Часть шестая германские аграрные пошлины, их история и значение для современной германской торговой политики

§ 25. Движение цен на хлеб и хлебные пошлины

1. Приблизительно 1875 г. является поворотным пунктом в истории сельского хозяйства Центральной и Западной Европы. До этого времени страны Центральной и Западной Европы вынуждены были сами производить на своей огромной территории преобладающую долю зернового хлеба, необходимого для их возраставшего населения. До 1873 г. германский таможенный союз вывозил больше пшеницы, чем ввозил. В 1873–1874 гг. впервые ввоз пшеницы превысил вывоз, 1875 г. был последним, давшим превышение вывоза над ввозом. В отношении ячменя и овса отечественное производство тоже до начала 70-х годов покрывало отечественный спрос. Только рожь, которая, правда, являлась главным германским зерновым хлебом, уже в 1852 г. ввозилась в область германского таможенного союза в большем количестве, нежели вывозилась оттуда. Однако, превышение ввоза над вывозом до 1875 г. было сравнительно незначительно. Только в Англию, с ее исключительно удобными путями сообщения, иностранный хлеб после отмены английских хлебных пошлин, т.e. с 1840 г., привозился с каждым годом все в большем количестве. Но часть этого хлеба поступало из Восточной Европы, которая в то время была еще слабее заселена, чем ныне: из России, Венгрии, из областей бывшего польского королевства, а также из Восточной и Западной Пруссии и Померании.

Рост населения в Европе привел к тому, что цены на хлеб стали повышаться. В 20-х годах ХIХ столетия они опустились по самого низкого уровня, что было вызвано отчасти хорошим урожаем в течение нескольких лет под ряд, отчасти техническим прогрессом в сельском хозяйстве. В ту пору сельские хозяева, которые были обременены долгами еще со времени войны, очутились в очень тяжелом положении. Но затем в последующие годы [208] цены на хлеб снова поднялись. Особенно они стали повышаться, начиная с 40-х годов. Своего минимума они достигли к середине 70-х годов.

Для сельских хозяйств, в особенности для крупных имении, рост цен на хлеб открыл собой период пышного расцвета, земельная рента росла к одновременно с этим сильно поднялись цены на земельные участки. Даже у тех, кто покупал или арендовал :земли по слишком высоким ценам или получал их по высоким ценам при разделе наследства, благодаря росту хлебных цен и техническим усовершенствованиям доходы все более увеличивались. После нескольких лет хозяйничанья всякое имение можно было перепродать с прибылью.

Начиная с 70-х годов положение совершенно изменилось Железнодорожное строительство и пароходное сообщение вызвали этот переворот. На первых порах новые средства сообщения, правда, оказались выгодны для германских сельских хозяев. В то время Германия производила пшеницу и мясо в большем количестве, НЕЖЕЛИ сама потребляла, и постройка железных дорог давала некоторым местностям возможность принять более усиленное участие в экспорте.

Но положение изменилось, когда к железнодорожному строительству приступили страны Восточной Европы и заокеанские страны, и когда во второй половине 70-х годов морские фрахты сильно упали, вследствие застоя в хозяйственной жизни. Хлеб, который раньше считался товаром не выдерживающим далекой перевозки, стали теперь отправлять на большие расстояния. Россия, Великобритания, Соединенные Штаты, Аргентина, Ост-Индия могли теперь отправлять спой хлеб с Центральную и Западную Европу. Их вывоз колоссально возрос.

Хлеб направлялся главным образом в Англию и Германию. Благодаря росту своего населения обе эти страны покупали все большее количество хлеба за границей. С удешевлением стоимости перевозки цены на хлеб упали в старых культурных европейских странах; дешевизна обработки земли в новых странах определяла цены хлебных продуктов на мироном рынке. Многие сельские хозяева обанкротились. В частности, судьба эта постигла всех, кто приобрел имения после войны но слишком дорогим ценам и влез и долги. То были крупные земледельцы рассчитывавшие на дальнейшее повышение хлебных цен, а тем самым и цен на землю. Когда цены стали падать, они оказались не в состоянии справиться со своей задолженностью.

2. Тогда германские сельские хозяева, которые до того времени были фритредерами, стали вдруг требовать сельскохозяйственных покровительственных пошлин. Сельские хозяева восточной Германии были прежде фритредерами, потому что они продавали свой хлеб в Англию по дорогой цене, и вместо него ввозили дешевые промышленные изделия. До тех пор, пока германское сельское хозяйство больше вывозило хлеба, чем ввозило, сельские [209] хозяева стояли за свободную торговлю; когда они были вытеснены с английского хлебного рынка, они стали требовать покровительственных пошлин, чтобы обеспечить исключительно для себя отечественный рынок.

Руководивший в то время германской политикой князь Бисмарк, желал посредством пошлин создать самостоятельные доходы для имперского правительства. Это способствовало тому, чтобы торговая политика Германии, которая до того времени держалась принципов свободной торговли стала с 1879 г. протекционистской.

Однако, таможенный тариф 1879 г. установил весьма умеренную пошлину на хлеб, а именно – одну марку за 100 килограмм пшеницы и ржи. Но в виду дальнейшего падения заграничных фрахтов, эта пошлина не давала достаточного покровительства. Цены продолжали падать. Русские железные дороги, под влиянием германских пошлин, так понизили свой тариф, что для более отдаленных местностей тариф совершенно не был чувствителен. Американские фрахты тоже понизились. Тогда тарифные ставки в Германии были утроены: в 1885 г. они были повышены до 3 марок да 100 килограмм пшеницы или ржи

Но для хлебопашества открывались все новые страны, а вместе с тем это были годы прекрасных урожаев как в Германии, так и за границей. В то же время стоимость морской перевозки беспрерывно падала, и под влиянием этого цены на хлеб тоже продолжали падать.

Тогда в 1887 г. пошлины были снова повышены, на этот раз до 5 марок?

Но здесь последовал отпор; страны, экспортировавшие хлеб, стали принимать меры для противодействия. В частности это сделали Соединенные Штаты, Россия и Австро-Венгрия. Принятие оборонительных мер совпало с плохими урожаями, вследствие которых цены на хлеб сильно повысились. Тогда в Германии последовало понижение хлебных пошлин с 5 до 3 1/2 марок. Это понижение, которое император Вильгельм назвал «спасительным подвигом» канцлера Каприви, послужило поводом для организации союза, сельских хозяев. Князь Бисмарк поддержал союз, чтобы ОТОМСТИТЬ тем, кто его свергнул, и тем, кто его заменил. Граф Каприви подал в отставку, требование восстановления хлебных пошлин увенчалось успехом. Закон 25 декабря 1902 г. устанавливал для пшеницы минимальную пошлину в 5 1/2 марок, а для ржи в 5 марок. Этот новый таможенный тариф вступил в силу 1 мая 1906 г.

3. Действие хлебных пошлин.

а) При изучении влияния, оказанного хлебными пошлинами, необходимо различать период до вступления в силу русско-германского торгового договора 1894 г. и последующую эпоху. Сначала пошлины не дали того повышения цен, на которое рассчитывали сельские хозяева. Иностранного хлеба было так много, что несмотря на пошлины, цены продолжали падать даже на германских рынках. Но о Германии они упали не так сильно, как за границей.

[210] Когда нужно было вводить хлебные пошлины или повышать уже установленные пошлины, то Бисмарк утверждал, что пошлина целиком или частично падает на заграницу: последняя вынуждена продавать нам свой хлеб, так как у нее нет другого рынка. Если мы затрудним иностранному хлебу доступ на свой рынок, то из опасения конкуренции других стран, возделывающих хлеб, цены падают, и таким образом пошлину несет заграница. Когда Бисмарк, выступил с этим доводом в рейхстаге, это рассматривалось как полемический прием. Если он серьезно так думает, говорили ему, то пошлина является пустой затеей, ибо в таком случае она не достигает как раз той цели, ради которой ее вводят, – повышения внутренних цен в интересах германских сельских хозяев. Но этим утверждение Бисмарка еще не опровергается, необходимо исследовать его подробнее.

Не подлежит сомнению, что пошлина затрудняла ввоз иностранного хлеба в Германию. Вследствие этого хлеб скоплялся на мировом рынке и цены должны были падать. Но не верно то, что хлебные цены на мировом рынке падали на всю сумму германских пошлин. На мировой рынок хлеб, в особенности пшеница, поступал в таком количестве, что потребление Германии составляло лишь незначительную долю его. Поэтому германская пошлина на пшеницу могла оказывать лишь незначительное понижательное действие. Иначе обстояло с пошлинами, которые Бисмарк ввел на рожь, и которые затрагивали Россию. До начала нынешнего столетия Россия была почти единственной страной, вывозившей рожь в Германию. Россия была сильно в долгу у Западной Европы. Государство, задолжавшее загранице, платит проценты по своим долгам, покупая спои отечественные требования на заграницу и пересылая их туда. Для того, чтобы такие требования возникали, необходимо вывозить товары. Это обстоятельство может побудить государство, там, где оно является собственником железных дорог, понизить железнодорожный тариф, чтобы этим облегчить вывоз, затрудняемый ввозными пошлинами. При таких условиях пошлина падает на заграницу. Это и имело место в России, когда Германия ввела, а затем еще повысила пошлину на рожь. Россия понижала тарифы на железных дорогах, доставлявших рожь в Германию, и таким образом несла бремя пошлины на рожь.

Вопреки предсказаниям фритредеров, пошлины, введенные Бисмарком на пшеницу и рожь, действительно не всегда полностью выявлялись в хлебных ценах. На севере и северо-востоке Германия, в период действия этих пошлин, внутренние цепы на рожь и пшеницу превышали цены мирового рынка не на всю сумму пошлины. Дело в том, что эти области производят больше хлеба, нежели они сами потребляют. Повышение внутренних цен по сравнению с ценами мирового рынка, вызванное введением пошлин, не позволяло выразить хлеб, а в то же время отправка ею на запад и на юг Германии, где ощущается потребность во ввозе хлеба, затруднялась высокими расходами по железнодорожной перевозке. Для [211] этих областей было выгоднее ввозить иностранный хлеб по водным путям, вместо того, чтобы платить за хлеб из восточной Германии кроме высокого фрахта, еще и цену, которая превышала бы цену мирового рынка на всю сумму пошлины. Вследствие этого, создалось такое положение, что на юге Германии бисмарковские пошлины с самого начала выявлялись полностью, тогда как германский восток вынужден был довольствоваться ценою, которая слагалась) из цены мирового рынка, с добавлением к ней пошлины, но за вычетом стоимости перевозки хлеба в западную Германию. К этому присоединилось еще то обстоятельство, что северогерманские сорта хлеба не так охотно покупались на юге Германии, ибо они, вследствие незначительного содержания клейковины, дают муку не столь пригодную для выпечки, так что к этим сортам при помоле необходимо примешивать иностранное зерно.

Впрочем, цены ячменя на внутреннем рынке были в течение всего этого времени выше цен мирового рынка на всю сумму пошлины, потому что германская пивоваренная промышленность не могла обходиться без австро-венгерского ячменя, а затем вследствие чего, что германское животноводство нуждалось в громадных количествах кормового ячменя.

Для того, чтобы уменьшить разницу в цене на хлеб, существовавшую, с одной стороны, на востоке, а с другой – на западе и юге Германии, прусское железнодорожное управление ввело в 1891 г. поясной тариф, который, понижая фрахты в зависимости от расстояний, чем поощрял перевозку хлеба и муки с северо-востока на юг и на запад. Но это угрожало единству германских сельских хозяев. В южной и западной Германии сельские хозяева привыкли, благодаря своему географическому положению, к более высоким ценам. Они чувствовали себя обиженными подвозом более дешевого хлеба из областей, расположенных на восток от Эльбы. Вследствие этого пришлось снова отменить поясной тариф. Тогда попытались достичь той же цели посредством отмены так называемого «доказательства тождественности» («Identitatsnachweis»). Это было сделано законом 27 апреля 1894 г.

Согласно принципам таможенного права, товар, подлежащий оплате пошлиной при ввозе из-за границы, имеет быть освобожден от пошлины только в том случае, если будет доказано, что именно тот самый товар, который ввозится, будет снова вывезен, в таком же самом виде или в измененном, переработанном состоянии. Другими словами, должна быть доказана тождественность (Identitat) ввозимого и вывозимого товара. Этот принцип оставался в Германии до 1894 г. в силе и в отношении хлеба. Его устранение законом 1894 г. называют отменою доказательства тождественности.

На основании этого закона, при вывозе ржи, ячменя, стручковых плодов и некоторых других сельскохозяйственных продуктов, производилась выдача ввозных свидетельств. Обладатель ввозного свидетельства имел право ввезти беспошлинно из-за границы то [212] количество означенного рода хлебов, которое было указано в ввозном свидетельстве. Но он мог также представить свидетельство в таможенное управление в зачет пошлины, которую ему нужно было платить при ввозе других товаров, поименованных в особом списке. В числе этих товаров важнейшими били нефть, кофе и ряд других колониальных товаров. Тем, что вывозные свидетельства, получаемые при вывозе хлеба, допускались для оплаты пошлины при ввозе хлеба и других товаров, создавался рынок для утих свидетельств. Таким образом хотели предупредить их обесценение Те, кто желали ввозить товары, стремились приобрести такие ввозные свидетельства. Это должно было производить такое же действие, как вывозная премия на хлеб. Если цена на хлеб внутри с граны не достигала мировой цены плюс пошлина, то торговец хлебом зарабатывал на вывозе: за границей он получал цену мирового рынка, а, кроме того, при вывозе он получал вывозное свидетельство, в размере пошлины, полагающейся при ввозе того количества и сорта хлеба, которое он вывозил. Это свидетельство он продавал лицам, желавшим импортировать товары, по которым оплата пошлины допускалась при помощи таких ввозных свидетельств. Торговцу было выгодно вывозить хлеб до тех пор, пока цена на внутреннем рынке не поднималась благодаря его экспорту до того уровня, когда ввоз уже переставал быть выгодным. Это наступало тогда, когда цена на внутреннем рынке соответствовала цене мирового рынка плюс пошлина. Отмена «доказательства тождественности» означала, таким образом, предоставление премии за вывоз товара, при чем премия заключала в себе тенденцию повышать цену на внутреннем рынке сравнительно с ценою на мировом рынке до размера взимаемой пошлины.

Так как до периода действия 5-марковой пошлины цены на рожь и пшеницу лишь в исключительных случаях превышали цену мирового рынка на всю сумму пошлины, то сельские хозяева имели все основания быть благодарным графу Каприви, несмотря на проведенное им снижение пошлины с 5 до 3 1/2 марок. Произведенная им одновременно отмена «доказательства тождественности» привела к тому, что внутренние цены фактически в большей степени превышали цены мирового рынка на рожь, нежели это имело место при действии 5-марковой пошлины. В действительности, однако, как известно, отношение германских сельских хозяев к Каприви было как раз обратное.

б) Влияние хлебных пошлин на ввоз хлеба. Ввоз четырех главнейших сортов хлеба вследствие введения пошлин отнюдь не сократился. Наоборот, в среднем, за эти годы он продолжал возрастать. Это относится ко всем четырем видам хлеба до начала нового столетия. В то время, как ввоз пшеницы ячменя продолжал возрастать, ввоз овса упал, и за самые последние годы перед войной вывоз его даже превышал ввоз. Что касается ржи, то она 11908 г. беспрерывно вывозилась и большем количестве, нежели ввозилась. В общем итоге ввоз Германии в 1913 г., по главнейшим [213] видам хлебов, включая сюда и кукурузу, превысил на 705 миллионов марок ее вывоз.

При этом собственное производство хлебов в Германии не уменьшалось, а, наоборот, общий размер хлебов, а также сбор с единицы площади, значительно увеличился. Однако, население росло еще быстрее. В то время, как в, 1875 г. в Германии по переписи числилось 42,7 миллионов жителей, в 1910 г. его оказалось не менее 64,9 миллионов. Это было последствием усилившейся индустриализации германского народного хозяйства. Переход населения Германии от сельскохозяйственного к промышленному труду привел к тому, что сотни тысяч людей, эмигрировавшие вследствие невозможности найти заработок у себя на родине, в те годы, когда Германия была, по преимуществу, аграрной страной, теперь оставались дома.

Усиление индустриализации повлекло за собой не только увеличение численности населения, но и изменение ею продовольственных потребностей. Прежде население Германии питалось главным образом ржаным хлебом. Начиная, с 1876 г. все больше стали ввозить пшеницу. Это привело к тому, что пшеница стала расцениваться дешевле ржи. В виду того, что пшеничный хлеб не только вкуснее и лучше для пищеварения, но также более пригоден в качестве пищи для городского населения, нежели ржаной, так как он содержит в себе больше белков, то, с ростом индустриализация, доля ржи в общем количестве потребления хлеба падала, а потребление пшеничной муки возрастало. Это имело место до тех пор, пока падали цены на пшеницу, т.е. до 1907 г.

Как уже указано, одновременно с усилением ввоза хлеба в самую Германию сильно увеличился средний сбор с единицы площади. Если предположить, что данные германской статистики урожая точны, то за время с 1882 по 1910 гг. сбор с единицы площади увеличился по ржи на 55%, по пшенице на 35%, по ячменю на 24% и по овсу на 38У2%. Однако, приходится предположить, что статистика урожая до войны указывала слишком высокие цифры. Но если даже эти цифры были вполне правильны, то и тогда мм противостояло увеличение населения за тот же период приблизительно на 2/5. Вследствие этого посевная площадь хлебов па душу населения уменьшилась па 25%.

Увеличение среднего сбора с единицы площади не может быть объяснено влиянием хлебных пошлин. Это можно было бы утверждать лишь в том случае, если бы, благодаря хлебным пошлинам, цены и поднялись настолько, что покрывали бы издержки, подрастающие при более интенсивной обработке земли. Между тем, цены с 1876 по 1905 г.г., невзирая на все пошлины, падали. и оставались на низком уровне. Следует признать неправильным утверждение, которое приходится часто слышать и которое объясняется ложным пониманием закона о производительности почвы, будто в сельском хозяйстве всякое увеличение урожая достигается только благодаря относительно возрастающим затратам. Действительно [214] ли это совершается таким образом, зависит от того, в каком взаимоотношении находятся между собой отдельные факторы, влияющие на рост насаждении ни данном земельном участке. Если большинство этих факторов имеется в надлежащем размере, но если их полное действие затрудняется тем, что только один или немногие из факторов, поддающихся воздействию человека, представлены слишком слабо, или, наоборот, слишком сильно, то сбор значительно увеличивается, как только удается привести эти факторы к уровню, соответствующему прочим условиям. Возможно, что тогда последний полученный центнер урожая обойдется не дороже, а, наоборот, дешевле, нежели все предыдущие. В таком случае говорят о «применении усовершенствованной техники». В качестве примера можно привести употребление искусственного удобрения на земельном участке, бедным питательными веществами, но находящимся в хорошем физическом состоянии и в благоприятных климатических условиях. Но особенно большое значение имеют здесь так называемые мелиорации, как, например, осушка, ирригация и т.д., благодаря которым улучшаются физические условия роста. Осушка производилась в Германии в таких размерах, что осушенная почва в настоящее время определяется в 80% всей почвы, используемой в германском хозяйстве.

Но и в тех условиях, когда увеличение урожая может быть достигнуто только благодаря увеличению натуральных затрат, это увеличение может быть выгодно, невзирая на падение цен на продукты, если стоимость интенсивной обработки почвы падает еще в большей степени, нежели цены на продукты. Это имело место в течение последних десятилетий. Здесь в первую очередь следует упомянуть удобрительные вещества. Искусственное удобрение было перед войной вдвое дешевле, нежели за 25–35 лет перед тем. Но и цены на сельскохозяйственные машины тоже упали. Кроме того, понизился процент на капитал, так как благодаря развитию кооперации кредит обходился сельским хозяевам значительно дешевле и был гораздо более доступен, нежели несколько десятков лет тому назад. Кроме того, большое сокращение расходов было достигнуто в сельскохозяйственных предприятиях благодаря землеустроительным работам. Например, в Баварии увеличение доходности, достигнутое благодаря землеустроительным работам, определялось в 1903 г., приблизительно, в 16 миллионов марок. В других областях Германии наблюдалось, приблизительно, то же самое.

В противоположном направлении действовал рост заработной платы сельскохозяйственных рабочих, поскольку она выдавалась деньгах. Но это отнюдь еще не означало, что труд становился дороже. Наоборот, то обстоятельство, что перед войной с меньшим числом сельскохозяйственных рабочих выполняли более значительные работы, чем 30 лет перед тем, свидетельствует о совершавшемся одновременно росте производительности труда. Поскольку [215] это не являлось результатом повышения интенсивности труда отдельных рабочих, вследствие увеличения заработной платы, это могло быть последствием удешевления труда, благодаря более целесообразному распределению рабочих и контролю за ними, а главным образом, благодаря замене человеческого труда животным и машинами. Сельские хозяева с торжеством указывали на рост урожайности, они усматривали в этом подтверждение своего мнения, что при соответствующих ценах на сельскохозяйственные продукты им легко будет покрыть всю потребность Германии отечественным производством. Они любили также ссылаться на международную статистику урожаев, которая показывала, что в Великобритании, Бельгии, Голландии и Дании сбор хлебов на единицу площади значительно выше, чем в Германии. Результатов, достигнутых там, по их мнению, можно было достигнуть в Германии. Но при этом не принималось во внимание то обстоятельство, что в вышеназванных странах такие успехи были достигнуты только благодаря тому, что там вся почва, за исключением пригодной для возделывания хлебов, оставалась невозделанной, и что те участки, которые раньше были меньше пригодны, были настолько улучшены в своих физических свойствах благодаря интенсивном) скотоводческому хозяйству, что затрата большего количества искусственного удобрения давала более благоприятные результаты. К тому же, там отсутствовали пошлины на хлеб, а беспошлинный ввоз хлеба не допускал посевов на менее плодородной почве. Если бы мы ограничили у себя возделывание хлебов участками, отличающимися такой же плодородностью, как те, на которых засевался хлеб в упомянутых странах, и если бы мы соответствующим образом подняли плодородность наших почв, то мы имели бы перед войной такой же, если не больше, урожай, как и там. Размер среднего урожая был у нас ниже вследствие посева на менее плодородных участках. Превышение вывоза ржи и овса над ввозом их, наблюдавшееся за последние годы перед войной, не могло служить доводом в пользу утверждения, что германское сельское хозяйство будто бы было тогда в состоянии покрывать всю потребность населения Германии в зерновом хлебе. Это превышение вывоза над ввозом вызывалось изменением в правилах о выдаче ввозных свидетельств на хлеб, имевшем место в 1906 г. Ввиду того, что вывозная премия на хлеб, которая получалась благодаря ввозным свидетельствам, по размерам своим равнялась пошлинам, то с повышением последних в 1906 г. была увеличена и вывозная премия. Она составляла с 1 мая 1906 г. до 4 августа 1914 г. 5 марок за двойной центнер. Кроме того, тогда же были отменены ограничения в пользовании ввозными свидетельствами. До 1906 г. ввозные свидетельства принимались в уплату только при ввозе того же вида хлеба, за экспорт которого было выдано данное свидетельство. Например, свидетельства, выданные за рожь, не принимались в оплату пошлины за пшеницу, свидетельства, выданные за овес – в оплату пошлины за ячмень. Но те и другие свидетельства принимались [216] В оплату пошлины за кофе или керосин. Эти ограничения были отменены 1 мая 1906 г. Одновременно с этим, пошлина на кормовой ячмень была понижена до 1,30 марок за двойной центнер. Между тем, сбор ржи увеличился отчасти благодаря техническим усовершенствованиям, в частности посеву особенно урожайных видов ее и применению искусственного удобрения, отчасти же потому, что рожью стали засевать пустовавшие прежде участки. Результатом этого было то, что сельские хозяева, которые прежде скармливали овес и рожь своему скоту, теперь стали придавать эти хлеба, пользуясь искусственно взвинченными ценами, а вместо них ввозили кормовой ячмень, на который была небольшая пошлина. На основании ввозного свидетельства можно было до августа 1914 г. за каждую вывезенную тонну ржи ввести почти 4 тонны ячменя. Таким образом, причину вывоза германской ржи следует искать не в относительном росте потребления пшеницы в пищу, a в том обстоятельстве, что в период с 1906 по 1914 гг. меньшее количество ржи уходило на прокорм скота. От такого вывода ржи и овса, поощряемого выдачей ввозных свидетельств, терпело ущерб Германское казначейство. Из средств, собранных с потребителей хлеба, выдавались премии сельским хозяевам, производившим хлеб. В результате этого в Германии наступило повышение цен на хлеб, которого при других условиях бы не было. В то же время за границей германскую рожь и германскую ржаную муку можно было приобретать значительно дешевле, нежели в самой Германии. Германская рожь применялась там в качестве корма для скота. За последние годы перед войной германская рожь ввозилась даже в Россию, тогда как раньше Германия получала из России огромное количество ржи. Россия даже ввела у себя пошлину на ввоз германской ржи. Со Швейцарией возник конфликт из-за пошлин на муку, который длился несколько лет. Швейцария взимала низкую пошлину за муку и в возврате пошлины Германией, а также в выдаче ею ввозных свидетельств усматривала скрытую экспортную премию. Пользуясь этой премией германская мука успешно конкурировала с швейцарской и разоряла швейцарскую мукомольную промышленность, которую Швейцария поддерживала у себя на случай войны.

в) Организацию германской статистик» плохо рекомендует то обстоятельство, чти в течение 40 лет существования хлебных пошлин, до 1914 г., официальные обследования не сумели дать безупречного ответа на вопрос какие именно предприятия в сельском хозяйстве извлекают пользу от повышения цен, вызываемого пошлинами. Получается такое впечатление, что в руководящих сферах боялись выяснения истины, К сожалению, насколько мне известно, результаты обследований, которые были произведены во время и после войны относительно сельскохозяйственных предприятий и народного продовольствия, которые заключают в себе очень много ценных данных, и до сих пор еще не опубликованы. Во всяком случае не подлежит сомнению следующее: от повышения [217] хлебных цен могли извлечь пользу только те сельские хозяева, которые продавали хлеб, а в таком положении находились, конечно, не все из них. Но официальная статистика не устанавливала, какое количество сельских хозяев продавало хлеб и какое должно было покупать или хотя бы прикупать его. Некоторые указания в этом направлении дают переписи сельскохозяйственных предприятий. Если исходить из предположения, что почти все предприятия, имеющие площадь до 5 гектаров, должны были прикупать хлеб либо для продовольствия людей, либо для прокорма скота, то хлебные пошлины приносили пользу менее чем в 25%сельских хозяев. В 1907 г. 23 3/4% сельскохозяйственных предприятии имели площадь более 5 гектаров. Это подтверждается и обследованиями, которые были произведены в некоторых небольших районах. Такое предположение, не опровергается данным статистики, из которых явствует, что чем меньше площадь под культурой, тем большая доля приходится на хлебные посевы. Наоборот, именно это и доказывает, что мелким и самым мелким сельским хозяевам хлебные пошлины не принесли выгоды, а ложились на них бременем. Высокие цены на хлеб заставили сельских хозяев покрывать большую часть своего потребления собственным производством, вместо того, чтобы прикупать по высоким рыночным ценам. Это подтверждается также официальным обследованием, которое было произведено в Австрии. Наоборот, понижение пошлины и связанное с этим удешевление хлеба влекло за собой у мелких и средних сельских хозяев сильное сокращение хлебных посевов и при этом без всякого уменьшения их доходов, потому что до тех пор они покрывали только потребности собственного хозяйства. Наоборот, сокращая хлебные посевы, эти сельские хозяева извлекали большую выгоду, потому что они могли возделывать на освободившихся участках другие культуры и продавать, собранные продукты по более высоким ценам. Это подтверждается, например, тем, что уже в 1910 г. хлебные пошлины в Рейнской провинции имели гораздо меньшее значение, нежели в Познани, потому что в Рейнской провинции, благодаря густоте и покупательной способности населения, мясные продукты расценивались по сравнению с хлебом гораздо выше, нежели в Познани. Что хлебные пошлины почти исключительно шли на пользу крупным сельскохозяйственным предприятиям может быть установлено еще и другим путем. В 1907 г. перепись выяснила, какую площадь посева занимают отдельные культуры в предприятиях различные размеров. При этом оказалось, как мы уже отметили» что посевы хлебов занимали относительно большее место в мелких предприятиях. Но в абсолютных цифрах площадь под хлебом была настолько незначительна, что даже, если бы хлеб шел на продажу, то выгоды от хлебных пошлин оказались бы совершенно ничтожными. В среднем на предприятие приходилось:

1) в предприятиях с площадью менее 5 гектаров – 0,21 гектаров хлебных посевов;

[218] 2) в предприятиях с площадью от 5 до 100 гектаров–3,84 гектаров хлебных посевов;

3) в предприятиях с площадью свыше 100 гектаров–74,68 гектаров хлебных посевов.

Таким образом политика хлебных пошлин была политикой, служившей интересам крупных землевладельцев.

4. По соображениям политическим и социальным перед войной было бы весьма полезно развить внутреннюю колонизацию в более широких размерах, нежели это делалось в Германии. Таким образом можно было бы несколько задержать скопление населения в больших городах и промышленных центрах, скопление влекущее за собою такие неблагоприятные социальные последствия. Но этому противились крупные промышленники, которые и союзе с сельскими хозяевами господствовали в прусском ландтаге, благодаря действовавшей тогда избирательной системе. Внутренняя колонизация не производилась, а между тем несколько иное распределение населения между городом и деревней позволило более успешно выдержать войну. После того. как 9 ноября 1918 г. Германия превратилась в республику, давнишнее желание широких слоев населения стало сразу предметом широко объемлющих законов и распоряжении, при чем не было надлежащего понимания, что такие законы требуют для своего осуществления десятилетий и не могут быть вырабатываемы в момент, когда государство и его хозяйство переживают самый критический переворот. Всякий полагал, что он что-то смыслит в этом деле и старался принять в нем участие, между тем до настоящего времени эти законы не могли вступить в силу потому, что не оказалось необходимых средств и в частности денежных. Так, например, по данным Эйленбурга, изложенным в его реферате в 170 томе Schriften des Vereins fur Socialpolitik, было заселено около 4 тысяч участков.

Внутренняя колонизация в области сельского хозяйства отнюдь не совпадает по содержанию с политикой, направленной на увеличение размеров сельскохозяйственного производства. Между тем в настоящее время нашему народу настоятельно необходимо усиление производства сельского хозяйства, все равно будет ли оно достигнуто в крупных, средних или мелких предприятиях. Следует признать счастливым обстоятельством, что вследствие медлительности бюрократического аппарата и денежных затруднений, крестьянские дворы, которые предполагалось создать на основании германского закона о колонизации, не были заселены Если бы эти проекты осуществились, то на ряду с прочими гнетущими нас затруднениями, мы переживали бы еще тяжелый кризис в сельскохозяйственном производстве. Ведь каждому из этих крестьянских дворов нужно было по крайней мерe несколько лег для того, чтобы реорганизоваться и примениться к новым условиям рынка.