§2. Проблема человека

Наиболее оригинальный вклад внёс Августин в осмысление феномена человеческой личности (многие исследователи приписывают ему «открытие человеческой личности»). Проблема человека интересует Августина не как абстрактная, с точки зрения сущности вообще, но как проблема конкретной личности в ее отдельности и особенности. «Я сам, -- говорит Августин, -- стал для меня самого ощутимой проблемой, большим вопросом». Через разрешение этого вопроса Августин приходит к формулировке собственного философского учения о личности. Вместе с тем, Августин как личность становится протагонистом собственной философии: наблюдателем и наблюдаемым.

Проблема «я» рождается у Августина в процессе внутренней борьбы: первый толчок - в драме внутреннего мира, который вдруг дал трещину, что заставило его долго страдать, -- это неустраняемая внутренняя противоречивость его воли, желаний, которую ему удалось превозмочь лишь в результате полного отречения от собственной воли в пользу воли Бога, посредством мучительных усилий удалось сделать своей.

Итак, учение о человеке Августин разрабатывает в рамках христианской доктрины. Правду сказать, Августин еще принимает некоторые греческие формулы, определяющие человека: например, сократово-платоновскую формулу: "Человек -- это душа, которая нуждается в теле". Впрочем, понятия души и тела у него обретают новый смысл, проходя через призму концепции творения, воскресения и вополощения Христа. Отсюда понятие "тела" куда более весомо, чем "пустая оболочка", которой стыдился Плотин.

Особая новизна заключена во взгляде Августина на человека внутреннего как образ и подобие Бога и Троицы, в коей три Лица при их сущностном единстве. Эта специфическая тематика радикально изменила концепцию "Я", где личность реализуется в той мере, в которой отражены три лика Троицы и их Единство. Так Августин находит целую серию триад в человеческой натуре, о чем красноречиво пишет в "Граде Божьем": "...Поскольку мы не равны с Богом, более того, бесконечно от Него удалены, посему Его стараниями,... мы узнаем в самих себе образ Бога, т.е. святую Троицу: образ, к коему следует всегда приближаться, совершенствуясь. В самом деле, мы существуем, умеем существовать, любим наше бытие и наше познание. В этом во всем нет ни тени фальши. Это не то, что есть вне и помимо нас, то, о чем мы осведомлены в видах телесных нужд, что приходит с видимыми красками, слышимыми звуками, вдыхаемыми запахами, нечто твёрдое и влажное, от которого мы отделяем образы умственные, что толкает нас желать всего этого. Безо всякой фантазии очевидно: "Я" есть определенность бытия, то, что способно себя знать и любить. Перед лицом такой истины меня не задевают аргументы академиков: "А если ты обманываешься?» Если обманываешь себя, то ты уж точно есть... Поэтому, следовательно, я существую хотя бы с того момента, когда сам себя надуваю. Откуда известно, что я в состоянии заблуждаться о своем бытии, когда не установлено, что я есть?.. Так, если я знаю, что я есть, то я и способен к познанию себя самого. А когда я люблю эти две вещи (бытие и самопознание), что открывают меня познающего, то очевиден и третий элемент, не менее значимый, -- любовь. В этой любви к самому себе нет обмана, ибо в том, что я люблю, я не могу себя обманывать, и даже если бы обнаружилось, что то, что я люблю, фальшиво, то было бы верно, что я люблю вещи лживые и недостойные, но не то ложь, что я люблю.

Таким образом, в душе отражается Бог. "Душа" и "Бог" суть столпы августинианской христианской философии. Не в испытаниях природы и мира, но, углубляясь в душу, мы находим Бога. Тайнопись души -- знаки Бога. "Познай себя самого", этот совет Сократа, по Августину, стал означать познание себя как образа и подобия Бога. В этом смысле наше мышление -- это воспоминание о Боге, познание, которое к нам приходит, это разум Бога, а любовь, которая рождается и приходит от одного и от другого, это любовь Бога. Есть, стало быть, в человеке нечто более глубокое, чем он сам, и этот остаток в мышлении, сокровенное разума, есть ничто иное как неистекаемая тайна Бога.

Исходя из главной посылки, что человек не есть микрокосм, а его природа устроена по образу триипостасного Бога, Августин находит целую серию триад в натуре человека. Одна триада используется им для объяснения субъективной природы времени. Утверждая, что времени нет вне человеческой души, Августин показывает, что такие временные аспекты, как прошлое, настоящее и будущее, есть не что иное, как проявление трех частей души человека:

Время, согласно Августину, включает в себя прошлое, настоящее и будущее. Однако прошлое -- то, чего уже нет, а будущее -- то, чего еще нет. Настоящее же, "будь оно всегда, не утекая в прошлое, уже не было бы временем, но вечностью". Бытие в настоящем есть непрерывное пребывание в бытии, своего рода ловушка для небытия. Августин обнаруживает, что время существует лишь в духовном мире человека, который склонен разделить время на прошедшее, настоящее и будущее: в собственном смысле надо бы вести речь о трех временах: настоящее прошлого, настоящее настоящего, настоящее будущего. Настоящее прошедшего -- это память; настоящее настоящего -- это интуиция, настоящее будущего - это ожидание. Время, стало быть, хотя и связано с движением, не совпадает с движением и движущимся, но, скорее, оно принадлежит душе, поскольку структурно связано с памятью, интуицией и ожиданием: "...Как расходуется будущее, которого еще нет, или прошлое, которого уже нет, если не через душу, какова и есть причина факта, что эти три состояния существуют? Ведь именно душа надеется, имеет намерения, вспоминает: то, что она ждала, посредством ее намерений и действий, становится материалом воспоминаний... Никто не может отрицать, что настоящее лишено протяженности, ведь его бег - лишь мгновение. Не так уж длительно и ожидание, ведь то, что должно быть настоящим, ускоряет и приближает пока отсутствующее. Не так длительно и будущее, которого нет, как его ожидание. Прошлое, еще менее реально, совсем не так продолжительно, как воспоминание о нем".

Такое решение проблемы времени было предвосхищено уже Аристотелем. Августин же рассматривал все вытекающие из него следствия, акцентируя духовный аспект.

Другая триада -- память, разум, воля -- показывает триипостасное единство личности человека. Главная из этих трёх частей - воля. Именно в воле, по мнению Августина, происходит объединение и взаимодействие двух других ипостасей человека (памяти и разума). В этом учении обнаруживается существенное расхождение патристики с античной философией. В античности понятие воли сводилось к функции разума. Августин же полагает в воле проявление целостной личности человека - выражение её сущности. Можно даже утверждать, что именно с Августина берет начало философская рефлексия воли, переворачивающая греческую антропологию, преодолевающая моральный интеллектуализм, его предпосылки и выводы. Беспокойная внутренняя жизнь самого Августина и его духовное формирование в лоне латинской культуры подвигли его к такому толкованию Библии, которое можно было бы назвать "волюнтаристским" (от "волюнтас" -- воля). Кроме того, Августин -- первый писатель, сумевший в точных терминах описать конфликты воли.

У Августина свобода -- свойство воли, а не разума, как это понимали греки. Так находит свое разрешение парадокс Сократа о возможности понимать благо и все же творить зло. Разум принимает, но воля отвергает благо, поскольку она, хотя и принадлежит человеческому духу, имеет свою автономию, образуя инаковость разума. Разум познает, но выбирает воля: ее выбор может быть иррациональным, т.е. не имеющим разумного обоснования, не согласующимся с пониманием. Именно так объясняется сама возможность "измены Богу" и "обращения к тварному, вторичному.

Учение Августина о свободной воле до сих пор является предметом научного и богословского столкновения мнений. В решениях вопросов о соотношении благодати и свободы воли, свободной воли и предопределения одни исследователи находят прямой исток протестантизма, другие -- возврат к языческому фатализму, третьи -- схематизм и полемические перегибы в споре с еретиками. Однако решения сложнейших метафизических и психологических проблем, данные Августином Блаженным, не укладываются ни в одну из распространенных интерпретаций и остаются открытыми для современных исследователей.

Итак, человек, согласно Августину, наделён разумом и творческими способностями. Человеческий мир - это мир чувственного бытия. Как ревностный католик, Августин не мог не затронуть и тему спасения человека. Оно у Августина имеет три стадии: 1) очищение души от чувственных страстей; 2) просветление души Божественной мудростью; 3) слияние человека с богом или озарение.

Главным же в бытии человека Августин считал его неприкосновенность и веру в Бога.