ProEtContra_2005_2_05

скими причинами и что при определенных обстоятельствах неореалистический тип анализа можно использовать для исследования внутренней политико-экономической жизни. В настоящей статье ранний капитализм

отождествляется с анархической средой, так как его появление связано с сочетанием слабости государства (и иных институтов) и быстрого накопления капитала. Поэтому игроки будут следовать как политической логике войны на уничтожение, так и экономической логике накопления. Отсутствие устанавливаемых государством эффективных ограничений (административных или законодательных) может сочетаться с деградацией социальных (общинных, моральных, религиозных и др.) механизмов контроля, что имело место при быстром развитии рынков во многих странах. Как утверждал Уолтц, поскольку анархическая среда представляет собой некую структуру, она неизбежно порождает повторяющиеся события определенного типа, хотя сами участники этих событий случайны.

Выше мы описали неформальное соглашение, которое в течение трех лет служило основой хрупкого равновесия между ключевыми игроками российской политики и бизнеса. Разумно задать вопрос: что же привело к нарушению равновесия и расторжению этого соглашения? Для ответа на него мы должны отделить структурные причины от конкретных событий и краткосрочных интересов их участников. В рамках настоящей статьи общее положение представляется очевидным: в анархической среде усиление одного или нескольких участников воспринимается остальными как угроза и вынуждает их принимать меры, то есть либо создавать новые альянсы, либо идти на прямую конфронтацию. Теперь остается разобраться в том, какую роль сыграли эти представления в 2003-м и как они привели к прямой конфронтации, вследствие чего и был уничто-

жен «ЮКОС». Если говорить коротко, то, согласно логике анархической конкуренции, государство восприняло подъем «ЮКОСа» как угрозу своим интересам, в то время как «ЮКОС» рассматривал государство как препятствие для своего дальнейшего роста. Это становится очевидным, если взглянуть на рост «ЮКОСа» и его стратегию с точки зрения государства.

Компания была создана в 1992 году в результате объединения компаний «Юганскнефтегаз» и

«Самаранефтегаз». В декабре 1995-го ее приобрел Ходорковский за 160 млн дол. наличными и инвестиционный план на сумму 150 млн долларов. Позднее «ЮКОС» установил контроль над нефтяными месторождениями в Восточной Сибири. К 2003 году капитализация «ЮКОСа» приблизилась к 30 млрд долларов. По рыночной стоимости активов «ЮКОС» был крупнейшей российской компанией, по размерам прибыли он занимал второе место, а по объемам продаж — четвертое. Рост «ЮКОСа» был обусловлен несколькими факторами. Во-пер- вых, повышение цен на нефть с 1999-го привело к трехкратному увеличению доходов.

Во-вторых, крупные капиталовложения (в основном иностранные кредиты) для увеличения добычи и приобретения новых активов («Томскнефть», нефтяные промыслы «Талакан-Ойл»). В-третьих, схемы «оптимизации» налогообложения, которые позволяли экономить до 2 млрд дол. в год. В-чет- вертых, создание эффективной структуры управления (с самым высоким в России процентом иностранных граждан в составе высшего руководства и основных акционеров). «ЮКОС» (владевший акциями нефтяных предприятий в России) частично принадлежал МЕНАТЕПу, а частично двум офшорным компаниям — Yukos Universal Limited и Halley Enterprises (остров Мэн). Как и во многих других компаниях, реальные собственники и

бенефициарии скрывались за многоуровневой холдинговой структурой.

Важнейшим этапом укрупнения компании стало слияние «ЮКОСа» и «Сибнефти». К лету 2003 года «ЮКОС» завершил подготовку соглашения с «Сибнефтью» и был готов создать нефтяную компанию — не просто крупнейшую в России, а намного превосходящую все остальные и примерно четвертую по величине в мире, таким образом открыв себе путь к глобальному лидерству. За 92 проц. акций «Сибнефти» «ЮКОС» заплатил 3 млрд дол. плюс 26 проц. своих акций.

Увеличение размеров «ЮКОСа» после такого слияния означало не только повышение его доли в добыче нефти, но и рост его рыночной стоимости. Выяснилось, что

Для государства и особенно для чиновников, в первую очередь озабоченных государственной безопасностью, такая ситуация очевидным образом заключала в себе целый ряд угроз. Появление в границах государства столь мощного экономического актора было чревато непредсказуемыми политическими последствиями и нарушением равновесия. Неважно, действительно ли Ходорковский хотел изменить политический режим или потребовать для себя высокую государственную должность по примеру олигархов из первой когорты. Важно то, что правящая элита увидела: Ходорковский получает возможность это сделать. Добавьте к тому опасения, что американские транснациональные нефтяные корпорации установят контроль над значительной долей российской

велись переговоры о продаже большого пакета акций (40 проц. или больше) новорожденного гиганта американским инвесторам

(Exxon-Mobil либо Chevron-Texaco). Такая сделка надежно защитила бы имущественные права Ходорковского и компаньонов, так как давление на компанию (не говоря уже о ее конфискации), значительная часть акций которой принадлежит иностранным собственникам, тем более американским, выходило за пределы возможностей Российского государства.

Итак, увеличение размеров компании, введение международных стандартов прозрачности и приглашение иностранных инвесторов — все эти действия Ходорковского ясно показывали, что он стремился занять более сильную и независимую позицию по отношению к государству, может быть, достаточно сильную, чтобы игнорировать вышеупомянутое неформальное соглашение.

нефти (а для российских государственников американские транснациональные корпорации, Белый дом и Пентагон суть одно и то же — достаточно взглянуть на Ирак!), и сразу рисуется масштабная, чуть ли не катастрофическая, угроза для безопасности страны. Другая проблема, опасная своей неопределенностью, конечно, состояла в том, что же будет делать Ходорковский с 10—15 млрд дол. в случае продажи доли «ЮКОСа». С позиций власти, высока была вероятность того, что эти деньги осядут на офшорных счетах. Парадокс заключается в том, что каждый этап реорганизации «ЮКОСа» был оправдан с точки зрения экономической эффективности и увеличения прибыли, однако итоговый результат затронул коренные проблемы национальной безопасности, которые государство считает сферой собственного монопольного контроля.

Вадим Волков

КОНКУРЕНЦИЯ В НЕФТЯНОМ СЕКТОРЕ ЭКОНОМИКИ

Еще один фактор напряженности связан с тем, что в результате повышения цен на нефть нефтяной бизнес стал сверхпри-

быльным. Одновременно государство смогло усилить свое влияние в этом секторе, активно продвигая новые законодательные акты и поддерживая экспансию принадлежащей государству нефтяной компании «Роснефть». Кроме законодательных мер и прямого участия в нефтяном секторе, у государства был мощный рычаг воздействия в виде трубопроводов, принадлежащих компании «Транснефть», доля государственной собственности в которой составляет 100 процентов.

«Сургутнефтегаз» и даже TНК, но не «ЮКОС».

По мере увеличения добычи нефти все стороны проявили интерес к расширению системы трубопроводов, ибо ее недостаточная мощность уже сдерживала рост экспорта. В конце 2002-го правительство и лидеры нефтяной промышленности обсуждали маршруты прокладки трубопроводов в восточном направлении. Ходорковский активно отстаивал дацинский маршрут, связывающий нефтяные месторождения Восточной Сибири с Китаем — самым крупным в Азии нефтяным рынком. При этом «ЮКОС» предлагал, чтобы трубопровод оказался в частном или совместном владении, и был готов инве-

«Роснефть» под руководством Сергея Богданчикова и при поддержке

Администрации президента восстановила свои позиции и начала приобретать новые активы. Она выиграла аукцион по продаже сравнительно небольшой нефтяной компании «Северная нефть», заплатив высокую цену. Этот аукцион привлек большое общественное внимание, так как вызвал обмен резкими репликами между Ходорковским

иПутиным. В конкуренции между государственным и частным нефтяным сектором побеждал последний: «ЮКОС» мог привлечь иностранные инвестиции и был готов к слияниям. С точки зрения государства, это была чисто политическая проблема

идополнительная угроза государственным интересам.

Вбольшинстве стран большой бизнес рассматривается как стратегический сектор, который должен работать совместно с властью над внутренними и внешними проектами. В России эффективными партнерами государства стали «ЛУКОЙЛ»,

стировать в него свои средства. «Роснефть» и представители государства предлагали маршрут к порту Находка для поставки российской нефти нескольким возмож-

ным конкурирующим потребителям в ЮгоВосточной Азии. План «ЮКОСа» ставил во главу угла экономическую эффективность нефтепровода, а не интересы внешней политики. Однако для государства эти интересы являются приоритетными, их можно без труда использовать как аргумент, апеллирующий к проблемам национальной безопасности, особенно если учесть, что частный трубопровод стал бы способствовать еще большей автономии «ЮКОСа».

Приписываемые Ходорковскому политические амбиции, беззастенчивый лоббизм «ЮКОСа» и «оптимизацию» налогообложения можно рассматривать и как прямую подрывную деятельность против политики государства.

В Думе предыдущего созыва ключевую должность председателя подкомитета по налогообложению занимал Владимир Дубов —

акционер «ЮКОСа». Политические инвестиции «ЮКОСа» распределялись между всеми основными думскими фракциями, в том числе и коммунистической. Лобби

«ЮКОСа» успешно противостояло политике правительства, направленной на ликвидацию налоговых льгот и внутренних офшоров, которые активно использовались нефтяными компаниями для оптимизации налогообложения. Стремление «ЮКОСа» обрести экономические преимущества путем лоббирования обернулось брешью в налоговой политике правительства. Таким образом, Ходорковский восстановил против себя не только «силовиков» в Администрации президента, но и либеральное крыло правительства. В интервью агентству Reuters Герман Греф сказал: «Сначала они покупают дырки в законодательстве, потом покупают чиновников, а потом оптимизируют налоги. Наши нефтяники не гнушались никакими методами, чтобы эти дырки просверлить»42.

В результате государство объявило эти схемы оптимизации налогообложения противозаконными и предъявило иски о неуплате налогов, которые разрушили «ЮКОС». Из вышеизложенного понятно, что среди причин, вызвавших «дело ЮКОСа», политические амбиции Ходорковского стоят на последнем месте. В течение ряда лет эта компания использовала свою растущую экономическую мощь в политических целях или собиралась действовать подобным образом и в будущем. Вполне возможно, что сначала Генеральная прокуратура приступила к расследованию «дела ЮКОСа» по собственной инициативе. Вплоть до самого ареста Ходорковский вел себя вызывающе и отказывался от любых неформальных соглашений. Вероятно, это объясняется тем, что он (ошибочно) оценил свое положение, сочтя его достаточно прочным, чтобы отказаться от прежних договоренностей. Отдельные судебные процессы против «ЮКОСа» по инициативе разных

государственных ведомств были начаты еще в декабре 2002 года, и в то время, наверное, еще сохранялись возможности для мирного урегулирования. Но в конце лета 2003-го руководство страны приняло решение, и «ЮКОС» был обречен. 23 декабря 2004 года на пресс-конференции, состоявшейся всего через несколько дней после продажи «Юганскнефтегаза» на аукционе, Путин

обрисовал свое видение событий следующим образом: «Государство, используя абсолютно законные рыночные механизмы, защитило свои интересы»43.

Заключение

Сходные структурные условия, характерные для раннего капитализма в США (1870—1910)

ив России (1992—2005) породили примерно одинаковый тип акторов и привели к сопоставимым результатам. В обоих случаях благодаря стремительному накоплению капитала в условиях слабых моральных и законодательных ограничений быстро возникали фигуры, наделенные огромным экономическим могуществом. Политическая система со слабой центральной государственной властью и сильными регионами в обоих случаях предоставляла достаточно возможностей для конвертирования экономической власти в политическую, что вело к дальнейшему размыванию границ между политикой и экономикой и угрожало не только подчинить политику интересам отдельных бизнес-групп, но

ипревратить само государство в одно большое коммерческое предприятие. Изначально бароны-разбойники и олигархи появились в результате хищнической, посреднической, «перераспределительной» деятельности, потому что среда со слабыми институтами позволяла получать высокие доходы за счет агрессивного образа действий.

Растущая социальная напряженность и массовое отчуждение привели к тому, что и в США, и в России большую общественную

поддержку получила политика, направленная на укрепление государства. Появление государства в качестве еще одного сильного игрока в условиях нерегулируемой конкуренции вело к многочисленным конфликтам с уже действующими сильными фигурами, так как государство объявляло себя органом, наделенным правом регулировать, определять правила игры и проводить экономическую политику. Разрушение трестов в США в 1902—1912 годах, выборочное давление на олигархов и административные кампании против них в России в 2000—2005-х имели скорее политическую, нежели экономическую, подоплеку, и главной задачей при этом было укрепление верховной власти государства за счет крупных корпораций, а не увеличение общественных благ за счет регулирования их деятельности. Standard Oil и «ЮКОС» были самыми сильными экономическими игроками, и их влияние продолжало расти, в то время как центральная власть начинала утверждать себя в новой роли.

Конечно, есть и значительные различия. «Дело Standard Oil» показало, что в США ограничения на действия государства были более строгими, чем в России. Ни на одной стадии судебного разбирательства против Standard Oil государство не рассматривало возможность экспроприации активов. Принцип неприкосновенности частной собственности неизменно оставался важным фактором в процессе разрушения трестов и во многом определил его исход. Американское государство не могло зайти так далеко, как российское, чтобы решиться на уголовное преследование собственников и менеджеров, и даже при том, что было доказано их участие во многих незаконных коммерческих операциях. Дело «США против Standard Oil» и другие им подобные изменили баланс сил в экономике и государстве, но одновременно укрепили право частной собственности как этический и юридический принцип, в то время как в России аналогичный процесс лишь усилил сомнение в его прочности. 

Примечания 1 Общее представление об этом периоде дается в работе: Cashman S. America in the Gilded Age. N. Y.: New York Univ. Press, 1993.

2 Fite G., Reese J. An Economic History of the United States. N. Y.: Houghton, 1959. P. 301—307. 3 Van Hise Ch. Concentration and Control:

A Solution of the Trust Problem in the United States.

N.Y.: Macmillan, 1912. P. 31–34. 4 Ibid. P. 21.

5 Анализ причин вертикальной интеграции

представлен в работе: Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб.: Лениздат, 1996.

6Destler C. Leadership among the Robber Barons

//The American Past: Conflicting Interpretations of the Great Issues / S. Fine, G. Brown (eds). N. Y.: Macmillan, 1961. P. 49.

7 Weber M. The Protestant Ethic and the Spirit

of Capitalism. N. Y.: Scribner, 1930; Weber M. The Protestant Sects and the Spirit of Capitalism // From Max Weber. N. Y.: Oxford Univ. Press, 1946.

P. 302—322; Weber M. “Churches” and “Sects” in North America // Sociological Theory 3. 1985. P. 1—13.

8 Veblen T. The Theory of Leisure Class. N. Y.: Macmillan, 1899.

9 См.: Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought: 1860–1915. Philadelphia, 1944.

10По словам Эндрю Карнеги, «борьба между отстающими и конкурентоспособными предприятиями разгорелась сильнее, чем когда-либо раньше, и будет продолжаться до тех пор, пока не реабилитирует себя великий закон выживания наиболее приспособленных». Цит. по: Carnegie A. The Empire of Business. N. Y.: Doubleday, 1902. P. 161.

11См.: Cochran T. Railroad Leaders: 1845—1890. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1953.

12См.: Kirkland E. The Robber Barons Revisited

//The American Historical Review. 1960. Vol. 66. № 1. P. 68–73.

13См., напр.: Josephson M. The Politicos: 1865— 1896. N. Y., 1983; Dobson J. Politics in the Gilded Age: A New Perspective on Reform. N. Y., 1972.

14Fite G., Reese J. Op. cit. P. 297.

15Hofstadter R. The Spoilsmen: An Age of Synicism

//The American Past. P. 174.

16Это замечание принадлежит Самьюэлу Хантингтону, цит. по: Bensel R., Leviathan Y. The Origins of Central State Authority in America: 1859— 1877. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1990.

P. 4—5.

17Skowronek S. Building a New American State: The Expansion of National Administrative Capacities: 1877–1920. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1982; Keller M. Affairs of State: Public Life in Nineteenth Century America. Cambridge (Mass.): Belknap Press, 1977.

18Link A., McCormic R. Progressivism. Arlington Heights, 1983.

19Wiebe R. The Search for Order: 1877—1920. N. Y.: Hill and Way, 1967. P. 186.

20Это объяснение основано на нескольких источниках: Nevins A. Study in Power // John

D. Rockefeller, Industrialist and Philanthropist. N. Y.: Charles Scribners, 1953; Tarbell I. The History of the Standard Oil Company. N. Y.: McClure, Pholips and Co., 1902.

21Van Hise Ch. Op. cit. P. 104—106.

22White L. In Retrospect // The American Past.

P. 192.

23Закон Шермана, принятый Конгрессом США

в1890 г., объявлял противозаконными любую сделку или сговор, направленные на ограничение торговли, а также любые попытки создания монополии в торговле или предпринимательской деятельности.

24Цит. по: Thorelli H. The Federal Anti-trust Policy: Origination of an American Tradition. Baltimore: John Hopkins Press, 1955. P. 423—424.

25Cashman S. America in the Gilded Age. N. Y.: New York Univ. Press, 1993. P. 63.

26Цит. по: Nevins A. P. 383.

27Относительно приватизационных сде-

лок и возвышения олигархов см.: Hoffman D.

The Oligarchs: Wealth and Power in the New Russia. N. Y.: Public Affairs, 2002. Книга Д. Хоффмана готовится к печати на русском языке в издательстве «КоЛибри» и выйдет в свет в феврале 2006 г.

28См.: Волков В. Силовое предпринимательство: Экономико-социологический анализ. М.: ГУ—ВШЭ, 2005.

29Roberts C., Sherlock T. Bringing the Russian State Back In: Explanations of the Derailed Transition to Market Democracy // Comparative Politics. 1999.

№31. P. 477—498.

30См.: Barnes A. Russia’s New Business Groups and State Power // Post-Soviet Affairs. 2003. Vol. 19.

April–June. P. 154—186; Volkov V. Hostile Enterprise Takeovers: Russia’s Economy in 1998–2002 // Review of Central and East European Law. 2004. № 4. P. 527—548.

31Volkov V. Hostile Enterprise Takeovers: Russia’s Economy in 1998—2002. P. 531.

32Компания. 2000. 21 авг.

33Время МН. 2000. 16 сент.; Ведомости. 2003. 15 янв.

34См.: Эксперт. 2000. 7 февр.; Эксперт-Урал. 2000. 28 авг.

35Компания. 2000. 14 авг.

36Сбежав за границу, Михаил Живило обратился в федеральный окружной суд Нью-Йорка (который принял дело к производству), определив сумму иска в 2,7 млрд долларов. В апреле 2003 г. суд отказал в дальнейшем судопроизводстве, сославшись на то, что это дело должно рассматриваться в России.

37Коммерсантъ. 2002. 8 апр.; Компания. 2003. 24 апр.; Коммерсантъ-Деньги. 2002. 24 апр.

38Guriev S., Rachinsky A. The Role of Oligarchs in Russian Capitalism // J. of Economic Perspectives. 2005. Vol. 19. № 1. P. 131—150.

39Kryshtanovskaya O., White S. Putin’s Militocracy // Post-Soviet Affairs. 2003. Vol. 19. October— December. P. 289—306.

40См.: Радыгин A. Россия в 2000–2004 гг.: на пути к государственному капитализму? // Вопросы экономики. 2004. № 4. C. 42—66.

41Waltz K. Theory of International Politics. Reading: Addison-Wesley, 1979.

42Цит. по: Вислогузов В. Депутат барреля

// Коммерсантъ-Власть. 2003. 8—14 дек. C. 26. 43 http://www.president.kremlin.ru/appears/

2004/12/23/1414_type63380type82634_81691.shtml.