Евразийское течение русской геополитической мысли.
Как научная школа евразийство сформировалось к середине 20-х годов ХХ столетия. Концепции евразийцев не противоречили идеям славянофилов, а скорее дополняли и развивали их. Оба эти течения русской геополитической мысли взаимодополняли друг друга и исповедовали гуманистические подходы к природе, к другим народам, к мировой истории и культуре. Они сливались в одну могучую мыследеятельную реку.
Но если славянофилы утверждали, что не следует идти в Европу, на Запад, то евразийцы указывали куда идти – на Восток. А, в целом, можно говорить о сопряжении духовно-идеалистических взглядов православно-славянских мыслителей с материалистическими идеями и концепциями евразийцев, отталкивающимися в своих исследованиях и идеологемах от реальной политики освоения (культурного и экономического) ландшафтов евразийского пространства.
Евразийское направление русской геополитики, как и славянофилы, было представлено известными именами: князь Н.С. Трубецкой (1890-1938) – лингвист и филолог, П.Н. Савицкий (1895-1968) – философ, географ и экономист, Г.В. Флоровский (1893-1979) – православный богослов, П.П. Сувчинский (1892-1985) – ученый-искусствовед, Г.В. Вернадский (1887-1973) – историк, сын академика В.И. Вернадского, Л.Н. Гумилев (1912-1992) – историк, философ, географ, этнограф.
Уже даты рождения вышеназванных исследователей в сравнении со славянофилами показывают, что евразийцы появились на геополитической арене несколько позже. И это создает впечатление, будто евразийство родилось как ответная реакция на теории и концепции славянофилов. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что идеи евразийцев формировались на основе исследований славянофилов и «почвенников», но привязывались к реалиям первой половины ХХ века, когда идея единения славян была подменена идеями классового интернационализма.
Отметим еще одну деталь: большинство евразийцев творили свои геополитические конструкции в эмиграции. И это был взгляд, обращенный на Россию, ее историю и культуру со стороны, в сравнении с тем западным миром, который они познавали изнутри.
Главная идея евразийского движения заключалась в утверждении самобытности российской истории и культуры. Россия, по евразийцам, является особым этнографическим и культурным миром, занимающим серединное положение (Хартленд) между Западом и Востоком, Европой и Азией. В программном документе «Евразийство. Опыт систематического изложения» (1926), а затем в статье «Географические и геополитические основы евразийства» (1933) П,Н. Савицкий отмечал феноменальность географического положения России: она не часть Европы и не продолжение Азии, а отдельный, своеобразный, самостоятельный, целостный и органичный мир-субконтинент Евразия, представляющий собой синтез мировой культуры и истории, в котором Россия выступает не как национальное государство, а как особый цивилизационный тип.
Евразийцев объединяла идея о России как особом мире, на развитие которого решающее влияние оказал материк Евразия, географически совпадающий с территорией Российской империи, со своим уникальным местоположением в планетарном пространстве, своеобразными почвами, климатом. Неповторимая географическая среда получила у П.Н. Савицкого название «месторазвитие», понимаемое, как взаимосвязь и целостность социально-исторической и географической среды. И как вывод: географическая среда накладывает отпечаток на образ жизни, нравы, традиции обитателей тех или иных ландшафтов.
А потому народы, проживающие в общей географической среде, независимо от их этнической принадлежности, имеют много ценностных совпадений, духовную близость, сходные образ бытия и формы хозяйственной деятельности. Становым хребтом российской политической истории евразийцы считали синтез двух реальностей: европейского Леса и азиатской Степи. Татаро-монгольское иго они рассматривали как военно-политический союз Древней Руси с Великой Степью. Этот союз, по их мнению, был выгоден России, т.к. помог сохранить духовную независимость от агрессивного романо-германского мира. П.Н. Савицкий: «Россия – наследница великих Ханов, продолжательница дела Чингиса и Тимуридов, объединительница Азии… Без татарщины не было бы и России».
Эти идеи первых евразийцев были активно развиты впоследствии советским ученым Л.Н. Гумилевым. Он довёл до логического завершения идею о том, что этничекие великороссы не просто ветвь восточных славян, а особыйпассионарный надлом этнос, сложившийся на базе тюрко-славянского слияния. Евразийский Восток, по Савицкому, не просто варварские земли на периферии западной цивилизации, а самостоятельный центр этногенеза, политического и государственного развития. Двигателем этногенеза (развития народа и государства) является «пассионарный толчок» - синхронный всплеск духовной и биологической энергии. Пассионарная теория этногенеза связывается Л. Гумилёвым со способностью людей «поглощать биохимическую энергию живого вещества биосферы», открытую В.И. Вернадским. Лидеры-пассионарии, наделённые «экстремальной энергетикой», стремятся перестроить этническую систему, меняют стереотипы поведения и цели развития. Т момента пассионарного толчка до возвращения в новое состояние равновесия проходит, по мнению учёного, 1200-1500 лет. В этот период происходят фаза подъёма, из разнородных субъектов возникает новый единый этнос, затем пассионарность убывает. На смену бескорыстному служению этносу и национальной традиции приходит «актуализм» - озабоченность настоящим в отрыве от традиции и без заботы о будущем. Затем наступает фаза консервации – «пассионарный надлом», а когда пассионарность падает ниже критического уровня, на смену ей приходит «футуристическая фаза». Доминирует тип безвольных людей, бессильных мечтателей, наблюдается устремление в потустороннее, этнос приходит в упадок.
В работах евразийцев прочитывается попытка сформулировать новую категорию геополитики – геополитический потенциал государства. Основу потенциала составляют пространственное положение государства (местоположение), ландшафт, выход к теплым морям, коммуникационные возможности и другие критерии. Геополитический потенциал России уникален. По мнению П.Н. Савицкого, Россия-Евразия – это «особая часть света, континент, являющийся неким замкнутым и типичным целым как климатически, так и с точки зрения географических условий».
П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой и Л.Н. Гумилев особое значение придавали двум географическим факторам российской истории – меридианному течению рек и широтной протяженности ее степей. П.Н. Савицкий, как и Л.Н. Гумилев считали русскую степь становым хребтом российской истории.
Вспоминаю служебный эпизод. Летом 2000 г., будучи начальником Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ, я сопровождал министра обороны Греции А. Цоходзопулоса из Москвы в Ижевск, где наши оборонщики выполняли греческий контракт на поставку зенитно-ракетного комплекса «Тор». Министр через иллюминатор бросил взгляд на необъятные зеленые просторы и спросил, что это внизу. Я ответил – русская степь. Гость удовлетворенно кивнул. Когда через 20-30 минут полета он вновь глянул в иллюминатор и увидел, что ландшафт остался неизменным, то вопросительно воскликнул: «Это все степь?». Мне ничего не оставалось, как подтвердить. Тогда он задумчиво констатировал: «Уже поэтому вы должны быть великой державой. Вы есть великая держава».
Евразийцы отмечали у русского и других коренных народов Российской империи и СССР особый психологический уклад, формируемый пространством – осознание материкового размаха, русская широта, материковое национальное самосознание, безграничная верность своей стихии, нерушимая уверенность в её силе и окончательном торжестве.
Европой евразийцы считали то, что мы именуем Западной Европой. Зажатые пространством многочисленные города, густонаселенные и суетливые, отсутствие степных просторов, дающих возможность разгуляться фантазии, вольнице, накладывали свой отпечаток на психологию и характер европейских народов, их поведенческую модель, хозяйственно-бытовой уклад, на культуру и историю.
В понимании евразийцев пространство от Карпат до Хингана и есть Евразия, простирающаяся непрерывной полосой и обрамленной горными хребтами, Северным Ледовитым и Тихим океанами, лесной и тундровой зонами. И на этих просторах в своеобразной географической среде, представляющей собой «географическое единство, целостное месторазвитие, отличающееся от Европы и Азии», образуется, по выражению П.Н. Савицкого, центр Старого Света, «имеющий гораздо больше оснований, чем Китай, называться Срединным государством».
Следует в скобках заметить, что и западные геополитики называли Россию центром мира, осью мира, а великий русский ученый-химик Д.И. Менделеев по массе поверхности Земли вычислил ее центр – 46 км южнее Туруханска.
П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Л.Н. Гумилев развивали идеи Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах и концепцию органического развития К.Н. Леонтьева, опять же сопоставляя культуру российских просторов и европейской ограниченности. Н.С. Трубецкой определял культуру, как «исторически непрерывный продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды». Как и Н.Я. Данилевский, он отрицал «общечеловеческую культуру», под которой поклонники Запада подразумевают западноевропейскую культуру и которая для неевропейских народов является гибельной.
К.Н. Леонтьев в книге «Восток, Россия, славянство» подчеркивал, что «общечеловеческая культура» возможна лишь при упрощении национальных культур, а упрощение ведет к их гибели.
Теоретические концепции славянофилов и евразийцев были реализованы после Второй мировой войны в геополитическом проекте СССР. Все славянские народы находились в едином идеологическом, духовном и экономическом пространстве, в единой системе безопасности. Политическая самостоятельность ограничивалась добровольной общей установкой противостояния западному империализму.
Евразийское пространство организовывалось, развивалось и управлялось в соответствии с концепциями евразийцев.
Итак, решающим фактором для формирования русской геополитики стал евразийский выбор исторического пути России, который всё глубже осмысляли в своих научных и философских трудах следующие поколения. Для современной России важно возродить понимание уникальности евразийского пути и, в противовес встраиванию в «мировую цивилизацию», осознать особенную роль России в мировой истории.