Диссоциативные состояния в сравнении с истерическими

Как уже отмечалось ранее, существует определенное перекры­тие между истерической и диссоциативной психологиями. Мно­гие из нас имеют и то, и другое. Конверсионные симптомы не­редко встречаются у людей с нарушением в виде множественной личности; истерические люди диссоциируют несколько меньше. Базальный темперамент людей, более диссоциативных, и тех, кто более истеричен, возможно, аналогичен, но у первых дурное об­ращение в детстве носит более серьезный характер. Некоторые индивиды с истерической личностью, особенно невротического уровня, не страдают от абъюза, о котором говорят, тогда как ни один из тех, кто обладает диссоциативной идентичностью, даже на невротическом уровне, не избежал серьезной травмы. Каждо­го пациента с истерическими симптомами следует оценить на пред­мет диссоциации. Терапевтические применения данных отличий подразумевают для истерических пациентов значительность интерпретирования их периодических импульсов, фантазий и бессознательных стремле­ний — в противоположность упору при терапии с диссоциативными пациентами на воспоминание и отреагирование травматической истории. Если с диссоциативным клиентом работать первым спо­собом, можно усилить отрицание, вину и не достигнуть той боли, которая создана ужасной историей. Если к истерическому клиен­ту применить второй подход, можно воспрепятствовать развитию чувства действия, происходящего из знания внутренней динами­ки и перенаправлению энергии в истинно удовлетворяющем на­правлении.

Диссоциативные состояния в сравнении с психопатиями

Как было отмечено в главе 7, некоторые антисоциальные лю­ди имеют Диссоциативные защиты. Различение социопатов с дис­социативными чертами и диссоциативных людей с социопатиче-ской частью личности — умопомрачительно трудная задача. В основном потому, что ко времени, когда возникает данный воп-

442

рос, от него зависит много правовых последствий. Индивид, об­виняемый в серьезном преступлении, делает большую ставку на то, чтобы убедить судью или присяжных во "множественности". Реже персекуторная часть собственного "Я" пытается наказать лич­ность-хозяина, оценивая собственное "Я" антисоциально. Будет благоразумно подозревать психопатию, когда кто-то имеет серьез­ные причины симулировать. Некоторые недавние книги в жанре "настоящих преступлений" (Weissberg, 1992) исследуют сложно­сти, связанные с психологическими хитросплетениями, которые возникают в тех случаях, когда подозреваемый выдает себя за мно­жественную личность. Если мы действительно выступаем за достоверную дифференцировку сущностно диссоциативных и сущностно психопатичес­ких людей (даже если существует значительная вторичная выгода для пациента в представлении тем или иным образом), последствия для системы правосудия могут быть очень важны. Поскольку дис-социативные личности (за исключением наиболее полифрагменти-рованных) имеют хороший прогноз, должна быть заметная польза в плане предотвращения дальнейших преступлений от проведения интенсивной психотерапии с теми преступниками, у которых об­наружено нарушение в виде множественной личности. Клиници­сты могут излечивать диссоциацию более быстро, чем они моди­фицируют антисоциальные паттерны. В условиях ограниченных средств люди, работающие в тюрьмах или в исправительной сис­теме, могли бы сконцентрировать свои усилия на этих более чув­ствительных к их помощи клиентах.

Заключение

В настоящей главе я обсудила историю понятия диссоциации и ее интигующего характерологического варианта, нарушения в виде множественной личности. В объяснении индивидуального развития диссоциации как ядерного процесса я отметила консти-туциональный талант к самогипнозу, часто сосуществующий с высоким интеллектом, креативностью и социофилией. Эти фак­торы могут предрасполагать индивида к ответу на травму диссоци­ативными защитами, невидимыми для окружающих. Обсуждалась BASK-модель диссоциации Брауна в качестве альтернативы концеп­ции защит Фрейда. Объектные отношения диссоциативных людей

443

объяснялись как укорененные в травматическом абъюзе в детстве, не облегченном помощью в эмоциональной переработке такой раны. Собственное "Я" индивида с диссоциативной идентичнос­ тью обрисовано не только как фрагментированное, но также как пропитанное парализующими страхами и самообвинительными когнитивными структурами. Подчеркнута сила трансферных и контртрансферных реакций с диссоциативньши пациентами. Особенно то обстоятельство, что они провоцируют фантазии о спасении, а также сверхвовлеченность терапевта. Лечебные рекомендации при данном диагонозе делают упор на интернализации чувства базальной безопасности и коопе­ рации в терапевтических взаимоотношениях. Они включают обес­ печение воспоминаний и эмоционального постижения диссоции- рованного опыта; последовательную поддержку всех частей лично­ сти; установку на то, чтобы быть "реальным" и теплым, строго придерживаясь профессиональных границ; анализирование патоген­ ных верований; использование гипноза в качестве дополнения; уважение потребности клиента в достаточном количестве времени для допущения отреагирования и интеграции. Диссоциативная динамика отдифференцирована от шизофренических и биполярных психозов, пограничных состояний, истерической и психопатичес­ кой личностной организаций.