3.Противоречивость антициклического регулирования. Экономико-политический цикл
Антициклическая политика как политика «точной настройки» не лишена серьезных недостатков, к числу которых следует отнести следующие обстоятельства:
1. Все модели антициклического регулирования экономики исходят из предположения о том, что одновременно существует либо инфляция (высокая конъюнктура), либо безработица (низкая конъюнктура).Но они не дают ответа на вопрос, что делать в условиях, когда эти две главные экономические болезни вместе обосновались в социальном организме, породив феномен стагфляционной ловушки. Кроме того, накопление структурных дефицитов сделало невозможным использование дефицита в качестве инструмента антициклической политики. «Конечно, любой дополнительный бюджетный стимул для борьбы с рецессией сегодня немыслим», - писал американский экономист Дж. Тобин.
2. Меры по антициклическому регулированию срабатывают лишь при условии, что правительство располагает надежной информацией о состоянии конъюнктуры, используя систему ее опережающих индикаторов. Ни один из них не может сам по себе что-либо предсказать, и потому необходимо применять средневзвешенный индикатор, причем измеряя его динамику не менее трех месяцев подряд. Но и в этом случае невозможен безукоризненный барометр: не исключены ложные предсказания. Бывало, что спад начинался резко, сразу за поворотом экономической конъюнктуры, и рецепты антициклического регулирования правительство использовать не успевало. К тому же периодическое изменение структуры экономики порождает необходимость пересмотра индикаторов. Таким образом, индекс опережающих индикаторов - полезный, но недостаточно надежный информационный инструмент. Поэтому те, кто принимает решения в области экономической политики, часто совершают ошибки, усиливающие конъюнктурные колебания вместо того, чтобы смягчать их. Поэтому сегодня можно сказать, что политика «точной настройки» на экономическую конъюнктуру как способ стабилизации экономического цикла себя не оправдала не только вследствие плохого качества прогнозов, невозможности точно прогнозировать повороты конъюнктуры, но и потому, что бюрократическая система управления оказалась не способной быстро реагировать на смену конъюнктуры, и решения принимаются ею с большим опозданием. От таких решений больше вреда, чем пользы.
3. Антициклическое регулирование проводит правительство, которое коррумпировано и решает прежде всего свои политические задачи. По этой причине неминуемы деформация цикла, использование антициклических регуляторов в собственных интересах политиков (для переизбрания на выборах), причем такое злоупотребление властью очень трудно доказать.
Западным аналитикам (в частности, Нордхаусу - статья о политическом цикле деловой активности в 1975 г.) удалось зарегистрировать довольно стабильное чередование определенных форм экономической политики, обусловленное движением рейтинга правительства, а также тем, на какой стадии находится борьба за политическую власть. На формирование приоритетов макроэкономического регулирования в немалой степени влияют и конъюнктурные внутриполитические обстоятельства. Реальность такова: когда правительство изменяет цели и приоритеты экономической политики, запускает те или иные регуляторы, оно помимо всего прочего заботится о том, чтобы склонить на свою сторону общественное мнение. В результате складывается устойчивая связь между колебаниями индекса популярности правительства и стадией борьбы за политическую власть, с одной стороны, и динамикой макроэкономических показателей, тем или иным набором инструментов экономической политики - с другой. Такая постановка проблемы приводит к рождению нового, перспективного направления науки - теории общественного выбора (рublic choice), находящейся на стыке между экономической теорией и наукой о государстве. Данная теория концентрирует внимание на механизме принятия решений политиками. Так, в опубликованной в 1962 г. книге Дж. Бьюкенена и Г. Таллока «Расчет согласия» проанализирован процесс принятия политических решений с помощью методов экономической теории. До этого господствующей была точка зрения о том, что всякое политическое решение является попыткой правительства добросовестно добиваться важнейших в данный момент макроэкономических целей. В противовес этой позиции Бьюкенен (нобелевский лауреат 1986 г.) и Таллок доказывали, что политики стремятся прежде всего к максимуму голосов своих избирателей. Экономисты школы public choice создали анализ политики как разновидность анализа рынка: политические решения и размер государственного сектора определяются соотношением сил между лоббистскими организациями и группами избирателей, с одной стороны, - которые требуют реформ и выгод в свою пользу, и политиками, с другой стороны, которые стремятся максимизировать число голосов.
Поэтому на политиков нельзя смотреть только как на просвещенных и всезнающих людей, чьи решения в области экономической политики исходят из стремления стабилизировать экономику. Важнейшая цель политиков - победить на выборах, и движение к данной цели может склонить их к принятию экономически необоснованных решений. Граждане голосуют за политика, исходя из экономических условий на момент выборов. Поэтому существует стимул проводить ту политику, результаты которой выигрышно смотрятся в данный момент. Сразу после прихода к власти президент может жесткими рычагами сознательно вызвать рецессию для сдерживания инфляции, а при приближении новых выборов - принимать меры по сокращению уровня безработицы, стимулируя экономику. Тогда в день выборов как инфляция (из-за существования временных лагов), так и безработица окажутся невысокими.
Члены действующего кабинета и депутаты парламента от правящей партии накануне выборов также склонны уменьшать налоговые ставки, увеличивать расходы на социальные цели, использовать инфляционные методы регулирования экономики, направленные на временное сокращение безработицы. Если же у партии власти в парламенте нет стабильного большинства, то используется соглашение (с элементами подкупа) между партиями левого и правого толка, например, по принципу: «если вы поддержите наше предложение о росте бюджетного дефицита, тогда мы поддержим ваше предложение о приватизации». Тем самым накачивается совокупный спрос для того, чтобы политически выжить за счет краткосрочного экономического подъема. Аналогичные приемы применяются и внутри избирательного цикла, если индекс популярности правительства и президента опускается ниже «отметки политического выживания» - 51-52%.
Первые месяцы после выборов обычно отмечаются введением различных программ экономии, сокращением бюджетных ассигнований, установлением денежных ограничений и т.п. Особенно это проявляется в случае победы партии, прежде находившейся в оппозиции: ей нужно доказать свое умение лечить вызванные предшественниками экономические болезни.
Для США выведена закономерность: на каждый второй год правления республиканцев приходится спад производства; в каждый второй год правления демократов экономика, наоборот, переживала подъем. Это связано с различным отношением каждой из партий к выбору между безработицей и инфляцией. Республиканцы считают инфляцию большим злом, чем демократы. Поэтому они стремятся ценой спада производства обуздать инфляцию. Политика же демократической партии направлена на расширение производства, которое вызывает сокращение безработицы, но в итоге стимулирует инфляцию.
Таким образом, одной из немаловажных причин колебаний в экономике является сам политический процесс, а периодичность выборов органов власти выступает весьма значимым фактором, определяющим продолжительность воспроизводственных циклов. В связи с этим дискуссионным является вопрос: стоит ли «связывать руки» политикам, делая акцент на политику «строгих правил», т.е. недискреционную экономическую политику. Или может быть следует осуществлять политику дискреционную, то есть политику «точной настройки», позволяя политикам вносить любые изменения в применяемые инструменты регулирования в случае изменения экономической конъюнктуры? В первом случае можно было бы обезопасить экономику от влияния политической конъюнктуры, что в долгосрочном плане, возможно, способствовало бы стабилизации экономики. Однако это бесспорно привело бы к сужению возможностей воздействия избирателей на макроэкономическую политику. При дискреционной экономической политике - будь-то политика бюджетно-налоговая или денежно-кредитная - достоинства и недостатки поменялись бы местами.
Распространенная ныне точка зрения на данную актуальную для современной России проблему: вопросы экономической политики слишком важны, чтобы их оставить на усмотрение политиков. Опасность ситуации состоит в том, что мощные инструменты денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики могут оказаться в руках некомпетентных или оппортунистически настроенных политиков (оппортунизм в экономической политике возникает, когда цели политиков вступают в противоречие с интересами благосостояния населения). Некомпетентность в руководстве страной весьма вероятна из-за того, что макроэкономика - сложная наука, и политики нередко знают ее недостаточно хорошо. И это создает благоприятную почву для шарлатанов, предлагающих заманчивые, но неверные способы разрешения сложных проблем. В связи с этим высказываются предложения обезопасить экономику от некомпетентных или оппортунистически настроенных политиков путем внесения поправок в Конституцию - например, поправки о сбалансированном бюджете, который свяжет руки законодателям.
Изобразим экономико-политический цикл графически:
А - показатель, отражающий характер экономической активности правительства.
t1 - момент проведения выборов, за которым следует ограничительная политика,
t2 - момент, когда правительству уже пора позаботиться об итогах предстоящих выборов (инструменты срабатывают с запаздыванием),
t3 - экспансионистский период деятельности правительства,
t4 - перед самими выборами: относительное затишье - правительство сделало все, что могло, и обеспокоено не столько решением экономических проблем, сколько поиском иных средств давления на их итоги.
Пример: к январю 1983 г. индекс популярности Рейгана составил 35% (фактор - экономический кризис 1981-1982 г.г.). И именно в 1983-1984 г.г. в решениях по поводу бюджетных расходов начали проявляться несвойственные рейганомике мотивы заигрывания: стремление ослабить неравенство в доходах, попытки краткосрочного регулирования совокупного спроса и занятости. Результатом предпринятых мер явилось переизбрание Рейгана на посту президента США. Поэтому не случайно, что специалисты по экономико-политическому циклу входят в Совет экономических консультантов президента США или регулярно сотрудничают с ним.
Американский исследователь Р. Фэйер доказывает, что результаты президентских выборов можно точно предсказать, исходя из оценки экономической ситуации в стране. По его мнению, история доказывает, что рост доходов населения перед выборами обеспечивает победу правящей партии; рост же цен приводит к подрыву ее позиций. Фэйер вывел уравнение, предсказывающее результаты президентских выборов, используя следующую информацию:
1) какая партия находится у власти в настоящий момент;
2) выставил ли президент вновь свою кандидатуру;
3) рост общего уровня цен за 6 месяцев, предшествующих выборам;
4) темп повышения цен за 2 года, предшествующих выборам.
Правильность выведенного им уравнения подтверждают 13 из 16 выборов, проведенных в США за период с 1916 по 1976 г.г. Использование данного уравнения в прогнозировании политических перемен выразилось в победе Рейгана в 1980 г., его же в 1984 г., Буша в 1988 г. (хотя Буш по опросам общественного мнения сильно отставал от конкурентов).
Вместе с тем было бы ошибкой преувеличивать результаты исследований в области экономико-политического цикла. Во-первых, современная экономическая наука еще не способна давать политикам совершенные рекомендации. Во-вторых, формирование рейтинга правительства, процедура выборов, разработка целевой функции и вариантов экономической политики так запутанны и сложны, что едва ли можно в них разобраться путем одних только сопоставлений динамических рядов, где фигурируют, скажем, индекс популярности и уровень безработицы. В Англии признаки экономико-политического цикла вообще незаметны; партии побеждают и проигрывают независимо от динамики инфляции и безработицы.
Макроэкономическая политика в России в 1995 г. была в известном смысле уникальной. Она представляла собой весьма нетипичный случай проведения стабилизации в предвыборный период. Правда, в постсоциалистической России такая практика, кажется, становится типичной. Аналогично действовал осенью 1993 г. Е. Гайдар, что позволило остановить инфляционную «волну», но негативно сказалось на результатах возглавляемого им движения на выборах в декабре того же года. И в 1995 г. развитие ситуации вновь подтвердило отсутствие прямой и однозначной связи между динамикой экономической ситуации и политическими настроениями в стране, и прежде всего поведением электората. Это отчетливо продемонстрировали еще в 1993 г. апрельский референдум, где большинство граждан высказались в поддержку проводимого социально-экономического курса, и декабрьские выборы, принесшие успех оппозиции. Избиратели, во-первых, реагируют на изменения социально-экономической ситуации с опозданием и, во-вторых, их реакция находится под воздействием сложного комплекса факторов, никак не сводимых к экономическим проблемам. Да и с точки зрения экономики на политические симпатии электората влияют не темп инфляции в стране, а изменение цен в ближайших магазинах, аналогично тому как для биржевого брокера важен не темп экономического роста, а индекс Доу-Джонса и т.п.