Вопрос 27: Регламентация употребления и хранение государственной печати в 15-18 вв

Герб на печати русского великого князя впервые появился при Василии Темном; но это был герб венгерских королей(!). Московский государь воспользовался властным символом своего коллеги, не осознавая эмблематического значения этого символа, его персональной принадлежности. С развитием русской знаковой культуры заимствования геральдического характера становились все более осознанными. На личной печати царя Федора Алексеевича впервые встречается настоящий герб (российский орел в щите, шлем с царской короной, намет). Но это – единственный случай для XVII столетия, не отражающий общей ситуации.

Только на рубеже XVIII в., по мере петровских реформ, двухсотлетняя официальная монаршая эмблема – двуглавый орел, как правило – со всадником на груди – впервые приобрела устойчивые геральдические характеристики. В частности, была закреплена иконография деталей (в лапах орла помещались скипетр с державой и ничто другое, всадник разит змея именно копьем, а не мечом); определилась расцветка: черный орел в золотом поле (это было установлено в подражание гербу Священной Римской империи), «натуральный» всадник в червленом щитке. Всадник сохранил геральдически необычный поворот вправо от зрителя, определившийся в «догеральдический» период развития государственной символики России. Впрочем, на изображениях, выполненных западными мастерами, эта особенность иногда не бывала соблюдена.

Одновременно произошло переосмысление фигуры всадника («ездца») на груди орла. Ранее ездец, поражающий змея, являлся символическим изображением победоносного российского государя; при этом и ездец, и орел обозначали государство Московское (т.е. Российское). Со времени Петра I всадник стал считаться святым Георгием и связываться с московским великим княжением, а орел – с Россией в целом. С основания ордена св. Андрея Первозванного его цепь (первоначально в весьма условной передаче) помещалась в составе государственного герба, обычно окружая щиток со всадником. Если сам орел изображался в поле щита, то цепь должна была окружать этот щит, а не сердцевой щиток. Это правило, однако, соблюдалось не всегда. Герб воспроизводился обычно в сокращенном виде: вне большого щита, со «свободным» орлом, а иногда без цепи и даже щитка со всадником.

Еще до принятия Императорского титула Петром I короны над орлом (сначала средняя, затем и две прочие) приобрели вид «империальских», аналогичных гербовой короне Священной Римской Империи. При этом средняя корона часто (но не всегда) изображалась с характерными лентами. Первоначально предполагалось, что орел как таковой увенчан лишь двумя коронами, а третья, большая, венчает щит с птицей. Но, поскольку орла чаще всего изображали вне поля щита, и большая корона помещалась непосредственно над ним, эта композиция стала восприниматься как нераздельная, что и было узаконено уже в 1730 г.

Помимо общероссийской символики еще с XVI в. существовали в изобилии второстепенные монаршие эмблемы догеральдического характера, обозначавшие отдельные княжества и владения согласно полному титулу. При Петре I онитакже постепенно приобрели геральдическое оформление: получили фиксированные цвета, были помещены в коронованных щитах. Был поставлен (но не решен) вопрос о создании большого Императорского герба, в состав которого вошли бы все гербы владений. Возникали лишь прецеденты помещения щитков с гербами важнейших царств и великих княжеств на крыльях орла, рядом с московским гербом.

Щитки с гербами титульных владений никогда не были неотъемлемой частью орла российского герба. Уже к концу 1720-х гг. спорадически существовашая при Петре практика их помещения на крыльях гербовой птицы забылась на целый век и возродилась - в качестве более-менее стабильной, но по-прежнему необязательной - только при Николае Первом.

Члены династии поначалу не получили каких-либо личных гербов: они находились как бы в тени Императорского великолепия и в случае надобности пользовались гербом Императора как общединастическим.

Став российским наследником, будущий Петр III принял сложный герб, в котором щит с российским орлом и многопольный щит Шлезвиг-Гольштейна бок о бок помещались на груди еще одного двуглавого орла (на этот раз играющего роль одиночного щитодержателя). Иногда этот герб употреблялся Петром III и после восшествия на престол.

При Павле I был проведен ряд реформ: установлены геральдические права членов династии (Великие князья смогли пользоваться имперским орлом как своим, князьям крови Императорской был дозволен такой же орел, но без всадника на груди); учрежден особый герб монарха как главы «Российского кавалерского ордена»; а вскоре по провозглашении (в 1798 г.) Павла I гроссмейстером Державного ордена св. Иоанна Иерусалимского (ордена-государства мальтийских рыцарей) эта уния двух держав была запечатлена в гербе России: на груди орла (позади московского щитка) был расположен мальтийский крест под гроссмейстерской короной. Исходя из композиционных соображений, андреевская цепь стала помещаться в составе государственного герба лишь изредка. Но, в отличие от андреевской цепи, коронованный крест был введен в герб не как отдельный орденский знак, а как постоянный атрибут орла (подобно короне, скипетру и державе).