Бельгибаев. Лекция 5

дарили лошадей. Бома-алаты, которые, как повествует "Вэньсянтункао", "любят охотиться и ловить рыбу", а также занимались землепашеством, имели в то же время множество лошадей "пестрой масти", отчего и произошло название народа ала-ат (по-тюркски "пегий конь"). Специально отмечается, что бома своих лошадей не использовали под верх.

Эти данные перекликаются с этнографическими материалами. Так, у кумандин- цев-шаманистов, этих типичных горно-таежных охотников, выявлена целая серия обрядовых действий над лошадью, позволяющая сблизить их с аналогичными обрядами у хантов и манси. У них же отмечена развитая терминология, относящаяся к возрастам и мастям лошадей. В эпическом творчестве шорцев встречаются сюжеты, в которых охотник отправляется на промысел верхом на лошади, что в целом не свойственно для шорцев - пеших охотников. В прошлом у шорцев существовал и специальный термин для обозначения лошади на промысле - узун куйрук. Недавно на эту проблему специально обратил внимание Д.А. Функ. Челканцы прямо сообщали, что по невысокому снегу они отправляются на охоту на лошадях. На конях в тайгу ходили с запасом и сопровождением, а дойдя до угодья, отсылали коня с сопровождением обратно. У них же собрана богатая терминология, относящаяся к мастям и возрастам лошадей. Выще мы уже упоминали, что хакасы-таежники и шорцы таежных районов Хакасии в конце сентября — начале октября верхом на лошадях с использованием переметных сум вывозили продукты и основной запас на охотничьи стоянки, оставляли их в балаганах или двускатных охотничьих полуземлянках (чер тура) и возвращались обратно с тем, чтобы уже в ноябре ("месяце малых морозов" - кичиг кырлас айе) по снегу выдвинуться на промысел с ручными деревянными нартами (шанах). Теснейшим образом, как показано выше, коневодство было связано с охотничьим промыслом у различных групп сибирских татар.

Таким образом, нет ничего удивительного в использовании конной тяги для буксировки связанных между собой лыж, двухполозных волокуш и даже "ручных" нарт. Более того, оригинальный способ использования охотничье-скотоводческими группами лошадей в качестве транспортного средства для доставки охотника до угодья с древности являлся отличительным признаком южносибирского лесного культурного комплекса. Как показали специальные исследования, пеший охотничий промысел, господствовавший в зоне сибирских лесов в неолите, к началу эпохи бронзы перестал удовлетворять потребности растущего населения, что вызвало необходимость поиска оптимального для охотничьего хозяйства транспортного средства.

И это средство было найдено. В лесостепных регионах Сибири для целей охотничьего промысла незаменимой оказалась лошадь. Относительное редколесье, невы-

сокий снежный покров и способность к тебеневке создавали оптимальные возможности для использования лошади на промысле. Такое использование происходило как в форме прямого заимствования у соседей-степняков элементов верхового коневодства, так и в форме совершенно оригинальных способов конной буксировки, генетически связанных с пешей буксировкой. Завершением длительного, насыщенного периода развития разнообразных видов пешей и конной буксировки стало формирование ручных охотничьих нарт - одного из основных транспортных средств охотников Саяно-Алтая.

Возвращаясь к южносибирскому материалу, необходимо отметить, что важное место в генезисе полезных средств транспорта в таежной зоне, видимо, принадлежало "нартам" типа 2. Генетически они, несомненно, были связаны с импровизированными нартами типа 1, которые были предназначены для транспортировки груза по насту или утоптанной дороге. Временные нарты впоследствии были приспособлены охотниками для перевозки груза по глубокому и рыхлому снегу (тип 2). Для этого "кузов" на временных нартах был немного приподнят при помощи "копыльев" над подволоками-полозьями.

По-видимому, "нарты" чгипа 2 стали очередным, возможно определяющим звеном в формировании западносибирских ручных нарт (тип Б). В пользу генетической преемственности охотничьих кол чанак (тип 2) и нарт типа Б свидетельствуют, прежде всего, конструктивные параллели и сама логика развития этого вида средства передвижения у охотников Северного Алтая. Прямокопыльные нарты типа Б получили Широкое распространение у лесных таежных групп Северного Алтая, Сибири и Северо-Восточной Европы: северных алтайцев, шорцев, некоторых групп сибирских татар, кетов, селькупов, обских угров, коми.

Сравнительно-исторический анализ полозных средств передвижения позволяет, таким образом, выстроить вероятную общую генетическую цепочку их развития на территории Южной Сибири. Ранними прототипами нарт являлись нарты из связанных лыж (тип 1)) которые использовались охотниками по утоптанной или санной до- 1 роге. Дальнейшая эволюция нарт была связана с поднятием кузова над лыжамиполозьями (тип 2) и появлением оглобли. Возникновение этих конструктивных особенностей (поднятый кузов, оглобли) стало результатом адаптации нарт к условиям заснеженной горно-таежной местности юга Сибири. Поднятый кузов с поклажей при буксировке не зарывался в снег, а оглобля позволяли лыжнику контролировать нарты при спуске с гор.

Переход от временных нарт (типа 2) к постоянным (типа Б), видимо, был связан с отдаленностью или расширением промысловой территории и длительным пребыванием охотника в тайге. Помимо снаряжения охотник вынужден был брать с собой

24

значительные запасы пищи. Грузоподъемность определялась за счет увеличения длины, поскольку ширина охотничьих кол чанак (тип 2) и нарт была предопределена шириной лыжни, т. е. 30-35 см. Появление у нарт оплетенного кендырными нитками кузова было продиктовано практическими соображениями. Боковые стенки кузова нарт предотвращали выпадение поклажи.

5. Водные средства передвижения.

Берестяной челнок. При ранних паводках для преодоления водных препятствий челканцы-охотники использовали берестяные челноки (тос кеве). Основу конструкции тос кеве (челнок) составлял согнутый дугой черемуховый прут, концы которого соединялись поперечиной. Окончания прута-поперечины скрепляюсь "в замок". Перед этим прут, видимо, разогревали над костром, вверху каркас лодки имел вид удлиненного полуовала. Берестяные пластинки сшивали лыком. Его сдирали с черемухового дерева. Края берестяного полотнища накручивали (снаружи внутрь) на прутья каркаса и сшивали. Чтобы не продавить дно ногами, на днище челнока клали дранку или ветки. Передвигались на лодке при помощи однолопастного весла или шеста. Берестяной челнок использовался охотником при переправах два-три раза, затем его оставляли в тайге.

Берестянки прежде были широко известны на территории Запад, ной и ЮгоЗападной Сибири. По письменным, этнографическим и фольклорным данным они прослеживаются у шорцев, чулымских тюрков, томских татар, кетов, групп обских угров ненцев, а также целого ряда народов Восточной Сибири и Амура. Нарымские селькупы, передвигаясь по таежным рекам на берестянках или долбленках, на водоразделах переносили их на себе. Этот же способ передвижения по тайге был известен челканским охотникам. На берестянках в XVIII в. на охотничий промысел уходили кайдынцы, входившие в состав одного из исчезнувших родов хакасского народа.

Чулымские тюрки каркас берестянки изготовляли из черемухового дерева. Нарымские селькупы, как и челканцы, при выполнении лодки использовали черемуховые прутья, и бересту. Основу каркасной лодки селькупов составлял согнутый в виде овала длинный прут. Снизу к нему крепили согнутые дугой прутья, которые образовывали каркас лодки. Бересту натягивали на каркас снаружи и*внутри. Берестянку селькупы могли также изготовлять двойной. При передвижении на дно лодки клали тонкие деревянные дощечки.

При сопоставлении берестяной лодки нарымских селькупов и охотничьего челнока челканцев обнаруживается определенное конструктивное сходство. К тому же здесь следует учитывать одно важное обстоятельство - время использования лодки. У нарымских селькупов берестяная лодка была рассчитана на длительное использо-

г

25

вание, у челканцев - на два-три перехода.

Происхождение берестянок у челканцев, возможно, связано с самодийскоязычными группами. В этом плане интересны сведения о неугорском происхождении берестянок у хантов. По фольклорным материалам ваховских и южных хантов, их долбленки противопоставлялись берестянкам "самоедов".

Плот. Из других водных средств передвижения охотники использовали .также плот {сал - у челканцев и тубаларов). Он являлся, видимо, не менее древним элементом в охотничьей отрасли хозяйства, чем берестяной челнок. Плот использовался преимущественно летом. При возвращении домой охотники сплавлялись на нем вниз по течению реки. Распространен плот был повсеместно.

Сал делали из осинового кругляка. Диаметр бревен составлял 18-20 см длина - 2,5-3 м. На изготовление одного плота требовалось от трех до пяти бревен. Кругляк связывали между собой двумя жердями. Клали жерди поперек бревен на расстоянии 30 см от их краев. Прибивали жерди гвоздями или связывали черемуховыми прутьями.

Прутья, шедшие на обвязку (тарсы), в длину были равны 1,5 м, а их диаметр составлял 2-3 см. Перед обвязкой прутья разодевали на костре. Затем брали два прута и наступали ногой на их концы, противоположные - крутили руками против часовой стрелки. Лишь после этого ими и другими выполненными таким образом тарсы попарно обвязывали бревна.

В середину обвязки, между двумя бревнами, забивали черемуховый или березовый клин (сыс - у челканцев). Длина его составляла 30 см. Вбитый в обвязку клин затем перебрасывали через поперечную жердь и забивали с обратной стороны плота. Аналогичную операцию проводили с другими попарно связанными бревнами.

Приведенные в данном разделе материалы свидетельствуют о значительной роли звероловства в жизнедеятельности таежных групп населения Саяно-Алтая. Охота, наряду с другими отраслями присваивающей экономики, во многом предопределила культурную специфику исследуемого региона. На основе охотничьей отрасли хозяйства здесь получили развитие различные, но тесно связанные между собой культурные явления.