8. Влияние особенностей вмещающего ландшафта на формирование китайской цивилизации. Феномен "религиозного синкретизма" в китайской цивилизации. Китайский язык (или языки?).

На очень ранней стадии развития культуры в Китае вся че­ловеческая жизнь стала соизмеряться с природой, через законы которой люди пытались осмыслить принципы своего бытия. Поэтому у китайцев было особое отношение к природе: наряду с ее обожествлением для китайской культуры, как ни для какой другой, были характерны ее эстетизация и поэтизация. По этой причине в китайской художественной культуре раньше всего возникают пейзажная живопись, лирика и архитектура. Поэти­зация природы направила всю художественную деятельность человека и все виды его творчества в единое русло. Можно даже сказать, что «пейзажный взгляд» распростра­нился на все явления жизни. Уже в глубокой древности китай­ские мастера научились выявлять и обыгрывать живописные качества самого природного материала, из которого создавали то или иное произведение искусства. Они использовали игру его цветов, пятен, различие фактур, шероховатость или глад­кость поверхности.

Понятие «вмещающий ландшафт» приближено к географическому понятию. Макрорегионы:

1. Средиземноморский регион – плодородный полумесяц;

2. Долины Инда и Ганга

3. Восточная Азия

Традиционный китайский пейзаж: Шань (горы) шуй (реки).

В Древнем Китае накопились богатые и стойкие традиции в разных областях культурной жизни. Поэтому и достижения ки­тайской культуры поражают наше воображение: это шелк, бу­мага, компас, порох и т.д. Однако Китаю принадлежат не толь­ко культурные достижения, без которых немыслим современ­ный мир. Свойственные китайской культуре традиционализм и гилозоизм (видение природы как живого организма, оживотворение природы), соединенные с рационализмом китайского мышления, дали уникальный результат: удивительное чувство природы, способность видеть в ее отдельных проявлениях целое. Человек в этой культурной атмосфере стремится не к подчине­нию природы, а к жизни во всей ее природной полноте и ра­циональной устроенности.

Религиозный Синкретизм в Китае. Конфуцианство, даосизм и буддизм, сосуществуя на протяжении долгих веков, постепенно сближались между собой, причем каждая из доктрин находила свое место в складывавшейся всекитайской системе религиозного синкретизма. Конфуцианство преобладало в сфере этики и социально-семейных отношений, даосизм с его магией, метафизикой и пантеоном божеств и духов был обращен к сфере чувств и как бы компенсировал сухость и рационализм конфуцианства; буддизм заботился о замаливании грехов, рождал и поддерживал иллюзии о светлом будущем. Система синкретизма складывалась прежде всего на нижнем уровне, в рамках народных верований и обычаев. Среди необразованного крестьянства и малограмотных горожан она господствовала практически абсолютно. Средний китаец обычно не видел разницы между тремя религиями. К каждой из них, а то и ко всем сразу обращался он в случае нужды: чем большее число богов и духов услышит его просьбы, тем больше шансов на успех. На верхнем уровне тоже наблюдалось некоторое сближение и взаимовлияние доктрин, однако среди образованных шэньши, ученых даосов или буддийских монахов из монастырей сохранялись и культивировались специфика каждого из учений, их самостоятельность и самобытность. Система в целом вобрала в себя все основные особенности китайской духовной культуры, и это тоже сближает ее с индуизмом. Однако специфика основных черт системы сильно отлична от того же индуизма и характерна только для Китая. Так, например, незначительная роль мистики и метафизики в религии и философии Китая обусловила то, что в китайской традиции не было существенной грани между богом, героем и обычным человеком, особенно после его смерти. Любой покойник мог быть обожествлен, стать божеством или героем, патроном или бессмертным. В то же время бодисатва или божество рано или поздно "приземлялись", обретая обычную земную биографию, прочно привязывавшую их к фиксированному месту и времени появления на свет в земной жизни. Конечно, смерть была сама по себе серьезной гранью между миром живых и миром божеств или духов. Но существенно то, что здесь ничто не зависело от самого человека, от каких-либо его личных усилий. Человек мог всю жизнь стремиться обрести бессмертие и не добиться успеха; другой мог и не думать о нем, но после смерти оказаться обожествленным. Словом, не столько личные усилия религиозно активного индивида, сколько стечение независимых от него объективных обстоятельств определяли статус его после смерти. Отсюда и еще одна важная особенность: привычка относиться к божественным силам не как к чему-то сверхъестественному, а как к своим близким, обязанным выполнять долг по отношению к живущим, действовать по принципу "я - тебе, ты - мне". В Китае был сделан явный акцент на обязанность божества. Долг - одна из высших конфуцианских категорий, и благоговейное отношение к нему было перенесено и на взаимоотношения с потусторонними силами. Только в Китае на богов можно было жаловаться, апеллировать к властям, обращая внимание на невыполнение божеством его долга. Только в Китае можно было официально наказывать божество в лице представляющего его в храме идола в случае, если он не откликался на настоятельные просьбы, особенно если последние имели важное общественное значение, как, например, мольбы о дожде в случае засухи. Соответственно складывались и взаимоотношения с божеством на индивидуальном уровне. Ни священного трепета, ни преданной любви-бхакти - почти исключительно деловой расчет. И если божество не откликалось на просьбу, ничто не мешало просящему разбить глиняного идола, к которому он безрезультатно апеллировал (речь идет о домашнем храме; в общем этого делать не дозволялось, но не по религиозным, а по административным соображениям), и затем обратиться к содействию другого, который мог оказаться более покладистым. Китайский язык. Одним из главных факторов, объясняющих особенности ки­тайской культуры, является тоново-изолирующий язык, соз­дающий совершенно иное (по сравнению с европейским) се­мантическое пространство. Значение слова в китайском языке зависит от тона, которым оно произнесено. Поэтому одно сло­во может означать совершенно разные вещи. Эти слова записываются с помощью иероглифов. Общее количест­во иероглифов доходит до 80 тысяч. Иероглифическая письменность и мышление состав­ляют основание символизма китайской культуры, поскольку именно образы-иероглифы стали средством мышления, что сбли­жает китайское мышление с мышлением первобытных людей.

Кита́йский язы́к - языкили языковая ветвьсино-тибетскойязыковой семьи, состоящая изразновидностей, которые являютсявзаимопонятнымив различной степени. Первоначально он был языком основнойэтнической группыКитая— народахань. В своей стандартной формекитайский является официальным языкомКНРиТайваня, а также одним из шестиофициальных и рабочих языковООН. Представляет собой совокупность весьма сильно различающихсядиалектов, и потому рассматривается большинствомязыковедовкак самостоятельнаяязыковая ветвь, состоящая из отдельных, хотя и родственных между собой, языковых и/или диалектных групп.

В китайском языке выделяется 10 диалектных групп: северная супергруппа (北 бэй, самая многочисленная — свыше 800 млн говорящих), группы цзинь, хой, у(吴), сян(湘), гань(赣), хакка(客家), юэ(粤), пинхуа и супергруппа минь(闽). Диалекты различаются фонетически (что затрудняет междиалектное общение, хотя диалекты связаны регулярными звуковыми соответствиями), лексикой и отчасти грамматикой, хотя основы их грамматики и словарного состава едины. Средством общения носителей разных диалектов служит нормативный китайский язык, каковой в Китае называется путунхуа(普通话), в Сингапуре хуаюй(华语) в Гонконге и на Тайване — гоюй (国语), между ними существуют очень незначительные различия в фонетике, на письме в путунхуа и хуаюй используются упрощённыеиероглифы, а в гоюй —традиционные.

Литературный язык опирается на северные диалекты. Современная фонетическая норма основана на пекинском произношении. Однако в прошлом существовали иные произносительные нормы, подчас весьма сильно отличные от пекинской: напр., в эпоху династии Тан, когда было создано большинство классических китайских текстов, норма была основана на южнокитайском произношении, близком к особенностям нынешней диалектной группыхакка. По мнению некоторых западных лингвистов,китайский — это не единый язык, а семейство языков, а то, что традиционалисты называют диалектами китайского, на самом деле — различные языки.