II. Правонарушения (делинквентное поведение) как форма отклоняющегося поведения личности.

Делинквентное поведение происходит от латинского delinquens - «проступок, провинность». Под этим термином понимается противоправное поведение личности - действия конкретной личности, отклоняющееся от установленных в данном обществе и в данное время законов, угрожающие благополучию других людей или социальному порядку и уголовно наказуемые в крайних своих проявлениях. Личность, проявляющая противозаконное поведение, квалифицируется как делинквентная личность (делинквент), а сами действия -деликтами.

Существенную роль в происхождении делинквентного поведения играет микросоциальная ситуация: алкоголизм родителей, асоциальная и антисоциальная семья или компания; безнадзорность; многодетная и неполноценная семья; внутрисемейные конфликты; хронические конфликты со значимыми другими.

Так, 10% преступников считали, что мать их не любила в детстве.

Правонарушения являются одной из форм антиобщественного поведения.У подростков они чаще всего проявляются в неповиновении старшим, родителям, воспитателям, в лживости, драчливости, вызывающей манере поведения, сквернословии, ношении осуждаемой обществом формы одежды, отказе от учебы и трудовой деятельности, бродяжничестве, преждевременном вступлении в половую жизнь, пьянстве и т. п.

Правонарушение — это несоблюдение правил поведения, установленных законом и другими нормативными актами. По своей тяжести правонарушения делятся на проступки и преступления.

Проступки — главным образом малозначительные правонарушения, которые не представляют большой общественной опасности. Как правило, это нарушения установленных обществом требований и правил поведения, закрепленных в различных правовых актах и влекущих за собой применение мер дисциплинарного или общественного воздействия.

Преступление в отличие от проступка — уже опасное для общества действие (или бездействие), а потому предусматривает уголовную ответственность.

Правонарушение считается антиобщественным, в том числе и противоправным, действием только в том случае, если человек, совершивший его, обладает всеми качествами социальной личности, вполне определенным состоянием психического здоровья, т. е. полностью отдает отчет в своих действиях и руководит ими. Поступки невменяемых, даже если они социально опасны, нельзя расценивать как антиобщественное поведение.

Социально-психиатрические аспекты проблемы правонарушений у несовершеннолетних изучены еще недостаточно и во многом спорны. Подтверждением этому служит терминологическая путаница в обозначении описываемых форм девиантного поведения.

Наиболее широкое распространение в подростковой психиатрии в последние годы получил термин «делинквентное» поведение (от лат.— совершить проступок, провиниться). Однако различные авторы вкладывают в это понятие неодинаковый смысл. А. Е. Личко под деликвентным поведением подразумевает «цепь проступков, провинностей, мелких правонарушений, отличающихся от криминала, т. е. наказуемых согласно Уголовному кодексу серьезных правонарушений и преступлений». В. Е. Семке отождествляют понятия «антисоциальное» и «делинквентное» поведение. В. В. Ковалев считает, что понятие «делинквентное поведение» должно применяться только в случаях противоправных, противозаконных и преступных поступков: т кражи, хулиганские действия, нанесение тяжелых телесных повреждений, изнасилование, убийство. По мнению автора, расширение границ термина «делинквентное поведение» приводит в итоге к стиранию границ между криминальными и некриминальными поступками, что затрудняет решение многих судебно-психиатрических и коррекционновоспитательных вопросов.

Большинство классификаций правонарушений из-за терминологической путаницы и разночтения понятий страдают разноплановостью или, наоборот, чрезмерной односторонностью и малопригодны для практического применения.

Изучение социально-психологических и психиатрических аспектов правонарушений постоянно находится в поле зрения психиатров. Достаточно сказать, что при Американском национальном институте психического здоровья имеется Центр по изучению преступности, а в 1972 г. в Чикаго была создана психиатрическая клиника, осуществляющая комплексное обследование и лечение несовершеннолетних (13—18 лет) правонарушителей и преступников.

Отечественные психиатры издавна уделяют большое внимание изучению проблем правонарушений у несовершеннолетних. Так, предметом исследований была типология подростка-правонарушителя (Н. И. Озерецковский, Г. Е. Сухарева, А. Г. Ковалев, Ю. А. Скроцкий и др.), влияние факторов внешней среды на формирование личности правонарушителя (Е, К. Краснушкин, Н. А. Коновалов, В. Я. Семке и соавт.), особенности правонарушений при различных психических заболеваниях (В. П, Осипов, 1Н. Н. Тимофеев, Н. И. Фелинская, И. А. Козлова, И. К. Руднева и др.).

Основное количество правонарушений приходится на лиц молодого возраста (16—25 лет). Основная масса правонарушений (58 %) совершается подростками в свободное от занятий время - с 18 до 24 ч. Отмечается определенная зависимость характера правонарушений от возраста правонарушителя. Многие преступления (против политических прав граждан, хозяйственные, должностные, против порядка управления) вообще редко совершаются несовершеннолетними, так как мотивация этих преступлений не представляет для них ценности и личностного смысла.

Мотивация правонарушений у несовершеннолетних.

Подросткам в возрасте от 14 до 16 лет (подростково-малолетняя группа) присущи два основных вида криминальной мотивации: «корыстная и насильственно-эгоистическая». Корыстные мотивы носят незавершенный, «детский», характер. Большинство правонарушений совершается из-за, озорства или любопытства, делания «развлечься», показать "силу", ловкость и смелость, утвердить себя в глазах сверстников, получить их признание. Иногда в качестве мотива выступает стремление к чему-то необычному, получение остроты ощущений. На незрелость мотивации указывает и тот факт, что большая часть правонарушений обычно имеет предметную определенность. Подростков интересуют в основном предметы молодежной моды, радиоаппаратура, музыкальные инструменты, спортивные принадлежности, сладости, вино, табачные изделия, небольшие суммы денег. В последние годы увеличилось количество случаев угонов автомобилей и мотоциклов.

Насильственно-эгоистическая мотивация у подростков характеризуется высокой эмоциональностью и ситуативностью. Главное в структуре побуждений этой мотивации — потребность к самоутверждению. Самоутверждение через насилие — типично подростковая мотивация. Нередко такая мотивация сочетается с жестокостью поведения.

Л. Б. Филонов на большом материале показал, что самое большое число случаев жестокости падает на подростков 11—16 лет и лиц в возрасте 41 года — 50 лет. Истоки жестокости автор усматривает во внутренне-личностных конфликтах.

В противоправном поведении подростков более старшего возраста (16—18 лет) имеются и отличительные, черты. В этом возрасте повышается интенсивность преступных проявлений и меняется их структура.

По данным В. В. Лунеева, примерно 80 % всех подростков, привлеченных к уголовной ответственности, находится в возрасте 16—18 лет. Это объясняется тем, что, во-первых, лица этого возраста несут уголовную ответственность в полном объеме и, во-вторых, мотивация противоправного поведения их становится шире и разнообразнее.

В мотивации противоправного поведения подростков в отличие от взрослых преобладают мотивы импульсивного и ситуационного характера, связанные с самоутверждением в группе, а также мотивы, обусловленные внушением и подражанием. С возрастом ситуативно-импульсивное поведение уступает место «рациональному», преднамеренному. Уменьшается "удельный" вес насильственно-эгоистической мотивации, а на первое место выходит мотивация корысти, выгоды, пользы, зависти. Меняется структура насильственно-эгоистической мотивации: на смену хулиганству, браваде, самоутверждению приходят озлобленность, месть, ревность и пр.

Факторы формирования противоправного поведения.

На формирование противоправного поведения у детей и подростков в первую очередь влияют неблагоприятные социальные воздействия (55 % случаев), затем органическое поражение головного мозга (30%) и, наконец, генетический фактор (15%).

В. Я. Семке более приемлемой считают такую комбинацию патогенных факторов, где на первом месте стоят конституционально-биологические, экзогенно-органические и затем микросоциальные факторы.

Вся история учения о природе правонарушений — это в основном история борьбы двух направлений. Сторонники одного из них считают правонарушения явлением социальным, сторонники второго — биологическим.

Родоначальник биологического направления в криминологии — итальянский психиатр Чезаре Ломброзо (1835—1909). В своих работах «Преступный человек», «Преступление, его причины и средства лечения» Ломброзо утверждал, что преступление — явление столь же естественное, как рождение, болезнь или смерть, и что существуют «врожденные» преступники, которые отличаются от обычных людей антропологическими, физиологическими и психологическими признаками. На основании этого Ломброзо утверждал, что основными направлениями предупреждения преступности должны стать пожизненная изоляция, лечение или прямое физическое уничтожение «врожденных» преступников. Не случайно ученик и последователь Ч. Ломброзо Э. Ферри стал автором итальянского фашистского уголовного кодекса.

Современные сторонники этого направления, формально отмежевываясь от крайней позиции Ч. Ломброзо, тем не менее ведущими факторами, формирующими личтность преступника, считают биологические. Живучесть биологических концепций в области изучения антиобщественного поведения объясняется многими причинами, основные из которых: 1) недостаточное изучение мотивационной стороны поступков человека; 2) иллюзорные надежды на то, что успехи биологических наук помогут преодолеть такие негативные явления, как преступность, пьянство, проституция и пр., и, наконец, главное 3) заинтересованность правящих классов буржуазного общества в идее «биологической обусловленности» антиобщественного поведения.

Позиция отечественных ученых другая – рассматривают правонарушения как социальное явление, которое не может быть объяснено с биологических позиций (П. Н. Федосеев, Г. В. Морозов, Н. П. Дубинин, В. Н. Кудрявцев).

Естественно, биологически все люди неодинаковы. Но это свидетельствует лишь о различных биологических возможностях людей. Что же касается личности с ее мировоззрением, мотивами поведения, то она формируется прежде всего под воздействием социальных факторов.

Среди социальных факторов, влияющих на формирование личности, в первую очередь следует отметить малые социальные группы (семья, группа сверстников), школу, производственный коллектив и в более широком плане нацию, класс и общество в целом, осуществляющие политическое, идеологическое, культурно-воспитательное и иное воздействие.

К группе социальных факторов, влияющих на формирование личности подростка-правонарушителя относятся семья и неформальная группа сверстников.

По данным Н. И. Фелинской, и В. А. Гурьевой каждый третий подросток-правонарушитель рос без отца, у каждого четвертого, воспитывавшегося в полной семье, отец страдал алкоголизмом. Примерно такие же данные получены и в более поздних исследованиях.

В. Я, Семке показал, что больше половины обследованных ими подростков-правонарушителей воспитывались в неполных семьях. Среди форм неправильного воспитания в равной мере играют роль как гипо-, так и гиперопека. В большинстве обследованных авторами семей (75 %) материально-бытовые условия были благополучными. Следовательно, на формирование отклонений в поведении подростка влияет не столько матермальный статус, сколько отрицательный микроклимат в семье.

По данным Н. П. Грабовской, подавляющее большинство несовершеннолетних правонарушителей воспитывалось в семьях, где нормой поведения родителей были корысть, стяжательство, грубость, лживость, безответственность, жестокость, пренебрежительное отношение к людям, разврат, пьянство. Несовершеннолетние правонарушители особенно часто встречаются в тех семьях, где низкий уровень культуры и низменный характер потребностей родителей сочетаются с высокой материальной обеспеченность._/

Нередко подростки совершают правонарушения под непосредственным влиянием (или при участии) родственников. Показательны в этом отношении данные Н. П. Дубинина: 9 % осужденных имели судимых родственников (60 % — родителей, 35 % — братьев и 5 % — детей).

Таким образом, микросоциальные факторы (семья), вызывающие делинквентность:

-фрустрация детской потребности в нежной заботе и привязанности со стороны родителей (например, чрезвычайно суровый отец или недостаточно заботливая мать), что в свою очередь вызывает ранние травматические переживания ребенка;

-физическая или психологическая жестокость или культ силы в семье (например, чрезмерное и постоянное применение наказаний);

-недостаточное влияние отца (например, при его отсутствии), затрудняющее нормальное развитие морального сознания;

-острая травма (болезнь, смерть родителя, насилие, развод) с фиксацией на травматических обстоятельствах;

-несогласованность требований к ребенку со стороны родителей, вследствие чего у ребенка не возникает четкого понимания норм поведения;

-смена родителей (опекунов);

-хронически выраженные конфликты между родителями (особенно опасно ситуация, когда жестокий отец избивает мать);

-нежелательные личностные особенности родителей (например, сочетание нетребовательного отца и потворствующей матери);

-усвоение ребенком через научения в семье или группе делинквентных ценностей (явных или скрытых).

Как правило, на первых порах, переживая фрустрацию, ребенок испытывает боль, которая при отсутствии понимания и смягчения переходит в разочарование и злость. Агрессия привлекает внимание родителей, что само по себе важно для ребенка. Кроме того, используя агрессию, ребенок не редко добивается своих целей, управляя окружающими. Постепенно агрессия и нарушение правил начинают систематически использоваться как способы получения желаемых результатов. Делинквентное поведение закрепляется.

Преступная карьера, как правило, начинается с плохой учебы и отчуждения из школы (негативно-враждебного отношения с ней). Затем происходит отчуждение от семьи на фоне семейных проблем и «непедагогических» методов воспитания. Следующим шагом становится вхождение в преступную группировку и совершение преступления. На прохождение этого пути требуется в среднем 2 года. По имеющимся данным 60% профессиональных преступников начали этот путь в 16 летнем возрасте.

Особенно часто под влияние асоциальной группы попадают подростки малодисциплинированные, плохоуспевающие, а потому не сумевшие установить правильных взаимоотношений с товарищами по классу и учителями.

Роль неформальной асоциальной группы на формирование личности правонарушителя не ограничивается сказанным. Сложнейшие связи между личностью и группой предопределяют и столь же неоднозначный характер ее влияния на мотивацию противоправного поведения.

К психологическим факторам, влияющим на формирование поведения подростка-правонарушителя, следует прежде всего отнести особенности характера, его крайние варианты нормы.

А. А. Вдовиченко у 66 % подростков с делинквентным поведением отмечал акцентуации характера, А. А. Александров — у 25 %, А. Е. Личко — у 29 %. В. Г. Кузнецов, обследовав группу подростков, находившихся в связи с правонарушениями в спортивном трудовом лагере, выявил акцентуации характера в 94 % случаев (в контрольной группе — в 50 %).

Почти все авторы указывают на трудность разграничения нормы и патологии характера, подчеркивая в то же время, что среди, психопатов правонарушителей бывает больше, чем среди лиц с акцентуацией характера. Многие исследователи отмечают определенную связь между типами акцентуации и характером правонарушений. В. Г. Кузнецов: мелкое воровство и хулиганство, участие в драках со сверстниками выделил два основных типа акцентуации: неустойчивый (54 %) и гипертимный (40 %). В группе несовершеннолетних правонарушителей, обследованных В. Ф. Десятниковым , преобладали лица с эпилептоидными (25 %), шизоидными (18%) и гипертимными (15,6%) чертами характера. По данным А. Е. Личко, наиболее склонны к правонарушениям подростки с неустойчивым, эпилептоидным и истероидным, а затем с шизоидным, гипертимным и эмоционально-лабильным типами акцентуации характера. Зависимость между типами акцентуации и мотивами правонарушений не выявлена. Так, кража для подростка с неустойчивым типом — это чаще всего путь раздобыть средства для развлечения; для гипертимного — престиж; для эпилептоида — обогащение, риск, жажда острых ощущений; для шизоида — средство для пополнения коллекции, восстановления «социальной справедливости».

Но в последних исследованиях четкой связи типов особенностей характера с мотивами правонарушений не отмечается.

Признание социальной природы правонарушений означает возможность борьбы с ними посредством общественных же мер воздействия. Однако такой подход к проблеме не означает полного игнорирования влияния биологических факторов на формирование личности и поведение правонарушителя.

К биологическим факторам в первую очередь относится наследственность, пол, возраст, функции внутренних органов, особенности нейродинамических процессов, наконец, здоровье и болезнь.

А. Е. Личко основными биологическими факторами, влияющими на формирование поведения у подростков, считает: генетический фактор, резидуальное органическое поражение головного мозга, акселерацию и инфантилизм.

Ведущие специалисты в области генетики и криминологии подчеркивают, что биологические особенности личности неспецифичны и сами по себе не порождают преступности, но влияют на динамику поведения человека, являясь условием, морфологической и психофизиологической базой восприятия человеком социальной природы (Н. П. Дубинин). Сказанное в полной мере относится и к любой иной форме девиантного поведения (пьянство, употребление наркотиков, проституция, тунеядство, суициды).

Камнем преткновения в споре между сторонниками биологического и социального направлений в криминологии является генетический фактор. Подавляющее большинство отечественных ученых не находят прямой связи между наследственными свойствами человека и его антиобщественным, в том числе противоправным, поведением. На этой же позиции стоят и определенная часть зарубежных ученых.

Исследования показывают, что наследоваться могут только биологические особенности нервной клетки. Генетически детерминированы особенности нейродинамических процессов, инстинкты, темперамент. Что же касается высших проявлений психики, их генетическая обусловленность не находит достаточно убедительных подтверждений. По мнению П. К. Анохина, генетически закрепленные «соотношения нервных структур» могут обеспечивать следующие поведенческие особенности: последовательность движений, спонтанность реакций, предрасположенность к определенным внешним стимулам. Но когда сигнальная значимость внешних факторов, обусловленных социальной средой, непостоянна, «приспособление,— подчеркивает автор,— осуществляется наиболее подвижной частью головного мозга — корой».

Генетическое разнообразие создает уникальность, неповторимость биологической индивидуальности каждого из людей. Однако эта биологическая уникальность и обусловленные ею динамические процессы в нервной системе неспецифичны в том смысле, что они в равной мере могут быть присущи как человеку, совершившему высоконравственный поступок, так и преступнику.

Сторонники прямого влияния генетических факторов на преступность в качестве аргументов, подтверждающих правильность их позиции, указывают на разный уровень состояния и структуры преступности мужчин и женщин, на большое сходство в поведении, в том числе и преступном, однояйцевых близнецов, на связь хромосомных отклонений с противоправным поведением.

Особой популярностью среди сторонников биологического направления в криминологии пользуется «близнецовый метод». Выявление генетических и криминальных корреляций в группе близнецов, особенно однояйцевых, имеющих идентичный генотип, служит веским доказательством в пользу прямого наследования преступного поведения.

В. П. Эфроимсбн на основании анализа данных литературы установил, что частота совпадения преступного поведения у однояйцевых близнецов в среднем равна 62,6 %, двуяйцевых — 25,4 %.

Достоверность материала, добытого при исследовании групп близнецов с криминальной биографией, сомнений не вызывает. Однако в подавляющем числе работ подобного рода отсутствует анализ социальных условий, в которых воспитывались близнецы. В то же время исследования как отечественных (И. В. Рович-Щербо и др.), так и зарубежных ученых (Кайзег и др.) свидетельствуют о сложном характере взаимосвязи генотипа и среды.

Анализ семей разлученных близнецов показывает, что в подавляющем большинстве эти пары близнецов попадали все же в мало различающиеся по социальным) параметрам среды: оба воспитывались либо в городе, либо в селе; семьи имели нередко одинаковый социально-экономический статус, многие дети были усыновлены родственниками и т. д.

В. П. Эфроимсон, специально изучавший этот вопрос много лет, пришел к выводу, что «если одни социальные воздействия приводят человека данного генотипа к преступлению, то другие социальные же воздействия могут сделать его очень ценным человеком».

Наряду с этим отмечается определенная связь между хромосомной аномалией и психическими нарушениями (Г. П. Маринина, Н. Н. Тимофеев и др.). Н. П. Дубинин, обследовав большое количество людей (82 755 человек), показали, что мутантный кариотип (ХХУ и ХУУ) среди психически больных составил 0,3 %, умственно отсталых — 0,76 %, среди преступников — 0,35 % (общая популяция — 0,1 %). На основании полученных данных авторы сделали вполне обоснованный вывод, что «никакой фатальной связи между наличием у человека кариотипов ХХУ и ХУУ и социально опасным поведением не установлено». В то же время наличие хотя и малой, но определенной связи между хромосомной аномалией и нарушениями психики сказывается на склонности к правонарушениям. Кайзег, подчеркивая именно эту, довольно стойкую особенность исследований, направленных на доказательство связи хромосомной аномалии с преступностью, отмечает, что «подавляющее большинство этих исследований были сосредоточены на слабоумных и психически неполноценных».

Таким образом, убедительных данных, свидетельствующих о прямом влиянии генетических факторов на антиобщественное, в том числе преступное, поведение в настоящее время в науке не существует.

Крайне сложным является вопрос о связи правонарушений с психическими заболеваниями. История его уходит своими корнями в далекое прошлое. Известен период, когда в некоторых странах все преступники расценивались как душевнобольные. Такое положение устраивало правящие классы, поскольку лишало человека, нарушившего закон, любых человеческих прав, оставляя в то же время в тени истинные причины преступности.

Отголоски таких идей, соприкасающихся отдельными гранями с ломброзианством, встречаются и в наши дни.

В отечественной науке в настоящее время сформировалось четкое представление о том, что опасные для общества действия могут совершать как здоровые, так и больные в психическом отношении люди. Правонарушение может быть совершено: 1) психически здоровым человеком (девиантная форма поведения); 2) человеком, имеющим психические расстройства, не исключающие вменяемость; 3) человеком, страдающим психическим заболеванием, исключающим вменяемость.

В первом случае речь должна идти о полной мере ответственности; во втором — наказание должно сочетаться с адекватной медицинской помощью, в третьем действие больного, если даже оно и опасно для общества, не может, расцениваться как правонарушение, а сам больной нуждается в специализированной психиатрической помощи.