Бельгибаев. Лекция 5

12

скольку подволоки использовались ими часто в качестве временных нарт. Временные нарты применялись для буксировки грузов. На этот случай носки

лыж снабжались отверстиями (ут) для продевания ремешка или небольшими фигурными выступами. Из подволок устраивали также импровизированные нарты: По признаку устройства "кузова" их можно разделить на два основных типа.

Тип 1. Для него была характерна нерасчлененность "кузова" и полозьев. Существовало два варианта устройства временных нарт.

1-й - подволоки (у кумандинцев — голицы) ставили вплотную к другу. Между собой их связывали ремнями креплений. Носки подволок фиксировали коротким ремешком. К полученному таким образом "головному вязу" привязывали длинный ремешок или веревочку.

2-й - Подволоки клали параллельно друг другу. Расстояние между лыжами регулировали двумя-тремя поперечинами (на носках и средней части лыж). Концы поперечин — прутьев или планок - привязывали к подволокам при помощи кожаных ремешков, ремней креплений и лыка. Лыко сдирали на месте с черемухи, тальника или березы. В последние годы для увеличения грузоподъемности на нартах расстилался полиэтилен. Поклажу на нартах охотник буксировал за собой по утоптанной дороге, насту или санной дороге.

Тип 2. Этот тип "нарт" (кол чанак) имел поднятый над лыжами-полозьями "кузов". Изготовлялись нарты на месте промысла по окончании охотничьего сезона. Временные нарты выполнялись из запасных подволок и подручных материалов - брусков и реек. На подволоках по обе стороны от креплений устраивались по два брусковид-ных копыла. Высота и длина копыльев составляла 10-15 см и 10 см соответственно. К подволокам копылья прибивались со стороны скользящей поверхности железными гвоздями (по два гвоздя на один копыл). Для этого использовались также деревянные гвозди. Последние забивались в отверстия, которые протыкались предварительно шилом в подволоках и копыльях.

На противостоящие друг к другу копылья сверху затем прибивались поперечные (вязы) и продольные (нащепы) рейки шириной 5-6 см. В результате получался род кузова, на котором укреплялся груз - охотничье снаряжение, добыча. Роль головного вяза выполняла поперечина, которая укреплялась на носках подволок. Концы поперечины прибивали гвоздями к носкам лыж или привязывали кожаными ремешками. Буксировали нарты на подволоках при помощи веревки. Оба конца веревки привязывали к "головному вязу". Петля накидывалась охотником на плечо. При буксировке полозья "нарт" двигались по лыж-не, которую оставлял за собой охотник. Слева у "нарт" имелась оглобля (чана туткуч - у челканцев). Последняя одним из своих концов ривязывалась ремешком на месте сгиба носка подволоки (полоза), об-

13

лобля позволяла охотнику держать временные нарты на определенной дистанции при спуске с гор. Длина чана туткуч составляла 1,5 м, диаметр - 2 см. Иногда оглобля укреплялась на левом переднем копыле, "нарт". В этом случае оглоблю делали длиннее. По прибытии к месту постоянного проживания нарты разбирали.

Временные нарты типа кол чанак на Алтае были отмечены у чел-канцев и тубаларов. Однако похожие или аналогичные способы буксировки лыж и груза с использованием импровизированных нарт применяли многие лесные группы Западной Сибири, Южного Урала и Северной Европы: эвенки, томские, барабинские, тарские татары, хакасы, чулымские тюрки, чаты (этнотерриториальная группа Томского Приобья), ханты, кондинские манси, башкиры и карелы.

Наряду с импровизированными нартами для транспортировки груза по глубокому и рыхлому снегу охотниками использовались волокуши. Наиболее простым способом перемещения груза на небольшое расстояние у челканцев являлось использование в качестве "нарт" пихтового лапника. Длина лапника составляла 1-1,5 м. Буксировали такие нарты с добычей на подволоках, держа одной рукой за ствол пихты.

В качестве волокуши челканцами использовалась также шкура убитого зверя {аннын терезё) - лося или марала. Добытого в тайге зверя разделывали. Мясо складывали в шкуру. Шнуровали волокушу веревкой, которую продевали через предварительно сделанные отверстия в краях шкуры. Края волокуши могли также скреплять между собой черемуховым прутом. Волокушу охотник буксировал за собой при помощи веревки, которую он набрасывал на плечо. Такого рода средства перемещения груза отмечены также у тубаларов и шорцев (сюртке). К месту промысла продукты охотники нередко переносили на себе в берестяном коробе (комдо - у челканцев и северных тубаларов, колчак - у южных тубаларов): летом пешком, зимой на подволоках. Такой короб с продуктами к месту промысла могли также доставлять на нартах и на коне. Помимо челканцев и тубаларов, заплечный берестяной короб в качестве средства транспортировки груза местами использовали кумандин-цы и шорцы.

Сверху комдо закрывали крышкой. Выполняли ее так же, как и комдо: прямоугольный берестяной лист складывали в середине, подгибали боковые края и прошивали саргой. От комдо крышка отличалась лишь относительно низкими стенками. На комдо ее просто надевали „уу К спине короб привязывали при помощи сплетенной из кендыр-ниток полосы (сюр - у челканцев, тюктук пау - у тубаларов). Ширина на сюр была равна 4-6 см, а длина - примерно 10 м.

Длительное время комдо использовалось охотниками наряду с нартами. С заплечным коробом охотники ходили в близлежащую тай-на один или два дня. Воз-

14

можно, комдо исторически предшествовали мартам. Во всяком случае берестяной короб имеет древнее происхождение в культуре таежных народов Западной Сибири. В этом плане небезынтересным представляется сообщение Н.В. Лукиной. По фольклорным данным, восточные ханты, передвигаясь на лыжах, несли груз в заплечном кузове. "Вероятно, - замечает Н.В. Лукина, - нарты еще не были разработаны".

Ручные нарты - шанах - вполне типичный и повсеместно употребляемый способ перемещения припасов и охотничьей добычи охотниками в таежной Хакасии. За время наших экспедиций нам приходилось много раз наблюдать действующие нарты. При этом они активно используются в настоящее время и отнюдь не имеют тенденцию стать музейными экспонатами в обозримом будущем. Нарты -ручные, удлиненные, узкие, прямокопыльные. Они состояли из полозьев (шанах тамаш), копыльев (азаах), вязов (пъяс), нащепа (нарты), барана (мога), ремня (хаиш) и лямки (чухпаг). Разные части нарт изготовлялись из разных пород дерева: полозья и копылья - из березы (хазын), нащеп -из кедра (кузух), вязки и борта - из черемухи (нымырт). Как уже отмечалось, осенью к специальным охотничьим таежным стоянкам на лошадях верхом вывозили основные припасы. Если промысел начинался сразу после вывоза припасов, то лошадей отправляли с сопровождающим, а дальнейший путь проходили пешком с нартами. .Однако чаще всего после вывоза припасов возвращались на лошадях домой, а затем уже по глубокому снегу вновь выходили на промысел. В этом случае на лошадях вывозились только основные припасы, а все остальное доставлялось на нартах, которые буксировал сам охотник.

Порой создавались комбинированные средства передвижения: нарты иногда подпрягали к лошади или изготовляли временные нарты из связанных между собой лыж, в последнем случае в носках лыж обязательно делали специальные отверстия (ут, тишик). Такие импровизированные нарты прикрепляли к поясу охотника или к настоящим нартам и использовали по неглубокому снегу, насту, лыжному пути.

Аналогичные нарты (чанач - у челканцев, нарт - у тубаларов) спользовали и на Алтае. Кроме челканцев и тубаларов, они были зарегистрированы также у кумандинцев и шорцев. Нарты были рассчитаны на дальние переходы. На них к месту промысла подвозились продукты, охотничье снаряжение (ружье, капканы, котелок и т. д.) и запасные подволоки. К месту постоянного проживания охотник на нартах доставлял добычу (преимущественно пушнину). Чанач были довольно длинными — 2—2,5-3 м с тремя и четырьмя парами копыльев соответственно. Встречались также относительно короткие нарты. Они имели две пары копыльев, их длина была равна примерно 1,7 м. Нарты были низкими - 20-25 см. Ширина нарт составляла 30-35 см. Полозья чанач были умеренно загнуты спереди. Головки по-' лозьев, видимо, сгибались, как и носки лыж.

С „

15 Нарты изготовляли из черемухового дерева {тюрбют). Крепление составных частей чанач было полужестким. Толщина полозьев (чаначтын таважи) составляла 2 см. Но в местах установки копыльев (чанач-тын путы) толщина полозьев была равна 4 см. Ширина полоза составляла обычно 5-6 см, но в отдельных случаях могла достигать 8-10 см. Несквозные четырехугольные отверстия (2x3 см) выдалбливались долотом или прожигались острым железным предметом. В пазы на полозьях прямо вбивались четырехгранные копылья. Противостоящие на полозьях копылья связывались попарно в средней части (примерно в 10 см от полозьев) черемуховыми вязами (отырпак). Головки чанач соединялись между собой черемуховым вязом или поперечиной (пажи). На копылья надевались нащепы {чаначтын чарты). На них продалбливались четырехугольные отверстия. К копыльям нащепы привязывались над вязами кожаными ремешками. Ширина и толщина наще-па обычно составляла 3-4 см и 1,5 см соответственно. Параллельно нащепам на верхушках копыльев укреплялось по одному черемуховому пруту {чаначтын канады) диаметром 1 см. К копыльям прутья прижимали полукруглыми выемками и укрепляли при помощи ремешков. Концы

прутьев привязывались к головкам нарт.

Пространство между нащепами и прутьями оплеталось кендыр-ными нитками

— кендырнын пагы. На вязы клались тонкие доски. В результате получался кузов нарт {чаначтын табазы). К головному вязу (пажи) привязывали веревку (паг). Веревочная петля при буксировке нарт накидывалась охотником на плечо. При спуске с гор нарты управлялись оглоблей (чана туткуч, чаначтын агажи - у челкацев, агач, торбыз - у тубаларов). Оглоблю привязывали к переднему левому копылу нарт. Полозья нарт при их буксировке шли по внешней кромке лыжни, которую оставлял за собой охотник. Достаточно редким явлением у нарт являлся горизонтальный баран. Имеется лишь единичное указание на эту конструктивную деталь нарт (челканцы). Делали баран из еоемухового прута. Концы согнутого дугой прута вставляли в отверстия в головках нарт и укрепляли там.

видов транспорта на территории Сибири^ Можно считать установленным, что генезис нарт связан с развитием лыж, со-

ставивших основу более сложных форм полозного транспорта. О возможности происхождения полозных видов транспорта от лыж и волокуш писал в свое время Д.Н. Анучин. Эта гипотеза получила подтверждение на материале сибирских народов.

Наиболее ранним типом двухполозных нарт в Сибири были ручные прямокопыльные узкие и длинные нарты (типа Б, по классификации В.А. Козьмина, 1983. С. 49), получившая распространение у таежных народов Саяно-Алтая, тобольских и барабинских татар, кетов, селькупов, хантов. По мнению Н.В. Лукиной (1985), вероят-

ным районом, откуда могли проникнуть на север Западной Сибири нарты этого типа, был Северный Алтай, ибо здесь совпадают названия собственно нарт и лыж, на основе которых шло формирование нарт: чана, шана - "лыжи" и шанак, шанач - "нарты", шанак - "полоз нарт". Само слово чанак/ шанак/санак ставится исследователями в один семантический ряд с названиями нарт в самодийских и угорских языках. К этому слову близки мансийское 8ип (нарты), ненецкое зипк (маленькие нарточки), селькупское зоиг (собачьи нарты). В этот же семантический ряд, по мнению Е.А. Алексеенко, входит кетское слово сул (нарты). Зафиксированы и другие лексические параллели, относящиеся к области охоты. Особенно это относится к таким ее элементам, как средства передвижения. Э.Л. Львова допускает, что ".. .основы ее (терминологии, относящейся к области охоты. - Авт.) общности заключаются в глубокой древности, в условиях образа жизни и, вероятно, тесного соседства ...". Отметим, что такие же совпадения в терминологии отмечаются и в других тюркских языках Сибири.

Ниже приводятся историко-этнографические материалы, позволяющие, на наш взгляд, пролить дополнительный свет на проблему, "ечь идет о традиционных способах буксировки, которые могут рассматриваться как родственные или даже промежуточные формы в процессе генезиса полозных видов транспорта:

1. Пешая буксировка пары скрепленных между собой применялась в двух разновидностях: когда тянущий пару лыж человек сам находился при этом на лыжах и когда он обходился без лыж и просто шел пешком. При этом более широкое распространение получила разновидность пешей буксировки, когда использовалась одна пара лыж в качестве волокуши, а охотник передвигался пешком, не используя ездовые лыжи.

По данным Э.Л. Львовой, некоторые лыжи чулымских тюрков имели отверстия в носке: по твердому насту или по укатанной дороге охотники возвращались пешком, привязывая к лыжам сумку с добычей и ведя лыжи за веревку, продернутую в эти отверстия.

Барабинские татары в качестве буксирных средств использовали либо связанные друг с другом, либо скрепленные посредством деревянных планок лыжи. Применялся такой способ передвижения по неглубокому снегу на безлесных пространствах, а также весной по насту. Поклажей являлись охотничьи принадлежности и добыча. Использовались прямые, с набивной ступательной площадкой или с бортиками лыжи-голицы (чанга), в которые продевались однопетельчатые крепления. Носки лыж были снабжены отверстиями для продевания ремней. По мнению ряда авторов, лыжи такого тина генетически восходили к саяно-алтайскому типу прямых скользящих подволок, которые широко применялись горнотаежными охотниками-

скотоводами данного региона. Лыжи для поклажи соединялись следующим образом. От отверстия в носке правой лыжи к креплению левой лыжи протягивали сыромятный ремень и привязывали его к креплению. Другой ремень протягивали крестнакрест с первым от носка левой к креплению правой. После этого прочно соединяли веревками крепления обеих лыж. Иногда для большей надежности соединяли и носки лыж. Буксировались лыжи с помощью веревки, концы которой закреплялись за отверстия в носках. Свободный конец веревки крепился на поясе охотника.

Восточные ханты также спорадически пользовались лыжами в качестве буксирного средства. Совершенно аналогично применяли лыжи кондинские манси. Охотники-манси использовали в качестве ручных нарт пару лыж, скрепленных между собой двумя планками. У некоторых групп тунгусов скарб при пешей перекочевке перевозили на связанных между собой двух лыжах, служивших в данном случае примитивными ручными нартами. Иногда в эти импровизированные нарты подпрягали собаку.

У чатов (этнотерриториальная группа тюркоязычного населения Томского Приобья) в головках прямых голиц проделывалось круглое, реже квадратное отверстие, в которое продевалась небольшая веревочка или сыромятный ремешок, концы которых связывались друг с другом. К получившимся ременным кольцам крепилась лямка, второй конец которой перекидывался через плечо охотника. С помощью такого приспособления охотник тянул за собой нагруженные лыжи. Иногда льики привязывались за пояс охотника с правой стороны. Такой же способ буксировки грузов, по нашим данным, был распространен у тарских и тобольских татар. Аналогичный способ передвижения зафиксирован у карел. У хакасов, таежных охотников (носители шорского диалекта), в носках (шана баажи) лыж (шана), подбитых лошадиным камусом, очень часто делали отверстия - тишик, в которые продевали веревки. За эти веревки лыжи буксировали По утоптанной тропе или на конной дороге, а также, где возможно, осенью или весной по малому снегу. Лыжи могли прицеплять и позади ручных нарт (шанах). Аналогичный способ перемещения грузов известен у русских Нижнего Притомья.

Еще в большей степени рассматриваемое средство передвижения было развито у башкир. У последних все охотничьи лыжи, в отличие от "обиходных", имели отверстие в головках. Когда охотник шел по проторенной дороге, он тянул лыжи за веревки, привязанные к этим отверстиям. Иногда охотники, скрепив лыжи, укладывали на такую импровизированную волокушу тушу убитого на охоте животного. У башкир также зафиксирован способ буксировки, полностью аналогичный барабинскому. Башкирский охотник, выхода на охоту на лыжах, брал с собой запасную пару лыж, на которые грузилась его поклажа.

18

Обращаясь к письменным источникам, следует указать на ценнейшие свидетельства памятников монгольского и предмонгольского времени, весьма подробно описывающих данный вид буксировки у некоторых охотничье-скотоводческих групп Южной Сибири, так называемых "лесных" народов.

Так, описывая быт лесных урянкатов, культура которых может рассматриваться как эталон охотничье-скотоводческого уклада, Рашид-ад-Дин (XIV в.) сообщал, между прочим, следующее:

"...они (лесные урянкаты) делают особые доски, которые называют чанэ (это лыжи, сходными терминами данные предметы обозначаются в тюркских языках, там же это слово служит для обозначения полозьев нарт) и на них становятся... Рядом с теми чанэ, на которых сами находятся, они тащат привязанными другие (лыжи); на них складывают убитую дичь".

Историк замечал, что аналогичный способ передвижения был особенно распространен в области Баргуджин-току м (видимо, Забайкалье) у "лесных" (охотничье-

Шараф-ал-Заман-Тахир Мэрвази (XII в.), повествуя о немом обмене между кимаками и группами "лесных" племен Южной Сибири сообщает следующее:

"Они (кимаки. - Авт.) торгуют с иноземцами, используя знаки не прибегая к помощи звукового общения. Иноземцы привозят свой товар на деревянных досках (р1апк), а затем приходят кимаки и кладут напротив эквивалентный товар. Если владелец товара удовлетворен, он забирает эквивалент и сбрасывает товар с досок...".

Таким образом, рассматриваемый способ транспортировки известен по крайней мере с начала II тыс. н.э, По сведениям источников, он был распространен среди некоторых "лесных" народов Южной и Юго-Восточной Сибири.

2. Конная буксировка транспортных средств, в основе которых находились лыжи. Сведений по этому типу буксировки в литературе немного. Согласно полевым материалам, собранным среди барабинских татар, данный способ буксировки применялся в двух разновидностях: когда в качестве буксирного средства использовались лыжи, груженные поклажей, и когда сам охотник-лыжник прицеплялся к лошади, используя ее в качестве буксировочного средства. Время года и экологическая среда использования такого способа передвижения аналогичны пешей буксировке связанных лыж. Использовался тот же тип лыж, что и при пешей буксировке, связанный, как отмечалось выше, своим происхождением с саяно-алтайским типом подволок. Сходство наблюдается в способах связки лыж и их крепления друг с другом, если они используются в качестве грузовой волокуши. Один конец буксировочной лямки крепился за отверстия на концах лыж, второй за седло (седелку) лошади.

19

В случае, если сам охотник "прицеплялся" к лошади, один конец буксировочной лямки крепился к его поясу, а второй к седлу коня. Лошади использовались специально тренированные для подобного способа передвижения. Двигаясь таким образом, охотник добирался до угодья, а затем "отцеплялся" и дальше шел на лыжах самостоятельно.

Сравнительные материалы по описываемым способам буксировки свидетельствуют об их значительной древности. Следы былого существования подобного способа передвижения отразились в фольклоре нарымских хантов. Г.И. Пелих приводит записанный у них рассказ о тот "...как охотник уходил зимой на охоту на лыжах за конем. Для того, чтобы вывезти добычу, лыжи связывались друг с другом за ремни, продетые в дырочки на передних концах лыж, привязывались к лошади. Затем на лыжи, как на сани, нагружалась добыча, и конь вез ее домой". Древний архетип наблюдаемого по этнографическим материа-ам на юге Западной Сибири способа конной буксировки обнаруживается в знаменитой скульптурной фигурке, венчающей рукоять бронзового ножа второй половины II тыс. до н. э. из могильника у д. Ростовка близ Омска. Навершие ножа состоит из скульптурного изображения лошади, тянущей за собой лыжника. Последний держит в правой руке недоуздок. Во всем облике человека чувствуется экспрессия, кажется, что он мчится на огромной скорости. Находка вызвала значительный интерес. По общему мнению специалистов, в данном случае налицо специфический способ использования лошади как тягловой силы.

Имеются косвенные свидетельства существования в прошлом подобного способа буксировки. Так, небезынтересные для нашей темы моменты мы находим на гравюре с изображением якутов из книги Н. Витзе-на. На переднем плане показан человек на лыжах-ракетках, за веревку его тащит собака. Один конец веревки укреплен на шее собаки, другой завязан на поясе лыжника. В руках у человека палка с утолщением, использовавшаяся, видимо, как противовес. Всего на гравюре изображено три таких фигуры. Вполне вероятно, что основа подобного способа передвижения сформировалась еще в южный период истории предков якутов. Использование лыж-ракеток и собаки в качестве тягловой силы могло быть заимствовано у северной, субстратной группы населения. Представляется, что это лишнее свидетельство в пользу наличия аналогичного (конного) способа передвижения в прошлом на юге Сибири.

3. Однополозные ручные волокуши как способ буксировки был зафиксирован у разных групп тунгусов. Так, у нарымских тунгусов доска, загнутая по обоим концам кверху, вроде лыжи, употреблялась охотниками зимой для перевозки припасов и добычи. У безоленных эвенков на верховьях Нижней Тунгуски и Непы распространены особые нарты (келчи) в виде широкой с загнутым вверх передним концом лыжи с

20

рядом ремешков, которыми призывались продукты, боеприпасы, палатка, запасная одежда, и лямками, в которые впрягались охотник или его собака. Любопытно, что аналогичное приспособление нашло применение в промысловом быту русских таежных охотников Прц. байкалья. Весной во время охоты на копытных по насту, реже осенью по возвращении с белковья, охотники для вывоза добычи пользовались "шумихой" - лыжей-нартами. Доска-лыжина шириной 40-50 см вырубалась прямо из кедра или ели прямо в тайге, на месте промысла. Она имела слегка заостренный и приподнятый нос с двумя отверстиями для лямы-потяга. Лыжа-шумиха была снабжена невысоким бортиком с 5-6 отверстиями на каждом боку. В отверстия протягивались сыромятные вязки - "тороки" ("тяги"). На таких нартах вывозили до 5-7 пудов мяса. Данный вид нарт-волокуш безусловно явился промежуточным звеном в формировании ручных двухполозных нарт. В этом плане крайне ценными представляются лингвистические материалы, приведенные М.Г. Муллагуловым (1989). Аналогии башкирскому слову калтагай, обозначавшему у части башкир лыжи, он видит в шорском термине калтрак, хакасском холбрак, которые одновременно обозначают и лыжи-голицы, генетически предшествовавшие ручным нартам, и доску, семантически связывая в один комплекс эти предметы. В сходных фонетических вариантах и значениях это слово встречается у кумандинцев (халбрак), челканцев и тубаларов (кал-мрак), шорцев (калбрак), якутов (халтагап), тофаларов и тувинцев (хангха), хакасов (холбрак), сагайцев (калбырак), телеутов (кангап) чулымских тюрков (кана, каначак) и у части башкир (калтагай).

Конные волокуши, используемые для перевозки тяжелых грузов, весьма разнообразны по типам. Предметом нашего рассмотрения являются двухиолозные конные волокуши. Такие волокуши имели распространение на Северном Алтае (челканцы). Волокуша (пойлок, кандай) состояла из двух подпрямоугольных в сечении полозьев длиной около 4 м, переходящих в округлые оглобли. На концах полозьев установлена пара брусковидных массивных копыльев, соединенных между собой деревянным вязком. Нащеп был выполнен из досок, одним своим концом уложенных на вязок, а другим - на перекладину между полозьями. Волокуша подпрягалась к лошади посредством па-! ры оглобель, являвшихся продолжением полозьев.

Аналогичную конструкцию имела башкирская конная волокуша (саласы). Две четырехметровые жерди привязываются к седлу у стремян, посередине они связаны лыком или волосяной веревкой, ниже которой прикрепляется кусок луба. На этом лубе и увязываются вещи.

Ручные нарты, лыжи, ручные и конные волокуши и различные способы буксировки оставляют единый комплекс взаимосвязанных культурных явлений. Видимо, не случайно К.Б. Виклунд, а вслед за ним М.Г. Левин называли волокушу, изготов-

21

ленную из язанных лыж, временной нартой. Данный комплекс сформировался в сходной природной и культурно-хозяйственной среде - в лесостепных, горнотаежных и южнотаежных районах Сибири и примыкающих областях Центральной Азии. Здесь же появились ручные охотничьи нарты, послужившие основой для дальнейшего развития всех видов нарт, включая оленные. Различные способы и средства буксировки, по-видимому, следует рассматривать как промежуточные звенья в процессе формирования из лыж ручных охотничьих нарт саяно-алтайского типа.

Эти средства передвижения и перемещения грузов явились существенной составляющей развивавшегося на указанной территории южносибирского лесного культурного комплекса. Нам уже приходилось указывать выше, что его экономическую основу составляли присваивающие формы хозяйства: охота, собирательство, рыболовство. Эти виды оригинально сочетались с коневодством, призванным обеспечивать транспортные и пищевые потребности охотничьего хозяйства. На основе коневодства данного типа, вероятно, происходило формирование саянского вьючноверхового оленеводства, что знаменовало появление важнейшего центра доместикации оленя.

Гипотеза о саяно-алтайском происхождении ручных нарт подтверждается их находкой в Хакасско-Минусинской котловине, где они были распространены в XIIIXIV вв. (аскизская культура).

"По внешнему виду, — подчеркивает автор публикации, - они (нарты аскизского времени) более всего напоминают нарты хантов и манси и генетически, скорее всего, восходят к небольшим грузовым санкам, до сих пор известным охотникам Саяно-Алтая. Хотя их длина достигает 3 м, у них не было оглобель, и, вероятно, лошадь тащила их при помощи ременных гужей".

Указание на лошадь как на тягловую силу неслучайно. Параллельно со средствами пешей буксировки происходило развитие средств конной буксировки. Типы пешей и конной буксировок появились, вероятно, на самом раннем этапе формирования лесного комплекса Южной Сибири. "Конный" лыжник из Ростовки датируется II тыс. до н. э. Функциональная однородность пешего и конного типов буксировки дозволяет предположить, что они появились в сходной этнокультурной среде, В средневековых источниках описывается пешая буксиров, ка, получившая распространение у "лесных" народов северной периферии Центральной Азии. Конная буксировка также, видимо, была распространена среди лесных охотников юга Сибири. Косвенно об этом свидетельствуют указания на не верховое коневодство у предков "лесных" народов монгольской эпохи — телеских племен древнетюркского времени. Так, о предках лесных урянкатов, телеском племени дубо, в китайской летописи говорится, что они ни скотоводством, ни земледелием не занимались, зато на свадьбах