3. Начало революции 1905 г.

Отправной точкой революции можно считать стачку рабочих Путиловского завода. Она продолжалась с 3 по 8 января 1905 года. 3 января около 12 000 рабочих объявили забастовку, требуя восстановления на работе уволенных с завода четырех рабочих. Движение вскоре разрослось и перекинулось на другие фабрики и заводы. 7 января к путиловцам примкнули рабочие Невского, Обуховского, Балтийского, Трубочного и других заводов. В последний раз вышли газеты, с этого дня забастовка распространилась и на типографии. К 8 января в стачке участвовали 150 000 человек. Рабочие выдвинули широкие требования:

1. Амнистия всем пострадавшим за политические и религиозные убеждения.

2. Установление демократических свобод.

3. Введение 8-часового рабочего дня и увеличение заработной платы.

4. Отмена косвенных налогов, выкупных платежей и передача всей земли крестьянам.

5. Созыв Учредительного собрания на основе всеобщего и равного избирательного права.

Отец Георгий Гапон

Забастовочное движение принимало размеры и формы, угрожающие самодержавию. В этой накаленной обстановке прозвучал призыв организовать мирное шествие рабочих к Зимнему дворцу для вручения царю прошения-петиции об улучшении жизни народа. Инициатором этого шествия был отец Георгий Гапон, священник церкви при петербургской пересыльной тюрьме. Личность отца Гапона была к тому времени довольно известна в рабочих кругах.

Несколько месяцев назад, в феврале 1904 года, молодой священник приступил к основанию «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Петербурга». Он ставил своей целью организовать рабочих для «взаимной помощи друг другу».

Рабочие тянулись к организации, к единству действий, и Гапон предлагал им эту организацию и это единство на благонамеренной основе.

Отец Гапон и его ближайшие сподвижники действовали активно: они организовывали беседы с рабочими, содействовали открытию рабочих чайных, проводили благотворительные вечера в пользу рабочих. Деньги на устройство и чайных, и вечеров каким-то непостижимым образом доставал сам отец Гапон, и деньги немалые. И никто не знал в те дни, за исключением самого Гапона и двух-трех крупных петербургских чинов, что деньги эти он получал от департамента полиции, что числился он там с недавнего времени секретным агентом-осведомителем. Директор департамента полиции Лопухин, вице-директор Зубатов, бывший начальник московского охранного отделения, петербургский градоначальник Фумон были от него в полном восторге.

Велеречивого и тщеславного священника давно уже заприметили люди Зубатова. Сам Зубатов, продолжая насаждать среди рабочих «полицейский социализм», как он называл свою политику, встречался с Гапоном неоднократно. Зубатов говорил, что он тоже хочет улучшить положение рабочих и изучает марксизм. Он тоже выступает за организацию рабочих и готов поддержать даже их забастовки против владельцев предприятий в тех случаях, когда последние грубо попирают права рабочих. Но он за организации благонамеренные, за борьбу добропорядочную под контролем лиц государственных, действительно пекущихся о благе народа. Главное – оторвать рабочих от этих смутьянов и анархистов – социал-демократов, противопоставить их революционной агитации благонамеренное рабочее движение. И тут-то ему, Зубатову, нужны такие люди, как отец Гапон, – яркие, умные, талантливые… Они станут проводниками идей нового рабочего движения, помогут рабочим улучшить свое экономическое положение, окажут великую услугу Российскому государству.

Со времени того разговора прошло несколько месяцев. За это время Гапон стал своим человеком в департаменте полиции. А его общество играло уже видную роль в жизни петербургских рабочих, да и сам Гапон стал заметной фигурой. Ему покровительствовал петербургский митрополит Антоний, его принимали жены видных сановников, патронирующие рабочее общество. В популярном журнале «Нива» была помещена фотография Гапона рядом с генералом Фумоном (см. прил. № 1).

Звезда Гапона восходила все выше. Вскоре он начал издавать свою газету «Копейка», в которой печатались благонамеренные статьи, восхвалялись министр внутренних дел Святополк-Мирский, Фумон. Гапон чувствовал себя фигурой важной и нужной. «До Бога высоко, до царя далеко, – повторяет Гапон народную поговорку. – О многом высшие власти не знают, а мы обратим внимание на положение рабочего люда не только фабрикантов, но и высших властей».

За ним шли тысячи рабочих, он добился признания на заводах и в государственных учреждениях. Он привык к своим постоянным докладам в департамент полиции обо всем, чем жили и что делали рабочие.

Но рабочие видели в отце Гапоне своего защитника и просветителя и верили ему.

Пока дело ограничивалось чайными, все шло хорошо, но вскоре Петербург охватили мощные рабочие забастовки. Казалось, все отчаяние рабочих, их тяжкая, безысходная нужда выплеснулись в этих забастовках. Напрасно Гапон метался по чайным, уговаривал рабочих порешить дело миром – настроения были самыми боевыми. Тогда-то у Гапона и возник план шествия к царю с петицией, излагающей нужды рабочих. Это был путь отвлечения от боевых выступлений.

В департаменте полиции идею одобрили, не против был и министр внутренних дел.

5 января за Невской заставой, в селе Смоленском, был проведен грандиозный митинг рабочих. Решено было бить челом царю.

В последующие дни митинги продолжались, появился текст петиции, куда постоянно вносились изменения и дополнения. Ее первый проект, составленный Гапоном, взывал лишь к жалости и участию (см. прил. № 2).

Но постепенно в петицию добавлялись все новые пункты. Теперь это была уже не жалоба, а требование.

8 января в правительственном лагере весь день шли консультации. Министр внутренних дел совещался с военным министром и министром юстиции и финансов. Было решено блокировать войсками центр города, Невский проспект, Дворцовую площадь.