4) Общие выводы, вытекающие из универсальной схемы научного исследования.

Во-первых, универсальная схема делает очевидными некоторые общие места. Очевидной становится связь любого закона и его носителя (2-ая и 5-ая целевые подсистемы): никакой закон Вселенной не имеет силы, пока не находит своего носителя. В этом смысле мир начнёт улучшаться только тогда, когда улучшаться начнем мы сами. Мысль сама по себе не новая, но здесь она выступает со всей очевидностью.

Во-вторых, в мире вообще и в языке в частности следует различать действие всего лишь двух кардинальных законов развития: закон саморазвития и самоорганизации, с одной стороны, а с другой стороны – закон стагнации и саморазрушения. Закон саморазвития и самоорганизации системы проявляется в её усложнении, в усложнении её внутренних и внешних связей, в то время как при действии закона стагнации и саморазрушения связи внутри и вне системы становятся проще.

Указанным законам изменения систем (законам самоорганизации и разрушения) соответствуют, например, законы физики. В физике существует понятие энтропии. По мнению известного австрийского физика Л.Больцмана, энтропия – мера беспорядка в системе: минимум энтропии наблюдается в совершенным образом организованных системах, а максимальная энтропия соответствует полному хаосу. Всякая система, состоящая из очень большого числа частиц, будет переходить от состояний менее вероятных к состояниям более вероятным, осуществляющимся большим числом способов. Все виды энергии стремятся к превращению в тепловую, а она равномерно распределяется по пространству (состояние максимума энтропии). Согласно второму закону термодинамики, «при самопроизвольных процессах в системах, имеющих постоянную энергию, энтропия всегда возрастает» (нем.физик Р.Клаузис).

По отношению к проблемам психологии жизни, например, максимум энтропии выглядит как полное отсутствие осознавания собственной жизни и подчинение, согласно позднему Фрейду, силе Танатоса (неосознаваемому стремлению к смерти), тогда как минимум энтропии наблюдается в случаях повышенного внимания человека к психологическим законам своей жизни и в случаях повышения уровня собственной психологической организации.

По отношению к проблемам существования языка максимум энтропии выглядит как полное разрушение норм, как пренебрежение литературными нормами, тогда как понимание и знание литературных норм, осознанное к ним отношение характеризует минимум энтропии, т.е. сохранение и развитие языка.

<Вопрос о букве ё>

По отношению к языку подобное мнение высказывалось ранее ещё Е.Д.Поливановым. «Развитие литературного языка заключается отчасти в том, что он всё меньше развивается», – говорил этот замечательный учёный. Чем больше накапливается культурных ценностей, созданных на литературном языке, и чем выше культурный уровень носителей литературного языка (а он должен возрастать с ходом истории), тем больше люди дорожат языком как своим культурным достоянием, тем с большей ревностью усваивают нормы, принятые в языке, – и изменения в организацию речи будут проникать всё медленнее. Данное обстоятельство и констатирует «закон Поливанова».

В-третьих, очевидным становится вывод, согласно которому случайностей не бывает. Ведь что мы полагаем случайным? – Случайным мы чаще всего считаем какой-либо уникально-неповторимый факт (в используемой схеме случайному соответствует категория единичного). Благодаря таблице очевидно, что в любом единичном (в нашем уникально неповторимом восприятии) всегда пересекаются особенное (материальный факт), конкретно-абстрактное (необходимость появления данного факта), общее (внутренний закон становления и развития данного явления) и всеобщее (та совокупность условий и причин, которая привела к реализации данного закона в конкретном факте). Действительность предмета – это одновременное и неповторимое проявление его явления, сущности и бытия в конкретной точке времени и пространства (это уникальность нашей интерпретации, нашего восприятия реальности). Логика вынуждает нас сделать очень важный вывод: «Действительность такова, какой мы ее видим».

Один и тот же придорожный камень на уровне единичного может предстать скалой, которая вот-вот раздавит тебя (в восприятии муравья), или мелким камушком, не стоящим внимания (в восприятии человека), или даже пылью (в восприятии великана). И если отрастить себе сознание великана – это не устранит камней на дороге, это не избавит от житейских трудностей, но позволит воспринимать эти камни, эти трудности как указатели к лучшей жизни. Правда, здесь нужна смелость взглянуть на события с не совсем привычной точки зрения.

В-четвёртых, не менее очевидным становится вывод о том, что если явление (материальное тело) уничтожимо, то сущность (внутренний закон развития данного явления) неуничтожима в принципе. С одной стороны, одна и та же сущность может воплощаться в разных телах, с другой – одно и то же тело может воплощать различные (подчас противоположные) законы развития. При целенаправленных размышлениях над выводами, вытекающими из обсуждаемой универсальной схемы, вполне реальной становится возможность видеть сущность человека, происходящих с ним событий без владения какими-либо экстрасенсорными способностями.

В-пятых, ясным и понятным становится то обстоятельство, что у каждого события есть свой смысл (4-я целевая подсистема), и когда этот смысл становится понятным, неприятное событие, если оно имело место, теряет свои негативные для данного человека последствия. В этом плане, если человек понимает глубинный смысл своего, например, заболевания, данное заболевание в нём теряет свои движущие силы. Если мы поймём истинный смысл разрушения в современных СМИ литературных норм, то это разрушительное влияние нас коснуться не сможет.