2.2 Современное изобразительное искусство второй половины XX в. На материале рассказа а.С. Байетт «Body Art».

Сборник Little Black Book, впервые изданный в 2003 г, состоит из пяти рассказов: The Thing in the Forest, Body Art, A stone Woman, Raw Material, The Pink Ribbon. Лейтмотивом, проходящим через все произведения, выступает цвет, который напрямую связан с изобразительным искусством XX в., будучи важным элементом таких направлений, как фовизм, абстракционизм и т.д. [Дэмпси 2008]. Кроме того, цвет является отражением психического и психологического состояния человека [ ], а это значит, что он выступает в роли ключевого инструмента в построении и раскрытии образов персонажей.

В основе сюжета рассказа Body Art лежат сложные отношения между доктором больницы Святого Пантелеона (St. Pantaleon’s), гинекологом Дэмианом Беккетом (Damian Becket) и студенткой-художницей, бывшей пациенткой гинекологического отделения Дэйзи Уимпл (Daisy Whimple). Перенеся тяжелый оборот, Дэйзи возвращается в больницу через год, но уже в качестве художника, принимающего участие в проекте декорации палат. Там она знакомится с доктором Беккетом, который в дальнейшем предлагает ей работу - систематизировать предметы искусства, входящие в коллекцию больницы – она соглашается. Вскоре выясняется, что Дэйзи имеет корыстные помыслы относительно коллекции, однако, ни одно дело не остается безнаказанным – судьба наказывает ее, правда, весьма своеобразно.

Экфрасисы, которые А.С. Байетт использует в рассказе, можно также разделить на два типа: описание работ всемирноизвестных художников (в этом рассказе — работ абстракционистов) и описание работ молодых, неизвестных художников (здесь — произведений Д. Уимпл). Как и в рассказе The Chinese Lobster, эти два типа противопоставлены друг другу. Исследуя рассказ Body Art, мы будем выделять экфрасисы выборочно, поскольку наш интерес заключается в анализе функций именно описаний этих направлений в искусстве.

Впервые упоминание работ абстракционистов в рассказе происходит в завершении описания коллекции картин и антиквариата, которой владеет больница: «One of the paintings from the Collection – a Dutch painting of an anatomy lesson being performed on a stillborn infant – had hung in the entrance hall. It had been Damian Becket’s idea to take it down and put it in the Hospital Committee Room, replacing it with a large abstract print by Albert Irvine, which he himself donated. Carried away by the brilliance of Irvine’s powerful brushstrokes, pink and gold, scarlet and royal blue, woven with emerald and flicks of white, he had talked the hospital into collecting other modern works, inviting sponsors, talking the artists into loans and concessions¹». [Byatt, 2004: 65]. Картина Голландского художника противопоставлена работе современного абстракциониста, что неудивительно – своего пика искусство Голландии или Фламандское искусство достигает в XVII веке. «Художники находят поэтическую красоту в обыденном, умеют одухотворить и возвысить мир материальных вещей» [ ]. Реалистическая традиция находит свое выражение сюжете картины - изображение урока анатомии и новорожденного ребенка в качестве наглядного пособия – то есть объекте действительности. А.С. Байетт описывает лишь то, что изображено на картине: «a Dutch painting of an anatomy lesson being performed on a stillborn infant²». Кроме того, не указан конкретный автор, только направление, что может означать только то, Доктор Дэмиан разбирается в искусстве (может определить направление), но безразличен к нему.

1. Одна из картин Коллекции - голландское полотно, изображавшее проведение урока анатомии на телах мертворожденных младенцев – висела в вестибюле. Идея перевесить ее в Комнату собраний комитета больницы, водрузив на ее место большое абстрактное полотно кисти Альберта Ирвина, принадлежала Дэмиану Бейкеру, спонсировавшему покупку последней. Увлеченный блеском крупных мазков художника, сочетанием розового с золотым, алого с насыщенным синим, переплетающегося изумрудными нитями с белыми вкраплениями, он уговорил руководство больницы и дальше собирать коллекцию современного искусства, приглашать спонсоров, просить художников о передаче работ в долг или в дар.

Беккет считает, что холл больницы не лучшее место для подобного искусства, и заменяет ее на абстракцию Альберта Ирвина, именитого Британского абстракциониста, для которого главное в творчестве – это «игра и свобода с цветом, формой, материалом» [Albert Irvin]. В своих «полотнах-трафаретах» он использует акриловые краски сочных и ярких цветов, и в описании его полотна упоминается только как, каким образом, в какой технике нарисована картина: «the brilliance of Irvine’s powerful brushstrokes, pink and gold, scarlet and royal blue, woven with emerald and flicks of white». Таким образом, экфрасис выполняет здесь сравнительную – противопоставляет классическое и современное искусство, характерологическую – отображает личное отношение доктора Беккета к искусству: «Carried away by the brilliance of … he had talked the hospital into collecting other modern works, inviting sponsors, talking the artists into loans and concessions» и сюжетообразующую функции – противоречие «старого» и «нового» искусства с первых страниц рассказа выражает один из его основных конфликтов.

Как можно проследить далее, это было лишь начало к «коллекционированию нового искусства», в котором Дэмиан явно преуспел: «Painted banners by Noel Forster floated down from the inside of the Gothic tower. Huge abstract visions of almost-vases and possible-seashores by Alan Gouk, in bristly slicks of paint, purple, sulphur, puce, lime, ran along the walls. In the corridors were Herons and Terry Frosts, Hodgkins and Hoylands. A Paolozzi machine-man glittered, larger than life, next to the reception pigeon-hole³» [Byatt, 2004: 66]. Работы художников изображены не просто как описание увиденного, а, словно, прочувствованное душой каждое движение на полотнах: «almost-vases and possible-seashores», «in bristly slicks of paint, purple, sulphur, puce, lime, ran along the walls».

2 Рисованные плакаты Ноэля Фостера плавно спускались из центра Готической башни. Огромные абстрактные иллюзии почти-ваз и вроде-лагун Алана Гука, выполненные жесткими мазками пурпура, серого, красно-коричневого, лимонного, тянулись вдоль стен. В коридорах висели Херон и Терри Фрост, Ходжкин и Хойланд. Человек-машина Паолоцци ярче самой жизни блистал рядом со стойкой приемного отделения

Это дает основание утверждать об очередном примере характерологической функции экфрасиса, благодаря которой можно еще раз убедиться в том, что доктор Дэмиан восхищается абстракционистами. Развивая эту мысль, стоит обратить внимание на направления, к которым принадлежат художники, поскольку они также раскрывают характер и мировоззрение доктора Беккета. Проанализировав литературу по творчеству перечисленных художников, было замечено, что истории становления двух художников представляются наиболее интересными: Петрика Херона и Эдуардо Паолоцци.

Патрика Херона относят к художникам течения «ар информель», в котором находит свое отражение философия экзистенциализма Сартра. При этом для самого П. Херона основополагающим является цвет: «В живописи по-прежнему остается большое пространство для исследования – в области цвета (и ни в какой другой)» [там же]. Читая произведение, становится понятно, что жизнь доктора Дэмиана скорее напоминает существование – он отказывается от Христианской религии, хотя был воспитан в строгих канонах католицизма, брак оказывается неудачным - жена оказывается фригидной, а женщины в целом - «воплощением плоти», и только искусство наполняет его жизнь смыслом. Интересно становление творчества художника Эдуардо Паолоцци. Вдохновленный идеями дадаизма (отрицания традиционных форм искусства), он осмысляет рост массовой культуры в жизни общества и создает произведения «привлекательные для массового потребителя» [ ] – искусство поп-арта. Иными словами, искусство перестает быть чем-то недосягаемым, оно доступно обычному обывателю, поэтому такое произведение, понятное для посетителей больницы – обычных людей, доктор помещает рядом со стойкой приемного отделения – самым посещаемым местом в больнице.

Подводя итог анализа описания работ, которые находятся в больнице, следует обратить внимание на символическую функцию экфрасиса – место расположения картин не случайно. Жизнерадостная абстракция Ирвина в вестибюле больницы скрашивает пребывание пациентов в больнице, более того, не вызывает грустных или неприятных ассоциаций. Наконец, может заинтересовать посетителей, находящихся в очереди, предложив им разгадать смысл, заложенный автором. Пугающая обычных обывателей картина XVII в. помещена в кабинет собраний Совета больницы. Доступ туда имеют лишь люди просвещенные, которые относятся к сюжету картины, как к обычной жизненной ситуации, а не чему-то ужасному, помимо этого, зачастую консервативные в своих убеждениях.

Описание квартиры Дэмиана играет важную роль в создании его образа: «He lived in a Docklands apartment, glass-walled and very modern, looking over at Canary Wharf. It was simultaneously austere and brilliant. His furniture was chrome and glass and black leather. His carpet was grey. His walls were white, and were hung with abstract works – several of Patrick Heron’s 1970s silkscreens, some of Noel Forster’s intricately interlaced ribbons of colour, resembling rose windows, a Hockney print of cylinders, cones and cubes, a framed poster of Matisse’s Snail. He had also one or two brilliant Korean silk cushions in traditional green, gold, shocking pink and blue³» [Byatt 2004: 68-69]. (Он жил в квартире со стеклянными стенами в районе Докланда, очень современной, с видом на Канарский причал. Она была одновременно аскетичной и блестящей. Его мебель было выполнена из хрома, стекла и черной кожи. Его ковер был серым. Его стены были белыми, и на них висело множество абстрактных работ – несколько из шелкографии Патрика Херона 70х годов, ряд картин Ноэля Форстера, представляющих собой сложное переплетение разноцветных полос и напоминающих готические окна-розетки, гравюра Хокни с цилиндрами, конусами и кубами, постер «Улитки» Матисса в рамке. Интерьер квартиры выполнен в стиле минимализм, характерному для Европы второй половине XX в. Все находящееся в квартире можно условно поделить на два «мира»: мир вещей и мир идей.

3 Он жил в квартире со стеклянными стенами в районе Докланда, очень современной, с видом на Канарский причал. Она была одновременно аскетичной и блестящей. Его мебель было выполнена из хрома, стекла и черной кожи. Его ковер был серым. Его стены были белыми, и на них висело множество абстрактных работ – несколько из шелкографии Патрика Херона 70х годов, ряд картин Ноэля Форстера, представляющих собой сложное переплетение разноцветных полос и напоминающих готические окна-розетки, гравюра Хокни с цилиндрами, конусами и кубами, постер «Улитки» Матисса в рамке.Также у него была одна или две потрясающих корейских шелковых подушки выполненных в традиционных зеленых, золотых, насыщенно розовых и голубых тонах.

К первому относится сама квартира «His furniture was chrome and glass and black leather. His carpet was grey. His walls were white». Цвета пространства - монохромные: черный, серый и белый, часто играющие в произведениях искусства роль фона. При этом поверхности предметов, наполняющих квартиру, обладают отражающим свойством: «His furniture was chrome and glass and black leather». С одной стороны, здесь проявляется эстетическая функция экфрасиса. Доктор Беккет уделяет внимание не только картинам, которые заполняют пространство его дома, но и использует необычные, даже непрактичные материалы в мебели. Это означает, что он педантично относится к своему «материальному» окружению. С другой стороны, будучи холостяком и врачом, который пропадает день и на ночь на работе, он может позволить себе недолговечные материалы. Глубинный же смысл этих материалов заключен в их способности отражать окружающую действительность. Дэмиан помешан на искусстве, поэтому все, что не является произведением искусства и не несет в себе идеи, должно хотя бы на физическом уровне (отражением) «осмыслить» работы абстракционистов. Наконец, отражательное свойство материалов способно создать атмосферу единого, заполненного арт пространства, где в каждом предмете можно увидеть его интерпретацию произведения искусства.

«Мир идей» - это произведения искусства в доме Беккета. Интересно, что картины абстракционистов: Херона, Хокни и Форстера (британских художников) словно сливаются с пространством всей квартиры: «several of Patrick Heron’s 1970s silkscreens, some of Noel Forster’s intricately interlaced ribbons of colour, resembling rose windows, a Hockney print of cylinders, cones and cubes». А.С. Байетт не озвучивает, какие именно картины висят в квартире доктора, однако одна все же выделяется «a framed poster of Matisse’s Snail». Здесь можно говорить о смыслообразующей функции экфрасиса – произведение Матисса – это постер, скорее всего даже не нарисованный, а напечатанный, он не может нести в себе ни идеи, ни живой энергетики, так как создан не человеком, поэтому он отделен от всего пространства рамкой. С другой стороны, отчетливо прослеживается историческая функция экфрасиса – ведь до 40х гг. XX века абстракционизм не пользовался популярностью. «Значительное противодействие этому направлению оказывали представители других модернистских течений – Пикассо, Матисс и другие. Они заявляли, что абстрактная идея не позволяет выразить протест против действительности и показать красоту окружающей природы. Несмотря на отсутствие внимания, абстракционизм продолжал развиваться» []. Отсюда – диалектичная трактовка: А.С. Байетт называет конкретное произведение, но в рамке. То есть независимо от исторических обстоятельств человеку может нравиться то, что на самом деле он презирает. Так мы сталкиваемся с сюжетообразующей функцией экфрасиса – диалектика человеческой души, выряженная через описание картины, находит место и в отношениях между Дэмианом и Дэйзи.

Вторым типом описания произведений искусств, встречающимся в рассказе, является описание работ молодых, неизвестных художников. Примером этого выступает творчество Дэйзи Уимпл. По сравнению с описанием и упоминанием картин художников-абстракционистов, искусство студентки описано намного меньше в произведении. Важно то, что описывается оно через визуальное восприятие Дэмиана, а значит человеком с конкретным отношением к искусству. Впервые мы сталкиваемся с его трактовкой творчества Дэйзи по пути в палату – в самом начале произведения: «It looks a little dangerous. His tired senses took in the fact that the ward beyond the ladder was crisscrossed with a rainbow of coloured strips of plastic, and strips of Indian looking cloth spangled with mirror-glass. There were also brass bells and clusters of those eye-shaped beads that ward off the Evil Eye. They did lighten the darkness of the upper vaulting. They also emphasized it⁴» [Byatt 2004: 58].

4 Это выглядит немного опасно. Его утомленные чувства поверили в то, что пространство под лестницей было испещрено радугой разноцветных пластмассовых полосок, а кусочки индийской ткани переливались зеркальными искорками. Там еще были латунные колокола и скопления этих бусинок в форме глаза, чтобы защититься от сглаза. Они еще подсветили тьму верхних сводов, тем самым подчеркнув ее.

Яркие краски, по словам самой Дэйзи, были призваны отвлечь пациенток, особенно тех, чей диагноз был неутешительным, от грустных мыслей. Рецептивная функция экфрасиса выражается в том, что через призму восприятия доктора Беккета, читатель видит творчество Уимпл. Для Дэмиана ее «проект» - нечто напоминающее оберег от сглаза, вещь экзотическую, относящуюся к чуждой Европе религии: «There were also brass bells and clusters of those eye-shaped beads that ward off the Evil Eye». Использование индийской тематики сопряжено с мировоззренческой функцией экфрасиса – Дэйзи Уимпл противостоит христианству – то есть старому укладу жизни, она использует аллюзии на индуистских Богов (еще более древних), но в своей современной интерпретации. О своем искусстве она говорит: «I’m into installations or I would be if there was any space anywhere I could get to install anything» («Я занимаюсь инсталляциями, или занималась бы ими в любом месте, где могла бы делать что-то подобное».) То есть важным для нее становится само пространство, чтобы оно существовало, а наполнить его идеей – вторичное дело.

Самое крупное описание творчества Дэйзи в рассказе происходит опять же через призму восприятия доктора Беккета, когда, увидев ее произведение, он разоблачает студентку в воровстве: «It was a representation of the goddess Kali, who was constructed out of many elements. <…> Kali’s black body was a paintes echoche sculpture. Her head was a waxwork Vanitas, half smiling lady, half grinning skull, lifesize, crowned with matted ropes of seemingly human hair. Her four arms were medical prostheses, wooden or gleaming mechanical artefacts, ending in sharp steel and blunt wooden fingers, and one hook, from which hung what looked like a real shrunken head, held by the hair⁵» [Byatt 2004:103-104].

5 Это было репрезентацией богини Кали, которая была сооружена из множества элементов. <…> Черное тело Кали было раскрашенной кожаной скульптурой. Ее голова была восковым Vanitas – наполовину улыбающаяся леди, наполовину – скалящийся скелет. Выполненная в натуральную величину, она была увенчана пучком спутанных и, как казалось, человеческих волос. Ее четыре руки были четырьмя медицинскими протезами, деревянными или металлическими артефактами, оканчивающимися острыми стальными и тупыми деревянными пальцами и одним крюком, на котором покачивалась будто бы настоящая человеческая голова, подхваченная за волосы.

Образ Черной Богини Кали в философии Индуизма имеет дуалистичную природу: с одной стороны – это Богиня смерти и разрушения, с другой – покровительница женского начала и плодородия []. Поэтому экфрасис выполняет символическую функцию, соотнося голову статуи богини (двойственность лица) с ее историческим контекстом. Кроме того экфрасис выполняет мировоззренческую функцию – доктор Дэмиан в ужасе от того, что он видит, поэтому его речь наполнена терминами тех вещей, которые украла Дэйзи и применила в своей инсталляции. Для него эти артефакты представляют историческую и эстетическую ценность, Дэйзи видит в них вещи, которые могут помочь объяснить ее собственное видение искусства.

Что же касается взаимоотношения этих двух видов искусства: абстракции и инсталляции, то Дэйзи, говоря о первом, замечает: «Well, no, not like this at all» (О нет, совсем не нравится). Это выражает лишь то, что для Дэйзи искусство модернизма (абстракционизм в частности) устарело, ее привлекают новые формы и виды искусства.

Ее же творчество, выраженное в инсталляции, как в свое время и абстракционисты, не понято большинством людей ее времени. Все объясняется очень просто: новаторам, а особенно женщинам, очень непросто быть признанными сразу, а не спустя много лет.