Глава 32 Эванс

Франки ахнула.

– Понимаешь, ты задала тот же вопрос, что и Карстейрс. «Почему же не позвали горничную», то есть «Почему же не Эванс?» – взволнованно сказал Бобби.

– Ох, Бобби, наконец‑то мы хоть что‑то нащупали.

– Должно быть, Карстейрсу это тоже пришло в голову. Он пытался что‑нибудь разузнать, так же, как мы с тобой, пытался найти что‑то подозрительное. И это обстоятельство его смутило точно так же, как и нас. Думаю, что в Уэльс он поехал по той же причине. Глэдис – имя валлийское… А значит, велика вероятность, что родом она из Уэльса. Он проследил ее путь до Марчболта. Но кто‑то проследил и его путь… В результате он с ней так и не встретился.

– Почему же не Эванс? – спросила Франки. – Какая‑то для этого должна быть причина. Вроде бы пустяк, а получается, что совсем не пустяк. В доме две служанки, почему же она послала за садовником?

– Возможно, потому, что Чадли и Альберт Миир туго соображают, а Эванс из тех, кого не проведешь.

– Нет, дело не только в этом. Там ведь был мистер Элфорд, а он человек проницательный. Ох, Бобби, я чувствую, ключ к разгадке здесь. Только бы нам добраться до причины. Эванс. Почему Чадли и Миир, а не Эванс?

Она вдруг замолчала и прикрыла глаза ладонями, чтобы лучше сосредоточиться.

– Сейчас, сейчас, – пробормотала она. – Что‑то такое крутится в голове… Дай мне немного подумать.

Думала она довольно долго, потом опустила руки и посмотрела на Бобби: глаза ее как‑то особенно блестели.

– Бобби, если ты гостишь в доме, где две служанки, какой из них ты обычно даешь на чай?

– Естественно, горничной, – удивленно ответил Бобби. – Не кухарке же. Ее никогда и не видишь.

– Ну да, и она тебя тоже никогда не видит. Разве что мельком, если ты приехал к кому‑то надолго. А горничная прислуживает тебе за обедом и приносит в комнату кофе.

– К чему ты клонишь, Франки?

– Позвать в свидетели Эванс они не могли, Эванс поняла бы, что тот, кто делал завещание, вовсе не мистер Сэвидж.

– Господи, Франки, что ты хочешь этим сказать? Кто же это тогда был?

– Бассингтон‑Ффренч, вот кто! Ты разве не понимаешь, он изобразил из себя Сэвиджа. Держу пари, именно Бассингтон‑Ффренч отправился к доктору, потом стал изображать, что он не сомневается, что у него рак. Послали за поверенным – тот, естественно, не знал мистера Сэвиджа, но потом конечно же с чистой совестью мог поклясться, что мистер Сэвидж при нем подписал завещание в присутствии двух свидетелей, вернее, свидетельницы и свидетеля. Но кухарка никогда прежде мистера Сэвиджа не видела, а садовник – старик скорее всего подслеповатый и, надо думать, тоже никогда прежде мистера Сэвиджа не видел… Теперь понимаешь?

– А куда же подевался настоящий мистер Сэвидж?

– Он, как и положено, приехал, а потом они, должно быть, подмешали ему в еду какой‑нибудь наркотик, затащили в мансарду и продержали там часов двенадцать, пока Бассингтон‑Ффренч разыгрывал этот спектакль. Потом его положили в постель и щедро попотчевали хлоралом, а наутро Эванс нашла его мертвым.

– Господи, Франки, ты попала в самую точку! Но сумеем ли мы это доказать?

– Сумеем, не сумеем… Кто его знает. А что, если показать Роуз Чадли.., то есть Прэт фотографию настоящего Сэвиджа? Способна она сообразить, что завещание подписал другой джентльмен, и подтвердить это?

– Сомнительно, – сказал Бобби. – Уж очень она тупа.

– Я думаю, потому ее и выбрали. Но тут есть и другой выход – найти эксперта, который установит, что подпись Сэвиджа поддельная.

– Но ведь тогда этого не сделали.

– Потому что никто этого не требовал. Не было причин усомниться в подписи. Теперь все по‑другому.

– Нам необходимо одно, – сказал Бобби. – Найти Эванс. Она много чего сможет нам рассказать. Как‑никак она прослужила у Темплтонов с полгода.

– Значит, ее наверняка постарались отправить в какую‑нибудь глухомань, – с тяжким вздохом сказала Франки. – Поди теперь найди ее.

– А если справиться на почте? – предложил Бобби.

Они как раз проходили мимо почты, которая по виду скорее напоминала магазин.

Франки тотчас нырнула в дверь. Там не было никого, кроме начальницы – молодой особы, явно любившей во все сунуть свой остренький носик.

Франки купила блок марок за два шиллинга, сказала пару фраз о погоде и вроде бы случайно продолжила:

– Как у вас тут хорошо, не то что в наших краях. Я в Уэльсе живу, в Марчболте. Вы не представляете, как нас замучили дожди.

Молодая особа тут же заметила, что и у них тут дождей хватает, в последние праздники лило как из ведра.

– Кстати, у нас в Марчболте есть одна женщина из здешних мест. Вы, наверно, ее знаете. Ее фамилия Эванс, Глэдис Эванс, – сказала Франки.

Молодая особа явно ни о чем не подозревала.

– Ну еще бы не знать, – сказала она. – Она тут была в услужении. В Тюдоровском коттедже. Но вообще‑то она не здешняя. Она из Уэльса, туда и воротилась. И замуж вышла… Теперь ее фамилия Робертс.

– Верно, – сказала Франки. – А адреса ее у вас, наверно, нет? Я брала у нее дождевик, да забыла вернуть. Знай я ее адрес, я бы его отослала по почте.

– Постойте, постойте, вроде бы у меня есть ее адрес, – ответила молодая особа. – Она Нет‑нет да и пошлет мне открыточку. Они с мужем в услужении в одном доме. Сейчас погляжу.

Она встала, порылась в углу и скоро вернулась с листком бумаги.

– Вот, пожалуйста, – сказала она, протягивая листок франки.

Бобби и Франки прочли то, что там было написано…

Уж этого они никак не ожидали:

«Миссис Робертс

Дом викария,

Марчболт,

Уэльс».