научн.картина мира

Социологическое исследование - это конкретная разновидность научного исследования вообще. Стало быть, оно должно и не может не подчиняться общенаучным требованиям, главное среди которых - вычленение истинных фактов из моря ложных заблуждений и критическая проверка полученных знаний на предмет их соответствия уже добытым и проверенным ранее научным знаниям. <Критика> по-гречески значит <суд> и <разделение>: суд над неправдой, разделение истины и лжи. В древней христианской аскетике discretio есть название христианской добродетели: рассудительность. Критика считалась первейшей интеллектуальной добродетелью ученого.

Со времен Геродота, Фукидида, Ксенофонта и Сократа искусство исследователя заклю-чалось в том, чтобы с помощью тщательно построенного <опросника> и на основе <показательной выборки> (будь то опрос Ксенофонтом подчиненных ему солдат - участников похода Кира Младшего против Артаксеркса II при их отступлении к Черному морю или же афинских граждан о наилучшем социальном устройстве государства и душевных свойствах его членов) извлечь эпистему (episthmh) - истинное, подлинное знание из мнения (doxa - докса)1.

Позиция ученого в гуманитарной сфере науки несколько отличается от позиции ученого в области естественнонаучных и технических дисциплин. В философии, социологии, политологии, экономике знающий исследователь одновременно означает оценивающий события исследователь. Ведь критика означает не только рассудительность, но критичность по отношению к окружающей реальности. Познанный материал должен быть тщательно взвешен, философски осмыслен, критически оценен социологом.

Правда, надо заметить, что проблема вынесения критической оценки в гуманитарных науках не так проста, как может показаться. На протяжении ста лет о проблеме ценностей и оценок в методологии идет среди ученых нешуточный спор. Для социологии первым его ясно озвучил в начале столетия Макс Вебер. Он предлагал различать два похожих явления:

1. вынесение оценочных суждений;

2 отнесение к ценностям.

Первое в науке категорически запрещается, второе не только приветствуется, но и рекомендуется в качестве важнейшего правила. М. Вебер исходил из университетской жизни, где профессора, желая сделать лекцию более яркой и красочной, не стеснялись в вынесении политических оценок, включении в лекцию обличительной публицистики, сатиры, элементов памфлета и т.д. Лектор не только односторонне освещал факты и события, но и навязывал аудитории собственную точку зрения, с которой неподнаторевшие в фундаментальных знаниях студенты никак не могли поспорить. Против этого и выступал один из родоначальников мировой социологии. Когда Вебер протестовал против того, чтобы преподаватель социологии превращался в агитатора, а аудитория - в митинговую площадь, он подразумевал политические оценки. Но при этом ничего отрицательного не говорил об эстетических и религиозных ценностях. Ученый должен быть свободным от оценок, но не от нравственных ценностей.

Действительно, политические оценки и нравственные или религиозные ценности - вещи совершенно разные. Первые всегда пристрастны и выражают интересы конкретной политической партии. Политика всегда считалась областью недопустимого цинизма. Однако нравственные ценности и политические идеалы, которые на них базируются, имеют совершенно иную основу. Это сфера вечного и абсолютного знания. Идеалы свободы и гражданского общества строятся на нравственных принципах уважения личного достоинства, неприкосновенности прав человека. На них может и должен ориентироваться при интерпретации своих открытий социолог. Но он обязан избегать пристрастных политических оценок.

Вебер, отстаивая ценностный нейтралитет, по существу отстаивал идеалы академической свободы, невмешательства политики и политиков в университетскую жизнь. Свобода от оценки - важнейший постулат современной профессиональной (академической) социологии. Социолог <должен забыть о своих политических пристрастиях, о национальности, возрасте, поле, рели-гиозных убеждениях, вкусах и привычках, как только он переступает порог аудитории. Стоит ли говорить, что стать свободным от оценки - дело трудное, но именно такой свободы требует этос научного исследования...Отстранение от оценки не означает отстранение ученого от участия в общественной жизни. Наоборот, только независимое и отстраненное от оценки знание дает возможность аутентичной экспертизы социальных проблем>1.

Когда Вебер пишет о ценностном нейтралитете социологии, можно подумать, что слова <оценка> и <ценность> он употребляет в качестве синонимов. Так оно зачастую и происходит в немецком языке. Однако в русском языке эти понятия необходимо различать, и даже под ценностным нейтралитетом надо понимать не свободу от ценностей, а освобождение от предвзятых оценок.

Но не заставляет ли стратегия ценностного нейтралитета быть социолога равнодушным к социальным проблемам общества. Можно ли отказаться от своей позиции, консультируя политических лидеров и партии?

Многие ведущие социологи мира, в том числе А. Гоулднер, С. Липсет, Д. Вронг, Б. Бергер, Р. Миллс, Л. Козер, Б. Розенберг, Д. Райсмен, А. Страус и другие, рассматривали себя в качестве интеллектуалов не в меньшей степени, нежели в качестве ученых. Они продолжали традицию социологии как критической теории общества. Традиционно социологи как интеллектуалы отказываются от свободы вынесения оценочных суждений, социологи как профессионалы придерживаются ценностной нейтральности. Первая более древняя традиция, вторая - более молодая.

Еще в ХII в. средневековый мыслитель Аверроэс обосновал учение о двойственной истине, согласно которому истины философии и богословия не зависят друг от друга. Оно было направлено на освобождение науки от пут религиозной схоластики. По существу, он явился предшественником М.Вебера, поскольку уже тогда полагал, что процесс постижения истины и процесс верования - два совершенно разных явления. Аверроэс первым отделил науку от мира ценностей, но ничего не говорил о свободе от оценок.

Но Вебер продолжал и еще одну традицию, восходящую к идеям Фомы Аквинского, который в ХIII в. попытался утвердить постулат о гармонии разума и веры, т.е. единство науки и религии. По существу, речь должна идти о двух противоположных традициях западноевропейской культуры - Аверроэса и Фомы Аквинского. М. Вебер постарался объединить их, постулировав, что социологическое знание двойственно по своей природе: оно впитывает в себя научную объективность, основанную на беспристрастной статистике, и в то же время оно должно соотноситься с ценностями. Принцип отнесения к ценностям должен занять место обычной практики высказывания ученым оценочных суждений, не свободных от политических и иных пристрастий.

Концепцию свободы от ценностей, восходящую своими корнями к учению о двойственности истины Аверроэса, А. Гоулднер предлагает именовать дуалистической доктриной. Она предполагает, что ученый, подобно техническому специалисту на производстве, отвечает только за совершенство прибора, но не за последствия его применения. Он может изобрести атомную бомбу, но он не отвечает за то, что политики используют ее в качестве орудия устрашения. Перед Хиросимой физики много дискутировали о свободе науки от ценностей и оценочных суждений. Но сегодня они не уверены, что тогда поступали правильно. Научная объективность и нравственная инфантильность ученого, по мнению А. Гоулднера, вещи совершенно разные. Физику, в отличие от социолога, в процессе исследования не следует освобождаться от оценки. Свобода от ценностей свидетельствует о том, что ученому (физику или социологу) глубоко безразлично то, в каких целях общество воспользуется его научными достижениями. Подобная свобода может только навредить развитию науки. Напротив, свобода от оценки характеризует внутренний процесс познания, вмешательство политических пристрастий в интерпретацию и собирание эмпирических данных. Физику, в силу особенностей его объекта исследования, подобное не грозит, но социолог должен быть свободен от оценок. Здесь речь идет не о применении добытых результатов, а об их получении.

Встать на позиции ценностного нейтралитета в общественных науках означает занимать глубоко нравственную и граждански активную позицию, уметь критически оценивать любое социальное суждение, в том числе свое собственное. <Ученый, в отличие от публициста, не может ограничиться констатацией фактов и мнений, какими бы ошеломляющими они ни были. Ученый должен изучать образцы мыслей, которые есть и в публицистике, и в массовом сознании, и в научной литературе, превратив их в факты своей научной практики. Что для этого надо? Необходимо чаще задаваться вопросом <зачем?>, не принимать эмпирические следствия за аналитические причины, рассматривать изучаемую область с различных, и том числе и с отстраненной, точек зрения - ретроспективной, перспективной, интроспективной>, - полагает В.И. Шамшурин1.

В учебниках социологу рекомендуют занимать нейтральную позицию, когда он сталкивается с респондентами или заключает контракт с администрацией. Но жизнь опровергает иллюзии ученого, как только он попадает в организацию. Поначалу к индустриальному социологу на предприятии относятся по-дружески. Но вот наступает первая фаза исследования: для сбора предварительной информации, ан-лиза заводской документации и беседы с экспертами социологу подолгу приходится вращаться среди руководства предприятия и цехов, консультировать и консультироваться с менеджерами и специалистами функциональных служб.

Буквально через месяц, вспоминает собственный путь прикладника Д. Миллер, рабочие начинают смотреть на него как на марионетку администрации или, что еще хуже, штатного агента1. Все, о чем социолог выспрашивает у простых людей, воспринимается ими как доносительство, выведывание каких-то секретов с целью передать информацию наверх.

Не ведая о том, другой прикладник Р. Брайн, будучи еще старшекурсником социологического факультета, вознамерился провести эмпирическое исследование на предприя-тии. Он не ставил перед собой сложных задач, ограничившись обычным опросом. Брайн спрашивал респондентов о том, кто кого любит или не любит, кто кому симпатизирует и к кому равнодушен. Особых трудностей не предвиделось, однако рабочие не пошли на контакт. Они отвечали неискренне, отмечая как эмоционально приемлемых буквально всех поименованных в анкете. Опрос грозил сорваться. Пришлось изменить методику и конструкцию вопросника. Во второй раз Брайн спрашивал респондентов только о десяти самых близких им товарищах. Опрос удался, но Брайн пришел к выводу, что исследователь способен сильно влиять на ход и результаты опроса2.

Подобные случаи подтверждают давно известную истину - она называется хоторнским эффектом-влиянием ученого на ход исследования. Оно остается в индустриальной социологии неустранимым фактором. Социолог не может остаться нейтральным, как бы он к этому ни стремился. Его поведение <в поле> - результирующая двух систем ценностей: науки и организации. Он должен быть готов к компромиссу между двумя мирами (рабочих и менеджеров), в которых он вынужден жить и трудиться.

***

ИНДОКТРИНАЦИЯ (английское indokrination от латинского in - внутрь и doktrina - учение, теория, доктрина), 1) введение, приобщение, ознакомление с какой-либо теорией, доктриной. 2) Целенаправленное распространение какой-либо политической идеи, доктрины, учения в обществе или общественном слое для формирования определенного общественного сознания.