Религии мира. Ислам. Буддизм. Иудаизм. Ч. 2

совершенно необходимой считается медитация для контроля, очищения и возвышения ума.

На пути к совершенству верующий должен постоянно упражняться в том, чтобы достичь абсолютного безразличия ко всему и угасания всех желаний. Лучшим путем для этого является медитация, сопровождающаяся «дхианами» – состояниями все большего отдаления от мира. Выделяются четыре вида «дхиан», и на высшей из них медитирующий уже не дышит, исчезают все ощущения, и монах достигает полного безразличия. Считалось, что можно и за одну земную жизнь достичь нирваны и стать архатом, т.е. святым, достигшим нирваны. Но обычно каждого вставшего на путь спасения ждут несколько предварительных стадий совершенствования: «вступивший в поток» (верующий после смерти уже не может воплотиться в аду или в виде животного, но его все еще ждут несколько воплощений), «возвращающийся однажды» (кого ожидает только одно воплощение) и «невозвращающийся» (тот, кто воплощается только в мире богов, прежде чем воплотиться на земле и стать архатом).

При отсутствии централизованной религиозной организации в ряде стран, где распространен буддизм, сангха выполняет двоякую функцию. Вопервых, она сохраняет, поддерживает и распространяет (и словом, и делом) буддийское учение; во-вторых, предоставляет условия для нравственного совершенствования и соответственно для спасения каждого отдельного человека. Постоянно действующие монастыри появились на рубеже эр. В наши дни монастыри есть во многих селах. В городах их обычно по несколько. Именно монастыри становятся центрами проведения религиозных церемоний. Обеспечение общины происходит за счет поддержки населения, выражающющееся и в ежедневных подаяниях, и в единоразовых взносах. Подсчитано, например, что в странах тхеравады одного монаха содержат 100– 200 семей, которые тратят на это 5 – 10% годового семейного бюджета. Другие источники дохода – государственные субсидии и доходы от имущества общины-сангхи, прежде всего земли. Всю основную хозяйственную работу в монастырях выполняют послушники или работники, нанятые общиной.

Монашеский статус не является неизменным: в монастыре можно провести несколько лет, изучая священные тексты, а потом вновь вернуться в мир (минимальный срок монашеской жизни – 1 месяц), что вполне отвечает духу «серединного пути». По социологическим данным, в некоторых странах институт временного монашества проходят 20 – 30% взрослого мужского населения страны.

71

ОСНОВЫ ВЕРОУЧЕНИЯ

Буддийский мыслитель – это монах, стремящийся к освобождению сам и желающий привести к нему также и других людей. Именно освобождение – побудительный мотив буддийского философствования. Что такое человек, как устроено его сознание, каковы механизмы его функционирования и как его надо преобразовать, чтобы человек из существа страдающего в цепи перерождений превратился в свободное и просветленное. Отсюда и интерес буддизма к психологии и проблемам сознания. К проблематике же, непосредственно не ведущей к освобождению буддизм относился весьма прохладно. В ответ на различного рода абстрактные метафизические вопросы Будда хранил «благородное молчание». Известна притча о раненом человеке, которую однажды Будда поведал своим ученикам, донявшим его как-то весьма абстрактными вопросами. Вот, сказал Будда, в глаз человеку попала отравленная стрела, и пришел врач, способный исцелить его. Но тот человек сказал врачу, что не даст ему вынуть стрелу, прежде чем врач не расскажет ему все о своих предках, родственниках, изучаемых им науках, а также не ответит и на другие его вопросы. Такой человек, заключил Будда, умрет раньше, чем узнает все, что его интересует. Параллель вполне понятна: Будда – врач, а его неразумные ученики подобны раненому из притчи. Буддизм, правда, утверждает, что Будде присуще всезнание (сарваджнята), то есть ему ведомы и все истины метафизического порядка. Однако это всеведение обретается в акте пробуждения, для достижения которого следует усердно практиковать Благородный Восьмеричный Путь, а не предаваться пустым словопрениям

Среди всех человеческих привязанностей наиболее опасной, по мнению буддистов, является привязанность к индивидуальному «Я», к собственным субъективным впечатлениям и желаниям. Отсюда вытекает учение о сущности сознания человека. Согласно буддизму оно не цельно, а состоит из множества отдельных дхарм – «образов», отдельных психологических состояний или настроений, первооснов сознания, которые как неисчислимое количество разноцветных ниточек формируют своеобразное узорчатое полотно – сознание человека. Со смертью человека ткань словно распускается, а сами нитки опять соединяются в новое цветное полотно. Вечность дхармы это вечность закона духовно-телесного тождества мира в его становлении и проявлении как органически целостного. От того, как под воздействием кармы сложатся после смерти человека его дхармы, и зависит его новое воплощение в следующей жизни. Дхармы – основа всего, и поэтому возможно воплощение и в животное,

72

ив демона, и в бога. Буддист должен стремиться к тому, чтобы дхармы успокоились, влились в нирвану.

Буддизм смотрит на личность как на только лишь имя, призванное обозначить структурно упорядоченную комбинацию мгновенных элементарных психофизических состояний – дхарм. Дхармы постоянно возникают и исчезают, заменяясь новыми, но обусловленными предшествующими дхармами по закону причинно–зависимого происхождения. Каждая дхарма (и, соответственно и весь комплекс дхарм, то есть живое существо) существует только одно ничтожно малое мгновение, в следующее мгновение, заменяясь новой дхармой, причинно обусловленной предыдущей. Согласно одному из текстов Абхидхармы-питаки, сутки содержат 64009980 кшан (мгновений) и одна дхарма каждый раз создается и уничтожается в каждую кшану. Используя современную метафору, личность и составляющие ее дхармы можно сравнить с кинопленкой: она состоит из отдельных кадров, которые, однако, мы не видим, когда смотрим фильм. При этом различия между двумя соседними кадрами совершенно ничтожны, и они представляются невооруженному взгляду практически тождественными, различия же нарастают

ипроявляются постепенно. В этом примере каждая новая жизнь – новая серия безначального сериала, нирвана – конец фильма.

Проблема в том, что человек не знает этого и относится к миру как к чему-то реальному, чем обрекает себя на бесконечные страдания. Из незнания возникает порочное стремление к действию, из порочного стремления к действию – ошибочная установка сознания, из ошибочного сознания – ложные данные органов чувств, которые вводят нас в обман относительно реальности внешнего мира, из иллюзорных чувств – напрасные желания, пристрастия и привязанности, жажда жизни. В буддизме присутствует пессимизм веры в личное «я», и желание уничтожения иллюзии этого «я».

Карма – закон всеобщей причинности, идея свойственная всему восточному менталитету. Карма, объясняя все (спиритуально), фактически не объясняет ничего (исходя из причин и следствий этого мира). Отрицая свободную волю человека, она объявляет всякое действие, совершенное с желанием – кармой. Нового фактически ничего не может быть, ибо все есть только следствие неизменного прошлого, прошлые действия человека создают его вечность, его образ, как изменяемый фрагмент этой вечности. Карма – безличный закон всего живого и мертвого, она бесконечно циклична как цепь причин и следствий.

73

Соединение материальных и духовных элементов в индивидууме происходит через сансару, организацию этих элементов, их временное сочетание. Сансара безначальна, то есть ни у одного существа не было абсолютно первой жизни, оно пребывает в сансаре извечно. А следовательно, сансарическое существование чревато также повторяемостью ситуаций и ролей, мучительным однообразием циклической воспроизводимости одного и того же содержания. Для сансары характерны четыре главные свойства: страдание, непостоянство, бессущностность и загрязненность. Реинкарнация (перевоплощение), или правильнее циклическое существование или чередование рождений и смертей, – этап в бесконечной трансформации комплекса дхарм.

Но, если в современной оккультно-религиозной литературе, реинкарнация представляется как нечто возвещающее полноту жизни и ее увеличивающегося блаженства, то такая установка идет от идей целостной души, личности и ее воскресения, характерных для христианства, и противоположных буддизму. Его установка по поводу перевоплощений крайне безрадостна, круг сансары влечет в себе ущербные формы жизни, рожденные только для того, чтобы исчезнуть. Религиям Индии полностью чужда идея эволюции – в отличие от нетрадиционных форм оккультизма вроде теософии, переход из жизни в жизнь образует в индийских религиях не лестницу совершенствования и восхождения к Абсолюту, а мучительное коловращение и переход от одной формы страдания к другой. Поэтому если человек материалистического или просто безрелигиозного западного воспитания может найти в идее перерождений даже что-то привлекательное («удобную религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем»), то для индийца она сопряжена с чувством несвободы и мучительной порабощенности, вызывающей потребность в освобождении из этой круговерти.

Представление о мире как о потоке мятущихся частиц сознания – дхарм – приводило к тому, что в первоначальном буддизме нет учения о богах как о властителях жизни и смерти, владыках, сотворивших Вселенную и определяющих ее судьбу. Отсюда нередко встречающееся и странное на первый взгляд определение буддизма как «религии без бога». Будда утверждал, что боги существуют, как существует все, порожденное нашим сознанием. Они кажутся могущественнее обычного человека, но так же подвержены действию кармы и так же вовлечены в колесо сансары. Воплощение же в бога гораздо хуже воплощения в человека, так как человек имеет возможность достичь просветления, а бог, пока вновь не воплотится в человека, – нет.

74

В буддийских текстах постоянно подчеркивается, что человеческая форма рождения особенно благоприятна: только человек занимает срединное положение меж живыми существами: он не так погружен в обманчивое блаженство, как боги, но и не настолько измучен, как обитатели адов; кроме того, человек в отличие от животных наделен также развитым интеллектом. И эта срединность, центральность положения предоставляет человеку уникальную возможность: только человек способен к обретению освобождения от круговорота сансары, только человек способен выйти из круговращения рождений-смертей и обрести вечное блаженное упокоение нирваны. Человек сам ответствен за свое спасение и не зависим в этом от воли высших сил (богов). Боги подчинены постоянному процессу перерождений по закону кармы так же, как и люди. Главные способы достижения освобождения выступают и объектами поклонения – «три прибежища» или «три драгоценности» (Будда, Дхарма, сангха), и каждый последователь Пути возлагает на них свои надежды.

Конечная цель – исчезновение всех желаний и своекорыстных устремлений в нирване. Слово «нирвана» в переводе с санскрита буквально означает «затухание» аффектов (по аналогии с затуханием огня после выгорания топлива). Под этим отнюдь не подразумевается «ничто» или «уничтожение»; скорее это состояние свободы за пределами «рождения и смерти». Развиваясь, буддизм существенно пересмотрел многие из ранних положений, о чем будет сказано ниже.

НАПРАВЛЕНИЯ В БУДДИЗМЕ И ЕГО РАСПРОСТРАНЕНИЕ В МИРЕ

Буддизм возник как противостоящее брахманизму учение, опиравшееся, прежде всего, на светскую власть царей. Он способствовал созданию в Индии мощных государств вроде империи Ашоки. Но в опоре буддизма на царскую власть как таковую, была скрыта существенная опасность, в полной мере проявившаяся в период так называемого упадка буддизма в Индии, приведшего к практически полному исчезновению буддизма на его родине (VII - XIII вв.). Собственно, никакого упадка не было. В монастырях-университетах (Наланда, Викрамашила) продолжала расцветать монашеская ученость, велись диспуты, тантрические йогины-махасиддхи (великие совершенные) предавались созерцанию в лесах и на кладбищах. Просто цари постепенно переставали поддерживать буддизм, в силу не совсем ясных причин возвращаясь в лоно брахманской традиции – индуизма. И вместе с прекращением царской поддержки исчезал и буддизм. Там же, где цари сохраняли приверженность

75

Учению (Дхарме) Будды, расцвет буддизма продолжался. Таким образом, в Индии буддизм был «царской религией», что не мешало ему одновременно быть и формой древнеиндийского свободомыслия.

Буддизм практически никогда не был единой религией, и само буддийское предание утверждает, что почти сразу после смерти или, как говорят буддисты, «паринирваны» Будды он начал делиться на различные течения и направления. В течение последующих трехсот-четырехсот лет в буддизме появилось около двух десятков школ (обычно говорят о восемнадцати школах). Поэтому ранний период истории буддизма в Индии часто называют «сектантским периодом». Многие из восемнадцати школ отличались друг от друга только деталями учения, например, пониманием тех или иных вопросов монашеского устава, но между некоторыми из них расхождения были значительными.

Учения, которые проповедуют школы в этот период можно разбить на две большие группы – тхеравадинов и махасангхиков, которые на рубеже нашей эры дают начало основным направлениям буддизма, существующим и поныне: хинаяне (тхераваде) и махаяне. Современная буддология утверждает, что учение Будды стало основой для двух основных направлений буддизма, одно из которых активно распространяется несколько раньше (тхеравада), другое – позднее (махаяна), но различия между ними начинают оформляться с первых веков существования буддизма.

Тхеравада (хинаяна)

Хинаяна (малая колесница) – под этим названием последователи махаяны объединили течения буддизма, распространившееся на первом этапе становления буддийского учения. Это название носило уничижительный смысл, показывая ущербность, ограниченность учения, а потому следует подчеркнуть, что сами приверженцы данного направления этого названия не признают и считают его оскорбительным, предпочитая древнее название «тхеравада» – «школа старейшин». Но в российской буддологии название хинаяна закрепилось и не несет уничижительного оттенка.

После исчезновения буддизма в Индии в XIII веке тхеравада оказалась распространенной только на территории таких стран Южной и Юго-Восточной Азии, как Шри Ланка, Бирма, Таиланд, Лаос и Камбоджа, почему и получила название «южного буддизма». В них и сейчас тхеравадинский буддизм играет огромную роль как в духовной и культурной, так и в социально-политической жизни их народов.

76

Идеальной личностью хинаяны является архат (достойный) – святой монах (бхикшу), достигший собственными усилиями цели Благородного Восьмеричного Пути – нирваны – и навсегда покинувший мир, вступив в нирвану «без остатка». По учению хинаяны, Будда до своего пробуждения был обычным человеком, только наделенным великими добродетелями и святостью, обретенной благодаря совершенствованию в течение многих сотен жизней. После пробуждения (бодхи) Сиддхартха Гаутама перестал быть человеком в собственном смысле этого слова, став Буддой, то есть просветленным и освобожденным от сансары существом, но никак не богом или какой-либо иной сверхъестественной сущностью. Человек, будучи монахом (хинаяна подчеркивает, что только монах, соблюдающий все обеты Винаи, может обрести нирвану), станет во всем следовать примеру Будды и его учению, то достигнет того же самого, и станет архатом. Сам Будда ушел в нирвану, его в мире нет, и для него мира нет, а поэтому бессмысленно ему молиться или просить его о помощи. Всякое поклонение Будде и поднесение даров его изображениям нужны не Будде, а людям, воздающим, таким образом, долг памяти великому Победителю (Джина, один из эпитетов Будды) и упражняющихся в добродетели даяния.

Хинаяна является сугубо монашеской формой буддизма. Строго говоря, в рамках этой традиции только монахи и могут считаться буддистами в собственном смысле этого слова. Только монахи могут реализовать цель буддизма – обретение покоя нирваны, только монахам открыты все наставления и только монахи могут практиковать предписанные Буддой методы психопрактики. На долю мирян остается только улучшение своей кармы через совершение добрых дел и накопление заслуг, обретенных благодаря поддержке и содержанию сангхи. И благодаря этим заслугам и миряне в одной из последующих жизней смогут стать достойными принятия монашеских обетов, после чего и они вступят на Благородный Восьмеричный Путь. Поэтому тхеравадины никогда не стремились к особенно активной миссионерской деятельности или к вовлечению мирян в жизнь сангхи. В силу всех этих обстоятельств Хинаяна получила распространение только в странах, чья культура, даже независимо от буддизма, формировалась под сильнейшим влиянием индийской культуры, то есть в странах Южной и Юго-Восточной Азии.

«Школа старейшин» процветала в тех районах, где Будда выступал с проповедью учения. Впоследствии она постепенно уступила свои позиции. Однако к тому времени миссионеры успешно проповедовали учение тхеравады

77

в Шри-Ланке. На Шри-Ланке традиция скрупулезно оберегалась и передавалась с незначительными изменениями. В начале I века до н.э. устные предания были записаны на пали. Палийские тексты, разделенные на три названных сборника, превратились в ортодоксальный канон, с тех почитаемый в Шри-Ланке и во всей Юго-Восточной Азии. В Таиланде первые тайские правители начиная с ХIII века, посылали за учителями в Шри-Ланку, дабы перенести ее в свою страну. Лаос, Камбоджа превратились в преимущественно тхеравадистскую страну в XV веке. Индонезию, с древних времен связанную с Индией, познакомили индийские колонисты и купцы, но после проникновения ислама буддизм сохранился лишь на острове Бали.

Миряне тхеравады практикуют только этическую часть пути дисциплины. В особых случаях миряне воздерживаются от принятия пищи после полудня, не слушают музыку, не пользуются цветочными гирляндами и духами, слишком мягкими сидениями и постелями. Читают наставления о добрых отношениях между родителями и детьми, учениками и учителями, мужем и женой, друзьями и приятелями, слугами и хозяевами, мирянами и членами сангхи. Особенно ревностные миряне устраивают в своих домах маленькие алтари. Все посещают храмы, дабы почтить Будду, собираются слушать проповеди ученых монахов о тонкостях доктрины и по возможности совершают паломничества к священным для буддистов местам. Самые знаменитые среди них – Буддхагайя в Индии, где Гаутама Будда достиг просветления; Храм Зуба в Канди (Шри-Ланка) и храм Изумрудного Будды в Бангкоке (Таиланд). По всей Юго-Восточной Азии в храмах и святилищах имеются статуи, изображающие исторического Будду. Наиболее распространены изображения Будды, сидящего либо в позе медитации, либо с приподнятыми руками – в позе наставления. Поза возлежания символизирует его переход в нирвану. Изображения Будды чтят как напоминания о жизни и добродетелях великого учителя. Почитается также то, что считается останками его тела. По преданию, после сожжения они были розданы нескольким группам верующих. Считается, что они нетленны, и теперь сохраняются в святилищах – ступах или пагодах в странах распространения тхеравады.

Махаяна

Второе направление – махаяна (большая колесница), принципиально иначе оценивает целый ряд положений предложенных тхеравадой. Исходное основание для развития учения – особое понимание природы Будды. Махаяна видит в Будде не столько историческую личность, сколько «сверхмирское»

78

существо. Сущность Будды состоит в обретении им состояния просветления (бодхи), и природа Будды и природа просветления совпадают, и если бодхи суть вечный надмирный принцип, то таков и Будда. Пробужденность Будд выражается в Дхарме, которая формирует как бы духовное и истинное «тело» Будды. Но под дхармой понимается также и «элементарная частица» реальности. Будда есть наивысшее существо, и его Дхарма – наивысшая Дхарма. Таким образом, духовное тело Будд есть Дхарма дхарм, «дхармовая природа», реальность реальности. В ходе приблизительно таких рассуждений в махаяне сформировалось учение о Дхармовом теле (дхармакая) Будд как реальности, наделенной наивысшим онтологическим статусом. Дхармовое тело едино для всех Будд, оно есть истинная реальность, как она есть и природа всех дхарм (подобно тому, как вода есть природа любой волны, а вода по своему составу остается той же самой и в горном потоке, и в грязной луже).

Следовательно, природа Будды есть истинная природа всех феноменов, всех дхарм. А из этого махаяна делает еще один радикальный вывод: нирвана и сансара тождественны, между ними нет сущностного различия. Сансара есть лишь иллюзорный аспект нирваны, никогда не возникавший и никогда не исчезающий, подобно тому, как не может исчезнуть или появиться иллюзия: на то она и иллюзия, что не имеет реального бытийного статуса и не существует «в себе». Можно привести знаменитый индийский пример с веревкой, принятой по ошибке за змею, то можно сказать, что сансара – это змея, а нирвана – веревка. Причем реально, по истине, на самом деле веревка никогда не превращалась в змею, и змеи никогда не было в веревке.

Махаянисты знают и почитают традиционную биографию Гаутамы Будды. Однако, с их точки зрения, он представляет собой явление некоего изначального существа – вечного, космического Будды, который оказывается в различных мирах, дабы возвестить истину (дхарму). В более поздней махаянистской традиции он именуется Ади-Будда (первоначальный Будда). Это поясняется «учением о трех телах (трикайя) Будды». Наивысшие истина и реальность сами по себе – его дхарма-тело (дхарма-кайя). Его явление как Будды на радость всем вселенным – его тело наслаждения (самбхога-кайя). Воплощенное на земле в конкретной личности (в Гаутаме) – его тело трансформации (нирмана-кайя). Все эти тела принадлежат единому наивысшему Будде, который явлен через них. Существует бесчисленное множество Будд. Шакьямуни предшествовали более древние Будды как в нашем мире, так и за его пределами, за ним должны последовать другие

79

будущие Будды, среди которых особенно выделяется Будда Майтрея, который должен прийти в мир в конце нынешней эпохи.

Хинаяна провозглашала: «Все, чему учил Будда, есть истина». Махаяна значительно изменила эту формулировку, и она приобрела вид: «Все, что истинно, тому и учил Будда», то есть не только слова Будды истинны, но и всякие истинные слова есть слова Будды. В махаяне Будда превращается в высший универсальный принцип, природу реальности как таковой, и его откровение не может ограничиваться периодом его земной жизни Сиддхартхи Гаутамы. По существу, любой монах, любой йогин, испытавший состояние «пробуждения», мог рассматривать свое понимание и свое видение реальности как понимание и видение Будды. Таким образом, по меткому замечанию одного буддолога, Будда через пятьсот лет после своей кончины произнес во много раз больше речей и проповедей, чем за всю свою жизнь.

Очевидно, что эта идея входила в противоречие с тем, чему учили представители направления тхеравады, позиционируя свою проповедь как неискаженное изложение проповеди Будды и обвиняя последователей махаяны в его извращении, искажении. В свое оправдание последователи махаяны приводят аргументы, отраженные в частности в притче о горящем доме: «Жил некогда богатый человек, у которого было несколько маленьких детей, которых он очень любил. Однажды он поехал на ярмарку, пообещав детям привезти гостинцев. Вернувшись, человек увидел, что его дом объят пламенем, а дети как ни в чем не бывало продолжают играть в пылающем здании. Их отец закричал: «Бегите сюда, иначе вы сгорите и погибнете», – но маленькие дети не понимали слов «сгореть» и «погибнуть» и продолжали беззаботно играть. Тогда их отец закричал: «Бегите сюда, я привез вам игрушки!» Тогда дети со всех ног кинулись к отцу и спаслись, таким образом, из огня, а их отец подарил им три драгоценные колесницы». Аллегории этой притчи вполне понятны. Хозяин дома и отец детей – Будда. Дети – живые существа, беззаботно играющие в пылающем огнем страданий доме сансары. Будда любит живые существа, как любит отец своих детей, и, чтобы спасти их, прибегает к уловке (упая), обещая разные игрушки. В конце концов, он дарит им три драгоценные колесницы, то есть учит существа трем путям спасения.

Таким образом, буддизм хинаяны, рассматривается в махаяне как допустимый, но упрощенный вариант, где слова Шакьямуни обращены к массам с откровением о страдании и призывом к нирване. Но другие аспекты учения ввиду чрезвычайной сложности понимания их содержания, носят тайный характер, и на много веков были скрыты от людей. Когда же наступило

80