17 Ноября

Уже в ноябре возникла серьезнейшая проблема — повтор этюда.

Глубочайший смысл этюдного метода, вообще говоря, диктует неповторимость этюдов. Они не являются произведениями искусства; этюды — подготовительные эскизы, создаваемые художником во множе-стйе, не для зрителя. Конечно, бывает, что у талантливого художника эскиз талантлив и самостоятелен, но, так или иначе, результат не зависит от желания мастера. Эскиз для него — это разминка глаза, руки, видения, воображения, пространственной точности, иногда — разминка души.

Для нас этюды — это те же эскизы. Конечно, на 1-м курсе не идет речь о работе над «полотном», но, несомненно, можно говорить о работе над «картиной» своего организма, своего существа. То есть, этюды про себя, про других, про животных и т. д. также являются разминкой тела, ума, воображения, видений, служат для изучения проблем «Я и про­странство», «Я и физическая среда», «Я и обстоятельства, в которых я когда-то был», «Я и физическое самочувствие».

Очень важно, чтобы этюд рождался сам, как отклик всей психофизики, а не был «поставлен» педагогом. Только в этом случае он полезен в обучении и в работе над ролью. Признаюсь, мы даже перед зачетом не позволяем себе репетировать этюды. Только смотрим, обсуждаем и отбираем те, которые проверяются «на повтор». Если студенту удалось «присвоить» обстоятельства (свои или чужие) здесь и теперь, то его этюд не выдуман из головы, реакции рождаются на площадке и при по­вторе они будут другими, но тоже живыми, а значит, этюд выдержал повтор. В противном случае играются «сценки», а этюд превращается в сцену. Как «текст ложится на мускулы языка», так живое восприятие прекращается при повторе, лишившись новизны первого показа. Пользы от этого нет, а вреда много — артист учится играть. Конечно, в этюде не может быть оговоренного сюжета, только обстоятельства, которые воспринимаются «здесь и теперь» и на которые нужно реагировать «здесь и теперь». При повторе этюда круг обстоятельств, захваченных восприятием, может быть несколько иным, следовательно, и реакции будут другими. Я не имею ничего против «оценок», но убеждена, что это инструмент работы над ролью более режиссерский, чем актерский. Да и режиссер должен подвести актера к верной оценке, а не «выстраивать» ее, как это иногда называется.

Мы не рекомендуем студентам репетировать этюды перед показом педагогу, надо только оговорить обстоятельства, пространство. Согласны даже, если в этюде с названием «Ссора» никакой ссоры не получилось, а вышло наоборот «Объяснение в любви», если оно было живым. Это происходит только в том случае, если мышление и воображение работают при повторе этюда заново. Каждый этюд — единственный. Уточнение обстоятельств, уточнение физических действий при обсуждении должны возбуждать новое воображение, несколько иное мышле­ние. Как этого добиваться? Опять обратиться к тренингу. Есть целый комплекс упражнений «на повтор».

Часть упражнений этого раздела предложена С. В. Гиппиусом¹ («Врезка», «Переключение на гусеницу» и т. д.). Имеются упражнения Н. В. Демидова на спонтанность реакции, тренирующие включение мышления, воображения «здесь и теперь». Впрочем, это проблема, над решением которой нужно думать.