1805 Годах приобрел известность благодаря своим басням и сатирам,

ходившим в рукописях («Голова и Ноги», «Орлица, Турухтан и Тете-

рев», «Сон», «Река и зеркало» и др.). Далее в его творчестве упрочи-

лись мотивы так называемой «гусарской лирики» («Бурцову», «Бур-

цеву. Призывание на пунш», «Гусарский пир», «Песня старого

гусара», «Гусар», «Полусолдат», «Гусарская исповедь» и др.). Зна-

чительный интерес представляют элегический цикл стихов Д.В. Давы-

дова ( «Элегии» I—IX, элегия «Бородинское поле» ), его стихотворения,

обозначенные автором как «Романс», блестящая сатира «Современ-

ная песня», хлесткие эпиграммы и др. Военно-публицистическая про-

за Давыдова («Дневник партизанских действий 1812», «Опыт тео-

рии партизанского действия» и др.)» ег0 автобиография и его

воспоминания о полководцах А. Суворове, Н. Раевском, М. Каменском

также отличаются непреходящей ценностью не только в историко-куль-

турном, но и в литературном отношении.

Смелое озорство первых стихов Д.В. Давыдова неоднократно обрета-

ло политическую остроту. Современники отлично понимали его намеки:

Коль ты имеешь право управлять,

Так мы имеем право спотыкаться

И можем иногда, споткнувшись — как же быть, —

Твое Величество об камень расшибить.

(«Голова и Ноги», 1803)

Надо напомнить, что цитированная басня написана во времена так

называемого «Дней Александровых прекрасного начала» (слова

103

A.C. Пушкина). «Вольнодумец» Давыдов, отличавшийся большой по-

литической интуицией, уже в эти приснопамятные дни не питал рас-

пространенных в тогдашнем обществе иллюзий относительно молодо-

го царя. Впрочем, его произведение — не просто некий «актуальный»

фельетон. Как всякая басня, оно рассчитано на смысловую общезна-

чимость.

«Гусарские» мотивы в творчестве этого глубокого и внутренне не-

зависимого человека претерпели впечатляющую эволюцию. Ранние

произведения данного ряда полны бравады, эффектной рисовки и бес-

шабашного молодого самоупоения. Таковы, например, послания к при-

ятелю юных лет Бурцову:

Бурцов, ты — гусар гусаров!

Ты на ухарском коне

Жесточайший из угаров

И наездник на войне!

(«Бурцову», I804)1

Как видим, даже конь у Бурцова «ухарский». Неизменные атрибу-

та «гусарской» лирики — не только подвиги на поле брани, но и раз-

нообразное лихое молодечество, пиры и хмельная гульба. Герои — бес-

страшные рыцари без страха и упрека, прямодушные и благородные:

Ради Бога, трубку дай!

Ставь бутылки перед нами,

Всех наездников сзывай

С закрученными усами!

Чтобы хором здесь гремел

Эскадрон гусар летучих,

Чтоб до неба возлетел

Я на их руках могучих...

(«Гусарский пир», 1804)

В реальности жизненный путь Д.В. Давыдова не был усеян роза-

ми. У него, действительно, всегда имелись верные друзья. Однако дос-

таточно напомнить хотя бы тот факт, что даже присвоенного после Оте-

чественной войны с Наполеоном генеральского звания его на некоторое

время оскорбительно лишили по туманной бюрократической причине.