Духовный турист исправлен.окончательно

Петрушин С.В.

Духовный турист

Прошло уже много лет с той поездки в Ташкент. До сих пор все случившееся там вспоминается ярко и отчетливо. Но вот какой парадокс. Я уверен, что это было одной из самых больших удач в моей жизни. Хотя, с другой стороны, осознанно ни за что бы туда второй раз не поехал.

Долго сомневался, прежде чем взяться за описание произошедшего со мной. Слишком большая дистанция существует между фактическим описанием данной ситуации и ее внутренним содержанием. Очень часто фактическая сторона была, мягко говоря, неконвенциональной. Поэтому посторонними глазами она может восприниматься как что-то неприличное или унижающее. Но потом я решил написать таким образом, чтобы соединить внешние события и их внутреннее восприятие. А уж читатель пусть сам рассудит, что же это было.

Все началось еще гораздо раньше поездки. Занимаясь практической психологией, я «заразился» интересом к тому, что называется духовными практиками. Идея духовного пути, встречи с таинственным «самим собой», обретение «всепреобразующего» просветления казались мне крайне заманчивыми, хотя где-то в глубине души не верил, что подобное может произойти со мной. Да и во всех эзотерических текстах подчеркивалось: просветление бывает крайне редко, и из многих тысяч только единицы могут его достичь. А плата за него неимоверно высока.

Так случилось, что меня не коснулся вариант безудержного бросания в хаотическое пространство всяческих «духовностей», эклектического смешивания направлений всех времен и народов. Хотя у многих моих друзей в квартирах мирно соседствовали японские колокольчики, иконы, фотографии Ошо, книги про сибирских целителей, частички пепла, извлеченные из пустоты и подаренные Саид-бабой. Мне как-то повезло сразу выбрать одно направление и уже с него никуда не сворачивать. Попав на семинар одной европейской эзотерической школы, я решил сначала освоить их знания, а уже потом искать другое. В ней наблюдалось много интересного, замечательнее всего были ее лидеры, которых называли мастерами. Они поражали своей жизнерадостностью, неутомимостью, очень большими физическими и интеллектуальными способностями. Меня как психолога всегда поражало, как они могли любую запутанную житейскую проблему разрешить самым оптимальным способом. Они мне казались верхом совершенства, настоящими «просветленными». Как-то раз я от них услышал, что есть еще один специалист, своего рода «учитель всех учителей», который намного их превосходит, у которого учился даже сам «главный» мастер.

Его звали Мирза, и жил он не так уж далеко, в южной республике, в Ташкенте. Сама личность Мирзы, ее описание были неуловимо загадочными. У всех, кто с ним встречался, сложилось свое представление, будто существовало много разных Мирз, иногда совершенно противоположных по характеру и поведению.

Самое удивительное, что к нему мог приехать любой желающий. В моем представлении это было что-то невозможное, равное поездке к Богу. Желание встретиться с ним у меня огромное, но страха еще более того. Даже не мог себе представить такую встречу. Допустим, я пришел к нему. А что дальше? Что я ему скажу, о чем буду спрашивать? Соблазн увидеться с ним какое-то время еще преследовал меня, но потом стал постепенно забываться.

Но однажды мой мастер сказал:

- Завершается твой первый круг обучения. Для того, чтобы поставить точку, тебе надо съездить к одному человеку.

- Да, конечно. А к кому?

- К Мирзе, в Ташкент.

Меня словно кипятком обдало. Жар и волнение пошли по всему телу:

- А как я к нему приеду? Что я ему скажу?

- Просто скажи «Здравствуй, Мирза. Я – Сергей».

- И все?

- Все. Ну, еще захвати с собой денег, думаю, ста долларов хватит. Отдай ему их и немного поживешь у него.

Ехать одному было страшно, но у меня неожиданно появилась компания. Мой попутчик по имени Айрат уже был однажды у Мирзы, и я надеялся, что он поможет мне сориентироваться. В прошлый раз он брал с собой даже видеокамеру, чтобы сделать съемки общения с Мирзой. «Бывалый» - думал я про него. Поэтому, собирая вещи в дорогу, я решил поинтересоваться, что всего важнее взять с собой. Его ответ меня несколько ошарашил. Айрат сказал: «Бери водки, сколько разрешено к провозу в самолете». «Но я же не пью», - ответил я. «Думаю, что придется. А у них там водка плохая, некачественная. Сам узнавал, нам можно брать по восемь бутылок на человека».

Айрат летел к Мирзе по конкретному поводу. Он занимался бизнесом, но где-то перешел черту. В итоге у него возникли серьезные проблемы с налоговой инспекцией, которые могли перерасти в неприятные последствия, типа крупного штрафа, или, что еще хуже, тюрьмы. Айрат по каким-то своим каналам тоже узнал про большие способности Мирзы и надеялся, что он сможет изменить эти неприятные сцепления его жизни.

Пришлось идти в магазин, в винный отдел. Мне там было немного стыдно. Я долго смотрел на витрину, гадая, какая же водка лучше. В итоге, конечно, купил восемь бутылок, но все разных марок. Когда нес всю эту груду домой, подумал, что, наверное, за всю свою жизнь я выпил гораздо меньше. Переживал, ведь всю свою сознательную жизнь я считал, что «водка – яд», а вот теперь ее надо было везти с собой в путешествие.

Долетели мы спокойно, хотя не покидали разные мысли о том, как же пройдет моя первая встреча. В аэропорту нас встретили знакомые Мирзы, Володя и Лена. Они сообщили, что Мирзы в городе нет. В это время в Ташкенте бывает сильная жара, поэтому его решили отвести в горы. Эту ночь я с Айратом провел у них. «Может это и к лучшему», - подумал я. Мы допоздна сидели на кухне, Володя с Леной рассказывали про Мирзу, о разных приключениях, связанных с ним. Меня очень интересовали их впечатления об Учителе, хотел «из первых рук» узнать побольше информации о нем. На что Володя сказал, что Мирза не помещается ни в какие каноны и с разными людьми ведет себя совершенно по-разному.

«Вот например, - начал новый рассказ Володя. – недавно у нас гостил один мужчина, Ахметом назвался. На вид был …, ну просто жутко духовный! Периодически прерывал разговоры с Мирзой и шел делать намаз, который он соблюдал строго по времени. Распевал всякие молитвы, ритуалы делал. Мирза это все терпел, но не долго, два дня. А потом за полчаса до вечернего намаза затеял он с Ахметом какой-то разговор. И вот они все общаются и общаются, мужчина увлекся, видать его задело за живое. Как вдруг Мирза говорит: «Время твоего намаза было час назад! Почему ты его не сделал?». Ахмет сначала побелел, потом покраснел, а сказать ничего не может. Тут Мирза как начал на него кричать: « Ах ты, жулик! Уходи отсюда!». Так и прогнал его».

Я не стал ждать конца посиделки, тем более, что завтра с утра мы собирались ехать в горы, и пошел спать. Встали мы достаточно рано, позавтракали и отправились в путь. По дороге Володя решил, что ему надо заскочить на квартиру к Мирзе, посмотреть, что там и как. Когда мы подъехали, Володя предложил подняться вместе с ним.

Оказалось, что Бог жил в обыкновенной панельной многоэтажке, недалеко от центра города. Его двухкомнатная квартира была на пятом этаже. Когда мы поднялись наверх, в двери квартиры Мирзы была записка. Она уведомляла хозяина о том, что у него за неуплату отключено электричество. Внутри была простая обстановка с минимумом мебели, а полы устланы коврами. Пока Володя убирался в большой комнате, мы с Айратом пошли на кухню. Там стояли стол, стулья, два высоких шкафа и большой, очень современный холодильник. Я приоткрыл дверцу, но тут же ее закрыл. Запах содержимого холодильника, который простоял несколько дней на ташкентской жаре, при этом еще и отключенным от электричества, был, мягко говоря, не совсем аппетитным. А точнее, совершенно ужасным. Потом, когда я обсуждал данный эпизод со своим мастером, тот сказал, что надо было из холодильника сразу все выбросить. Но тогда мне это и в голову не пришло. Мы просто удалились из кухни. Эта ошибка, как оказалось позже, стоила очень дорого.

После экскурсии по квартире Мирзы мы спустились вниз и поехали дальше. Проехали мимо прекрасного городского центра, хотя Володя сказал, что раньше он был еще гораздо роскошнее, весь в фонтанах. Увидел я знаменитые восточные базары, совершенно необъятных размеров, как наш городской микрорайон. Здесь не только торговали - здесь проходила целая жизнь. Люди спали, готовили еду, общались – и все это совершалось на базаре жизни. На выезде из города проезжали мимо здоровенного забора, за которым была резиденция тамошнего президента. Размеры впечатляли.

Затем пошел горный пейзаж, постепенно дорога поднималась все выше и выше. Наконец мы добрались до нашего конечного пункта, до деревушки с детства знакомым названием Бричмулла, которое я помнил благодаря известной бардовской песне в исполнении дуэта Никитиных. Персонаж песни, помнится, все продал, купил осла и поехал путешествовать на повозке со своей семьей в ту самую Бричмуллу. В голове вертелся припев песни: «Бричмулла, Бричмуллу, Бричмуллою!».

Сердце мое сжималось, наступало время встречи с «Великим и Ужасным» Мирзой. Мы подошли к дому, где он остановился. Во дворе было несколько человек, некоторые полулежали, другие сидели и разговаривали. Володя зашел внутрь, чтобы сказать, что привез еще гостей. Раздались громкие шаги и на порог вышел высокий, плотного сложения человек, в простой одежде. Бритоголовый, с кустистыми бровями и выразительным носом. Несмотря на объемистый живот, его спина была совершенно прямая, что придавало ему несколько горделивый вид. Я назвал пароль, который мне сообщил мой мастер: «Здравствуй, Мирза! Я - Сергей». Он ответил «Салям Алейкум, Сергей», приобнял и коснулся губами моих губ. А потом сказал: «Сергей, водку пить будешь?».

Мое напряжение сразу пропало. Возникло чувство, будто я приехал домой. Дальше уже идти некуда. Весь мой прошлый мир как бы исчез, и я остался один на один с новой реальностью. Мы прошли во двор, сели за стол. Мирза, что-то говорил громким голосом, с сильным акцентом, смешно коверкая слова. Смысл речевого потока уловить сразу было трудно, еще труднее - вставить что-то свое. Потом Мирза стал разливать водку по маленьким стаканчикам и предложил выпить «за здоровье и счастье всех друзей». Немного поколебавшись, я взял стаканчик и выпил горькую влагу. Для себя решил, что это не водка, а именно «здоровье и счастье». Через некоторое время хозяин снова стал разливать. Я подумал, что если процесс пития пойдет с такой скоростью, то насколько же меня хватит? Как бы мне не «отрубиться» через пару часиков. Стал вспоминать все, чему меня учили. Надо же за что-то держаться! Выровнял «базу» – это представление о том, что внутри меня на уровне солнечного сплетения ровная горизонтальная поверхность воды, тихое озеро, место полной тишины, храм души, внутренняя тишина и внутренняя пустота. Включил «огненную пульсацию» – представляя внутри себя пространство белого огня, которое пульсирует через все тело в такт спокойному дыханию по всей поверхности кожи, своеобразное огненное дыхание. За счет этого возникает возможность энергетически «пережигать», выводить наружу все лишнее, больное, ненужное.

Пока я «пульсировал» – то есть представлял, как через все тело энергетически выжигаю из тела все «лишне, больное, ненужное», к Мирзе подошла женщина лет пятидесяти, высокая и полная. Звали ее Ирина. Она немного качалась, то ли от жары, то ли от спиртного, и выглядела неважно. «Мирза, - стала говорить она, - мне плохо, очень плохо. Спаси меня, я умираю». На что тот ответил: «Чем же я могу помочь, я же не Бог? Как Бог хочет, так и будет». «Я не могу больше пить», - сказала бедолага. На что Мирза спокойно произнес: «Хорошо», а потом добавил: «Вот выпьешь последнюю и больше сегодня пить не будешь». Ирина облегченно вздохнула. Мирза взял большую пиалу, открыл новую бутылку и стал наливать в нее водку, пока не вылил из нее все. Потом Мирза взял пиалу обеими руками и отдал Ирине. Видя это, она охнула, но потом мужественно приняла напиток, подержала его немного в своих руках, подняла к губам и стала пить. Осушив чашу, женщина развернулась и пошла прямо к раскладушке, которая стояла во дворе. Дойдя, она упала на нее и сразу уснула. В итоге она проспала часов двенадцать и проснулась совершенно бодрая.

А мы продолжали сидеть за столом во дворе. Мирза периодически наливал и всe время что-то говорил. Поддерживать беседу с ним было сложно, ни на один вопрос он не отвечал прямо, а отталкиваясь от какого-либо высказывания, начинал плести длинное кружево слов. Он разговаривал на странной смеси русского и узбекского языков, местами малопонятной, а местами очень остроумной. Я сначала пытался отыскать в его речи очень важное и духовное, что мне удавалось с трудом. Он говорил громко, очень эмоционально, но логику углядеть было сложно. Предложение могло начаться с одной ситуации, продолжиться второй, а закончиться третьей. Да тут еще постоянное подливание с повторяющимся тостом «здоровье и счастье». Я, конечно, как мог, «пульсировал», но мое общее состояние было, мягко говоря, расфокусированным.

Во время общения отметил, что Мирза никогда не смотрит в глаза, и как бы я не пытался поймать его взгляд, у меня не получалось. Другой интересный момент, который я обнаружил – его привычка чокаться. По известному этикету, когда люди чокаются своими рюмками, то тот, кто по статусу выше, тот и рюмку держит выше. Когда чокался с Мирзой, его стакан всегда оказывался ниже моего, как бы я ни старался. В дальнейшем увидел, что его манера занимать «нижнюю» позицию проявлялась и в других ситуациях. Он не давал поймать себя на позицию «превосходства», как только она возникала, сразу уходил от нее. Изначально, придя к Мирзе, я ощущал себя значительно ниже по отношению к нему. Еще бы, сам «учитель всех учителей»! Но буквально через несколько часов я почувствовал себя таким знающим и умным на фоне его простого и малоинтеллигентного разговора. Мне уже захотелось подправлять его, где-то помогать подобрать нужное слово и т.д. Этот парадокс я наблюдал не раз: человек приходит, чтобы учиться, а через короткое время уже сам начинает поучать Мирзу, панибратски хлопая его по плечу.

Пока мы сидели, стало темнеть. Мирза сделал паузу в разговоре, а потом стал петь. Песня его была без слов, по форме похожая на зикр. Это своего рода вокальная импровизации, суть которой - поминание Бога. Я слышал зикры и до этого, и мне было интересно, как Мирза их станет петь. Действительно, его пение было очень необычное. В его зикре, помимо привычного, были , например, голоса птиц, звуки животных. Я больше никогда не слышал похожего исполнения.

Уже поздно ночью Мирза сказал, что пойдет спать. Мы с Айратом еще немного посидели и тоже пошли ложиться. Над дали во дворе две уютные раскладушки. Я еще какое-то время созерцал темное небо с горящими звездами, наблюдал за проплывающими спутниками. Мое состояние соответствовало небесному хороводу, неспешному и расплывающемуся. Через некоторое время провалился в сон.

Внезапно я услышал громкие шаги по двору, открыл глаза. Было уже светло, солнце взошло, но жара еще не наступила. Мне хотелось продолжить свой сон, но раз мастер встал, значит и мне пора, подумал я. Поднялся с кровати, оделся и пошел к столу, за которым уже сидел Мирза. Он увидел меня и сказал: «Идем сюда, Сергей, кушать будем». Я, с легким трепетом, сел рядом с ним и был рад тому, что удалось оказаться «наедине с мастером». Мирза достал бутылку и дыню и со словами, что ее «надо зарезать», стал красиво нарезать ее на дольки.

Мы выпили, закусили сочной дыней, вкус которой был восхитителен. Мирза продолжал что-то говорить. Слушая его, я вдруг подумал о деньгах, которые привез для него. Вроде бы пора их отдать, но как это сделать? Прямо дать мне показалось как-то грубо. И вдруг я уловил, что Мирза мне жалуется. Он рассказывал о своей сложной судьбе, о том, что у него почти нет денег, что приходится экономить и т.д. Тут до меня дошло! Я отошел к своим вещам, достал доллары и вернулся к столу. «Мирза,- сказал я даже с некоторой гордостью (как-никак выручаю самого мастера!). – Вот привез тебе деньги». Мирза достал откуда - то из бесчисленных карманов своей одежды малиновое портмоне, обвязанное резиночками. Сняв их, он открыл свой кошелек, взял деньги, с выражением благодарности сотворил молитву, торжественно положил их в портмоне и снова обвязал резинками. Затем убрав его в карман, он немного помолчал и продолжил свою речь. Правда, теперь она поменяла свое направление и уже не была так пессимистична.

Через пару часов к нам присоединился Айрат. Мирза продолжал говорить, потом остановился, посмотрел на Айрата и сообщил: «Вот Сергей мне деньги дал». Айрат сразу все понял, сходил к своим вещам и принес деньги.

Ближе к обеду мы втроем с Мирзой пошли к горной речке. Там было прекрасное место с небольшим водопадом. Вода была чистая и холодная, с очень сильным течением. Мы сидели в тени дерева, и я наслаждался прохладой. Спиртное, горный воздух, короткая ночь – все это создавало во мне расслабленное и бездумное состояние, одни сплошные телесные ощущения. Потом, через некоторое время, я решил, что настала пора озвучить Мирзе цель своей поездки. Конечно, думал я, Мирза – мастер, он все за меня сам знает. Но, как меня учили, есть такой этический постулат, который гласит: «не помогай, если не просят». Видеть – то, он может быть и видит, но все равно нужна моя просьба. Я воспользовался паузой в его говорении и сказал: «Мирза, у меня много страхов. Помоги мне стать смелым». Мирза посмотрел на меня. Казалось, на какое-то время он снял свою маску добродушного и болтливого старика, и я увидел другое лицо. Оно было внимательное и сосредоточенное. Он едва заметно кивнул, а потом снова продолжил свой разговор.

Потом мы вернулись на дачу. Хозяйка приготовила великолепное блюдо, которое называлось вроде как «домлома». В нем слоями на дне посуды укладываются разные продукты – баранина, картофель, овощи, а потом все это тушится на костре. Мы ели домлому, выпивали, разговаривали.

Под вечер пошли искупаться на озере. Когда мы к нему спускались, Мирза громко здоровался со всеми проходящими мимо. Реакции людей были самые разные. Кто-то одевал маску неприступности, делая вид, что приветствие к нему не относится. Кто-то смеялся над Мирзой и иронизировал. Лишь некоторые отвечали ему в ответ. Я шел рядом с ним, и меня смущало и поведение Мирзы, и реакции прохожих на нас.

Мы пришли к замечательному горному озеру с чистой водой, которая отсвечивала зеленоватым цветом. На удивление она оказалась теплая и в ней было приятно плавать. Мирза не плавал, он вошел в воду по пояс, заткнул нос и уши пальцами и несколько раз, шумно отфыркиваясь, приседал. Потом мы сидели в шезлонгах и отдыхали на солнышке.

Внезапно Мирза повернулся ко мне и произнес: «Пойдем со мной». У меня екнуло сердце. Вот и настал тот светлый миг! Меня позвал мастер, и сейчас он мне сообщит или покажет что-нибудь очень важное для меня. ТО, после чего я сразу просветлею, и моя жизнь радикально изменится. Мирза двинулся к краю пляжа, я шел за ним. Пляж огибала сетчатая проволока, но на самом краю она была снизу отогнута, и там был небольшой лаз. Мирза нагнулся и, несмотря на свою внушительную комплекцию, ловко, как кошка, пронырнул на другую сторону сетки. Я последовал его примеру и тоже оказался снаружи.

Спустились с ним в небольшую ямку, откуда пляж был уже не виден. Итак, я уже был готов к получению сокровенного знания. «Сиди здесь», - сказал Мирза, а сам отодвинулся от меня, снял штаны, сел на корточки и закряхтел. Я сидел в нескольких шагах от него и не знал, что делать, что и думать. Потом Мирза поднялся, подошел ко мне и сказал: «Пошли обратно». Снова он прогнулся под лаз, и мы опять оказались на пляже. Шел за ним в ошарашенном состоянии. В голове завертелась мысль: «А мог бы я со своим учеником сходить в туалет?». Взвесил эту возможность и понял, что вряд ли. Такая степень открытости не укладывалась у меня в голове. Давно слышал от своих мастеров, что «Любовь – это снятие дистанции». Фраза всегда казалась мне красивой, но малопонятной. А тут я увидел ее реализацию в самом, что ни на есть, натуральном виде. Несмотря на такую нецивилизованную форму, этот эпизод оказал на меня очень сильное воздействие в плане восприятия отношений «учитель-ученик».

Потом еще какое-то время плавал и через пару часов мы пошли обратно на дачу. По пути к ней Мирза опять громко и задорно здоровался со всеми. Я решил, что раз мастер так делает, то мне тоже надо попытаться. Идя вслед за ним, стал преодолевать внутренний барьер, который есть у городского жителя, и тоже начал говорить встречным «Салям Алейкум». Как мне показалось, прохожие смотрели на нашу процессию удивленно и иронично. Мне было немного стыдно, но я постарался прогнать смущение подальше, осознавая, что в данный момент Мирза для меня гораздо больший авторитет, чем прохожие.

Вечером мы снова сидели во дворе, продолжали общаться, ели, выпивали. Всего за два неполных дня я уже выпил больше, чем за весь предыдущий год, а может и больше. Когда позднее, на третий день, пошел в кладовку, где лежали наши привезенные с Айратом бутылки, то обнаружил, что она пуста. У меня это не укладывалось в голове, мы не могли столько выпить за такое короткое время! Но бутылок не было, это факт. В итоге пришлось идти покупать местную водку, качество которой заметно отставало от российской. На вкус она почему-то отдавала нефтью, но самого Мирзу это не смущало совсем.

Хотя самосознание удерживало меня в реальности, в теле происходили очень бурные процессы. Тут и тошнило, и качало, и голова кружилась. Туалет стал одним из самых посещаемых мест, чего только из меня не выходило! За день я уставал невероятно как физически, так и психологически. Прожить один день казалось подвигом. Ложась спать, я искренне радовался, что остался жив. Только тут я осознал, что побывавшие у него, говорившие: к Мирзе съездить на четыре дня – это очень много. Да, собравшись на неделю к нему я, конечно, пожадничал.

Утром, очень рано, Мирза разбудил нас. Дело в том, что одновременно со мной Айрат решал свои социальные проблемы. Он изложил Мирзе свою проблему с налоговыми органами и попросил помочь. Тот еще с вечера велел Айрату купить петуха и пообещал все сделать. Вот теперь, с утра, Мирза сам пришел ко мне, поднял с постели и сказал, что надо Айрату помогать. Он был очень оживлен, принес с собой бутылку красного вина и водки, которые мы тут же выпили натощак. У меня только слабо мелькнула мысль, что вроде бы нехорошо мешать водку с вином, но деваться было некуда. Потом Мирза сказал, чтобы Марат отнес петуха на соседний двор, чтобы ему отрубили голову и приготовили к варке. Какое-то время мы еще сидели у стола, Мирза все приговаривал молитвы. Через некоторое время на меня напала тошнота и стало выворачивать. После чего выпал из процесса и уснул.

Днем к нам зашла соседка, миловидная женщина, и стала что-то обсуждать с хозяевами нашей дачи. К ней подошел Мирза и включился в разговор. Потом он остался с ней один на один, сначала она смеялась и весело ему отвечала. Я расслышал только обрывки комплиментов Мирзы по поводу ее внешности, какие-то фраз по поводу того, чтобы с ним уединиться. Казалось, что Мирза ее уговаривал на любовное приключение. Тут ее веселость прошла, разговор стал более напряженным, и после небольшой паузы раздались ее громкие возгласы. Казалось, женщина на что-то разозлилась. Потом выкрикнула еще что-то обидное, и ушла, громко хлопнув дверью.

Мирза вернулся во двор и стал ходить из угла в угол. Он был очень сердит, таким я его еще никогда не видел. Нам всем стало очень неуютно, казалось, его состояние пронизывало всех. Никто не знал, как себя вести в этой ситуации. У меня возникло чувство страха и вины. Конечно, думал я, реакция соседки была вполне естественной. Малознакомый пожилой мужчина предлагает уединиться и заняться чем-то интимным – естественно, что она ответила отказом. Она же не знала, что это мастер, и его приглашение - большая удача для нее. Прошло около часа, Мирза все не успокаивался.

Потом он подошел к нам с Айратом и сказал: «Позовите ее в гости сюда». Я так и обмер. Это было совершенно невозможное задание. Только что он, можно сказать, ее оскорбил, как же мы женщину будем приглашать к нему снова? Но раз мастер попросил, значит необходимо сделать, или, хотя бы, попробовать, подумал я.

Мы с Айратом побрели в сторону дома соседки, который стоял на возвышении. Пока шли, пытались найти подходящий повод, чтобы познакомиться с ней и, что самое сложное, снова привести ее на дачу к Мирзе. В душе я хорошо понимал эту женщину, но был на стороне Мирзы. Когда мы подошли к дому, то еще какое-то время постояли у ворот, собрались духом и постучали. Соседка открыла дверь, впустила нас, мы сели у нее на кухне. Слово за слово, разговорились. Женщина стала с жаром ругать нашего Мирзу. Мы извинялись за него, подбирали оправдания его поведению, а потом постепенно стали развивать идею о том, чтобы ей сходить снова к Мирзе и просто пообщаться. Разговор шел около часа, наконец, она вняла нашим просьбам и решила пойти с нами обратно.

Мирза был в восторге, встретил ее радостно. Но их разговор в этот раз был еще короче. Она опять стала ругаться, грозить, что пожалуется своему мужу, который недавно вернулся из тюрьмы, и который с нами всеми разберется. Мне снова стало страшно, не хватало еще какой-то драки с местным населением.

Через некоторое время Мирза вдруг стал собирать свои вещи. Хозяева спросили его, куда он собрался. На что он ответил: «Ко мне ребята приехали, надо ехать в город». Я понял, что сейчас мы уедем из этого райского места к Мирзе на квартиру и там будем с ним только втроем. Такая мысль взволновала меня и одновременно, напугала. Хозяева пробовали отговорить Мирзу ехать, но он был непреклонен. Айрат ушел договариваться о машине. Через некоторое время он подъехал, мы сели на заднее сиденье, а Мирза на переднее. Всю дорогу он сидел, не оборачивался и ни на что не реагировал. Казалось, он сам ушел куда-то далеко, а в машине сидит только его тело. Будто он использовал поездку для какой-то своей внутренней работы.

Мы ехали по узкой горной дороге, Бричмулла оставалась позади все дальше и дальше. Едва ли я смогу туда вернуться. Заканчивался мой «горный» период. Он казался мне невероятно трудным. Но, как оказалось потом, я сильно ошибался. По сравнению с квартирным, горный вариант оказался всего лишь разминкой. Но я тогда этого не знал, и испытывал чувство радости и некоторой гордости собой, что справился в трудной ситуации.

В город мы приехали уже поздно вечером. Поднялись вслед за Мирзой на пятый этаж, оставили свои вещи в прихожей, вошли в комнату. Как я уже писал, в ней почти не было мебели, а пол был устлан коврами. В центре стоял невысокий столик, мы уселись вокруг него на пол. После того, как мы попили чай и немного отдохнули, Мирза попросил меня сходить за сигаретами и купить что-нибудь поесть. Я вышел во двор, побродил по нему и нашел небольшой магазинчик. Так как был голоден, то накупил много лепешек, шашлык и большой арбуз.

С радостью принес еду в дом. Мирза сразу убрал арбуз на балкон, а мясо и лепешки стал раскладывать на столике. Затем он достал три пиалы, разлил водку, и мы стали есть и общаться. Который раз я обратил внимание, что вести логический разговор с Мирзой крайне сложно. Ни на какой вопрос он прямо не отвечал, а отталкиваясь от чего-то своего, рассказывал много разных притч и анекдотов. Причем говорил он очень громко и эмоционально, словно каждое слово имело свой энергетический объем. Некоторые русские слова он делал неузнаваемыми, иногда проговаривал что-то на узбекском. Хотя один из моих учителей рассказывал, что Мирза прекрасно владеет русским языком и очень начитан.