Вольф

2. Оценочный и дескриптивный компоненты значения. Общая и част­ная оценка. В языковых оценочных структурах описанные выше субъективные и объективные свойства находятся в сложном взаимодействии. Если рассмот­реть такие выражения, как, например, красное, круг­лое, спелое яблоко', большая квадратная старинная картина, то очевидно, что в них идет речь о тех при­знаках предметов, которые являются их собственными свойствами. Напротив, такие сочетания, как хорошее яблоко, замечательная картина сообщают не о свой­ствах самих картин, а о тех, которые им приписывает субъект оценки. Первый ряд прилагательных можно назвать дескриптивными, а второй — оценоч­ными.

Обозначения первого ряда могут содержать и оце­ночный компонент; ср.: талантливый, усердный, доб­рый, нахальный, глупый и т. д. Их называют частно-оценочными. Слова второго ряда (хороший, отличный и т. п.) называются общеоценочными.

Вопрос о дифференциации двух рядов признаков и их соотношении друг с другом является весьма спор­ным. Очевидно, что и собственные свойства предметов, по крайней мере, некоторые из них, не лишены субъек­тивного аспекта. Так, спелое яблоко предполагает субъективное (социально обусловленное) представле­ние об этом свойстве, большая картина также пред­полагает социальные стереотипы, известные субъекту оценки. Самыми «объективными» являются признаки цвета и формы, однако и в них присутствует субъектив­ный аспект [ср. Parikh 1983, 258]. С другой стороны, собственно оценочные определения опираются на свой­ства объектов и в этом смысле также не могут считаться чисто субъективными (ср. прекрасный день, т. е. сол­нечный, не слишком холодный и т. п.). По соотношению субъективного и объективного факторов свойства рас­полагаются по непрерывной шкале, на одном конце которой находятся такие, например, признаки, как треугольный, алюминиевый, а на другом — собственно оценочные: замечательный, великолепный.

Субъективный и объективный компоненты оценоч­ного значения в языке представляют собой диалектическое единство с весьма сложными и меняющимися соотношениями в пределах каждого ряда языковых единиц. Связь дескриптивного и собственно оценочного («эмотивного») смысла в значениях слов наиболее оче­видно проявляется в системе прилагательных, для ко­торых основной является признаковая семантика. Среди прилагательных можно выделить дескриптивные слова, которые не содержат никакой оценки (например, пор­тугальский, медный, утренний, двуногий, пестрый и т. п., к этому типу принадлежит большинство относи­тельных прилагательных) и собственно оценочные (хо­роший, отличный, великолепный, потрясающий, пло­хой, дрянной, скверный, ужасный, отвратительный и т. п.), которые обозначают только оценку со знаком «+»(«хорошо») или «—» («плохо»), с той или иной мерой интенсификации и/или эффективности (см. 1, 2.5). Так, великолепный — это «хороший - интенсификация», дрян­ной — это «плохой + интенсификация + эффективность». Отметим, что потрясающий может означать «хороший/ плохой + интенсификация (эффективность)». Однако лишь часть прилагательных имеет чисто оценочный или чисто дескриптивный смысл. Большинство при­лагательных, как и вообще оценочных слов, их совме­щают. Ср., например: увлекательный, талантливый и скучный, бездарный. Эти пары слов сходны по оценоч­ному знаку «+» («хорошо») для двух первых и «—» («плохо») для двух вторых, но различаются по смыслу, относящемуся к свойствам объекта оценки.

Прилагательные, которые так или иначе сочетают оценочный смысл с дескриптивным (напомним, что их называют частнооценочными в отличие от общеоценоч­ных «хорошо»/«плохо»), составляют непрерывный ряд, где два эти смысла комбинируются в разных пропор­циях. Характерный для прилагательных процесс — приобретение относительными прилагательными ка­чественных признаков — означает сдвиг по шкале со­отношения объективного и субъективного, дескриптив­ного и оценочного. Оценочные смыслы особенно часто возникают тогда, когда объект оценки как-то связан со сферой человека, лица, так как почти любой признак лица может предполагать оценку; ср.: каменный дом и каменный взгляд, круглый стол и круглые глаза, крас­ный карандаш и красный нос. Качественное значение таких прилагательных нередко подразумевает мета­фору. Отметим, что в романских языках противопоставление по оценочным и неоценочным признакам разли­чает относительные прилагательные и конструкции с предлогом de; последние менее склонны к окачествлению [ср. Салехова 1974, Persson 1974 и др.].

Дескриптивные признаки полностью погашаются, когда на первый план выступает субъективный аспект оценки. Это происходит, например, когда слово употреб­ляется как бранное: Осел/, Разбойник! и т. п. Прилага­тельные, содержащие в самом своем значении высокую степень интенсивности, также легко становятся чисто оценочными (ср.: вопиющий, замечательный, ужасающий). Однако при этом всегда сохраняется возможность «гальванизации» внутренней формы при игре слов и т. п., как это происходит с фразеологическими едини­цами.

В большинстве случаев оценочный смысл импликативно связан с соответствующим дескриптивным (как уже говорилось, ряд авторов трактуют оценочные значения как логически вытекающие из дескриптив­ных). В естественном языке оба аспекта — дескриптив­ный и оценочный — обычно совмещаются. Это совмеще­ние реализуется как в семантике самих оценочных слов, так и в высказываниях, содержащих оценку, причем именно в высказывании обнаруживается ряд харак­терных свойств оценочной семантики.

Два компонента значения — дескриптивный и соб­ственно оценочный можно разделить в описании семан­тики высказываний и отдельных слов. Так, например, внимательный в Он внимательный читатель означает «проникнутый вниманием, сосредоточенный» [Ожегов, 1981], это дескриптивный компонент значения. Эти ка­чества в «картине мира» оцениваются как «хорошие», и, следовательно, высказывание содержит и оценочный компонент «и это хорошо». Ср. еще пример: Вася боль­шой нахал, что может трактоваться как «беззастенчи­вый, грубо-бесцеремонный и дерзкий человек» [Ожегов 1981], это дескриптивный компонент, «и это плохо» — оценочный. В словаре второй компонент, как правило, не отражается, хотя у таких слов, как нахал, он явля­ется постоянным.

Соотношение оценки и дескрипции меняется в за­висимости от синтаксической позиции. Типичной пози­цией, где дифференцируются дескриптивные и оценоч­ные смыслы, служит предикативная, в которой, как известно, актуализируются и усиливаются признаковые семы. Дескриптивные слова, не имеющие квалификатив­ного смысла, «не любят» предикативной позиции, ср.: медицинская этика, но *эта этика, — медицинская', отсутствующий ученик, но *этот ученик — отсут­ствующий и т. п. (ср. известную дискуссию о функциях относительных прилагательных: [Bolinger 19671). В то же время именно в предикативной позиции индуци­руются оценочные смыслы с помощью различных средств — интенсификаторов, артиклей, восклицатель­ной интонации; ср.: Он большой мастер, но не: *Большой мастер вошел в комнату, порт, es un hombre 'это настоящий человек' и т. п. Предикативная позиция, где актуализируется оценка, противопоставлена анало­гичным по форме позициям идентификации и класси­фикации; ср.: Он—дипломат (профессия) — класси­фикация и Он дипломат, всегда знает, что сказать — оценка; это осел (а не коза) —идентификация и ты осел — оценка.

Явным образом разница между оценочными и де­скриптивными смыслами проявляется в тех конструк­циях, которые отражают движение по оценочной (квалификативной) шкале (см. II, 1.2). Прежде всего, это конструкции с интенсификаторами. Ср.: *Это совер­шенно каменный дом, но: У него совершенно каменный взгляд; *Это очень красный карандаш и Он пришел с очень красным носом. Возможность вступать в сочета­ния с интенсификаторами сигнализирует о сдвиге от дескриптивного к оценочному значению.

Еще один типичный контекст для оценочных значе­ний — сочетания с усилением «истинности» признака, с прилагательными типа настоящий, истинный и т. п.; ср. Он художник (классификация) и Он истинный художник (оценка); Он разбойник (классификация) и Он настоящий разбойник (оценка с интенсификацией). Оценочный смысл актуализируется в экспрессивных высказываниях с восклицательным словом какой! и аналогичными словами, обозначающими высокую сте­пень качества (что за!. .; вот так!. . и др.); ср.: Какая умница!; Какой полководец!, но * Какой лейтенант!; Какой замечательный, великолепный, интересный фильм!, но *Какой двухсерийный, цветной фильм! Фраза Какой французский фильм! возможна, если при этом французский понимается как качественное обозна­чение со значением «типичный, характерный для фран­цузского кино». Но вряд ли можно сказать: *Какой португальский фильм!, прилагательное португальский в этом сочетании не предполагает стереотипа (см. ниже).

Противоположный характер носит контекст вопроса с какой?, где в ответе могут быть лишь дескриптивные слова, но не слова чисто оценочные, так как последние не несут информации об объекте, а отражают лишь субъективный аспект оценки: Какой фильм ты смо­трел? — Французский, но не * Потрясающий [см. Крейдлин, Рахилина 1984].

Подчеркнем, что о собственно оценочных высказы­ваниях говорят лишь тогда, когда оценка составляет цель сообщения. Однако в любые тексты могут вклю­чаться оценочные обозначения, которые входят как части в дескриптивные структуры: Он слушал с интере­сом; Мы получили важное сообщение. При этом оценка чаще всего оказывается в реме. Оценочный смысл могут иметь чисто дескриптивные высказывания, если описываемое в них положение вещей в «картине мира» говорящих расценивается как хорошее или плохое: Дорога была каменистой, мы с трудом продвигались вперед; их можно назвать «квазиоценочными».

Проблема соотношения дескрипции и оценки имеет еще один аспект — это вопрос о первичности или вторичности оценочных и дескриптивных признаков, ко­торый в логических теориях оценок, как было скапано выше, является спорным. Отметим, что дескриптивные признаки оказываются первичными, если идет речь об оценочных выводах. Ср., например, оценку и ее мотивировки: Мне нравится эта книга, потому что она интересная, умная, занимательная, но не *Эта книга интересная, занимательная, умная, потому что она мне нравится — свойства объекта мотивируют оценку, но не наоборот. Ср. также: Эта ручка хорошая, потому что она тонко пишет, но не *Эта ручка тонко пишет, потому что она хорошая.

Логическая первичность дескриптивного признака и вторичность оценки отражается также в порядке компо­нентов таких высказываний, как: Он глуп, и это меня огорчает, но пе *Меня огорчает, и он глуп; ср. также: Студент хорошо отвечал, и преподаватель обрадо­вался, но не * Преподаватель обрадовался, и студент хорошо отвечал.

Порядок оценочных и дескриптивных признаков определяет и порядок слов в предикативной позиции при сочетании общеоценочных и частнооценочных опреде­лителей: Это кресло хорошее, удобное, второе прилага­тельное мотивирует или конкретизирует оценку. Но ср.: Это кресло удобное, хорошее — второе прилагательное лишь усиливает оценку; ср.: Это кресло удобное, просто замечательное. Частный и общеоценочный признак не объединяются сочинительным союзом: *Эта книга хорошая и интересная; *Эта книга интересная и хо­рошая. Ср. также порядок слов в определительных сочетаниях: хороший удобный диван и *удобный хоро­ший диван. Эта особенность сочетаний частнооценочных и общеоценочных слов отмечалась, хотя в несколько другой связи, рядом авторов [ср., например, Ziff 1960; Vendler 19671.

5. Свойства оценочного предиката.

1) «Э м о т и в н о с т ъ» («о ц е н о ч н о с т ъ»). Описанные выше особенности оценки определяют спе­цифику ее семантического описания. В сложном взаимо­действии субъекта оценки и ее объекта можно выделить компонент, который подразумевает отношение (хоро­шее/плохое) субъекта к объекту, рассматриваемое независимо от того, какими свойствами обладает объект. Этот компонент можно назвать «оценочностью», или «эмотивностью». В настоящей работе термин «эмотивность» употребляется условно, он не связан непосред­ственно с представлениями об эмоциях, эмоциональ­ности, экспрессивности и т. п., может подразумевать как эмоциональную, так и рациональную оценку (см. ниже). Французские авторы употребляют в аналогич­ном смысле термин evaluatif 'оценочный' [ср. Kerbrat- Orecchioni 1980]. «Эмотивность» как собственно «оценочность» в том смысле, который подразумевается в данной работе, лишь косвенно соотносится с эмотивностью в теориях эмотивистов, где это понятие входит как основное в общую концепцию и подразумевает к тому же не просто отношение субъекта к объекту, но отноше­ние, связанное с эмоциями. Следует подчеркнуть, что эмотивность соотносится с субъективным аспектом оце­ночных высказываний, но не равнозначна представле­нию о его субъекте. Роль субъекта в оценке несравнен­но шире, чем эмотивный аспект как таковой, так как оценка включает и рациональные представления о шкале и стереотипе, также принадлежащие субъекту оценки.

«Эмотивность» («оценочность») есть основной при­знак предиката г в структуре А г В и реализуется в двух значениях—«хорошо/плохо». Как следует из сказанного выше, этот признак присутствует в любых оценочных высказываниях и может сочетаться с дру­гими признаками, относящимися как к сфере субъекта, так и объекта. «Эмотивный» (собственно оценочный) компонент характеризует прежде всего глаголы, ко­торые, как уже говорилось, указывают лишь на отно­шение субъекта к объекту, но не обозначают свойств последнего, такие как нравиться/не нравиться, це­нить, одобрять и т. п. Ср.: Мне нравятся яблоки, а Васе — груши; здесь обозначаются не свойства объекта, а лишь отношение к нему субъекта: А г («хо­рошо») В; AjT («хорошо») Bj. «Эмотивность» содержится также в семантике глаголов эмоционального отношения радоваться, огорчаться чему-н., возмущаться и т. п. Причина эмоции является объектом оценки со стороны субъекта эмоции: то, чему я радуюсь, хорошо (с моей точки зрения), то, чем я возмущаюсь, плохо. Эмотив­ность выступает на первый план в оценочных выраже­ниях типа Какая прелесть!, в высказываниях, включаю­щих аффективные слова вроде прекрасный, отличный, скверный, дрянной (см. ниже). Большинство слов-оскорблений также включает прежде всего эмотивный компонент оценки: Так, болван! — в первую очередь говорит об отношении говорящего к объекту оценки, а не о свойствах последнего. Важно, однако, подчерк­нуть, что эмотивность имеется во всех оценочных выражениях, отражая присутствие в них субъекта; ср.: По-моему, это яблоко вкусное — субъект выражает свое положительное отношение к яблоку (но, кроме того, слово вкусный подразумевает, что яблоко имеет некоторые свойства, которые вызывают это отношение). Ср. также: Он мне симпатичен и Он симпатичный человек, в первом примере акцентируется отношение субъекта к объекту, т. е. эмотивный аспект оценки, во втором —свойства самого объекта; но: Я ненавижу этот суп; Можешь не есть твой ненавистный суп — в обоих случаях налицо лишь эмотивная оценка; ср.: Этот человек симпатичный, но *Этот суп ненавист­ный — ненавистный не может обозначать собственные свойства объекта. Отметим, что согласно психолингви­стическим исследованиям между Мне нравится X и X хороший существуют далеко не прямые психологи­ческие корреляции [ср., например, Morris 1956, 165].

Выделение эмотивного компонента оценки часто оказывается условным, это результат препарирования семантики слова или высказывания в лингвистическом описании, так как в большинстве случаев эмотивность неотделима от обозначения свойств объекта. При этом эмотивность иногда обозначают как отдельный модус «и это хорошо/плохо»; ср. интерпретацию фразы: X симпатичный человек — «X обладает некоторыми свойствами, и это хорошо».

2) О ц е н к а эмоциональная и рацио­нальная. Вопрос о том, какой фактор в оценке является первичным — эмоциональный или рациональ­ный, является одним из ведущих в аксиологии и часто оказывается решающим для противопоставления субъ­ективизма и объективизма в теории оценок. Для эмотивистов первичной является эмоция, непосредственная реакция на события, которая определяет оценку. Согласно крайне субъективистской точке зрения (Ste­venson, Barnes, Ayer) высказывание Это хорошо вы­ражает только чувство и равносильно восклицанию Ах!, а общеоценочное слово хорошо/плохо есть лишь знак положительного эмоционального отношения [см. Hudson 1980, 105 и след.].

Напротив, объективисты считают, что в эмоциях скрыты суждения и что в любом случае эмоции и от­ношения (attitudes) зависят от наших суждений, экспли­цитных или имплицитных, о положении вещей. Если меняется мнение о нем, то меняются и эмоции [см., например, Prior 1949, 79 —80].

В естественном языке не может быть чисто эмоцио­нальной оценки, так как язык как таковой всегда пред­полагает рациональный аспект; ср. вздох как выраже­ние эмоции огорчения и языковое выражение Вот беда!, где имеется обозначение понятия «беда». Таким обра­зом, разделение чисто рационального и чисто эмоцио­нального в языке является условным. Тем не менее способы выражения двух видов оценки в языке раз­личаются, показывая, какое начало лежит в основе суждения о ценности объекта, эмоциональное или рациональное. (Некоторые авторы говорят в этих слу­чаях об интеллектуальной или психологической пози­ции субъекта: 1'attitude intellectuelie ou psychologique du sujet, ср. считать и чувствовать (себя) [в Olsson 1976,- 75].) Язык имеет средства для того, чтобы: а) раз­личить эмоциональную и рациональную оценку; б) от­метить разные реакции на них адресата; в) дифференци­ровать эти два вида оценки при ее интерпретации.

В первую очередь эмоциональной является не­посредственная реакция на объект (предмет, событие), выраженная междометием, аффективными словами, словами-оскорблениями и т. п.: Ах!; Поразительно!; Негодяй! и т. п. Эмоциональная оценка, как правило, бывает экспрессивной (см. ниже). Рациональная оценка предполагает оценочное суждение и способы выраже­ния, учитывающие этот характер оценки, в первую очередь аксиологические предикаты; ср.: Я считаю, что это хорошо и Хорошо!; По всеобщему мнению, он поступил плохо и Негодяй! и т. п. Экспрессивность рациональной оценке не свойственна. Очевидно, однако, что при разных формах оценок соотношение рацио­нального и эмоционального меняется, и не всегда два вида оценки строго дифференцируются. Ср.: Он на­стоящий герой; Он поступил как отъявленный него­дяй - рациональная это оценка или эмоциональная?

Рациональность оценки усиливается, если вклю­чается предикат мнения, а эмоциональность усиливается с помощью экспрессивности и аффективные прилагательных; ср.: Он хороший мастер; Он велико­лепный мастер^-, Какой он великолепный мастер! (нара­стание эмоциональности) и В нем чувствуется хороший мастер; Я считаю его хорошим мастером (нарастание рациональности). Наиболее явно эмоциональная и рациональная оценки различаются в речевых актах, обращенных непосредственно к собеседнику. В этих случаях предполагается и разный перлокутивный эффект: эмоциональная оценка направлена на то, чтобы изменить эмоциональное состояние собеседника и вызвать соответствующую реакцию, а рациональная рассчитана на согласие с высказанным млением. Ср.: Негодяй! — закричал я. Вася обиделся — эмоциональ­ная оценка и соответствующая реакция. Мне кажется, ты ведешь себя отвратительно, — сказал я. — Ты на­прасно так думаешь, — возразил он — рациональная реакция несогласия. Здесь допустимо, однако, и: Клевета! — возмутился он — на рациональную оценку всегда возможна эмоциональная реакция, если оценка так или иначе затрагивает интересы адресата.

От непосредственных выражений эмоциональной и рациональной оценки следует отличать ее интерпрета­ции, которые описывают разные виды оценочных от­ношений. Интерпретация, как правило, выражается глаголами или предикативными словами: нравиться, хвалить, быть в восторге и т. п. (см. IV, 3). В этой связи некоторые исследователи предлагают говорить о языке, который описывает эмоции, и языке, который их выражает, отмечая при этом, что первым мы поль­зуемся мало, а вторым много. Такие высказывания, как Что за прекрасное утро!-, Какой отвратительный тип!, не описывают эмоции, а их выражают [Hall 1961].

Интерпретация описывает как эмоциональную, так и рациональную оценку. Когда оценка представлена как эмоциональная, интерпретируется эмоциональное состояние субъекта; ср. непосредственная оценка: Ка­кой потрясающий спектакль! и интерпретация: Он был вне себя, в восторге, в восхищении от спектакля. Как рациональная, оценка интерпретируется путем отсылки к мнению или отношению субъекта: Спектакль ему очень понравился; Он нашел спектакль великолепным. Ср. также: Я был в восторге, в восхищении от спек­такля — «автоинтерпретация»' оценки как эмоциональ­ной; Спектакль мне показался скучным — как рацио­нальной (см. IV, 3). Подчеркнем, что с эмоциями могут быть связаны разные виды оценок, как сенсорные, так и этические, эстетические и др. Как можно видеть, эмоциональное не равнозначно эмотивному («оценоч­ному»), второе понятие является более общим и вклю­чает и эмоциональное, и рациональное как свои разно­видности. Эмотивный компонент оценки подразумевает хорошее/плохое отношение субъекта к объекту оценки и противопоставляется объективному, который опи­рается на свойства объектов. Эмоциональное и рацио­нальное в оценке подразумевают две разные стороны отношения субъекта к объекту, первая —его чувства, вторая — мнения.

3) «Э к с п р е с с и е н о с т ь». В данной работе экспрессивность рассматривается как свойство не от­дельных слов, а высказывания в целом. Экспрессив­ность выражается интонационной структурой и соответ­ственно восклицательной формой предложения: Какой у нее умный ребенок!-, Это потрясающе!; Что за безобра­зие! Экспрессивность связана с эмоциональной оцен­кой, хотя и не исчерпывает ее. Она, как правило, возникает в тех случаях, когда оценка появляется как непосредственная реакция на событие. В речевых актах экспрессивность оценочных выражений направлена на то, чтобы усилить эмоциональное воздействие на собе­седника, иными словами, увеличить перлокутивный эффект оценочного высказывания. Поэтому экспрес­сивность составляет характерный признак речевых актов, где оценка выступает как основная иллокутив­ная сила; ср.: Как тебе не стыдно! — осуждение, знак «—»; Ты храбрый мальчик! — одобрение, знак «+» (см. IV, 2).

Таким образом, экспрессивный и собственно оценоч­ный аспекты значения слова или высказывания су­ществуют независимо друг от друга. Так, в частности, эстетическая оценка не подразумевает обязательной экспрессивности: высказывание это прекрасно не вле­чет за собой я взволнован, потрясен и т. п., оно может быть чистой констатацией; ср.: Это прекрасно, но остав­ляет меня холодным и, наоборот, Я потрясен! совсем не подразумевает, что это прекрасно [Kerbrat-Orecchioni 1980, 48]. Эмотивность в нашем понимании также не подразумевает обязательной экспрессивности: так, Мне нравится ваш план представляет собой оценку, где эмотивность является ведущим фактором, однако экс­прессивность отсутствует.

4) «Аффективноеть». Оценочные выраже­ния и высказывания характеризуются особым свой­ством— степенью заинтересованности субъекта. Ср., например: Это интересно и Это потрясающе, Я люблю и Я обожаю и т. п. Это свойство можно назвать эффек­тивностью. Оно реализуется как в семантике отдельных оценочных слов, так и в структуре высказывания в це­лом. Под эффективностью некоторые авторы предлагают понимать то обстоятельство, что структура, в которую входит оценочное выражение, не столько описывает положение вещей, сколько подчеркивает, что субъект высказывания заинтересованно относится (s'implique) к событию, о котором идет речь [Milner 1978, 229].

Аффективность выражается разными способами, и в частности словами-интенсификаторами. Так, он глуп, он очень глуп и он немыслимо глуп различаются именно аффективной позицией субъекта. Аффективные сред­ства всегда принадлежат к модальной рамке. Некоторые авторы относят их к элементам метатекста, подчеркивая их прагматическую роль. Как отметила А. Вежбицка, очень и следующее за ним оценочное слово принадле­жит к глубинным предложениям разных уровней, при­чем одно из них является метапредложением по отноше­нию к другому [Wierzbicka 1972, 86]. Очевидно, что степень эффективности интенсификаторов и других подобных единиц неодинакова, они расположены, как и все элементы, относящиеся к оценочной структуре, по шкале убывания/нарастания; ср.: Это очень инте­ресно и Это потрясающе интересно, где степень вклю­ченности субъекта в высказывание различна.

Среди оценочных выражений выделяется особый класс слов, которые содержат аффективность в своем значении; ср. прилагательные потрясающий, замеча­тельный, немыслимый, ужасный, кошмарный, глагол обожать и т. п. В семантике этих слов оценка соче­тается с интенсификацией, а эмотивный аспект значе­ния (ориентированность на субъект) выступает на пер­вый план. На основании этого А. Вежбицка предложила тест для различения аффективных и собственно оценоч­ных прилагательных: Говоря объективно, она красива, но не * Говоря объективно, это потрясающе [Wierz­bicka 1980, 336].

В классификациях, основанных на различении де­скриптивного и собственно оценочного элементов в се­мантике слов, аффективные слова выделяются в отдель­ный подкласс. Так, например, К. Кербрат-Орекьёни делит Прилагательные на объективные (т. е. дескрип­тивные) и субъективные, а последние в свою очередь — на аффективные и оценочные (эвалюативные); среди оценочных выделяются собственно оценочные (аксио­логические) и не собственно оценочные (не аксиологические) [см. Kerbrat-Orecchioni 1980, 84].

При исследовании аффективных прилагательных был обнаружен целый ряд особенностей их синтаксиса и семантики [ср. Milner 1978; Elliot 1974]. Эти слова не сочетаются с интенсификаторами, так как занимают крайнюю позицию на шкале качества и не предполагают движения по этой шкале; ср.: *Это очень потрясающий фильм. Но можно: Это совершенно потрясающий фильм, так как здесь усиливается именно крайняя степень признака. Некоторые аффективные прилагательные обозначают высокую степень оценки как таковую, знак «-)-/—» при этом нейтрализуется; ср.: Какое по­трясающее событие1 — событие может быть и хорошим, и плохим. В сочетаниях со словами, которые сами по себе оценки не содержат, аффективные определения имеют оценочный смысл, а в сочетании со словами, в зна­чении которых есть оценка, они служат интенсифи­каторами: Какая ужасная погода! (оценка) и Какая ужасная беда! (интенсификация), ср.: Какая плохая погода!, но * Какая плохая беда! Слова аффективной оценки обладают особыми референционными свойствами: они предполагают презумпцию существования единич­ного объекта, который они оценивают; ср. Ты живешь в хорошем доме?, но *Ты живешь в ужасном доме?, хотя возможно: Ты живешь в этом ужасном доме?, где ужасный дом — определенная дескрипция (см. III, 6.3; IV, 2.4).