3.2 Проблемы выбора стратегии развития российской экономики в условиях глобализации

Применительно к сегодняшней России приведённое нами определение конкурентоспособности, во-первых, заставляет согласиться с низкими оценками наличия этого качества у нашей страны по существующим методикам расчёта его, а во-вторых, признать степень отрицательности указанных оценок недостаточными. Причём недостаточности именно в сторону необходимости усиления отмеченной отрицательности.

Низкие оценки конкурентоспособности российской экономики характерны не только для группы исследователей МЭФ, примечательно, что в 2000 году эксперты ИМЭМО РАН также проводили аналогичное исследование, выявившее те же результаты, что и у западных коллег (См. более подробно: 94). Понятно, что в условиях глобального экономического кризиса факторы, способствующие повышению конкурентоспособности российской экономики, будут нивелированы. Так, применявшийся для характеристики периода 2000-2008 годов фактор «макроэкономическая стабильность, обеспеченная высокими ценами на нефть», уже сейчас, на первом этапе кризиса, исчерпал свои возможности. Невысокие цены на нефть привели к резкому сокращению доходов бюджета, вместе с тем неуемные траты правительства, которое за «тучные годы» разучилось экономить, привело к возникновению дефицита федерального бюджета и перспективе внешних заимствований.

Другой фактор, поддерживающий конкурентоспособность российской экономики, по мнению экспертов МЭФ, - большой потребительский рынок - также в условиях кризиса не может играть большой роли. Ведь в условиях, когда уже к весне 2009 года каждый десятый в России потерял работу, и при отсутствии дешевых потребительских кредитов можно смело утверждать, что эра потребительского бума, по крайне мере, на обозримый период окончена. Таким образом, российская экономика сталкивается не только с последствиями мировой экономической катастрофы, вызовами глобализации, но и снижающейся конкурентоспособностью национальной экономики.

В настоящий момент практически все участники развернувшейся в российском обществе дискуссии согласны с тем, что основными целями социально-экономического развития нашей страны являются обеспечение высокого качества жизни на основе инновационного прорыва, восстановление высокого престижа России в мире. В общем плане эти цели сформулированы к настоящему времени и в соответствующих директивных документах государственных органов. Проблема в том, что на практике их реализация, по существу, так и не наступает, а среди «советчиков» властям всё ещё заметна роль либералов-неоклассиков, которые и создавали такую проблемную ситуацию для социально-экономического состояния страны.

Российское правительство на практике осуществляет так называемый «проектный подход» пытаясь реформировать экономику «сверху», реализуя национальные проекты, федеральные целевые программы и создавая государственные корпорации. Однако, как справедливо отмечают многие эксперты, формирование и реализация стратегий модернизации «сверху», базирующихся, казалось бы, на стимулировании экономического роста, сталкиваются со значительными трудностями. И немудрено: ведь всё это – «косметический ремонт» в рамках неоклассического подхода с упованием в значительной степени на рыночное саморегулирование и игнорированием таких, например, глубинных политэкономических проблем, как реформирование отношений собственности как фактор стимулирования социально-экономического развития.

В основе практически всех разработок долгосрочной стратегии России лежит так называемый сценарный или проектный подход, который предполагает составление той или иной модели развития страны, включающей параметры экономической политики, настройку этой модели по реальным данным, разработку прогноза экзогенных параметров и, наконец, вариацию переменных политики. Варианты прогноза вместе с вариантами политики и результатами соответствующих расчетов и называют сценариями или проектами.

Главная проблема в том, что, выдвигая, бесспорно, важные и правильные цели (например, модернизация экономики страны на основе инноваций), указанные документы не предусматривают достаточно действенных механизмов их достижения. Например, инновационный прорыв немыслим без общенародного единого порыва энтузиазма, который был, к примеру, в СССР в 1930-х годах, но в принципе невозможен в сегодняшней России, если сохранится децильный коэффициент в 17: не «смотрится» единый порыв нищего и Дерипаски на общем инновационном пути. А вот уменьшение-то децильного коэффициента и не вытекает из указанных документов, поскольку не предусмотрено в них предлагаемых многими экспертами мер по реформированию отношений собственности в таком направлении, которое создавало бы условия для стимулирования всего населения на инновационный порыв, а значит, и прорыв. Это главное.

А уж во вторую очередь можно обратить внимание и на формальные недостатки программных документов государства. Например, отметить проблему, заключающуюся в том, что точность сценарных расчетов при горизонте в десять и более лет оставляет желать лучшего. Отчасти из-за неразвитости прикладного макроэкономического моделирования в России, отчасти из-за низкого качества статистики. Усугубляет ситуацию непредсказуемость в принципе цен на нефть и сильной зависимости российской экономики от этого фактора. Кроме того, необходимо отметить, что составители подобных сценариев нередко ограничиваются только лишь «экспертными оценками» разработанных проектов. Но поскольку процедуры экспертизы не определяются сколько-нибудь детально, отдача от подобной оценки близка нулю. Ну и не будем забывать, что большинство разработчиков, включая российское правительство, ограничивается тремя-четырьмя сценариями развития событий, отбрасывая в сторону множество других факторов и переменных.

Приведём лишь один пример, демонстрирующий слабость разработки сценарных подходов модернизации экономики. Так, недавно группа известных российских экономистов, объединившихся под брендом «СИГМА», предложила подход к институциональной модернизации российской экономики, основанный на заключении «контракта» между государством и группами общества, коалициями, заинтересованными в защите прав и свобод граждан, гарантиях прав собственности, развитии конкуренции (Цит. по: 144).

Авторы рассматривают четыре «альтернативных варианта стратегических решений»: «Рантье», «Мобилизация», «Инерция» и «Модернизация». Так, стратегия «Рантье» «сводится к централизации и перераспределению ренты от природных ресурсов через государственный бюджет...»(85). «Мобилизация» «сводится к масштабному перераспределению государством и концентрации государственных ресурсов на отобранных приоритетных направлениях». Она «предполагает минимальные усилия по учету интересов граждан» и «государственно-частное партнерство в форме полупринудительной ориентации частного бизнеса на достижение сформулированных государством приоритетов» (См.: там же). Стратегия «Инерция» основана на приоритете стабильности над развитием, на «избегании радикальных экономических изменений и социальных инноваций» (См.: там же).

При этом, экономисты «СИГМЫ» сравнивают «Модернизацию» с «немодернизационными» стратегиями «Рантье» и «Инерция», которым, как и «Мобилизации», по определению присущи такие недостатки, что любая мало-мальски разумная альтернатива окажется лучше. Разумеется, столь плохих стратегий никто не предлагает. Смысл их рассмотрения состоит, видимо, в указании на возможные опасности реального развития. Однако при этом исчезает основное содержание сценарного подхода, который предполагает отбор и сопоставление наиболее перспективных, реальных вариантов.

В описании стратегии «Мобилизации» содержится неявная и отчасти справедливая критика проектов модернизации сверху, опирающихся на неоклассическую концепцию конкурентоспособности и развитие приоритетных отраслей. Не без оснований утверждается, что они связаны с серьезным риском неверного выбора приоритетов и ведут к «анклавной модернизации» и «чрезмерным расходам на отражение внешних угроз» (См.: 85).

Обратимся теперь к стратегии «Модернизация». Авторы пишут: «Суть стратегии заключается в проведении в течение периода в 7-8 лет комплексной стратегической подготовки предпосылок модернизации всей экономики, сочетающейся с модернизацией тех секторов, где страна уже обладает конкурентными преимуществами, позволяющими таким отраслям быть в числе мировых лидеров. Для этого необходимо формирование институциональных механизмов, превращающих творчество и инновации в главный и единственный инструмент конкурентной борьбы» (85).

Сроки достижения целей, указываемые «СИГМОЙ», кажутся нам нереалистичными. По мнению авторов программы, в течение 15-20 лет Россия должна занять «позиции мирового интеллектуального и культурного лидера… обеспечивая высокий уровень и качество жизни всего населения» (85). Такая амбициозная цель представляется трудно реализуемой в столь сжатые сроки без учёта высказанного нами замечания о необходимости пересмотра отношений собственности в сторону стимулирования всеобщего инновационного порыва и прорыва. Требуется ведь именно прорыв: сегодняшний российский уровень душевого ВВП достигнут Великобританией и Францией уже около 40 лет назад, а США - примерно 50 лет назад (См.:144). Речь идет о том, что мы должны превысить их уровень, причём будущий, - за 15-20 лет.

Даже сверхуспешная Япония не смогла добиться такого результата. За 25-30 лет она догнала передовые страны Европы, но не США по душевому ВВП, но интеллектуальным лидером так и не стала. Необходимо признать, что Россия – развивающаяся экономика. Наш ВВП на душу населения составляет около 30% американского, в 2,5 - 3 раза меньше, чем у ведущих европейских стран. Преодолеть такое отставание за 15-20 лет «косметическими мерами» невозможно. Отметим, что «СИГМА» все же более реалистична, чем российское правительство: в выступлениях наших ведущих политиков решить аналогичные задачи предполагается за 13 лет.

Правда, если меры принимать не косметические, а предусматривающие качественно иные, глубинные, сущностные преобразования собственности, то арифметически невозможное становится возможным социально-экономически. Это доказал опыт СССР 1930-х годов, это успешно доказывает сегодняшний Китай. Таким образом, проблема разработки адекватной стратегии развития российской экономики стоит очень остро, в связи с чем возникает речь о концептуальных приоритетах, на которые следует ориентироваться в первую очередь.

При формировании стратегии обычно обращаются к той или иной теории, как правило, «всеобщей». Одной из таких теорий является политическая экономия, которая, как известно, является наукой об объективных экономических законах развития общества, а значит, на наш взгляд, определима как наука об экономном, исключающем потери, ведении хозяйства в масштабе государства (а учитывая нарастающую глобализацию, то и в масштабе всей цивилизации) в соответствии с принятым или достигнутым способом производства и его объективными законами.

Соответственно в политэкономии социальная сторона социально-экономических явлений и процессов находит отражение в категории «прибавочной стоимости», которая создается, распределяется и присваивается различными по социальному положению слоями населения (классами). Политэкономия - монистическая теория и рассматривает социально-экономические явления со стороны труда (исторически «вечного», ибо нетрудовое производство невозможно).

Между тем другое направление экономической науки ("экономикс") рассматривает экономические отношения со стороны денег (исторически «временных»), в связи с чем порождает множество «частных», перманентно сменяющих друг друга теорий, которые, естественно, непригодны для формирования стратегии - плана длительного (во времени) развития. Так как в политэкономии во главе угла стоит «труд» - природное свойство человека, а в «экономикс» - «деньги», т.е. конкретно-историческая форма стоимостей, создаваемых трудом, то о синтезе политэкономической теории и «экономикс» на сущностно-содержательном уровне говорить не приходится. Впрочем, нет и необходимости такого синтеза - в силу различного предназначения этих теорий.

Вместе с тем следует признать, что политическая экономия сама по себе не может служить стратегией непосредственного управления хозяйственной деятельностью. Как следует из ее определения, она формирует идеальные ориентиры, движение к которым означает стратегический прогресс национальной экономики. Задачей же «экономикс» (в части нормативной экономикс) может на определённом этапе и в определённых условиях выступать изыскание конкретных путей, способов и методов приближения к идеалу.

Повышение производительности труда в экономике происходит посредством внедрения новшеств, предлагаемых наукой в сферу производства и превращающихся, таким образом, в инновации. В результате этого происходит вытеснение рабочей силы из сферы производства в сферу науки и услуг. Соотношение этих сфер постепенно изменяется с уменьшением отношения переменного и постоянного капиталов, задействованных в сфере производства: чем меньше данное отношение, тем больше производительность труда в сфере производства и тем больше относительные величины сфер услуг, науки и НТП в целом по сравнению со сферой производства. Фондовооруженность труда, за счет чего достигается высокая производительность его, в сфере производства также закономерно выше, чем в других сферах. Таким образом, без производства сфера услуг не может иметь места, и ее объем определяется производительностью труда, а величина последней растет за счет создания, внедрения и освоения в производстве инноваций, то есть за счет научно-технического прогресса (НТП).

Без заимствования тех или иных выводов, полученных в рамках развития классической, в том числе марксистской, политэкономии, не обходится, на наш взгляд. ни одна разработка конкретной экономической стратегии, поскольку предполагается, что залогом стабильного и бескризисного развития экономики является ее сбалансированность.

В своих схемах воспроизводства К. Маркс показал, что при отклонениях от сбалансированного состояния капитал и прибавочная стоимость растут различными темпами. Отсюда впоследствии был поставлен вопрос о том, при каких соотношениях достижима максимизация функции общественного благосостояния. Окончательного ответа нет, но считается желательным избегать в целом по народному хозяйству чрезмерного роста органического строения капитала и таким образом противодействовать негативной тенденции снижения нормы прибыли (эндогенного источника развития) с ростом органического строения капитала.

В политэкономической теории условия равновесия иллюстрируются с использованием широко известной схемы воспроизводства с накоплением половины прибавочной стоимости (т) и направлением ее на пропорциональный рост переменного (v) и постоянного капиталов (с). Эта схема предполагает деление общественного производства на две неравные (асимметричные) части: I подразделение - производство средств производства; II подразделение - производство предметов потребления. В этой модели состояние равновесия обеспечивается посредством сбалансированного, т.е. равного обмена между I и II подразделениями в виде IIс = I(v+m). Сформулированные условия являются, в сущности, классическими.

Элементы, участвующие в этом эндогенном обмене, совмещены во времени, а остальные разнесены во времени и образуют асимметрию, которая необходима для развития. Накопление половины прибавочной стоимости (закон капиталистического накопления), которая равна переменному капиталу (закон прибавочной стоимости), и направление ее на пропорциональный рост постоянного и переменного капиталов приводит к тому, что на начало следующего года весь капитал как сумма (v+c), переменный капитал и национальный доход как сумма (v+m) увеличиваются на 10%. Привлекательность такого одинакового роста состоит в исключении противоречия между интересами собственников капиталов, менеджеров (так как оплата их труда зачастую связана с прибавочной стоимостью или прибылью) и государства (так как его цель - экономический рост и обеспечение роста конечного потребления, которое пропорционально росту национального дохода). Условиями подобного роста являются прирост населения и числа рабочих мест, а также исключение потерь, т.е. отсутствие отклонений в соотношениях v:с = 1:4, v:m = 1:1, с:(v+m) = 2:1, I:II = 2: 1, накопление половины прибавочной стоимости и направление ее на пропорциональный рост v и с.

При этом накопление половины прибавочной стоимости дает 10%-ный рост. Эта предельность экономического роста устанавливается самим капиталистическим способом производства и его абсолютными законами прибавочной стоимости и накопления.

Принято различать статическое и динамическое развитие. Первое связывается с ростом населения, второе - с научно-техническим прогрессом. Разумеется, что и статическое, и динамическое развитие должны осуществляться без нарушения равновесия. Это возможно, если элементы системы, обеспечивающие равновесие, будут совмещены во времени, а элементы, обеспечивающие развитие - разнесены вдоль вектора времени. Так как нас интересует последовательность «наука - производство - обмен – потребление», то соответственно должны быть установлены рациональные пропорции и соотношения.

В теориях экономического роста, как правило, используется та или иная модификация производственной функции. В политэкономической модели сбалансированности существует взаимосвязь в виде (v*с)[1/2] = v+m, которую мы называем «всеобщей» (политэкономической) формой производственной функции. Соответственно симметрии и асимметрии в сферах производства и науки (при дополнении или развитии схемы сбалансированности) выстраиваются таким образом, чтобы не нарушалась эта взаимосвязь и в то же время эффективность системы «наука – производство» была бы достаточной для удовлетворения «асимметрии предпочтений» сторон, которые обеспечивают финансовыми ресурсами эту систему.

Если представить динамическое развитие системы воспроизводства, состоящего не из двух, а из трех подразделений (первого, второго и научного), то при отмеченных ранее соотношениях можно прийти к следующим выводам. По мере исчерпания возможностей и необходимости статического развития (из-за прекращения роста экономически активного населения или вытеснения его из сферы производства в связи с повышением производительности труда в этой сфере) оно замещается динамическим развитием, которое обеспечивается научным подразделением. Формирование этого подразделения осуществляется при направлении на НТП все большей доли из накапливаемой половины прибавочной стоимости и формированием за счет этого потенциала научного подразделения общественного производства в такой пропорции к I и II подразделениям, что оно получает возможность развиваться, так сказать, на собственной основе. Но темпы роста соответствующих возможностей с течением времени будут замедляться, и, следовательно, полное замещение материального производства научным бесконечно удалено во времени.

При достижении научным подразделением соразмерности с I и II подразделениями, к примеру, на уровне не меньше половины II подразделения оно будет иметь те же производственные отношения, что позволит ему заказывать исследования и разработки для совершенствования своих производительных сил и соответственно производить материальные элементы, которые необходимы для такого совершенствования. Таким образом, фондовооруженность труда во всех трех подразделениях окажется одинаковой.

В научной литературе имеются оценки усредненной длительности жизненного цикла новой техники. Так, В. А. Покровский приводит следующие данные по СССР в 1970-1980 гг.: фундаментальные исследования - 5 лет; прикладные - 4,1; разработка - 4,2; опытное производство - 5,5; серийное производство - 8,5 лет. Он же приводит и данные о структуре затрат на науку в СССР в среднем в 1970-1980 гг.: фундаментальные исследования - 9%, прикладные - 28, разработки - 63%. С учетом расходов на внедрение новой техники структура затрат была следующей: фундаментальные исследования - 5%, прикладные - 18, разработки - 56, внедрение - 21% (См.:143, с. 50, 93).

С учетом динамики в развитых странах можно принять поправку в сторону сокращения времени на указанных стадиях цикла. На наш взгляд, оптимальная длительность фундаментального исследования составляет 3 года, прикладного - 3, разработки - 3, внедрения - 3, освоения - 3, производства - 9 лет. При этом выполнение работ стадий внедрения и освоения совмещены во времени, а суммарная длительность трех стадий науки равна длительности стадии производства.

В условиях преобладания экономических отношений объемы финансирования науки определяются ростом производительности труда в сфере производства, что связано с расходами на внедрение и освоение инноваций. Тенденция опережающего роста расходов на науку по сравнению с ростом национального дохода не может быть постоянной: по мере исчерпания возможностей статического развития более быстрыми темпами начинают расти расходы на внедрение и освоение новшеств.

Обратим внимание на то, что в период формирования научного подразделения, соразмерного по масштабам с I и II подразделениями общественного воспроизводства, происходит увеличение доли реализуемых и экономически эффективных проектов, а также относительное увеличение расходов на их внедрение и соответственно на освоение сферой производства. Иначе говоря, тенденция роста научного подразделения обусловливает приближение к равенству количества фундаментальных исследований, прикладных исследований и разработок, а их пропорций - к соотношению 1:2:4, а расходов на внедрение и освоение разработок - 8 и 16, что обеспечивает тенденцию роста доли эффективных разработок и соответствует условию минимизации потерь.

В 2000 г. объем финансирования НИОКР из корпоративного сектора экономики США составил 181 млрд. долл., то есть около 68% НИОКР обеспечивается корпорациями. Вместе с тем в 1998 г. 100 крупнейших американских компаний профинансировали НИОКР в объеме 98,9 млрд. долл., выделяя на эти цели около 53% своей прибыли. Такая степень капитализации прибыли через финансирование НИОКР объясняется тем, что рентабельность производства с использованием инноваций, по оценкам, в 2 раза выше рентабельности традиционного производства, что обеспечивается «эксплуатацией» мелких компаний и стран третьего мира (которые практически не финансируют НИОКР) крупными компаниями и развитыми странами. Объем финансирования НИОКР из корпоративного сектора дополняется объемом финансирования из государственного сектора. При этом последний примерно равен половине изымаемой у предприятий государством прибыли. Эта зависимость вполне закономерна, так как НТП обеспечивает более высокую отдачу вложений.

Ситуация же в области НТП в российской экономике характеризуется следующими данными. В 2000 г. ВВП составил 7063,4 млрд. руб., валовое накопление основного капитала - 1293,8 млрд. руб., ввод в действие основных фондов - 777,3 млрд. руб. Численность занятых в экономике - 64,3 млн. чел. и практически не растет, а денежные доходы населения - 3814,6 млрд. руб., что составляет около 54% ВВП. Валовое накопление капитала (18,3% ВВП) формально можно считать приемлемым, как и ввод в действие основных фондов. Однако необходимо выяснить происхождение техники, которая приобретается предприятиями: если она в основном иностранного происхождения, то Россия становится страной, эксплуатируемой развитыми странами.

В 2000 г. через налог на прибыль в консолидированный бюджет поступило 398,8 млрд. руб. (в федеральный - 178,0 и бюджеты субъектов - 220,8). Если государством у предприятий изымается 1/3 прибыли и оно направило бы половину на финансирование НТП, т. е. около 200 млрд. руб., то предприятия соответственно направили бы на НТП около 400 млрд. руб. Однако финансирование науки из федерального бюджета в 2000 г. составило лишь 17.1 млрд. руб., а внутренние затраты на исследования и разработки - 76,7 млрд. руб. (в том числе по государственному сектору - 18,7 млрд. руб.).

Отсюда видно, что финансирование науки государством не достигает не только половины изымаемой у предприятий прибыли, но и 1/3 общих затрат на науку. Предприятия же предпочитают финансировать ближние по времени экономической отдачи стадии НТП. В итоге в 2000 г. соотношение расходов на фундаментальные исследования, прикладные исследования и разработки было не 1:2:4, а 1:1,2: 5,25.

Такое отклонение целиком обусловливается нерациональностью экономической стратегии государства. Как считает Дж. Стиглиц, в России в результате реализации рекомендаций «Вашингтонского консенсуса» создался «эрзац-капитализм», «капиталистическая система для избранных», и «по уровню неравенства сегодняшняя Россия сравнима с самыми худшими в мире латиноамериканскими обществами, унаследовавшими полуфеодальную систему» (Цит. по: 138).

Итак, опираясь на положения классической политэкономии, мы показали, что неотъемлемым условием преодоления отсталости российской экономики и повышения ее конкурентоспособности является ускоренное внедрение инноваций и развитие наукоемкого производства. После того, как концептуально способ повышения конкурентоспособности установлен, обратимся к «экономикс» за некоторыми конкретными рецептами реализации данной цели.

В этой связи представляет интерес, по нашему мнению. серия работ Р. Хаусманна, в которой он с соавторами изучает влияние экспорта на развитие экономик быстрорастущих стран(6). В своей работе он доказывает, что диверсификация экспортоориентированных экономик редко осуществляется путем перемещения вверх по вертикальным производственным цепочкам. То есть если страна специализируется на производстве тканей, то неверно будет думать, что естественным направлением диверсификации экономики для нее будет производство одежды. На практике производством ткани и одежды занимаются совершенно разные экономики, страны. По мнению Хаусманна, диверсификация экономик происходит в направлении тех товаров, которые предъявляют похожие требования к используемым ресурсам и оборудованию, человеческому капиталу и институциональной среде. Таким образом, если страна производит настольные компьютеры, то она в дальнейшем благодаря специализации сможет освоить и производство ноутбуков и сотовых телефонов.

Используя данные о товарной структуре экспорта стран мира Р. Хаусманн и Б. Клингер вывели показатель, измеряющий расстояние между экспортируемыми товарами. Он рассчитывается как обратная величина к вероятности того, что страна экспортирует один товар при условии, что она экспортирует другой. Изучение поля таких товаров позволяет выделить несколько крупных товарных групп, в рамках которых товары расположены близко друг к другу, и значит, диверсификация от одного товара к другому может происходить сравнительно легко. Это группы электронных товаров, тканей, одежды, и продукции промышленности. Остальные товары расположены на сравнительно далеком расстоянии друг от друга, и естественным образом диверсифицировать экономику, специализирующуюся на их экспорте будет сложно. Важнейшее место среди таких секторов занимают природные ресурсы и сельскохозяйственная продукция.

Подобная модель объясняет успех азиатских стран в последние десятилетия, которые смогли найти свою специализацию в достаточно плотном с точки зрения расстояния между товарами кластере электронных товаров, и впоследствии они лишь расширяли свою специализацию и диверсификацию.

Но вернемся в экономике России. Как пишет Е. Ясин, группа под руководством Р. Хаусманна и независимо от него группа экспертов из ЦЭФИР рассчитали расстояния между товарами экспортной специализации России (См.:214). Результаты расчетов оказались одинаковыми. Как показывает анализ, российский экспорт находится на периферии поля товаров, и расстояния до ближайших товаров от существующей экспортной корзины очень велики (См.: там же).

Таким образом, можно сделать неутешительный вывод о том, что естественная или «органическая» диверсификация российской экономики невозможна. То есть при сложившейся структуре экономики необходимо искать инструменты стимулирования инвестиций в производство не только ближайших товаров, но и находящихся в тех кластерах, где затем легко можно будет осуществить «органическую» диверсификацию. Подобные инвестиции сопряжены со значительными рисками, поскольку высока вероятность низкой отдачи от капитала особенно в краткосрочном периоде времени. Следовательно, необходимо государственное вмешательство, направленное на преодоление однобокой экспортной специализации российской экономики.

На практике пути государственной интервенции в экономику с целью повышения ее конкурентоспособности располагаются между двумя типами политики – промышленной и конкурентной. Так называемая неоклассическая парадигма рассматривает эти два направления экономической политики как взаимоисключающие. Однако как современный экономический анализ, так и мировая практика государственного регулирования подводят к другому выводу: достижение целей устойчивого экономического роста, основанного на инновациях, как правило, невозможно без использования обеих форм экономической политики и соответствующих им инструментов.

И промышленная, и конкурентная политика имеют общую цель - обеспечение устойчивого экономического роста и повышение благосостояния населения, если исходить из допущения о том, что государство стремится к максимизации общественной полезности. Различие между промышленной и конкурентной политикой кроется в средствах, используемых для ускорения темпов и повышения устойчивости экономического развития. Основным методом реализации промышленной политики служит предоставление ограниченному числу агентов национальной экономики дополнительных ресурсов, преференций, которые могут быть использованы для инвестиций. С этой точки зрения комплекс мер, направленных на изъятие части рентного дохода из добывающих отраслей посредством налогообложения и перераспределение этих средств через бюджет в другие отрасли экономики на основе того или иного критерия (например, принадлежность к «инновационной экономике»), может рассматриваться как типичный пример промышленной политики.

Выбор в пользу подобной промышленной политики или отказ от нее - одна из главных проблем, стоящих перед российским правительством. Альтернативой промышленной политике в форме перераспределения рентных доходов является развитие финансовой и рыночной инфраструктуры экономики, улучшение инвестиционного климата, стимулирование развития обрабатывающих отраслей промышленности. Оба варианта сопряжены со специфическими проблемами и рисками и характеризуются различной эффективностью в зависимости от временного горизонта. Перераспределение ресурсов из добывающих отраслей в обрабатывающие может послужить основой для резкого ускорения экономического роста, но одновременно связано с рисками, характерными для активной промышленной политики в целом. Кроме того, такая стратегия может служить базой экономического роста исключительно в краткосрочном периоде.

Иными словами, волевое, административное перераспределение ресурсов из одной в отрасли в другую не гарантирует устойчивости экономического роста, поскольку само по себе не создает дополнительных стимулов для инвестиций. В свою очередь, как считают сторонники конкурентной политики, акцент на последовательном развитии рыночной инфраструктуры и налаживании инвестиционного климата сопряжен с меньшими рисками и характеризуется большей эффективностью в долгосрочном периоде, однако такая стратегия не может обеспечить радикального ускорения темпов экономического роста сразу.

Основным методом конкурентной, или антимонопольной, политики является обеспечение равных условий конкуренции, что создает стимулы для инвестиций и инноваций в различных формах (продуктовых, технологических, организационных и др.). По мнению А. Шаститко, с которым мы в данном случае солидаризуемся, конкурентной называется политика, направленная на поддержание и создание ситуации конкуренции на рынках посредством установления и обеспечения соблюдения правил, запрещающих (в том числе по определению или в зависимости от соотношения выгод и издержек) отдельные способы поведения на рынке. В отличие от других видов экономической политики запрещение конкретных способов поведения на рынке связывается с их отрицательным влиянием на условия конкуренции между участниками (См.:203).

Традиционно считается, что промышленная политика относится к активному (по определению) виду экономической политики, а конкурентная - является по преимуществу пассивной (защитной). Механизмом влияния промышленной политики на экономический рост служит повышение конкурентоспособности национальных производителей по сравнению с конкурентами из других стран. Механизм конкурентной политики состоит в предотвращении возникновения неоправданных конкурентных преимуществ (обычно ассоциируемых со злоупотреблением доминирующим положением, ограничивающим конкуренцию соглашениями и недобросовестной конкуренцией) отдельных компаний на внутреннем рынке. Противодействовать появлению неоправданных конкурентных преимуществ отдельных групп специальных интересов конкурентная политика в силу специфики используемых ею инструментов способна в меньшей степени, за исключением отдельных случаев, когда, например, группа влияния является единственной компанией, занимающей в данной отрасли (на рынке) доминирующее положение.

Вместе с тем сказанное вовсе не означает, что конкурентная политика (в отличие от антимонопольного регулирования) не может быть активной. Отметим, что государство обладает значительными возможностями в плане создания рынков и, соответственно, конкурентной ситуации на них. Данное обстоятельство особенно важно в странах, где осуществляются глубокие структурные преобразования. Недооценка активной роли конкурентной политики может привести не только к серьезным искажениям в системе стимулов хозяйствующих субъектов, но и к торможению развития отдельных отраслей и экономики в целом. С этой точки зрения основная задача конкурентной политики - защита и создание конкурентных механизмов там, где они обеспечивают более высокую эффективность использования ограниченных ресурсов.

В этой связи важно отметить, что реализация целей конкурентной политики может, с одной стороны, способствовать, а с другой, препятствовать достижению целей промышленной политики. Примером положительного влияния может служить широкомасштабная программа реструктуризации отраслей естественных монополий. Конкурентная политика, например, в телекоммуникационной отрасли дает возможность войти на рынки информационных технологий большому числу новых участников. Их вход сопровождается бурным развитием важнейшего компонента инфраструктуры экономики - систем связи и передачи информации, позволяющих значительно снизить трансакционные издержки в рамках различных форм координации действий экономических агентов. Конкуренция сопровождается активным внедрением инноваций, ростом предложения новых услуг, повышением качества традиционных услуг связи, появлением новых видов бизнеса. Таким образом, успешная реализация конкурентной политики создает условия для ускорения развития отраслей «инновационной экономики», что выступает важнейшим ориентиром промышленной политики многих стран мира, в том числе и России.

Одновременно телекоммуникационная отрасль может являться и примером того, как реализация промышленной политики способна служить достижению целей конкурентной политики. Инвестиции в инфраструктуру «новой экономики» содействуют расширению доступа граждан и фирм к средствам связи. Это, в свою очередь, приводит к позитивным побочным эффектам, выражающимся в снижении барьеров входа на многие рынки, где условием успешного бизнеса выступает использование инфраструктуры коммуникаций.

В современной научной литературе конкурентная политика как необходимое условие экономического роста исследуется в рамках целого ряда теоретических моделей. Одним из примеров служит работа М. Джастмана, где экономика рассматривается как совокупность неделимой инфраструктуры и остальных отраслей. В том случае, если неделимая инфраструктура монополизирована, нежелание потенциальных участников других рынков платить монопольную цену за ее использование приводит к замедлению экономического роста. Поэтому конкуренция (или эффективное регулирование) в инфраструктурных отраслях является ключевым фактором успешной промышленной политики в экономике в целом.

Таким образом, промышленная политика и конкурентная политика могут обусловливать одни и те же результаты. Различие тех механизмов, которые используют эти два вида политики, позволяет рассматривать их в качестве взаимодополняющих рычагов влияния на экономическую ситуацию, доступных государству.

Вместе с тем, как справедливо отмечает А. Шаститко в своем исследовании (См.:203), в ряде моментов промышленная и конкурентная политика взаимоисключаемы. В современной экономической теории существует целый ряд моделей, которые показывают, что даже государство, максимизирующее общественное благосостояние в рамках отдельно взятой страны, может устанавливать приоритет промышленной политики над конкурентной. Подобный приоритет целесообразен вследствие несовершенства конкуренции на мировых рынках. В случае, когда мировые товарные рынки являются несовершенными, а следовательно, общая сумма экономической прибыли участников рынка положительна, использование импортных тарифов и экспортных субсидий в определенных условиях позволяет перераспределить экономическую прибыль в пользу национальных производителей. Это замечание считаем остроактуальным для экономики РФ, где, как показано в упоминавшихся ранее работах одного из нас, доминирует монополизм.

С этих позиций важно обратить внимание, что Дж. Брандер и Б. Спенсер первыми показали: политика поддержки отдельных отраслей протекционистскими методами в условиях несовершенной конкуренции на мировых рынках приводит к повышению национального благосостояния (См.: 203). Продолжая эту идею, А. Диксит и А. Кайл показали, что тарифная защита на олигополистическом рынке может быть эффективной с точки зрения роста национального благосостояния (даже если она не приводит к перераспределению прибыли между уже действующими участниками рынка) благодаря стимулированию входа на рынок национальных производителей (См.: там же). Необходимо при этом заметить, что вывод об эффективности дополнительных мер тарифной защиты в экономических моделях достигался при использовании предпосылки о том, что зарубежные и отечественные компании конкурируют на рынках третьих стран, где повышение цен в результате применения защитных мер не оказывает отрицательного воздействия на выигрыш потребителей на национальных рынках.

Вместе с тем необходимо учитывать, что подавление конкурентной политики на национальных рынках при помощи промышленной должно иметь место исключительно в том случае, если вторая служит инструментом реализации интересов специальных групп. Цели и методы, используемые в промышленной политике, могут создавать дополнительные преимущества одним участникам рынка и подрывать стимулы к инвестированию у других. Промышленная политика доминирует над конкурентной в том случае, если вся система институтов в экономике подчиняется соображениям обеспечения максимально благоприятного положения тех отраслей, которые рассматриваются в качестве «локомотивов» экономического роста. Неявно предполагается, что «угнетение» остальных отраслей экономики служит платой за быстрое развитие «приоритетных» отраслей-чемпионов.

Конечно, такая экономическая стратегия чревата многими рисками. Выделим наиболее существенные из них. Во-первых, само определение «приоритетных» отраслей является результатом политического процесса, и поэтому не свободно от воздействия «групп влияния». Во-вторых, даже при абсолютной свободе стратегического выбора правительства от воздействия со стороны «групп влияния» наиболее перспективные отрасли могут быть выбраны неверно. Это связано с тем, что государство далеко не всегда обладает достаточной информацией относительно существующих возможностей и обусловленных ими перспективных направлений экономического развития в отраслевом аспекте. В-третьих, даже если «локомотивы» роста выбраны правильно, не исключено, что их количественный рост не будет сопровождаться непосредственным повышением международной конкурентоспособности. Причем такая ситуация может быть вполне совместима с повышением эффективности использования ресурсов в экономике в целом. Это относится к случаю позитивных побочных эффектов развития выбранной отрасли для развития других отраслей (например, в плане снижения средних издержек).

В этой связи можно привести следующий интересный пример. Со второй половины XX в. примерами успешной промышленной политики выступают страны (в первую очередь «азиатские драконы»), промышленность которых была изначально ориентирована на мировой рынок, где поддерживаемые внутри страны отрасли сталкивались с жесткой конкуренцией. Когда те же методы поддержки пытались воспроизводить страны, где промышленность ориентирована на внутренний рынок (как, например, страны Латинской Америки), результатом был количественный рост производителей, защищенных протекционистскими импортными тарифами и получавших в свое распоряжение дополнительные ресурсы. При этом любое ослабление тарифной и нетарифной защиты сопровождалось катаклизмами в национальной промышленности.

В свою очередь, конкурентная политика также может осуществляться неадекватными методами и препятствовать экономическому росту. Примером служит принятая в некоторых странах Восточной Европы в первые годы либерализации норма о государственном регулировании цен компаний, занимающих доминирующее положение на внутреннем рынке, но не относящихся при этом к субъектам естественных монополий. Очевидно, такие методы реализации конкурентной политики в действительности не только препятствуют проведению успешной промышленной политики, но и не способствуют достижению цели самого антимонопольного регулирования - выравниванию условий конкуренции.

Таким образом, опасен как приоритет целей промышленной политики над целями конкурентной политики, так и выбор неадекватных инструментов экономической политики, основанных на неправильном понимании содержания ее соответствующего направления.

Исторически приоритеты промышленной и конкурентной политики зависели от уровня экономического развития страны. Не случайно конкурентная политика впервые оказалась в числе приоритетных направлений государственного регулирования для США именно в тот момент (конец XIX в.), когда эта страна стала лидером мирового экономического развития. Напротив, страны, проходившие этап догоняющей индустриализации, для которых временные ограничения повышения уровня конкурентоспособности производителей на внешнем рынке были особенно значимыми, устанавливали приоритет активных методов стимулирования развития промышленности. Типичными примерами являются Пруссия в середине XIX в. и Германия сразу после объединения в 1871 г. Уже в середине XX в. ряд мер промышленной политики успешно использовали страны Юго-Восточной Азии – «азиатские драконы».

Нетрудно заметить, что выбору между конкурентной и промышленной политикой на внутреннем рынке исторически соответствовал выбор между фритредерством и протекционизмом в международной торговле. На протяжении последних двухсот лет страны с высокой конкурентоспособностью выпускаемой национальными производителями продукции выступали за свободную торговлю на мировом рынке и одновременно активно защищали конкуренцию на внутреннем рынке. Напротив, страны с относительно низкой конкурентоспособностью продукции сочетали приоритет промышленной политики и внешнеторговые инструменты защиты национальных производителей.

Однако в последние пятьдесят лет под влиянием множества факторов соотношение между промышленной и конкурентной политикой существенно изменилось. В результате успешная модель экономического роста сегодня не может быть достигнута ни исключительно методами промышленной, ни исключительно методами конкурентной политики и требует сочетания механизмов, свойственных обоим типам политики.

В первую очередь они связаны с резким повышением роли инноваций в экономическом развитии. Эффективность использования заимствованных технологий резко снизилась, в том числе и потому, что повысилась скорость устаревания разработанной технологии. В этих условиях главным источником конкурентных преимуществ отдельных участников рынка стала способность к самостоятельному генерированию инноваций, а на уровне экономики в целом - стимулы к инвестированию в инновационное развитие. Эти стимулы, как известно, тем выше, чем лучше конкурентная среда на рынках, ниже барьеры входа на рынки, в большей степени защищены права собственности (в том числе интеллектуальной), ниже вероятность недобросовестной конкуренции. В такой ситуации роль конкурентной политики повышается, в том числе и как необходимого фактора успешной реализации промышленной политики.

В современных условиях нововведения могут приносить ощутимую выгоду тем, кто их осуществляет, тогда, когда соблюдаются жесткие временные ограничения. Вот почему обозначенные выше риски проведения конкурентной политики при недостатке ресурсов могут привести к нежелательным результатам.

Другим важным аспектом перестройки экономической среды стали быстрые технологические изменения, которые привели к снижению минимально эффективных масштабов производства во многих отраслях промышленности, в том числе инфраструктурных. Они поставили под сомнение необходимость сохранения в прежнем виде государственного регулирования тех отраслей, которые известны как естественные монополии. Разворачивавшийся в течение последних тридцати лет практически повсюду в мире процесс реструктуризации естественных монополий является ярким примером успешного взаимодополнения промышленной и конкурентной политики, отраслевого и антимонопольного регулирования. В то же время реструктуризация отраслей естественных монополий (особенно если она происходит, как в России - преимущественно путем вертикальной дезинтеграции крупнейших компаний отрасли) при отсутствии действенного механизма антимонопольного регулирования может оказаться весьма опасной и не достигнуть целей повышения производственной эффективности и конкурентоспособности. Во всех случаях, когда реструктуризация естественных монополий осуществляется достаточно успешно, используются меры промышленной (направленные на рост капитализации, стимулирование инноваций и т.д.) и конкурентной политики (обусловливающие снижение барьеров входа на вновь создаваемые рынки, в первую очередь путем обеспечения недискриминационного доступа к ключевым ресурсам).

Наконец, третьим важным фактором, влияющим на соотношение промышленной и конкурентной политики, выступает экономическая глобализация. Одно из ее важнейших проявлений состоит в том, что географические границы рыночных ниш для компаний во многих отраслях промышленности оказываются значительно шире, чем национальные. С этой точки зрения ограничения, накладываемые на рост национальных производителей, могут (хотя и не всегда) ослаблять их конкурентные позиции на мировом рынке. В то же время в современном мире крайне сложно проводить промышленную политику в рамках отдельного сектора. Современные системы управления ресурсами позволяют с минимальными трансакционными издержками перераспределять средства, полученные для осуществления конкретного инвестиционного проекта, в пользу секторов, обеспечивающих более высокую прибыль, даже если государство и не предполагало их поддерживать.

Результаты действия этих трех факторов мы наблюдаем в области как конкурентной, так и промышленной политики. Конкурентная политика и антимонопольное регулирование во все большей степени учитывают последствия принимаемых решений в аспекте конкурентоспособности участников рынка. Это проявляется в использовании «правила взвешенного подхода» в антимонопольной политике, когда даже потенциально опасные для конкуренции сделки или формы контрактов между участниками рынка могут допускаться, если они сопровождаются ожидаемым ростом эффективности. «Правило взвешенного подхода» родилось в практике антимонопольного регулирования в США, оно активно используется и в антимонопольном регулировании ЕС. Примером может служить анализ сделок экономической концентрации. Даже если вероятность доминирования в результате подобной сделки сравнительно велика, согласие антимонопольных органов па нее будет дано в том случае, если она приведет к повышению эффективности, выгодами от которого смогут воспользоваться потребители. Другим примером служит антимонопольное регулирование вертикальных и горизонтальных соглашений. При общем крайне отрицательном отношении к любым соглашениям, которые могут привести к сегментации рынка, из «черного списка» запрещенных соглашений выводится все больше таких, которые связаны с научно-исследовательской работой, генерированием нововведений, использованием патентов.

Вместе с тем следует сделать по этому поводу следующее замечание. Использование «правила взвешенного подхода» целесообразно, когда издержки на проведение анализа выгод и издержек не превышают чистого выигрыша от ограничивающих конкуренцию форм экономической организации. На практике же зачастую предполагаемый будущий чистый выигрыш неизвестен. Данная ситуация есть не что иное, как частный случай известного информационного парадокса, когда максимизация чистого выигрыша невозможна как минимум по причине того, что неизвестно количественное значение чистого выигрыша от получения необходимой информации.

Движение в сторону общих ориентиров конкурентной политики наблюдается и в рамках промышленной политики. При выборе объектов и методов промышленной политики все чаще принимается во внимание угроза для конкуренции. Примером служит быстро развивающееся законодательство ЕС о государственной помощи, которое предполагает соблюдение целого ряда требований, направленных на минимизацию ограничений конкуренции в результате осуществления промышленной политики. Все большую популярность в мире приобретает такая форма промышленной политики, как поддержка промышленных и инновационных кластеров. Хотя кластеры возникают и развиваются при активной поддержке со стороны государства, необходимым условием их успешного развития служит конкуренция как с другими участниками целевых рынков, так и зачастую внутри самого кластера.

Что касается России, то в сфере согласования конкурентной и промышленной политики наблюдается определенная асимметрия. Больше того, многие экономисты резонно констатируют практически отсутствие у нас необходимой промышленной политики в последние два десятилетия. Правда, антимонопольное регулирование, казалось бы, декларирует нацеленность на содействие реализации целей и задач промышленной политики. Так, в ФЗ «О конкуренции...» содержится норма, гласящая, что определенный вид действий может быть квалифицирован как законный в случае значимого положительного социально-экономического эффекта, даже если он оказывает отрицательное влияние на конкуренцию. Однако сама разработка и реализация промышленной политики в нашей стране плохо просматривается ввиду отмечавшегося нами засилья либералов-неоклассиков среди тех, кто принимал соответствующие главные решения в последние два десятилетия. Таким образом, для достижения устойчивого экономического роста и повышения глобальной конкурентоспособности российской экономики следует обеспечить необходимую разработку промышленной политики и сбалансированную реализацию конкурентной и промышленной политики.

В современных условиях важным фактором, влияющим на соотношение конкурентной и промышленной политики в России, становится реформа технического регулирования, в рамках которой должна измениться вся система установления обязательных требований к производимой продукции и процессам производства, подтверждения соответствия, а также ответственности за нарушение обязательных требований. С одной стороны, формирование технических регламентов служит важнейшим условием снижения неопределенности для всех заинтересованных лиц (особенно потребителей и производителей) и соответственно фактором экономии на трансакционных издержках. С другой стороны, появление технических регламентов может оказать значительное влияние (в том числе и негативное) на условия конкуренции на соответствующих товарных рынках. С этой точки зрения осознанное выстраивание приоритетов в создании технических регламентов может способствовать формированию благоприятных условий для развития целых отраслей и секторов национальной экономики, повышения её конкурентоспособности в глобальном масштабе.

Заключение

Предпринятая нами попытка исследования проблемы национальной конкурентоспособности в сегодняшних условиях глобальной экономической катастрофы, на наш взгляд, представляется очень актуальной ввиду, во-первых, неординарности самого состояния, которое переживает сейчас РФ в силу своей «вписанности» в мирохозяйственные связи. Во-вторых, актуальности, по нашему мнению, добавляет, и добавляет существенно, функция сырьевой колонии, которая оказалась у российской экономики после вхождения в упомянутые связи, вытекающая отсюда проблема экономической безопасности страны. В-третьих, проведённая в 1990-х годах по ошибочным либерально-неоклассическим рецептам реформа социально-экономических отношений в РФ значительно снизила уровень национальной конкурентоспособности в глобальном масштабе. В-четвёртых, самая низкая в мире к весне 2009 года эффективность реализации правительственных антикризисных мер в нашей стране свидетельствует о необходимости для России особенно сильного рывка для резкого повышения конкурентоспособности ради просто-напросто спасения страны, её населения и экономики.

Актуальность и практическая значимость, острота рассматриваемой проблемы требует, как вытекает из проведённого нами исследования новаторского, прямо-таки революционного подхода к пересмотру методологии, теории и практической макроэкономической политики по резкому повышению национальной конкурентоспособности даже (а может, тем более) в условиях глобальной экономической катастрофы. Выражаем надежду, что положения и выводы, сформулированные в нашей монографии, послужат этому важному для страны делу.

Список использованной литературы:

1. Castells M. The Rise of the Network Society. N.Y., 1996.

2. Competing Through Innovation and Learning: Industrial Development Report 2002/2003/UNIDO/Vienna. 2002.

3. Economic Commerce and the Role of WTO. Geneva, WTO, 1998.

4. Economist. 1999. December 31.

5. Field Guide to Business Terms. – Boston, 1993. – p.71.

6. Hausmann R., Hwang J. What Export Matters // Journal of Economic Growth. 2007. vol. 12, №1.

7. IMD World Competitiveness Yearbook 2002. – Lausanne, 2002.

8. The Competitive Advantage of Nations, Competitive Advantage: Creating and Sustaining Superior Performance, Competitive Strategy: Techniques for Analyzing Industries and Competitors.

9. The Global Competitiveness Report 2008-2009 //http://www.weforum.org/documents/GCR0809/index.html

10. The Global Competitiveness Report, World Economic Forum. – Geneva, 2000-2008.

11. World Economic Outlook May 1997.

12. Абдулгамидов Н. Глобализация, трактовка и действительность// Экономист. 2001, №9.

13. Акопова Е.С. Новый подход к анализу влияния международного разделения труда на экономическую систему национального хозяйства// Социально-гуманитарные знания. 2001, №6.

14. Амоша А., Дубнина М. Регионы Украины: оценка конкурентоспособности// Экономист. 2005, №12.

15. Андрианов В. Конкурентоспособность России в мировой экономике// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №3.

16. Андрианов В. Россия в мировой экономике: сравнительная конкурентоспособность// Международная жизнь. 2000, №8/9.

17. Андрианов В.Д. Россия в мировой экономике. М.: Владос, 1999. – 296 с.

18. Афонцев С. Проблемы глобального управления мирохозяйственной системой: теоретические аспекты// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №5.

19. Бабаев Б.Д. Институционально-экономическое направление //Вестник ИвГУ. Серия «Естественные, общественные науки». Выпуск 4. Экономика. – С. 53-64.

20. Бек У. Что такое глобализация. М., 2001. – 304 с.

21. Беликов Е. Маркс снова бродит по Европе. Финансовый кризис заставляет немцев перечитывать теоретика коммунизма//Комсомольская правда, 17 октября 2008 г., с.3.

22. Бляхман Л., Кротов М. Глобализационное измерение реформы и задачи промышленной политики// Российский экономический журнал. 2001, №3.

23. Богомолов О. Сложный путь интеграции России в мировую экономику// Мировая экономика и международные отношения. 2003, №9.

24. Болотин Б. Мировая экономика за 100 лет// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №9.

25. Бревдо Т.В. Глобализация мировой экономики. Изд-во: Феникс, 2008. – 311 с.

26. Бушуев В.В. Индексы социоприродного развития России и стран мира// Общественные науки и современность. 2001, №5.

27. Быков А. Глобализация и регионализация: российские интересы и перспективы евразийской интеграции// Российский экономический журнал. 2001, №7.

28. Вайнштейн Г. От новых технологий к «новой экономике»// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №10.

29. Вебер А.Б. Неолиберальная глобализация и ее оппоненты// Полития. 2002, №2.

30. Внешнеэкономический комплекс России: современное состояние и перспективы. 2001, №2.

31. Воронов А. Кластеры – новая форма самоорганизации промышленности в условиях конкуренции// Маркетинг. 2002, №5.

32. Воронов А.А. Конкуренция в 21 веке// Маркетинг. 2001, №5.

33. Вэй Ч. К вопросу о взаимодействии экономической глобализации экономической трансформации// Бизнес и банки. 2002, №6.

34. Галицкий В., Попов С. Анализ центров экономической силы в современном мире// Эксперт. 2001, №42.

35. Гельвановский М. Конкурентоспособность в микро, мезо и макроуровне измерениях// Российский экономический журнал. 1998, №3.

36. Глобализация и конкурентоспособность: стратегии успеха. М., 2004. – 208 с.

37. Глобализация и мировое экономическое неравенство// Россия и современный мир. 2001, №1.

38. Глобализация как процесс/Материалы действующего междисциплинарного семинара Клуба учёных «Глобальный мир». Выпуск пятый. – М., 2001.

39. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи России / под ред. И.П. Фаминского. - М.: Республика. 2004.- 446 с.

40. Глобализация экономики, региональная интеграция, влияние этих процессов на положение трудящихся государств-участников СНГ. Труды международной научно-практической конференции. М., 2002. – 400 с.

41. Глобализация// Международный журнал социальных наук. 1999, т. 27, ноябрь.

42. Горбань М., Юдаева К. Россия в ВТО: мифы и реальность// Вопросы экономики. 2002, №2.

43. Гордеев В.А. Две тенденции в эволюции конкуренции//Мировая экономика и международные отношения. 2007. №1.

44. Гордеев В.А. Институционализм: новый взгляд на конкуренцию//Россия державная: В 2ч./ Под ред. Ю.М. Осипова, М.М. Гузева, Е.С. Зотовой. – М.; Волгоград; Волгоградское научное издательство, 2006.

45. Гордеев В.А. К вопросу трансформации конкуренции в условиях постмодерна//Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 2006. №5.

46. Гордеев В.А. Конкуренция – институт – предмет экономической теории//Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 2006. №3.

47. Гордеев В.А. Конкуренция в современной экономике: диалектика эволюции: Монография. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2005. – 139с.

48. Гордеев В.А. Конкуренция и её развитие: Монография. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2008. – 223с.

49. Гордеев В.А. Конкуренция и её развитие: политэкономический аспект. – Дисс. … д.э.н. – Иваново, 2007. – 298 с.

50. Гордеев В.А. Конкуренция и её развитие: системный анализ: Монография. – Ярославль: Изд-во ЯГТУ, 2006. – 115с.

51. Гордеев В.А. О применимости соотношения всеобщего – особенного – единичного к современной экономической конкуренции: мировой опыт и РФ//Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 2005. №6.

52. Гордеев В.А. Тенденция к взаимодействию и сотрудничеству вместо конкуренции: новое подтверждение идей Т.С. Хачатурова//Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2007. №2.

53. Гордеев В.Интеграция и конкуренция//Экономист. 2006. №10.

54. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. – М.: Альпина Паблишер, 2003. – 592 с.

55. Гранин Ю. Что впереди? Мировая глобализация и Россия// Свободная мысль. 1999, №9.

56. Гусейнов Г.Г. Конкуренция в эпоху глобализации// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №2.

57. Гэлбрейт Дж. Кризис глобализации// Проблемы теории и практики управления. 1999, №6.

58. Дилигенский Г. Глобализация в человеческом измерении// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №7.

59. Долгов С.И. Глобализация экономики. Новое слово или новое явление. М.: Экономика, 1998. - 215 с.

60. Долгов С.И. Полемика вокруг проблем глобализации в странах Запада// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №6.

61. Долгов С.И. Проблемы глобализации – полемика продолжается. Шок глобализации// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №11.

62. Евстигнеева Л.П. Экономическая глобализация и постмодерн// Общественные науки и современность. 2000, №1.

63. Егоров И.А. Роль ТНК и государств в процессе глобализации мировой экономики// Внешнеэкономический бюллетень, 2003, №8.

64. Емельянов С. Международная конкурентоспособность производителей США: методика анализа// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №3.

65. Ершов М. Россия и рычаги глобализационной политики// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №5.

66. Жуковский В.М. Конкурентоспособность России в оценках Всемирного экономического форума// Вопросы статистики. 2001, №3.

67. Завьялов П. Конкурентоспособность в экономической политике зарубежных стран// Маркетинг. 1996, №2.

68. Завьялов П. Средства регулирования воздействия государства на конкурентоспособность национальной экономики// Маркетинг. 1996, №6.

69. Зевин Л. Глобальная финансовая система в поисках регулирующих механизмов// Российский экономический журнал. 2001, №5/6.

70. Зевин Л. Проблемы регулирования глобальных экономических процессов// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №6.

71. Зевин Л., Ушакова Н. О внешнеэкономических аспектах модели экономического развития России// Общество и экономика. 2000, №1.

72. Зименков Р. Зарубежная деятельность американских ТНК: стратегия, направления, формы// Российский экономический журнал. 2001, №11/12.

73. Зиядуллаев Н. Экономика стран Содружества в условиях глобализации// Вопросы экономики. 2002, №3.

74. Иванов Н.П. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №3.

75. Иванченко В. Глобализация и общественный менталитет// Вопросы экономики. 2001, №12.

76. Иванченко В. Тенденции использования наукоемких технологий// Экономист. 2001, №3.

77. Иноземцев В. Глобализация национальных хозяйств и современный экономический кризис// Проблемы теории и практики управления. 1999, №3.

78. Иноземцев В. Парадоксы постиндустриальной экономики: инвестиции, производительность и хозяйственный рост в 90-е гг.// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №3.

79. Иноземцев В. Социодинамика хозяйственных систем в 20 столетии// Свободная мысль. 2001, №1.

80. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. М., Academia - Наука, 1999. - 740 с.

81. Исаев К. «Общество риска» в условиях глобализации// Социс. 2001, №12.

82. История мировой экономики / под. ред. Г.Б. Поляка, А.Н. Марковой. – М.: Юнити, 2004. – 727 с.

83. История экономических учений/ Под ред. В. Автономова. М.: ИНФРА-М, 2002. - 784 с.

84. Ишханов А.В. Выявление экономических тенденций в мировой экономике на основе разбиения стран на кластеры// Финансы и кредит. 2002, №3.

85. Коалиции для будущего. Стратегии развития России. Коллектив экономистов "СИГМА". М.: Промышленник России, 2007. -112 c.

86. Койчуев Т. Глобализация – противоречивая черта современного мирового развития// Общество и экономика. 2000, №3/4.

87. Коллонтай В. Эволюция западных концепций глобализации// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №1.

88. Коллонтай В. Эволюция западных концепций глобализации// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №2.

89. Колодко Г. Глобализация и сближение уровней экономического развития: от спада к росту в странах с переходной экономикой// Вопросы экономики. 2000, №10.

90. Колчин С.В. Количественная оценка сопоставления результатов преобразований в переходных экономиках// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №9.

91. Комков Н.И., Лазарев А.В. Многоуровневая структура и подходы к оценке экономической категории «конкурентоспособность»// Проблемы прогнозирования. 2007, №4.

92. Конкурентоспособность в глобальной системе координат// Мировая экономика и международные отношения. 1998, №7.

93. Конкурентоспособность России в глобальной экономике. М.: Международные отношения, 2003. – 376 с.

94. Конкурентоспособность России в глобальном экономическом пространстве: (Доклад по... М.: ООД ИМЭМО РАН, 2001. - 149 с.

95. Кормнов Ю. Кооперация и конкуренция в современном мире// Внешняя торговля. 1997, №4/6.

96. Коршунова Г.В. Проблемы формирования конкурентоспособности национальной экономики // Финансы и кредит. 2006, №6 (210).

97. Косолапов Н. Глобализация: сущностные и международно-политические аспекты// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №3.

98. Кочетов Э. Осознание глобального мира// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №5.

99. Кочетов Э.Г. Этноэкономические системы – очаги глобальной устойчивости// Мировая экономика и международные отношения. 1997, №9.

100. Кочетов Э.Т. Глобальный мир: проблемы его достижения и выхода на новую модель// Общество и экономика. 2000, №11/12.

101. Кругман П.Р., Обстфельд М. Международная экономика. Изд-во: Питер. 2003. – 832 с.

102. Куликов В. Нынешняя модель глобализации и Россия// Российский экономический журнал. 2002, №10.

103. Куликов Г.В. Японский менеджмент и теория международной конкурентоспособности. - М.: ОАО НПО Изд-во Экономика. 2000. - 247 с.

104. Кургинян С. Кризис и другие IV/Завтра, №10(798) от 4 марта 2009 г.

105. Куренков Ю., Попов В. Конкурентоспособность России в мировой экономике// Вопросы экономики. 2001, № 6.

106. Кучуков Р. Некоторые особенности процессов глобализации// Экономист. 2003, №5.

107. Макаров А.В. Проблемы глобализации кризиса и перспективы роста мировой экономики// Финансы и кредит. 1999, №4.

108. Макконнелл К., Брю С. Экономикс. М., 1992. – 400 с.

109. Малков Л.П. Некоторые черты «новой экономики»: взгляд с близкого расстояния// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №12.

110. Маркович Д.Ж. Глобализация и экологическое образование// Социс. 2001, №1.

111. Медведев В. Глобализация экономики: тенденции и противоречия// Мировая экономика и международные отношения. 2004, №2.

112. Минерально-сырьевая база России в условиях глобализации мировой экономики// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №5.

113. Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет / под ред. И.С. Королева. – М.: Экономистъ, 2003. – 604 с.

114. Михеев В. Глобализация в понимании зарубежных ученых// Проблемы Дальнего Востока. 2001, №1.

115. Михеев В. Глобализация в понимании зарубежных ученых// Проблемы Дальнего Востока, 2000, №2.

116. Мовсесян А.Г. Будущее транснационализации в глобализирующемся мире// Общество и экономика. 2000, №8.

117. Мовсесян А.Г. Иррационально-эволюционный подход к развитию мировой экономики// Вестник МГУ, Серия 6, Экономика. 2001, №3.

118. Мовсесян А.Г. Кризисные явления в мировой экономике// Экономист. 2001, №7.

119. Мосей Г. Процессы глобализации и регионализации в мировой экономике// Экономист. 2002, №9.

120. На пороге 21 века: Доклад о мировом развитии 1999/2000 года. М.: "Весь мир"; Всемирный банк, 2000. – 278 с.

121. Неклесса А.И. Pax Economicana: геоэкономическая система мироустройства// Экономическая наука современной России. 1999, №1.

122. Новая экономика: миф и реальность// Проблемы теории и практики управления. 2001, №6.

123. Оболенский В. П. Россия в международном разделении труда: вечный поставщик энергоресурсов?// Мировая экономика и международные отношения. 2004, №6.

124. Оболенский В.П. Будет ли Россия конкурентоспособной// Внешнеэкономический бюллетень. 2001, №4.

125. Оболенский В.П. Глобализация мировой экономики России// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №3.

126. Оболенский В.П. Конкурентные возможности России и перспективы перестройки ее внешней торговли. М.: ИМЭМО, 2001.

127. Оболенский В.П. Открытие российской экономики: итоги 90-х годов// Внешнеэкономический бюллетень. 2001, №7.

128. Оболенский В.П. Перспективы расширения конкурентных преимуществ и изменения структуры внешней торговли России// Проблемы прогнозирования. 2002, №6.

129. Оболенский В.П. Россия и ВТО: возможности повышения конкурентоспособности отечественной продукции// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №5.

130. Оболенский В.П. Технологическое соперничество на мировом рынке// Мировая экономика и международные отношения. 2003, №7.

131. Опалева О.И. Международное разделение труда// Финансы и кредит. 2001, №10.

132. Осадчая И. Глобализация и государство: новое регулирование экономики развитых стран// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №11.

133. Отчет о мировом развитии. Знания на службе развития. М., Всемирный банк, 1999. -320 с.

134. Панарин А. Агенты глобализма.// Москва. 2000, №2.

135. Пантин В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении. М.: Новый век. 2003. – 274 с.

136. Перегудов С. Антиглобалистские движения – начало великой смуты 21 века? Неолиберальная глобализация: есть ли альтернатива?// Мировая экономика и международные отношения. 2002. №4.

137. Петров Ю. Присоединение России к ВТО – новый раунд «шокотерапии»?// Российский экономический журнал. 2002, № 3.

138. Петрухин А. И. О книге Дж. Стиглица «В глобализацию с недовольством»//Экономическая наука современной России. 2003, №1.

139. Пефтиев В.И., Преображенский В.А. Транснациональная среда для российских предприятий. Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского. 1999. – 139 с.

140. Пилипенко И. Кластерная политика в России//Общество и экономика. 2007, №8.

141. Пилипенко И.В. Конкурентоспособность стран и регионов в мировом хозяйстве: теория, опыт малых стран Западной и Северной Европы. – Москва – Смоленск, 2005. – 496 с.

142. Пискулов Ю.В. Устойчивое развитие и глобализация (критический анализ)// Внешнеэкономический бюллетень. 2001, №12.

143. Покровский В. А. Ускорение научно-технического прогресса (организация и методы). - М. 1983. – 216 c.

144. Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции// Вопросы экономики. 2008, №4.

145. Попов В., Куренков Ю. Конкурентоспособность России в мировой экономике// Вопросы экономики. 2001, №6.

146. Пороховский А.А. Неоднозначные подходы к глобализации// Азия и Африка сегодня. 2002, №8.

147. Портер М. Конкурентное преимущество: Как достичь высокого результат и обеспечить его устойчивость. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. – 715 с.

148. Портер М. Конкуренция. М.: Вильямс, 2002. – 496 с.

149. Портер М. Международная конкуренция. М., 1993. – 895 с.

150. Портер М. Японская экономическая модель: Может ли Япония конкурировать? – М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. – 262 с.

151. Последствия присоединения России к ВТО для отечественной промышленности: обоснование методики оценки// Российский экономический журнал. 2002, №1.

152. Постиндустриальный мир и процессы глобализации// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №3.

153. Проскурин С. Глобализация или глобализм?// Власть. 2001, №6.

154. Процессы глобализации и российский бизнес// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №5.

155. Ратленд П. Глобализация и посткоммунизм// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №4.

156. Рей А. Конкурентные стратегии государства и фирм в экспортноориентированном развитии// Вопросы экономики. 2004, №8.

157. Рикардо Д. Сочинения. Т.1. Начала политической экономии и налогового обложения. М.: Госполитиздат, 1955. - 360 с.

158. Рожков К.Л. Глобализация как вызов национальной экономике// Международная жизнь. 2001, №1.

159. Савин В.А., Тяпышев О.Г. О сопоставлении экономических потенциалов стран с ТНК// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №7.

160. Салицкий А. Вызовы глобализации и проблемы крупных полупериферийных стран// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №2.

161. Сапир Е.В. Геоэкономическое измерение локальных систем. Яросл. гос. ун-т. –Ярославль, 2004. – 324с.

162. Сапир Е.В. Мировая экономика: геоэкономический подход. Яросл. гос. ун-т. –Ярославль, 2003. – 264с.

163. Сенчагов В.К. Глобализация: позиция России// Эко. 2002, №2.

164. Сильвестров С. Мировое хозяйство: новые тенденции развития// Российский экономический журнал. 2000, №8.

165. Симония Н. Глобализация и неравномерность мирового развития// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №3.

166. Синцеров Л.М. Международное разделение труда и экономическое единство мира// География. Приложение к газете «Первое сентября» 1998, 16 апреля.

167. Скаржинский М.В., Чекмарёв В.В. Методология экономической науки. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова. – 2007. – 358с.

168. Смирнов В. Структура экономики и экономический рост: мировая динамика и уроки для России// Общество и экономика. 1998, №3.

169. Смирнова Е.В. Рейтинг конкурентоспособности стран мира в 2002 году// Внешнеэкономический бюллетень. 2003, №5.

170. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. – 572 с.

171. Соколов В. Контуры будущего мира: нации, регионы, транснациональные общности// Мировая экономика и международные отношения. 2003, №3.

172. Соколов В. Современный мир и национальная экономическая политика// Мировая экономика и международные отношения. 1997, №10.

173. Соколов В.В. Процесс глобализации и структурирование мирового хозяйства// Банковское дело. 1999, №12.

174. Сокольников Г.О. Современные позиции России на рынках экономически развитых государств// Внешнеэкономический бюллетень. 2001, №11.

175. Спартак А.Н. Проблемы развития экспорта и формирования международной специализации России в переходный период// Внешнеэкономический бюллетень. 2003, №1.

176. Спартак А.Н. Проблемы развития экспорта и формирования международной специализации России в переходный период// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №12.

177. Строев Е. Глобализация и региональная интеграция в СНГ: проблемы сочетания// Российский экономический журнал. 2001, №8.

178. Стукало А.А. Глобализация мировой экономики// Международная жизнь. 2000, №5.

179. Субботина Т. Россия на распутье: два пути к международной конкурентоспособности//Вопросы экономики. 2006, №2.

180. Тимаков А.Н. Еще раз о сопоставлении экономических потенциалов стран и ТНК// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №9.

181. Толковый словарь рыночной экономики. М.: Глория, 1993.

182. Тяпышев О.Г. Особенности развития мировой торговли на современном этапе// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №12.

183. Уваров В., Пятибратов И. Стратегический менеджмент и глобализация мировой экономики. М., 2001. – 283 с.

184. Уткин А. Глобализация: процесс и осмысление// Свободная мысль. 2000, №12.

185. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М.: Логос, 2002. – 254 с.

186. Фаминский Н. Экономическая глобализация: основы, компоненты, противоречия, вызовы для России// Российский экономический журнал. 2000, №10.

187. Фатхутдинов Р. Стратегическая конкурентоспособность и экономика России// Общество и экономика. 2003, №1.

188. Фатхутдинов Р.Ф. Конкурентоспособность организации в условиях кризиса. М., 2002. - 892 с.

189. Федоренко Н., Шагалов Г. Эффективность включения России в международное разделения труда// Вопросы экономики. 2002, №7.

190. Фридман Л., Кузнецов С. Глобализация: развитые и развивающиеся страны// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №11.

191. Фридман Л., Кузнецов С. Глобализация: развитые и развивающиеся страны// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №10.

192. Хевеши М.А. Массовое общество в 20 веке// Социс. 2001, №7.

193. Хидэнори С. Противоречия между национальной экономикой и интернационализацией в современном капиталистическом обществе// Эко. 2002, №6.

194. Хунтуа З. Международная конкуренция и национальная экономическая безопасность// Общество и экономика. 2004, №2.

195. Черковец В.Н. Особенности нового этапа инновационного развития России//Экономист. 2008. №12.

196. Черковец О. Глобализация – сотрудничество или конкуренция?// Экономист. 2002. №10.

197. Чернухин В. Новая международная экономика: некоторые характеристики и противоречия// Власть. 2002, №11.

198. Чешков М. Смысл противостояния: не альтернативность, но вариабельность// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №6.

199. Чибриков Г. ЮНКТАД о роли транснациональных корпораций в повышении конкурентоспособности экспорта принимающих стран// Российский экономический журнал. 2003, №8.

200. Чугров С. Глобализация, модернизация или интернационализация// Мировая экономика и международные отношения. 2002, №4.

201. Чурсин А. А. Управление конкурентоспособностью организации. М.: ФГУП «НТЦ Информтехника», 2006. – 372 с.

202. Шамрай Ю.Ф., Габуния Г.В. Конкурентоспособность ведущих капиталистических стран в международной торговле// Приложение к БИКИ. 1981, №11.

203. Шаститко А., Авдашева С. Промышленная и конкурентная политика: проблемы взаимодействия и уроки для России// Вопросы экономики. 2003, №9.

204. Широков Г.К. Международное разделение труда и глобализация// Восток. 2001, №3/4.

205. Шишков Ю. Внешнеэкономические связи в 20 веке – от упадка к глобализации// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №8.

206. Шишков Ю. Глобализация экономики – продукт индустриализации и информатизации социума// Общественные науки и современность. 2002, №2.

207. Шишков Ю.В. Глобализация и проблема экономического разрыва между развитыми и развивающимися странами// Внешнеэкономический бюллетень. 2002, №8.

208. Щербанин Ю.А. Теоретические концепции и объективные предпосылки международной экономической интеграции// Внешнеэкономический бюллетень. 1999, №8.

209. Экономическое развитие в условиях глобальной рыночной системы// Проблемы прогнозирования. 2001, №4.

210. Эльянов А. Глобализация и расслоение развивающихся стран// Мировая экономика и международные отношения. 2000, №6.

211. Эльянов А. К вопросу об интеграции России в мировую экономику// Мировая экономика и международные отношения. 2001, №10.

212. Юданов А. Теория конкуренции: прикладные аспекты// Мировая экономика и международные отношения. 1997, №6.

213. Яров Ю. Глобализация экономики и развитие интеграционных процессов в СНГ// Российский экономический журнал. 2001, №1.

214. Ясин Е., Юдаева К. Стратегия-2050: справится ли Россия с вызовами глобализации?// Вопросы экономики. 2008, №5.

191