История немецкой литературы.Том 1

Немецкая литература с древнейших времен до конца XV века

Библии — древнесаксонского «Хелианда» (др.-сакс. heliand — «Спаситель», ср. нем. Heiland). «Хелианд», созданный неизвестным автором ок. 830 года в Фульдском монастыре, представляет собой написанную аллитерационным стихом и содержащую примерно 6000 долгих строк 10 эпическую поэму, слу­ жившую целям гибкой миссионерской политики. Сущность этой политики заключалась в том, что она приспосабливалась к укоренившимся обычаям и представлениям, чутко подстраивалась под традиционные, тесно связанные с историей народа убеждения и привычки.

Так, например, германское заклинание превращалось в христианскую формулу благословения или молитву об отвращении несчастий, а языческие праздники и культы (например, праздник весеннего солнцеворота) становились христианскими церковными праздниками (пасха). В соответствии с этим «Хелианд» не только по форме, но и по содержанию отвечал местным ус­ ловиям: Христос именуется то королем (cuning), то предводителем дружины (drohtin), то властелином (waldand); его ученики называются дружинни­ ками (degen); Нагорная проповедь начинается как народное собрание у древних саксов. Опытный поэт особенно развил те эпизоды, которые могли затронуть и взволновать его земляков. Типичным примером такого подхода является изложение того краткого отрезка действия, который давал возмож­ ность изобразить его как сугубо военный эпизод, а именно сцены пленения Христа в Гефсиманском саду; попытка Симона Петра защитить Христа опи­ сывается автором во всех подробностях, с явным удовольствием.

Очевидно, труднее всего было мотивировать жертвенную смерть Христа, которая была совершенно непонятна для саксов того времени — свободных крестьян. Поэт нашел в данном случае выход, использовав древнегерманскую веру в судьбу, что особенно отчетливо выражено в описании бегства учеников Иисуса после его пленения:

...еще раньше, в давние годы, предсказали пророки, что пленят Иисуса и сын божий судьбы своей не избегнет.

«Жизнь Иисуса» Отфрида. В совершенно другом роде написана поэма «Жизнь Иисуса», созданная ок. 865 года в Вейссенбурге монахом-бенедик­ тинцем Отфридом. Отфрид был первым писавшим по-немецки поэтом, чье имя дошло до нас. В «Жизни Иисуса» он порывает с аллитерационным стихом: это первая большая поэма, написанная на немецком языке с использованием конечной рифмы в подражание латинским стихотворным гимнам и тем самым открывшая новую эру в немецкой поэзии. В противоположность автору «Хелианда» Отфрид подчеркнуто отмежевывается от традиций народной поэзии. Своей «Жизнью Иисуса» он хотел создать такое поэтическое произведение, которое явилось бы антиподом существовавшей в устной традиции светской поэзии. Тем не менее он обладал ярко выраженным сознанием своей племен­ ной принадлежности, что выразилось в восхвалении его родины — Франко­ нии, его земляков и франкского языка.

Хотя пишущему еще трудно было пользоваться языком, который «необра­ ботан и нескладен», тем не менее почему — спрашивает Отфрид — только франки должны отказаться от восхваления бога на их языке:

Или франки не могут петь хвалу богу По-франкски отныне, не по-латыни?

28

Раннее средневековье (VI—XI века)

Он и посвятил свою поэму восточнофранкскому королю Людовику Не­ мецкому (804—876).

Если автор «Хелианда» видел свою роль прежде всего в том, чтобы помо­ гать распространению элементарных представлений о христианской вере в практике миссионерской деятельности, то Отфрид старался дать удовлетво­ ряющее высоким требованиям истолкование Священного писания. Поэтому он иногда снабжает отдельные главы комментариями, которые носят назва­

автора. Например, основной мотив эпизода свадьбы в Кане Галилейской он истолковывает следующим образом: под женихом следует понимать Христа, тогда как невеста символизирует ожидающий искупления христианский мир, который Христос введет в небесные чертоги и тем самым дарует ему вечное блаженство.

Угасание немецкоязычной народной поэзии. Литература на латинском языке в период с 900 до 1050 года

После того как франкская империя распалась, на основе саксонского герцогства, где правила династия Оттонов, возникла новая имперская власть, которая создала первое немецкое государство. Оттоны осуществляли свою имперскую политику в тесном союзе с высшими слоями духовенства, так что в этом случае говорят об имперской и епископальной политике Оттонов.

Первым восточнофранкско-немецким королем был Людвиг Немецкий (833/840—876). При нем восточная часть франкской империи обособилась от западной. Верденский договор (843) подтвердил самостоятельность восточ- нофранкско-немецкого феодального государства, в котором объединялись по преимуществу германоязычные племена. В начале X века восточнофранкское государство переживает кризис вследствие борьбы феодальных герцогств друг с другом и вторжений венгров. Провозглашение саксонского герцога

Ноткер за пюпитром Начальные строки перевода псалмов

29

ции империи и центральной власти и благоприятствовало усилению власти местных князей. В колонизации восточных земель позднее участвовали прежде всего Немецкий орден и монашеский орден цистерцианцев.

В конце IX века литература на древневерхненемецком и древнесаксонском языках угасает. Население было полностью обращено в христианство, так что необходимость в использовании народного языка отпала. В монастырях как центрах образования предпринимались попытки развить религиозную литературу на латинском языке. Временем ее господства был период между 900 и 1050 годами. Составление хроник на латинском языке переживает в это время свой первый расцвет. Можно назвать «Хронику саксов» Видукинда Корвейского (925—973), Санкт-Галленскую хронику Эккехарда IV (980—1060) и хронику мерзебургского епископа Дитмара (975—1018). В не­ скольких исключительных случаях монахи, ощущавшие свою связь с народом, использовали светские и народно-поэтические сюжеты, придав им изыскан­ ную латинскую языковую форму. Так возникло несколько эпических про­ изведений, написанных гекзаметром. К ним относятся: «Вальтариус» ("Waltharius"), написанный ок. 930 года на основе сюжета алеманнской «Песни о Вальтере» монахом из Санкт-Галлена Эккехардом I (910—973); «Бегство пленного» ("Ecbasis captivi"), сочиненное неизвестным монахом из Туля и примыкающее к традиции местного животного эпоса (см. с. 75—86), и сохра­ нившаяся в отрывках поэма «Руодлиб», созданная в середине XI века неиз­ вестным монахом из Тегернзее. «Руодлиб» представляет собой описание образа жизни истинного рыцаря и является ранним предшественником кур­ туазного воспитательного романа.

Рыцарь Руодлиб ищет счастья на чужбине и во время своего путешествия знакомится со всеми социальными слоями феодального общества. Следуя

30

Развитое средневековье: истоки и расцвет куртуазной литературы

(XI — конец XIII века)

Общественно-исторические условия

Ранний период развитого средневековья в Германии характери­ зуется следующими существенными чертами:

1)большинство крестьян насильственно закрепощено;

2)феодальный город переживает расцвет;

3)господствующий класс укрепляет свои позиции за счет количественного

роста;

4)конфликт между императорской властью и папской властью прибли­ жается к своей высшей точке.

ВXI веке раскол общества на феодалов-землевладельцев и эксплуати­ руемых крестьян в основном был завершен. Остатки свободного крестьянства сохранились на периферии — на севере Нижней Саксонии и в алеманнскобаварских областях, т. е. на территориях, где длительное время оказывалось противодействие франкскому влиянию. Ок. 1200 года на территории Германии жило, по-видимому, десять миллионов человек: примерно 90 процентов в деревнях (прежде всего крепостные) и приблизительно девять процентов в городах (торговцы, ремесленники); слой дворянства составлял лишь один процент от общей численности населения и насчитывал примерно сто тысяч человек.

Крестьяне, главные производители совокупного общественного продукта, подвергались жесточайшей эксплуатации. Помимо изнурительной барщины, они должны были выплачивать высокий натуральный и денежный оброк. Для собственного потребления у них оставалось всего лишь около трети общей суммы доходов.

Новые социально-экономические перспективы наметились с развитием феодального города. Римские города на территории Германии давно пришли в упадок. С развитием местных и дальних торговых связей и ремесел обозна­ чился новый расцвет городов; феодальный город возникал либо как поселение на торговом пути, либо как местечко, куда раз в неделю жители окрестных сел приезжали на рынок; после отделения ремесла от крестьянского хозяйства он становился также центром ремесленного производства. Не только расцвет торговли и ремесла, но и бегство крепостных из деревень, представлявшее собой одну из форм социальной борьбы, способствовали быстрому росту этих торговых местечек. Чтобы заручиться защитой от разбойничьих набегов, такие поселения основывались вблизи укрепленных резиденций крупных духовных или светских феодалов, так что определенные слои феодального дворянства могли использовать растущий экономический потенциал городов для собственного обогащения. Вскоре это привело к тому, что бюргеры были вынуждены начать борьбу против самоуправства со стороны оказывавших городам покровительство феодалов (прежде всего духовных); позднее в го­ родах возникают социальные конфликты между патрициями (купцами, круп­ ными землевладельцами) и низшими слоями городского населения (мелкими

32

Развитое средневековье (XI — конец XIII века)

торговцами, ремесленниками, поденщиками, подмастерьями).

Города строились прежде всего на Верхнем и Нижнем Рейне и на южно­ немецком плоскогорье. О быстром росте социально-экономического значения городов говорят следующие цифры: ок. 900 года в Германии было примерно сорок городских поселений, в течение X века их число удваивается, а в XI веке их насчитывается уже около ста сорока. В XII—XIII веках наблю­ дается резкое увеличение числа городов: примерно с двухсот пятидесяти го­ родов в XII веке до трех тысяч в конце XIII века. При этом нужно иметь в виду, что средневековый город был небольшим. Из 3000 городов лишь около тридцати (то есть один процент) насчитывали более 2000 жителей; в больших городах (например, в Кёльне) жило от 20 до 30 тысяч человек. Немецкие города того времени не выдерживали сравнения с такими мощными городами Италии, как Венеция, Милан, Генуя, Неаполь.

Решающим условием для установления господства дворянства была его военная сила. С завершением процесса феодализации и подъемом средне­ векового города возникла необходимость подкрепить экономическое господ­ ство внеэкономическим принуждением; к тому же анархия, характерная для образа жизни того времени (феодальная анархия), принуждала каждого феодала содержать максимально боеспособную частную армию для защиты своей семьи и обязанных платить налоги крепостных от произвола граби­ телей; наконец, период развитого феодализма характеризуется сильным стремлением к экспансии (прежде всего на юг и на восток), и связанные с ней завоевательные войны также вызывали потребность в сильном, находя­ щемся в состоянии постоянной боевой готовности войске. Эти три фактора привели к количественному росту господствующего класса. Происходило это следующим образом: крупный феодал предоставлял в распоряжение зави­ симых от него служилых людей (министериалов) лены, с которыми было связано обязательство оказывать ему различные виды помощи, и прежде всего выступать на его стороне во время войн и междоусобиц. Вновь возникшее служилое дворянство сливалось вследствие одинаковой профессиональной функции, одинаковых вассальных обязанностей по отношению к владельцу лена и общей идеологии со старым свободным мелкопоместным дворянством и образовывало более мощный слой низшего дворянства, который составлял основу для более высоких ступеней феодальной иерархии (герцогов, марк­ графов, графов, епископов и имперских аббатов). Силами этого сословия, куда входили войско и феодальная администрация и представители которого в соответствии с характерным для них и самым новейшим для того времени способом ведения боя назывались рыцарями (Ritter), то есть всадниками (из средненидерландского riddere, бывшего в свою очередь переводом старо­ французского chevalier), обеспечивалась охрана экономического базиса от революционных мятежей, велись войны между враждовавшими князьями и захватнические походы. Значительно выросшее количественно низшее дво­ рянство выступило в качестве новой силы на политической арене и должно было играть важную роль в конфликте между центральной властью и вла­ детельными князьями, а также в борьбе за власть между императором и папой.

Конфликт между центральной властью и властью крупных феодалов ти­ пичен для феодального общественного строя.

Он достиг своих высших точек во время правления Генриха IV (1056—1106) и междуцарствия в конце XII века, когда шла борьба за власть между вельфом 11 Оттоном IV (1198—1215) и представителем династии Гогенштауфенов Филиппом Швабским (1198—1208). При Фридрихе II

33

3—1028

Немецкая литература с древнейших времен до конца XV века

(1212—1250) поражение центральной власти было окончательно закреплено. Эти конфликты отвечали прежде всего интересам курии, которая, пре­ тендуя на власть, пыталась извлечь выгоду для себя, натравливая друг на друга светских феодалов. Церковь была не только важнейшей идеологической опорой феодализма, она обладала также значительными экономическими и внеэкономическими средствами для достижения своих целей. В XIII веке церковная администрация покрыла всю территорию Германии сетью епископств, приходских и приписных церквей и монастырей 12. Не удивительно, что папство считало себя действительным универсальным верховным феода­

лом и вступило в конфликт со светской центральной властью.

Особенно ожесточенный спор между папской и императорской властью разгорелся вокруг инвеституры, то есть права короля и императора назначать на должность епископов. Так как от позиции епископов в конце концов за­ висело реальное соотношение сил, папа Григорий VII (1073—1085) реши­ тельно воспротивился этой практике. Он даже претендовал на право смещать императора и освобождать подданных от их обязанностей по отношению к князьям-отступникам. С тех пор все папы — сторонники отмены инвести­ туры — от Григория VII, Урбана II (1088—1099) и до Иннокентия III (1198—1216) — последовательно проводили политику претензий на всю пол­ ноту власти, которая в связи с попыткой Штауфенов обновить империю, наиболее последовательно предпринятой Фридрихом I Барбароссой (1152—1190), привела к величайшему кризису Германской империи. В этой борьбе за неограниченную власть поборники обновления монастырей и ре­

Клюнийская реформа

К концу начального этапа развития феодализма монастыри в большой мере утратили свою роль обителей благочестия и учености. Многие из них пре­ вратились в постоянные места жительства дворян, которые нимало не за­ трудняли себя соблюдением правил монастырской жизни. Это нанесло значи­ тельный ущерб авторитету церкви в глазах народа и заметно способство­ вало распространению ересей (катаров в XI веке, вальденсов с XII века). Поэтому реформа коснулась прежде всего внутримонастырской жизни: мо­ настыри должны были быть ограждены от проникновения в них светских взглядов и превращены в обители благочестивой, смиренной, проникнутой духом строгой дисциплины жизни. Требование благочестивого подчинения было связано с проповедью аскетизма и бегства от мира.

Очагом, откуда распространялась идея реформы, был основанный в 910 году монастырь в Клюни в Бургундии, аббат которого Одо (927—942) мечтал об идеальном мире благочестивых монахинь и монахов и, следовательно, хотел, чтобы реформа вышла за монастырские стены. Идеи реформы про­ никли в Германию через монастыри Хирзау и Санкт-Блазиен в Шварцвальде. К братству монастыря Хирзау присоединились в общей сложности сто пять­ десят немецких монастырей. Вторым очагом движения реформаторов был мо­ настырь Горце в Лотарингии. Воодушевленные идеями Одо, монахи реформи­ рованных монастырей странствовали по немецким землям и проповедовали идеалы мироотрицания, суетности всего земного (vanitas vanitatum); они напоминали верующим о неизбежности смерти, и об опасности вечных мук,

34

Развитое средневековье (XI — конец XIII века)

и о надежде на вечное блаженство. Их деятельность имела неожиданно боль­ шой успех, тем более что они не боялись критиковать земные порядки. Целые сельские общины изъявляли желание вести монастырский образ жизни. Чтобы воздействовать на умы и сердца верующих устным или письменным словом, проповедники реформы монастырей должны были в гораздо большей степени пользоваться народным языком. Это имело свои последствия для развития литературы.

Монашеские ордены

Бенедиктинцы (черная ряса)

Орден основан в 529 году Бенедиктом Нурсийским; устав ордена требовал отказа от собственности (идеал бедности), целомудрия, смирения, физической работы, жизни в монастыре; он был поставлен Карлом Великим на службу франкской имперской политике; монахи-бенедиктинцы внесли заметный вклад в технику обработки земли, в искусство и литературу. В ходе реформы, с помощью которой орден приспосабливался к новой обстановке, возникли две ветви ордена, а именно:

Клюнийцы: они избрали своим центром аббатство Клюни, опираясь более чем на 2000 филиалов, выступали за обновление монашества и папства;

Цистерцианцы: эта ветвь ордена была основана в 1098 году в Сито (лат. Cistercium) и представляла собой направление, противоположное клюнийцам; видным деятелем цистерцианцев был Бернар Клервоский. Орден участвовал в колонизации восточных земель, содействовал развитию крупного землевла­ дения. Членами ордена могли быть и лица, не имевшие духовного звания.

Францисканцы-минориты (коричневая шерстяная ряса, капюшон, санда­ лии, веревка вместо пояса)

Основан в 1210 году Франциском Ассизским как орден нищенствующих монахов. Устав ордена требовал бедности и священнической деятельности. Среди францисканцев были выдающиеся проповедники (Бертольд Регенсбургский), теологи (Дунс Скотт) и миссионеры. Более радикальная ветвь орде­ на — капуцины (основана в 1525 году) — поддерживала контрреформацию.

Доминиканцы (белая ряса, наплечник, черная мантия, капюшон)

Таулер).

торая прежде всего служила целям наставления мирян в духе клюнийского движения. Эта литература, представленная поэтическими произведениями, написанными стихами с конечной рифмой, была посвящена в основном трем темам:

1) изложению основ христианского вероучения с опорой на Библию;

35

3*

Немецкая литература с древнейших времен до конца XV века

2) распространению идеи о грехов­ ности и ничтожности земного мира;

3) напоминанию о неизбежности смерти и необходимости думать о спа­ сении души.

Та часть этой литературы, которая определяется догмой о спасении души, представляет собой в какой-то степени продолжение — хотя и неосознанное — традиции стихотворных переложений

«Песнь о епископе Эццо», возникшая во время крестового похода епископа Гунтера Бамбергского, представляет собой проникнутый реформаторскими настроениями гимн во славу искупительного подвига Христа.

Заслуживает внимания заметный рост аллегорически-умозрительных про­ изведений, которые можно объединить в три комплекса: произведения на тему «Песни песней», вызванные потребностями пастырской деятельности толкования символики природы, и религиозно ориентированные истолкования символики чисел.

Библейская «Песнь песней» — первоначально цикл древнееврейской любов­ ной лирики — всегда была заманчивым объектом для толкователей религиоз­ ных текстов. Одни полагали, что жених символизирует бога, а невеста — церковь; этому церковно-иерархическому истолкованию следует парафраза «Песни песней», принадлежащая Виллираму из Эберсберга (1060). В дру­ гом — мистическом — понимании описание невесты следует истолковывать как аллегорическое описание матери божьей девы Марии, с которой сравни­ вается душа верующего, как мы находим это в «Песни песней» из СанктТрудберта — нравоучительной книге для монахинь (середина XII века).

Аллегорическое истолкование природы содержится в «Физиологе», сбор­ нике рассказов о животных, восходящем ко II веку. В стремлении открыть во всех формах проявления природы упорядочивающе-поучающее намерение бога проявляется основная тенденция, определяемая идеями клюнийского движения.

Так, например, рассказывается о том, что львица рождает своего дете­ ныша мертвым, но через три дня рев льва-отца пробуждает в нем жизнь; это означает, что Христос лежал в гробу мертвым три дня, пока голос бога-отца не пробудил его к новой жизни.

Поэтические произведения, рассказывающие о символике чисел, посвя­ щены прежде всего числу семь, считавшемуся священным (молитва «Отче наш» содержит семь просьб, в католическом катехизисе говорится о семи

36

Развитое средневековье (XI — конец XIII века)

главных добродетелях и семи смертных грехах и т. д.). Наиболее оригиналь­ ным произведением на тему о символике чисел считается «Поэма о числе семь» священника Арнольда (первая половина XII века).

Ревнители аскетизма использовали в своей литературной пропаганде прежде всего традиционные формы. Так, старая формула исповеди была рас­ ширена и переосмыслена как сетование по поводу грехов, которое предостав­ ляло достаточно места для глубоко прочувствованного индивидуального само­ обличения и искреннего раскаяния. В одном из произведений на эту тему, так называемой «Литании» 13 (вторая половина XII века), автор называет себя, например, «отвратительно смердящей падалью».

Большое значение для пропаганды аскетического обращения помыслов к загробному миру (memento mori) имел жанр видений. Если поэма «Помни о смерти» ("Memento mori"), написанная монахом Ноткером в 1070 году, походила на проповедь, так как содержала лишь общий призыв помнить о том, что ожидает человека после смерти, то вскоре другие авторы перешли к более или менее пластическому описанию потустороннего мира, к образному пред­ ставлению Страшного суда над всеми живущими и воскрешенными из мерт­ вых в конце света (как, например, в тексте середины XII века «Страшный суд», сочиненном в Гамбурге), к изображению страданий в чистилище (как, например, в «Видении Павла», относящемся к тому же времени) и, наконец, к вселявшему страх живописанию ужасов ада и манившему своей привле­ кательностью изображению райского блаженства (в частности, в поэме XII века «Небо и ад»).

Отрицание мирской жизни и ее критика в легендах. Широкие возможности для наглядного изображения дава­ ли легенды, которые использовали сюжеты из Библии или из житий святых и своим динамичным по­ вествованием должны были либо изложить на примерах определен­ ные положения христианской дог­ мы, или обосновать их. В легенде христианский идеал впервые пред­ ставлен в образе литературного героя. Правда, этот герой обнару­ живает лишь зачаточную форму индивидуальной характеристики, так как он приходит на смену об­ разу Христа из переложений Священного писания. Герой ле­ генд остается абстрактным при­ мером идеала религиозного вос­ питания.

37