2. 1850-1870-Е годы – зрелое творчество Флобера. В этот период были возданы лучшие произведения Флобера, прежде всего – роман «Госпожа Бовари».

К 1850-м годам формируются философские, политические, эстетические взгляды писателя. Флобер отнюдь не был равнодушен к эпохе, в которой жил. Поначалу он надеялся, что революция поможет стране и ее гражданам стать счастливее, поэтому тяжело воспринял переворот Луи Бонапарта. Но достаточно быстро он перестал питать иллюзии относительно возможности политического переустройства страны. Нравственное состояние общества внушает ему глубокое отвращение. Он видит вокруг себя торжествующе корыстолюбие, жажду успеха любой ценой, меркантилизм и отсутствие идеалов. Специфически воспринимает он и достижения технического прогресса, который направлен только на улучшение материальных условий бытия, но не содержит в себе предпосылок для духовного совершенствования.

Ориентируясь на учение Спинозы, которого Флобер считал одним из своих духовных учителей, он приходит к убеждению, что главная цель жизни для мыслящего человека – познание мира с его законами. Познание истины, ибо мироздание едино, а человек и все предметы и явления связаны между собой неразрывной мыслью. Познавая что - то одно, человек видит лишь часть великого целого, но может через эту часть приблизиться к познанию мироздания.

В конце 50-х годов у Флобера появляется идея создать исторический роман, который позволил бы ему на время расстаться с унылой современностью и обратиться к Древнему миру, полному ярких красок, сильных характеров и страстей. Так возникает замысел романа «Саламбо», действие которого отнесено к III в до н.э. и происходит в эпоху Пунических войн в Карфагене и вокруг него. Основное внимание писателя привлекает конфликт внутри самого Карфагена – «домашняя война» аристократической республики и восставших против нее наемников и присоединившихся к ним рабов и плебса окрестных областей. Экзотика не была для писателя главным – на историческом материале он снова ставит социальные, философские и художественные проблемы современности. «К античности я применил приемы современного романа», – писал Флобер Сент – Беву, имея в виду реалистический характер этих приемов.

Один из центральных персонажей романа «Саламбо» (1862) – полководец Гамилькар, сильный, волевой, умный политик, умеющий подчинять себе людей. Ему противостоит местная аристократия, погрязшая в интригах и борьбе эгоистических интересов. Одновременно Гмалькар – типичный государственный деятель, беспощадный в своих действиях военачальник, алчный купец, свирепый эксплуататор принадлежащих ему рабов. Чтобы победить врагов и стать императором, Гамилькар опирается на народные массы. Такое соотношение сил – явный намек на события по Франции 40- 50-х годов, когда будущий Наполеон III пообещал народу права и свободы, что и помогло ему разгромить Республику.

Вообще, рассуждая о поэтике исторического романа, Флобер настаивает на необходимости его органической связи с проблемами современности. Он смотрит на прошлое глазами француза 60-х годов XIX века. В исторически достоверном изображении «домашней войны» Карфагена писатель открывает общность с главным конфликтом современности – антагонизмом ущемленных в законных правах пролетариев и их эксплуататоров, власть имущих буржуа.

В романе с сочувствием нарисованы рабы и варвары. Но отношение писателя к возможностям восставшего народа было весьма скептическим. Здесь также угадывалась параллель с событиями 1848 года. С точки зрения Флобера. восставшие массы – это разрушительная сила, несущая гибель государству и цивилизации.

Больше всего интересует Флобера не политика, а психология. Люди древности – «естественные», близкие к природе существа. В них отчетливо обнаруживается единство физиологии и психологии, о которой Флобер размышлял еще во время создания «Госпожи Бовари». Ориентируясь на исторические и философские системы своего времени, писатель считал, что психология человека древности базируется на религиозных представлениях и через них выражает себя. У героев «Саламбо» это культ богини любви Танит и бога войны Молоха. Именно через религию открывается Флоберу специфика любви его героев, принадлежащих к разным социальным мирам и потому фатально разъединенных жизнью: Саламбо – дочь Гамилькара, Мато – вождь восставших.

Роман «Саламбо» был понят и принял очень немногими современниками автора. Официальной критикой новое произведение Флобера было принято холодно. Непонятным казался странный «историзм» писателя, из романа которого нельзя было извлечь прямой нравственных урок, а новый тип психологии, разрабатываемый Флобером, был слишком необычен для его времени.

Обращение к прошлому не означало исчезновения интереса Флобера к современности. Как ни отвратительно казалось писателю его время, едва закончив «Саламбо», он вновь берется за «буржуазный сюжет».

После трехлетней работы писатель заканчивает роман, получивший название «Воспитание чувств». С ранним произведением, имевшим то же название, он связан не сюжетом, а общей идеей. Это тоже история жизни молодого человека, приводящая к утрате идеалов и иллюзий юности.

Действие романа происходит в середине XIX века. Кризис Втором империи уже предвещал ее близкую гибель, и это заставляло задуматься над переломным моментом истории Франции, последовавшим за революцией 1848 года.

Герой романа Фредерик Моро полон высоких идеалов, он мечтает о прекрасной и вечной любви. Только для нее стоит добиваться в жизни всего остального – карьеры., богатства, успеха. Любовь к замужней женщине госпоже Мари Арну проходит через всю жизнь героя. Но если сравнить юного Фредерика, впервые удивившего на палубе парохода молодую женщину, воплощающую его идеал, с погрязшим во лжи, во всем разуверившимся человеком при последнем свидании с госпожой Арну, становится ясно, что герой все утратил и ничего не приобрел взамен. Его историю автор назвал нравственной историей людей своего поколения, книгой «о любви, о страсти, но о страсти такой, какою она может быть в наше время, то есть бездеятельной». Безвременье предопределило и общественную бесполезность героя, отсутствие воли и целеустремленности. Разбросанность интересов. Все попытки Фредерика посвятить себя какому – либо делу (стать писателем, живописцем, политиком и т.п.) кончаются безрезультатно.

Фредерик похож на Эмму Бовари тем, что все его представления о жизни, все его планы и надежды ничего общего не имеют с реальностью. Это набор мыслей, штампов, которые бытуют в бульварной литературе. Вся жизнь героя наполнена мечтами, реализовать которые он даже не пытается. Фредерик безволен, ленив, мечтателен, но главные его недостаток в том, что он, как и большинство его современников, не имеет рассуждать, мыслить, познавать. Флобер полагал, что способность повиноваться первому импульсу, первому порыву чувства, отсутствие всякой системы, основанной на анализе действительность – главные особенности его эпохи.

Фредерик, в отличие от других героев романа, на заражен карьеризмом и корыстолюбием. Но «бездеятельная страсть» приводит его к печальному итогу: не состоялась любовь, не реализовались способности. Впустую прошла жизнь.

По – своему типичны для своего времени и другие герои романа, более эгоистичные и деятельные, чем Фредерик. Так, Делорье – полная противоположность Фредерику. Он способен искренне менять свои взгляды в зависимости от ситуации, применяясь к обстоятельствам, становится то сторонником монархии, то республиканцем, то защитником рабочих, то выразителем интересов буржуа. Без всяких угрызений совести он совершает предательство по отношению к лучшему другу. Но и удачливого Делорье ждет моральных крах. Художник Пеллерен, разменявший свой талант в угоду публике, ругает власти только потому, что его картины взяли на выставку. Банкир Дамбрез и посетители его салона с легкостью принимают любую точку зрения, лишь бы она была безопасной для них. Страстный революционер Сенекаль становится полицейским и стреляет в своих прежних соратников. Среди сверстников Фредерика, стремящихся сделать карьеру, добиваются своей цели угодливый дипломат Мартинон и беспринципный журналист Юссонэ. Первый становится сенатором, второй «ведает всеми театрами, всей прессой». Причины их успеха ясна. В мире флоберовского романа действует тот же закон, что и в «Человеческой комедии» Бальзака – закон буржуазной конкуренции.

В «Воспитании чувств» Флобер впервые рисует широкую картину современной эпохи, что говорит о бальзаковском влиянии. Но герои Бальзака были в своей аморальности крупнее и значительнее. Флоберовские персонажи даже в зле не достигают никаких высот. Вся бессмысленная суета вокруг карьеры и богатства не проносит результатов или в случае успеха не дает ни счастья. ни удовлетворения.

Согласно взглядам Флобера на историю, никакие революции не могут изменить тот факт, что исторический процесс – всего лишь «движение без развития», бег по замкнутому кругу. Поэтому и изображенные в романе сцены революции 1848 года выглядят как кровавый хаос. «Сейчас я пишу страницы об изуверствах национальной гвардии в 1848 году, за которые буржуа будут глядеть на меня косо! – писал Флобер Жорж Санд. – Я их, сколько могу, потычу носом в их гнусности». Проникая в логику поведения буржуазии после июньского восстания, писатель проявляет редкостную для него политическую зрелость в раскрытии причин всех последующих событий. Ненависть к рабочим, покусившимся на частную собственность, страх перед возможностью новых вол пролетарской революционности – вот что породило, как показано в романе. Идею цезаризма в кругах французской буржуазии и стало важнейшей из причин государственного переворота 1851 года.

«Воспитание чувств» – совершенно новый тип романа. В нем нет ярких страстей, бичевания пороков. Поисков идеала. Флобер изображает монотонную, серую современность. Именно мелочи влияют на Фредерика; они изменяют его настроения, чувства, в конечном счете – саму жизнь. Флобер строит роман из мелких событий и незначительных происшествий. К тому же написано произведения довольно скупо, без внешних лирических монологов, без поэтических описаний. Язык Флобера прост, точек, почти научен. Непривычное построение и стиль повествования вызвали неуспех романа у читателей, которые посчитали произведение «скучным». В то же время высокую оценку роману дали Жорж Санд, Золя, Мопассан.

3. 1870-1880-е годы были для Флобера тяжелым периодом. Он тяжело переживал поражение Франции во франко – прусской войне и не возлагал никаких надежд на Республику. Уходят из жизни его близкие – родные и друзья, мучают финансовые затруднения.

Как и в предшествующие десятилетия писателя терзают внутренние противоречия. Долг реалиста вынуждает его идти по пути, проложенному Бальзаком. Мечта о «больших и роскошных творениях» по – прежнему увлекает в мир легендарного прошлого.

Флобер снова обращается к «Искушению святого Антония» (1872), мысли о котором не оставляли его все годы. Он хочет сделать мистерию более упорядоченной, стройной и логичной, создает новую редакцию, значительно отличающуюся от прежней, хотя сохраняет общую композицию первого варианта и его основные образы.

Вспоминая свою жизнь, Антоний начинает сомневаться, правильный ли путь он избрал и не лучше ли было приносить практическую пользу людям. Перед ним проходят искушения славой, властью, наслаждением. Его бывший ученик Иларион подвергает сомнению саму идею аскетизма и подвижничества, утверждая, что и в этом Антоний находит свои эгоистические радости. Все сомнения и искушения предстают перед читателями как галлюцинации, видения Антония, как живые картины. Ему кажется, что все явившиеся ему религии мира и разумны и нелепы одновременно. Последний великий Бог – Иегова – тоже уходит, оставляя Антония в одиночестве. Остается только Илларион, который олицетворяет собой научное знание. Бога в прежнем понимании нет, но Бог – это все мироздание. Главная мысль драмы та же, что и в других произведениях Флобера, хотя она и выражена в других формах: самое важное – познание природы и освобождение от эгоистического начала.

В эти же годы писатель работает над драматическими произведениями. Единственной пьесой, поставленной в театре, была его политическая комедия «Кандидат» (1873). Она осмеивает и борьбу партий, и глупое честолюбие провинциального буржуа, и саму процедуру выборов. Комедия не имела успеха. Поскольку была не столько смешной, сколько разоблачительной, к тому же была написана без учета законов сцены.

Готовя к печати «искушение святого Антония» Флобер одновременно составляет план буржуазного романа, задуманного еще в 1863 году, – «Бувар и Пекюше». Главные герои романа – два мелких чиновника, получив неожиданное наследство, освобождающее их от необходимости трудиться ради хлеба насущного, решают приобщиться к сокровищнице человеческих знаний. Они переселяются в деревню и поочередно увлекаются всем – от сельского хозяйства до художественного творчества и эстетики. Агрономия, химия, история, спиритизм, воспитание двух сирот – все это писатель подроюно описывает, вызывая у читателей смех, жалость и досаду. Произведение не было завершено, хотя Флобер составил план последней главы. Роман должен был закончиться возвращением героев к единственному, что они умели делать, – переписыванию бумаг. Роман «Бувар и Пекюше» мог бы получил подзаголовок «Энциклопедия человеческой глупости». Главным пороком современности Флобер считал глупость и невежество всякого рода, отсутствие способности трезво анализировать факты.

Прервав работу над «Буваром и Пекюше» писатель обращается к новому для себя жанру – повести. «Легенда о святом Юлиане Странноприимце» ( или «О святом Юлиане Милостивом»» (1875), «Иродиада» (1876) соотносятся с основными мотивами творчества писателя. Через житийный и библейский сюжеты этих повестей снова проступают современные проблемы нравственности, ответственности, свободы. Совсем иной характер имеет повесть «Простое сердце» (в других переводах – «Простая душа») (1877), посвященная судьбе обыкновенной служанки.

Рассматривая творчество Флобера, можно сказать, что все оно (эстетика писателя, его социальные и исторические воззрения) было тесно связано с ведущими идеями эпохи. Стремление к истине в искусстве, к объективному изображению действительности, постоянный интерес к научному методу познания делают реализм Флобера характерным для второй половины XIX века.

^ 3. Мировосприятие и эстетическая позиция Флобера.

Как уже отмечалось ранее, с творчеством Флобера был связан новый этап развития реализма XIX века. Чтобы понять, каковы были эстетические обоснования новой системы и как воплощались на практике эстетика и рожденное на ее базе художественное мировосприятие писателя, необходимо обращаться не только к его произведениям, но и к высказываниям и размышлениям о творчестве.

При этом следует учесть, что эстетика Флобера, по справедливому утверждению Грифцова Б.А., «двояко самостоятельна… Самостоятельна в том смысле, что влияние чей бы то ни было философской системы проследить в ней едва ли придется (мы отметим лишь опосредованное влияние материалистической философии Спинозы, в какой – то степени натурпсихологической философии Тэна, позитивизма О. Конта и идеализм Канта), и также в том, что она возникла вне эстетических осуществлений самого Флобера», который «вовсе не делал свои романы иллюстрацией своей теории», и они оказались «лишь частичным ее осуществлением» (Грифцов Б.А. психология творчества. – М., 1988).

Уже в отрочестве проявится главная особенность мировосприятия писателя, впоследствии определившая направленность его творчества. В этот период отчетливо проявились антибуржуазность и антимещанство писателя как отправные точки его эстетических поисков. «Какая ненависть ко всякой пошлости! Какие порывы ко всему высокому! – так он позже говорит о своих юношеских годах. Правда, в ранний период творчества изображенный Флобером мир был, как правило, миром романтика, противопоставленный прозаическому, мещанскому. На этом этапе писатель еще сомневался в возможности воспроизведения мещанской прозы жизни и прибегал к помощи лирических фигур и необычных сюжетов. В более позднее время он скажет: «Две вещи поддерживают меня – любовь к Литературе и ненависть к Буржуа», и сделает предметом изображения окружающую его действительность.

Ненависть к пошлости была свойственна и его предшественникам (достаточно вспомнить описание города Верьера у Стендаля; салона госпожи де Баржетон в Ангулеме или отца Сешара у Бальзака). У Флобера это чувство особо усиливается, распространяется, прежде всего, на буржуа и все сферы его жизни – общественной и частной. Он принципиально отказывается от двойственной характеристики буржуазии, которая была свойственна Бальзаку, создавшему, например, не только Гобсека, папашу Горио или братьев Куэнте, но и Цезаря Бирото – величавый образ простого честного буржуа. Да и образы буржуа – хищников у Бальзака не были лишены величественности и вызывали известное восхищение. Флобер однозначен в отношении к реальности. Буржуа изображается им как существо жадное и эгоистичное, жестокое и трусливое, бездарное и бездуховное. При этом Флобер выражает скептическое и презрительное отношение к тем, кто еще тщится быть героем, тянуться к некоему идеалу, подняться над «серой массой», ничем от нее не отличаясь. Образ человека в его произведениях значительно (и нарочито) менее масштабен, чем в предшествующий период. Творчество Флобера ярко демонстрирует то, к чему подошли еще Стендаль в «Люсьене Левена» и Бальзак в «Бедных родственниках» – «дегероизацию героя», поскольку мир буржуазии – мир серости и усредненности – не способен рождать сильные натуры и пробуждать сильные страсти.

Нельзя не отметить, что, по мнению писателя в сферу всеобщего господства «буржуазной пошлости» постепенно превращается весь окружающий его мир. Писатель распространил понятия «буржуа» и «буржуазный» на всю современную ему действительность, на социальные низы и верхи. Более того, он «находит дух буржуазной ограниченности в другие времени и у других народов».

Социальный скептицизм писателя сильнее, чем у ее предшественников. Это прежде всего объясняется особенностями его времени. Как писатель Флобер – прежде всего человек «после 1848 года». Творчество Стендаля и Бальзака было связано с временем социальных потрясений (революции 1830, 1848 гг.), которые рождали веру в возможность перемен. Флобер вошел в литературу в период, который сам он воспринимал как некий переход. «Мы с тобой явились на свет слишком рано и в то же время слишком поздно. Нашим бело будет самое трудное и наименее славное: переход» (из письма другу – поэту Л.Буйе в 1850 г.). Последний этап творчества Флобера совпадет с временем крушения империи Луи Бонапарта, поражением во франко-прусской войне (1870), Парижской коммуной.

Эти события еще более усиливают пессимизм писателя, его неверие в общественный прогресс. Флоберу кажется, что человеческая история уже прошла все этапы развития, что социальный прогресс невозможен и что осталась одна надежда на индивидуум, но и он слишком поддается воздействию этой буржуазности. Именно поэтому писатель с горькой иронией рисовал падение индивидуума.

Скепсис Флобера порождает своеобразный фатализм, убеждение в том, что мир не переделаешь. «Почему волнуется океан? В чем цель природы? Так вот я считаю, что у человечества та же самая цель; все происходит потому, что происходит, и ничего вы, милейшие мои, не поделаете. Мы постоянно ходим по тому же кругу и всегда вокруг одного и того же».

Пессимист и фаталист, Флобер приходит к особо неутешительным выводам, когда речь идет о его времени. «Время Красоты миновало», – пишет он, подводя итог своим наблюдениям над современностью. Реальный мир, с которым теперь имеет дело художник – это мир «цвета плесени». Именно этот мир и должен стать предметом изображения в сегодняшнем искусстве, призванном – как и во времена Бальзака – «исследовать современность», выявляя ее закономерности и облекая их в типические формы.

Отношение Флобера в современности обусловило своеобразие его эстетической позиции.

Творчество для Флобера – это высший вид человеческой деятельности, главный и смысл и главная цель пребывания человека на земле.

Свою главную цель писатель видел в том, чтобы защищать интересы духа, ограждать литературу от тлетворного влияния буржуазии. Он считает, что писатель, для того, чтобы подняться над «хозяевами жизни» – буржуа – должен отгородиться от них, стать выше, чем они. «Закроем дверь, поднимемся на самый верх нашей башни из слоновой кости, на самую последнюю ступеньку, поближе к небу. Там порой холодновато… зато звезды светят ярче и не слышишь дураков». Правда, сам писатель признается, что удалиться от пошлой современности в поднебесье ему на удается: «гвозди сапог» тянут его «обратно к земле». Сама жизнь заставляет писателя-реалиста обратиться к решению злободневных социальных проблем.

Флобер, как и герои его ранних произведений, являлся пантеистом. Писатель не избавляется он ощущения того, что буржуазному обществу свойственны противоречия и уродство. Но борьба с ними представляется ему бессмысленной (все в мире предопределено вечными законами Природы). Отсюда жизненный принцип Флобера (впрочем, не однажды им нарушаемый) – отстраненность от общественных конфликтов современности. С пантеизмом связан и утверждаемый Флобером принцип «объективного» письма, противопоставляющий «личному» искусству «безличное». Иными словами, писатель говорит, что целью искусства должно стать не самовыражение (как на раннем романтическом этапе), а познание закономерностей окружающего мира.

Поскольку творческий процесс есть познание объективной истины, художник в своем произведении не должен выражать собственные пристрастия или выносить оценки. Правда, искусство – копия жизни, а открытие ее подлинного смысла, то есть всеобщего единства и взаимообусловленности. В этом отношении искусство должно быть сближено с наукой, предельно объективной и беспристрастной. Основой подлинного искусства Флобер считает научность и беспристрастность. «Надо остерегаться всего, что похоже на вдохновение… пегас чаще идет шагом, чем скачет галопом. Талант состоит в том, чтобы пускать его нужным аллюром». Таким образом, задачи искусства Флобер сближал с задачами науки, что было вполне в русле идей эпохи и предвосхищало натурализм.

Искусства, как и наука – форма познания мира, но искусство делает это более доступным для людей способом, более ярко и непосредственно. Наука убеждает своими открытиями, а не сентенциями. Подобно ей, искусство должно исключить всякую тенденциозность, а уж тем более – прямые поучения. «Самые великие, резкие, истинные мастера выражают суть человечества: не думая ни о себе, ни о страстях, отбрасывая прочь собственную личность», – писал Флобер, предпочитая Байрону Шекспира, у которого учится «объективному письму».

Флобер считал, что писатель создаваемый им в произведении мир и даже мельчайшие его составляющие должен стать точным социо – психологическим и нравственным отражением внешнего мира и его основных тенденций, ибо это может вывести читателей на познание определенных закономерностей. «Я всегда пытался проникнуть в душу вещей, воспроизводить лишь общее и всегда отказывался от случайного и драматического», – отмечал он. Писатель полагал, что мир создаваемый искусством, это мир «сущностей», значит, его законы более обнажены, а это позволяет передать отразить реальности художественными средствами. Отсюда, с одной стороны, лаконизм и точность воспроизведения, а с другой – особенность, выражаемая формулой «искусство должно изображать все». Но речь не идет о собирательности, характерной для будущих натуралистов. «Все», по Флобера, – это понимание предмета, явления или характера «со всеми их качествами», а достигнуть такого уровня понимания можно только перевоплотившись, проникшись «глубоким и безграничным сочувствием», хотя и оставшись бесстрастным, чтобы представить вещи, явления, характеры в их подлинном виде, «как на полотне». Флобер считал, что бесстрастие позволит искусству избежать искажений, неизбежных при проявлении авторского отношения в процессе изображения: «Видеть вещи такими, каковы они в действительности, может только тот, кто свободен от всякого личного интереса». Именно поэтому писатель был сторонником «безличного» искусства, но не равнодушного и безразличного, холодно - отстраненного.

В эстетике Флобера «объективность» не означает полную отстраненность от изображаемого материала: она предполагает устранение субъективного начала и перевоплощение, вживание в создаваемый им образ.

При этом творчестве Флобера реализуется такая важная особенность литературной эпохи как деромантизация изображения (и изображенного), нередко переходящая в псевдоромантизацию, а, в конечном счете, – в антиромантизацию. На повествовательном уровне деромантизация и дегероизация проявляются прежде всего в том, что писатель использовал в качестве художественного центра, через который воспроизводится реальность, внутренний мир усредненного человека. По глубокому убеждению Флобера, это был самый короткий и самый верный путь к реализму «без воображения», реализму жизненной достоверности. При этом внутренний мир человека, являющегося у Флобера основным повествовательным «рефрактором» – это сложное соединение факторов, осознаваемых и неосознаваемых, подвергающихся и не подвергающихся вербальному воспроизведению.

В соревновании «авторского видения» (нередко более объемного и может быть, фотографически полного) и «видения персонажа», автор отдавал предпочтение второму. По словам Флобера, надо «перестать быть собой, но жить в каждом существе, создаваемом тобой». «Необходимо усилием воображения поставить себя на место персонажей, а не подтягивать их к себе. В этом должен заключаться метод».

В эстетике Флобера следует отметить необычайно высокую требовательность к совершенству стиля произведения, которая была «настоящей болезнью» писателя, «истощавшей и останавливающей его работу» (Золя). Критики называли Флобера «фанатиком стиля». При этом его требовательность – не причуда эстета. Рисуя мир «цвета плесени», писатель полагал, что подобное изображение может стать привлекательным для читателя прежде всего благодаря стилю, совершенству формы, неожиданным изобразительным средствам. Хотя, конечно же. он хорошо понимал, что «нет прекрасных мыслей без прекрасной формы, и наоборот». Флобер был убежден в нерасторжимом единстве содержания и формы. «Форма – сама суть мысли, как мысль – душа формы, ее жизнь». «Сама по себе закругленность фразы ничего не стоит, а все дело в том, чтобы хорошо писать». Отсюда – те «нечеловеческие усилия» (Мопассан), которые затрачивает Флобер в поисках единственно нужных ему слов для точного выражения истин, открывшихся ему в жизни.

Вероятно, поэтому черновики романа «Госпожа Бовари» насчитывают более трех тысяч страниц, хотя само произведение содержит едва ли более 350-ти. Этот факт свидетельствует о том, что Флобер мучительно решал вопрос, как найти эстетическое, прекрасное в полом и серо – будничном буржуазном существовании, как разрешить проблему правдивого и красивого, исходя из принципа: вне правды жизни нет прекрасного.