И Г П З С / Государство и право Древнего мира и Средних веков - В двух частях - Кучма - 2001 - 548

Âцелом, провал реформ, попытки которых в течение XVIII

â.предпринимались в целом ряде германских государств, а также во многих других странах Европы, продемонстрировал несовместимость принципов Просвещения с идеологией и практикой абсолютистских режимов. Грозные события Французской буржуазной революции вынудили европейских монархов решительно отказаться от либеральных экспериментов в духе просветительского реформаторства и вернуть свои страны в русло традиционной феодально-деспотической политики.

* * *

Абсолютная монархия явилась той исторической формой политико-правовой организации общества, которая завершила эволюцию предшествующей средневековой государственности, последовательно прошедшей стадии раннефеодальной, сеньориальной и сословно-представительной монархии. Абсолютная монархия получила свое оформление в условиях возникновения и развития в недрах феодального способа производства нового капиталистического уклада, формирования новых социальных структур, складывания на этой основе новой системы общественных отношений. И хотя социально-эконо- мическое развитие отдельных европейских держав имело свою национальную специфику, институционно-правовые элементы их государственности проявили между собой значительное сходство. Это объясняется, в первую очередь, тем, что формы государственной организации развивались относительно самостоятельно, — их зависимость от социально-экономического комплекса являлась не прямой, а опосредованной. Кроме того, принципы и институты государственности различных народов, вовлекаемых в мирные и военные контакты между собою, не могли не испытывать взаимного влияния и воздействия, — в силу этого происходило активное восприятие политико-пра- вового опыта более развитых стран, перенесение элементов этого опыта на национальную почву. В конечном итоге форма абсолютной монархии приобрела характер самодостаточного государственно-правового явления, сочетавшего в себе как специфически национальные, так и вненациональные, уни- версально-субстанциональные признаки.

на традициях континуитета и преемственности, чем на принципах «перерывов постепенности», так что управленческие системы, апробированные в рамках одной исторической эпохи, могут быть успешно использованы в совершенно иной об- щественно-политической обстановке.

Анализируемая нами ситуация не составляет исключения из этих общих правил. Некоторые основополагающие принципы государственно-правового строительства, в свое время получившие наиболее полное воплощение именно в период абсолютизма (важнейшими из них являются принципы суверенизации верховной власти, централизации государственного управления, унификации национального права), приобрели впоследствии характер универсальных, вневременных, наднациональных конституционных постулатов. Накопленный же в эпоху абсолютизма практический опыт построения и функционирования конкретных политических учреждений и правовых институтов, представлявших собой его квалифицирующие атрибуты (в первую очередь, это относится к военно-организа- ционным, фискальным, правоприменительным и правоохранительным структурам), надолго сохранил свою актуальность: взятые по отдельности или скомбинированные в определенную систему, эти учреждения и институты остались жизнеспособными компонентами всей последующей (вплоть до наших дней) реальной государственно-правовой действительности.

V.ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА

1. ФЕОДАЛЬНОЕ ПРАВО ФРАНЦИИ

Источники права. На протяжении всего периода средневековья, вплоть до буржуазной революции 1789—1794 гг., во Франции отсутствовала единая правовая система. Множественность и партикуляризм французского феодального права проявлялся в двух аспектах: та или иная отдельно взятая правовая система распространялась либо на определенную социальную категорию, независимо от места ее проживания (духовенство, купечество, чиновничество), либо на все социальные группы, проживавшие в пределах одной (иногда весьма ограниченной) административно-территориальной единицы.

Важнейшим источником права являлся обычай. С прекращением деятельности варварских правд (это произошло в Х в.), в условиях феодальной раздробленности основной формой права стали территориальные правовые обычаи отдельных провинций, округов, городов — так называемые кутюмы, особенно широко распространенные в северных областях Франции (вследствие этого север Франции обычно именовался «страной обычного права» или «страной неписаного права» — pays de droit coutumier). Сила и авторитет кутюмов определялись их традиционностью, их реальным действием «с незапамятных времен» среди многих поколений местного населения. Начиная с XII в. кутюмы стали записываться, причем первоначально на латинском языке, но с последующим переводом на французский. В середине XIII в. (около 1255 г.) был составлен Большой кутюм Нормандии, который в силу своей полноты и систематичности мог быть использован к судебной практике. Во второй половине XIII в. получили распространение частные записи кутюмов, также преследовавшие практические цели. Самым

ранним примером подобного рода явилась запись кутюмов области Вермандуа, составленная известным легистом Пьером де Фонтеном в 50-х годах XIII в. под наименованием «Советы другу»; запись сопровождалась параллельными выдержками из норм римского права.

Наиболее знаменитым, популярным и широко применяемым в судебной практике стал сборник кутюмов, получивший наименование «Кутюмы Бовези» («Книги обычаев и обыкновений бовезийцев»), составленный в 1279—1283 гг. выдающимся юристом Филиппом де Бомануаром (1247—1295 гг.), бывшим королевским бальи судебного округа Бове (в графстве Клермон на северо-западе Франции); до этого он был бальи в Вермандуа, Турени и Санлисе, а также сенешалом в Пуату и Сентоне. Кутюмы Бовези, состоявшие из пролога и 70 глав, содержали систематизированный обзор самых различных сфер обычного права, определявший, в частности, порядок судопроизводства, структуру судебных органов, формы земельной собственности, юридический статус различных категорий населения, варианты крепостного состояния, брачно-семейные и имущественные отношения и т. д. Достоинством сборника являлись ссылки на кутюмы других областей, на нормы канонического и римского права, дополненные собственными авторскими идеями и обобщениями. Не ограничившись изложением норм кутюмного права, Бомануар уделил значительное внимание характеристике правового положения королевской власти, определению статуса городских коммун, правам и обязанностям участников правоприменительного процесса — бальи, адвокатов, судей. Труд Бомануара, одного из лучших представителей французской школы легистов, пользовался широ- чайшей популярностью на протяжении нескольких столетий, о чем свидетельствует его распространение в большом количе- стве списков, вплоть до его первого печатного издания в 1690 г.

В конце XIII и в XIV веке стали формироваться аналогич- ные сборники и в других регионах — примерами могут служить Кутюмы Тулузы (1296 г.), Древний кутюм Бретани (1330 г.) и др. На основе многочисленных местных кутюмов (в том числе, распространенных в королевском домене Иль-де-Франсе) в 1389 г. королевским бальи Ж. Аблежем был составлен Большой кутюм Франции. С 1454 г. согласно ордонансу Карла VII всем ко-

наименование Corpus iuris civilis, которое впоследствии стало общепризнанным.

Следует, однако, отметить, что римское право в его чистом виде имело весьма ограниченное применение в судебной практике. Были нередки случаи, когда королевская власть, руководствуясь политическими соображениями, препятствовала изучению и распространению римского права, отдавая явное предпочтение старинным традициям кутюмного права. Поэтому римское право на протяжении всего средневековья в значи- тельной степени оставалось лишь «правом ученых». Заслуга последних состояла в том, что они своими научными исследованиями закладывали теоретические основы буржуазного права послереволюционной Франции.

В качестве важных источников права, действовавших более или менее равномерно на всей территории Франции, выступали нормы и институты канонического права, которые применялись церковными судами, но распространялись и на широкие категории мирян. Помимо рассмотрения чисто религиозных преступлений (ересь, вероотступничество, магия, колдовство и т. п.), церковные суды фактически монополизировали право на рассмотрение дел, касающихся сферы брачно-се- мейных отношений (определение условий и препятствий к заключению и расторжению брака, определение законнорожденности детей и др.) и наследственных (особенно завещательных) отношений, ростовщичества и ренты, а также всех соглашений, скрепленных клятвами. Особенно большого размаха церковная юрисдикция достигла в XII—XIII вв.; после периода так называемого «авиньонского пленения пап» (1309—1378 гг.), в ходе которого королевская власть одержала победу над папством, сфера действия церковных судов стала постепенно сужаться. Королевский ордонанс 1539 г. окончательно запретил церковным судам рассматривать дела, касающиеся мирян; отныне юрисдикция этих судов распространялась только на клириков. Нормы старого канонического права, по распоряжению папы систематизированные в виде единого собрания, состоявшего из шести книг и изданного в 1582 г. под наименованием «Свода канонического права» (Corpus iuris canonici), считались признанными королевской властью. Новые же нормы, принимаемые церковью уже после этого времени, могли действовать

глии. Впоследствии многие ее нормы были усвоены Висбийским морским кодексом (Швеция, 1407 г.), который регулировал мореплавание в Балтийском и Северном морях.

По мере укрепления королевской власти, особенно на стадиях сословно-представительной и абсолютной монархии, все большее значение в качестве источников права приобретали нормативные акты, издаваемые королевской властью. Высшую юридическую силу среди них имели ордонансы— королевские акты, составленные с участием сословно-представитель- ных учреждений. Издаваемые в разное время и по различным поводам, акты королевской власти зачастую страдали декларативностью и не обладали систематизацией, которая позволяла бы судебным органам пользоваться ими как актами прямого действия. По мере накопления их общего количества все более настоятельной становилась необходимость их кодификации с целью установления единообразия и устранения имевшихся в них противоречий. Первые попытки кодификаций имели частный характер. Их примером может служить так называемый «Кодекс Генриха III», опубликованный видным юристом Б. Бриссоном в 1587 г. и получивший широкую известность среди юристов-практиков.

В годы правления Людовика XIV кодификационные работы приобрели широкий размах и принесли существенные результаты. Они проводились под руководством специального координационного Совета по реформе законодательства, возглавляемого Ж.-Б. Кольбером и работавшего под патронажем самого короля. К работе Совета были привлечены видные правоведы, юристы-практики и администраторы. Было издано шесть так называемых Больших ордонансов, которые являлись, по существу, специализированными кодексами. Именно таким способом произошла, в частности, кодификация гражданского судопроизводства (1667 г.), а также кодификация уголовнопроцессуального права, завершившаяся изданием Большого уголовного ордонанса (1670 г.). В 1673 г. были издан ордонанс о торговле, известный под наименование «Кодекса Савари» (по имени крупнейшего предпринимателя и экономиста Ж. Савари, одного из идеологов меркантилизма). В 1674 г. был издан ордонанс о водных ресурсах и лесном хозяйстве, которые признавались находящимися под верховным покровительством