выразительной речи, огромны. В принципе в особых условиях контекста любое языковое средство может стать выразительным. Вместе с тем есть средства языка, обладающие особенно сильными изобразительно-выразительными возможностями.

Наиболее очевидны большие изобразительно-выразительные возможности лексики и фразеологии. Антонимы служат лексической основой для создания антитезы, неполные синонимы могут создавать градацию. Синтаксической основой этих изобразительных приёмов является сложносочинённое предложение со значением противопоставления, ряд однородных членов. В качестве изобразительного приёма в художественных произведениях могут выступать устаревшие слова, разговорные и просторечные слова. Фразеологизмы уже сами по себе являются выразительным средством, поскольку содержат образ или самим фактом строения (несколько слов — одно значение) привлекают к себе внимание. На сочетании слов с противоречащими друг другу значениями строится изобразительный приём, называемый оксюморон.

Другим важнейшим источником выразительности являются средства создания словесной образности: сравнение, метафора, гипербола, олицетворение, эпитет, перифраза.

Многие изобразительные приёмы создаются с привлечением синтаксических возможностей языка. Таковы риторический вопрос, риторическое восклицание, риторическое обращение, лексический повтор, синтаксический параллелизм, эллипсис (или неполнота предложений).

Преимущественно как изобразительный приём используется в художественных текстах прямая речь, поскольку она передаёт реплики героя буквально, со всеми присущими им языковыми особенностями.

Всегда оказывается изобразительным приёмом появление в высказывании индивидуально-авторских неологизмов как слов, возникающих в определённых условиях в речи, но не существующих в языке. При создании новых слов широко используются словообразовательные возможности русского языка.

1. Антитеза

Антитеза (от греч. antithesis — противоположение) — изобразительный приём создания контраста, противопоставления. Основным средством построения антитезы являются лексические антонимы, так как они обладают противоположным значением, например:

Мягкo стелет, да жёстко спать;

Умный научит, дурак наскучит;

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви (М. Лермонтов).

Вспомогательным средством создания антитезы является синтаксический параллелизм, поскольку тождественное или схожее построение конструкций оттеняет противоположные по значению слова.

Антитеза может также строиться на речевых антонимах, например:

Они сошлись.

Волна и камень,

Стихи и проза, лёд и пламень

Не столь различны меж собой (А. Пушкин);

На языке мёд, под языком лёд.

Иногда антитеза может выражаться стилистическими синонимами. В этих случаях на первый план выступают смысловые и стилистические различия между синонимами, например:

У неё были не глаза, а очи;

Он не спит, а именно дрыхнет!