VI "Большой скачок".

В 1953 году Китай приступил к реализации первого пятилетнего плана, нацеленного на подъём индустрии. В 1956 году выпуск промышленной продукции в Китае возрос на 25%, тогда как капиталовложения увеличились на 60%. Показатели производства зерна, угля, стали и электроэнергии превысили установленные изначально. Первый пятилетний план был таким успешным, что после его завершения незамедлительно был принят второй, ещё более амбициозный. После разоблачения культа личности Сталина, не одобренного Мао, между Китаем и СССР возникли трения. По указанию Мао Цзэдуна, китайская печать должна была замалчивать решения ХХ съезда КПСС, чтобы не возбуждать в китайском народе «нездоровый интерес». Для увеличения темпов индустриального развития Мао в мае 1958 года на Второй сессии  VIII съезда КПК провозгласил "новую генеральную линию". Курс получил название "Большой скачок" ( 大跃进) . Китай стремился догнать и перегнать мировые державы, чтоб стать страной с высокоразвитой экономикой. Китай много был должен Советскому Союзу, на займы которого в своё время строил предприятия новых отраслей промышленности, и ему нужно было отыскать средства расчитаться с долгами. План предусматривал:

• Увеличение сталелитейной продукции на 19%

• Увеличение производства электроэнергии на 18%

• Увеличение добычи угля на 17%

И Мао хотел этого добиться в максимально сжатые сроки. Но возникли проблемы. Для индустриализации потребовалось огромное количество средств, и теперь все фонды были исчерпаны.  Мао Цзэдун обосновывал политику Большого скачка при помощи марксистской теории производительных сил. В 1958 году, по требованию КПК, было мобилизовано свыше 100 000 000 крестьян для осуществления нескольких ирригационных проектов. Ещё одним шагом коммунистов в изыскании ими способов подъёма сельского хозяйства и промышленности стало создание "народных коммун". К концу 1958 года свыше 90% сельского населения страны было объединено в коммуны. Путём, ведущим крестьян к более счастливой жизни, провозглашалась система общественного питания и услуг (прачечные, школы, больницы и т.п.). Каждая коммуна состояла в среднем из 30 кооперативных хозяйств, объединявших около 5 000 крестьянских семей. В типичной народной коммуне мужчины и женщины выходили на работу в поле ежедневно. Хороший урожай 1958 года только добавил эйфории по поводу эффективности политики "большого скачка". На основании отчётов председателей коммун, китайское руководство поспешило заявить о том, что все трудности в сельском хозяйстве остались в прошлом. Страна теперь сможет вырастить столько зерна, сколько необходимо для удовлетворения потребностей населения. Правда, некоторые официальные лица предупреждали о склонности руководителей коммун, угождая вышестоящим инстанциям, завышать данные. Как показало время, эти предостережения были справедливыми. Так, зерна в 1958 году было заготовлено не 375 000 000 тонн, а всего лишь 250 000 000 тонн. Повышение урожайности планировалось достичь за счёт увеличения посевных площадей и интенсификации сельского хозяйства. Но на местах проводилось так много партийных занятий, что многие поля просто не обрабатывались. Кроме того, часть урожая была потеряна во время хранения из-за недостаточно развитой системы транспортировки. Руководители коммун, в попытке представить пятилетний план успешным, "подтасовали данные", которые были доведены до Мао. Завышение показателей делалась для того, чтоб Мао чувствовал себя счастливым. В 1959 и в 1960 годах произошли наводнения, что отразилось на урожаях. Производство зерновых настолько упало, что Китай был вынужден закупить 10 000 000 тонн зерна за границей. В 1960 году плохие погодные условия и засуха вызвали массовый голод. Один из партийных функционеров того времени - Лю Шаоци говорил о голоде, что проблемы были порождены людьми, а не природными катаклизмами. Согласно официальным данным, 20 000 000 китайцев умерли от голода. Для сельского хозяйства политика "большого скачка" обернулась катастрофой. В промышленности " плавильные печи", появлявшиеся в коммуне за коммуной, повысили производство чигуна и стали. К несчастью, выплавляемый чугун был по большей части низкого качества, и его приминение было ограничено. В обществе появилась плеяда героев-коммунистов, рисковавших жизнью ради повышения эффективности производства. В ряде беднейших внутренних регионов Китая экономическое положение улучшилось благодаря построенным здесь промышленным предприятиям. Первая жёсткая критика политики Большого скачка прозвучала на Лушаньской партконференции в июле—августе 1959 года, выступал маршал Пэн Дэхуай. Он выразил несогласие с политикой мобилизации всей страны на осуществление кустарной выплавки стали, указал на поспешность в проведении коммунизации, критиковал обстановку, сложившуюся в политбюро ЦК КПК, за отступление от принципов коллективного руководства, поставил вопрос об ответственности всех руководителей партии, «включая товарища Мао Цзэдуна», за ситуацию, сложившуюся в стране. В дальнейшем он был смещён Мао Цзэдуном  со всех постов, на его место был назначен Линь Бяо. Политика "большого скачка" была ошибкой, признал, в конце концов, Мао, но страна должна была двигаться вперед. До восстановления пошатнувшейся китайской экономики индустриализация должна была подождать, ибо прежде всего было необходимо сосредоточить внимание на сельском хозяйстве, чтоб довести продукцию сельскохозяйственных культур до такого уровня, который бы позволил накормить население Китая. Ускоренными темпами стало развиваться, например, производство химических удобрений. Восстановление сельского хозяйства требовало нескольких лет и большого количества рабочих рук, а потому власти начали переселять миллионы людей в сельские регионы. Были разработаны и начали осуществляться программы по модернизации методов ведения сельского хозяйства, например, в засушливых регионах стали внедрять программы по ирригации и сохранению водных ресурсов. Размеры земельных наделов, предоставлявшихся крестьянам в частное владение для выращивания овощей для собственного потребления, были увеличены, а их владельцам было разрешено продавать часть собранного урожая. К концу 1962 года самое худшее осталось позади, и Китай, казалось, твёрдо встал на рельсы восстановления.