Страны Латинской Америки Мексика

По площади (196 млн. кв. км) Мексика занимает третье место в Латинской Америке после Бразилии и Аргентины, по численности населения (в 1996 г. – 92,7 млн. человек) уступает только Бразилии. Сельское население составляет 23,5% (такая же доля занятых в сельском хозяйстве от всего экономически активного населения).

Леса занимают 29% территории Мексики, пастбища – 14, земли с низким сельскохозяйственным потенциалом, расположенные в зоне полупустынь и пустынь, – 40, земли с достаточно высоким потенциалом для развития сельского хозяйства – лишь 16% (32 млн. га). Из них в настоящее время обрабатывается около 24 млн. га, а для ввода в производство остальных 8 млн. га необходимо развитие инфраструктуры, в первую очередь орошения.

По климатическим условиям лишь 9,4% территории страны исключительно благоприятны для сельского хозяйства (здесь возможно собирать до двух урожаев в год). На 11% имеются хорошие условия для получения одного урожая, на 72% территории из-за дефицита влаги сельское хозяйство носит рисковый характер.

До недавнего времени основными элементами аграрной политики Мексики были: заметный государственный патернализм, касавшийся в первую очередь госсектора и проявлявшийся через инвестиции, кредиты, субсидии и гарантированные цены; селективный протекционизм, затрагивавший главным образом производство и реализацию базовых продуктов питания; постоянные колебания между двумя альтернативами (с одной стороны, ориентация на крестьянский, или эхидальный, либо капиталистический, или фермерский, путь развития, с другой – решение продовольственной проблемы либо самообеспечением, либо расширенным импортом на основе концепции «сравнительных выгод»).

К началу 80-х гг. из всей территории страны в общинной собственности находилось 55% (108 млн. га) земли, в частной – 38 (74 млн. га), в федеральной – 7% (14 млн. га).

С колониальных времен в Мексике сформировалась крупная земельная собственность, хотя испанская монархия предпринимала определенные усилия по сохранению общинных владений индейских народов. В эпоху колониализма и в первые годы республики, провозглашенной в 1824 г., главным землевладельцем в Мексике была церковь. В середине XIX в стране приняли законы, целью которых были передача церковных земель в собственность арендаторов, их поступление на свободный рынок и создание средней и мелкой земельной собственности.

Однако на рубеже XIX-XX вв. подобная тенденция сменилась широким развитием крупного землевладения. В результате к 1910 г. крупные помещики, составлявшие менее I% населения страны, владели 97% ее территории. Это обусловило развитие безземелья, малоземелья и полуфеодальных отношений среди крестьян, которые в тот момент составляли основную часть жителей страны.

В этот же период начался захват земель иностранцами. Базой для этого послужил Закон о колонизации (1875), предусматривавший создание специальных межевых компаний, которые в качестве компенсации за свою работу безвозмездно получали 1/3 размежеванных площадей. За 1881-1906 гг. было размежевано 49 млн. га земли, или 1/4 территории страны. При этом захватывались участки мелких крестьян и индейских общин, что еще больше обострило земельный вопрос, ставший главной причиной революции 1910-1917 гг.

Итоги революции были закреплены в Конституции, устанавливавшей приоритет государства на принадлежность всех земель и вод в пределах национальной территории. Согласно Конституции государство обладало правом на передачу их частным лицам и созданием, таким образом, частной собственности на землю. В качестве приоритетной меры по сохранению национальной безопасности в Конституции указывалось, что только мексиканцы по рождению либо натурализации могут приобретать в собственность землю и воду или получать в концессию рудники. Особо оговаривалось, что иностранцы не имеют права на владение землей в полосе шириной до 100 км вдоль государственной границы и 50 км по побережью. Любые религиозные организации полностью лишались права на приобретение, пользование и управление земельными ресурсами и вложенными в них капиталами. Земли, находившиеся у них к моменту принятия Конституции, следовало передать государству. Конституция гарантировала различным общинам право на совместное пользование землей, водой и лесами, которые им принадлежат или возвращены по Закону 1915 г.

Аграрная реформа стала главным результатом революции 1910-1917 гг. По продолжительности, глубине и результатам она занимает ведущее место не только в Латинской Америке, но и, пожалуй, во всем мире. Земельные преобразования, начатые еще в ходе революции, продолжаются и сегодня.

Основные задачи реформы в начале ее проведения: ликвидация крупной помещичьей (латифундистской) собственности; освобождение от полуфеодальной зависимости и наделение землей крестьянства; включение сельских производителей в товарно-денежные отношения. В дальнейшем к ним присоединилась и вышла на первый план задача обеспечения продовольствием быстро увеличивающегося населения и расширения производства сельскохозяйственного сырья и экспорта.

Наделение крестьян землей осуществлялось либо бесплатно на основе земельной собственности, изъятой у помещиков и иностранных собственников, либо колонизацией государственных и пустующих частных земель, продаваемых в личную собственность. Согласно закону экспроприированные земли переходили в собственность государства, которое передавало право пользования ими беднейшему крестьянству, организуемому в виде производственных общин (эхидос). Леса и пастбища в эхидос находились в общем пользовании их членов, а пашня обрабатывалась коллективно или индивидуально. Но в любом случае закон запрещал куплю-продажу и сдачу в аренду эхидальных земель, а также использование наемного труда для их обработки. В отличие от эхидос колонизация земель была направлена на создание крепких капиталистических хозяйств фермерского типа.

Хотя эхидос, создавшиеся в результате революции, были в определенной степени искусственными образованиями, по своему генезису они стали синтезом общинного менталитета и способа существования, унаследованного как от испанских завоевателей, так и от индейцев. В 1922 г. Национальная аграрная комиссия выпустила циркуляр № 51 об основах организации эхидос на принципах коллективного использования земли. Он определил на весь последующий период (до конца 80-х гг.) патерналистскую роль государства по отношению к эхидос. Согласно циркуляру центральные власти брали на себя руководство по созданию эхидальных хозяйств в форме кооперативов, определяли направление их хозяйственной деятельности и обязывались предоставлять им необходимую помощь, за возврат которой все члены эхидо несли солидарную ответственность.

С течением времени узаконенный минимум эхидального надела (в расчете на одно хозяйство) изменялся. По данным на начало 80-х гг., в среднем по стране их площадь колебалась от 6,6 до 7,3 га и сильно различалась по регионам. Если в густо заселенном и слабо обеспеченном земельными ресурсами штате Тласкала, относящемся к основной зоне мелкокрестьянского производства, она составляла около 1 га, то в Северо-Тихоокеанском районе (основной зоне крупного капиталистического поливного земледелия) превышала 10 га орошаемых земель.

В течение всего времени проведения аграрной реформы между двумя идеологическими течениями ее сторонников, определявших социально-политическую цель преобразований, происходила напряженная борьба. Приверженцы первого направления отдавали предпочтение общинным формам владения и пользования землей в виде эхидос или старых общин, сохранившихся в зонах достаточно компактного проживания индейского населения. Сторонники второго течения всегда считали, что только частная собственность на землю позволит достичь прогресса в сельском хозяйстве и повысить благосостояние деревенского населения. Оба направления развивались параллельно (с переменным усилением то одного, то другого в зависимости от экономической и политической ситуации в стране и установок того или иного президента). Но больший приоритет все же отдавался частным хозяйствам. В начале 80-х гг. из 92 млн. га земель, пригодных для сельскохозяйственной обработки, на долю частного сектора приходилось более 80% площадей. Всего за 1920-1988 гг. было распределено около 90 млн. га земли, которую получили свыше 3,2 млн. хозяйств.

Важное место в аграрной политике страны принадлежало орошению. По количеству орошаемой площади (в 1995 г. 6 млн. га) Мексика занимает первое место в Латинской Америке. В основе мексиканской концепции освоения водных ресурсов лежало крупномасштабное государственное строительство (так называемая большая ирригация), рассматривавшееся как один из главных рычагов в колонизации экономически отсталых окраин, подъеме сельского хозяйства и экономики страны в целом. Вместе с тем там, где это диктуется природными и экономическими факторами, страна не отказывалась и от небольших работ (малая ирригация). Их выполнение в значительной степени возлагалось на частных предпринимателей и самих пользователей, которым государство обязывалось оказывать моральную поддержку и техническую помощь. С 30-х гг. зоны орошения стали основными получателями госинвестиций в сельское хозяйство: за 1930-1973 гг. на эти цели было направлено 85% средств, вложенных государством в аграрный сектор.

По количеству тракторов и комбайнов в настоящее время Мексика занимает третье место в Латинской Америке после Бразилии и Аргентины. На ее долю приходится по 13% этих машин во всем регионе. Однако собственное производство этих машин в полном объеме не налажено. В стране главным образом работают сборочные заводы – филиалы североамериканских компаний.

В 1996 г. в стране было выработано 1752 тыс. т удобрений, что несколько превышало потребление. За 1970-1987 гг. расход удобрений на 1 га вырос с 232 до 753 кг полезного вещества. Это происходило параллельно с расширением орошаемого земледелия, ростом применения улучшенных семян и механизацией производства. Перечисленные улучшения внесли свой вклад в «зеленую революцию», основной зоной развития которой стали округа орошения на севере страны. Наиболее яркий пример этой «революции» – рост урожайности пшеницы. По данному показателю (в 1996 г. – 39 ц/га) Мексика занимает одно из первых мест в мире.

В зонах орошения сформировался так называемый современный (модерно) сектор, на долю которого в начале 80-х гг. приходилось около 1/5 занятых в сельском хозяйстве. Этот сектор получал выгоду не только от роста продуктивности и объемов производства, но и от того, что мог приобретать средства для их повышении по заниженным (субсидированным) ценам. В то же время общинные и мелкие частные хозяйства, расположенные, кик правило, на неполивных землях, обеспечены средствами современной агротехники и новых технологий значительно хуже. В конце 80-х гг. более половины эхидос не получали от государства никакой технической помощи.

Одним из важнейших инструментов государственного вмешательства в сельскохозяйственное производство и распределение его продукции стала система гарантированных цен на некоторые виды продукции.

Начиная с середины 60-х гг. в стране наметилось снижение темпов производства в аграрном секторе и ухудшение продовольственного положения. Основными причинами кризиса стали: отсутствие частной собственности на землю в общинном секторе; излишний государственный патернализм и протекционизм. К концу 80-х гг. стало очевидным: прежняя модель аграрной политики требует существенных изменений, которые и были учтены в реформе 1992 г.

Переход Мексики к неолиберальной модели усилил акцент на эффективность производства, отодвинув на задний план социальные аспекты аграрной политики. Ее основными направлениями на данном этапе стали: отказ государства от регулирования сельскохозяйственного производства, обеспечения его средствами производства и реализации продукции; изменение стратегии финансирования аграрного сектора; торговая открытость.

Согласно новому Аграрному закону эхидальные хозяйства имеют статус юридических лиц, а их члены являются полными собственниками выделенной им земли. Крестьянам предоставляется полное право решать судьбу своих эхидос. Дальнейшее развитие эхидос возможно по следующим направлениям: сохранение хозяйства с различными формами организации труда (распределение обязанностей по обработке земли между отдельными членами коллектива; выделение самостоятельных производственных звеньев или разные варианты индивидуального владения парцеллами); приватизация закрытого типа; приватизация открытого типа, когда по решению общего собрания земли хозяйства на определенной основе передаются в частную собственность, а само эхидо распускается.

Во избежание возврата к латифундизму Аграрный закон подтверждает прежнее правило предельных площадей частных владений: под продовольственные культуры – 100 га, под хлопчатник – 150, под тропические и садовые культуры, а также пастбищные угодья, необходимые для содержания 500 голов крупного рогатого скота, – 700 га.

Верхний предел земельной площади ассоциаций составляет 2500 га. Но в зависимости от качества земли, производственной специализации и территориальной расположенности его можно увеличить (тыс. га): орошаемые земли – до 7,5; богарные – до 15; хорошие пастбища – до 30; пастбища в засушливых районах – до 375.

Частные собственники согласно закону могут производить следующие операции с землей: купить ее у другого собственника или у государства; заключить контракт на аренду земли или ее залог; участвовать в товариществе по использованию земли. К этим операциям теперь допускаются с некоторыми ограничениями и иностранные граждане.

В новой стратегии заметно меняется роль государства. Теперь его главные функции заключаются в устранении препятствий, мешающих развитию предпринимательской деятельности в деревне, и в заботе о снабжении основными продуктами питания беднейших слоев населения. Капитализация сельского хозяйства проходит под лозунгом «искоренения патернализма». Это означает, что крестьяне освобождаются от государственной опеки, а государство – от обязательств перед ними. Власти видят теперь свое активное вмешательство в аграрную сферу только в стимулировании перехода к частному землевладению.

В 1993 г. была введена в действие Программа прямой поддержки сельскохозяйственных производителей. Она касается 11 главных культур, занимающих 70% обрабатываемых земель. Каждому производителю выплачивается рассчитанная погектарно дотация, которой он может распоряжаться по собственному усмотрению.

Важным элементом трансформации протекционизма в сельском хозяйстве Мексики стало изменение политики гарантированных цен. Главные задачи новой ценовой стратегии – капитализация сельского хозяйства, стимулирование производства, переориентация его структуры в пользу базовых продовольственных культур, а также сближение закупочных цен с мировыми ценами.

К концу 80-х гг. потери земельных ресурсов из-за эрозии, засоления и опустынивания огромных территорий, загрязнение поверхностных вод, истребление лесов из-за пожаров и вырубок, смог в крупных городах достигли таких размеров, что в 1988 г. власти были вынуждены принять Всеобщий закон об экологическом равновесии и охране окружающей среды. В 1990-1994 гг. была разработана Национальная программа по защите окружающей среды. Для этого в 1992 г. было создано Министерство по защите окружающей среды и охране природных ресурсов.

Неолиберальный опыт Мексики отмечен как позитивными результатами для зон и групп, способных пользоваться условиями снижения государственного патернализма, так и негативными последствиями для больших категорий населения. Последние из-за дефицита и низкого качества имеющихся ресурсов оказались неприспособленными к конкуренции, накоплениям и технологическому скачку в отсутствие государственной поддержки. Резкое сужение рамок протекционизма в сфере финансирования сельского хозяйства показало, что отрасль еще очень слабо подготовлена к самостоятельному «плаванию» в рыночной стихии.

Переход к неолиберальной модели не позволил Мексике решить наиболее острые проблемы ее сельского хозяйства, в том числе продовольственную, не ликвидировал отставание агросферы в национальной экономике и не привел к сближению внутренних и мировых цен на сельскохозяйственную продукцию. Многие мексиканские специалисты призывают к замедлению реформирования аграрного сектора на таких направлениях, как приватизация эхидос и ослабление государственного регулирования. По их мнению, это поможет избежать усиления зависимости страны от импорта продовольствия и роста социальной напряженности как в городе, так и в деревне из-за массового разорения мелкокрестьянского производства и роста цен на продовольствие.

Чили

Территория Чили занимает узкую (от 15 до 355 км) полосу суши в юго-западной части Южной Америки между Тихим океаном и хребтами Анд. Население – 14,4 млн. человек (1996 ), в том числе сельское – 2,6 млн. человек. Доля занятых в сельском хозяйстве 16,9% (меньше только в Венесуэле и Аргентине).

На мировом рынке Чили в первую очередь известна как горнодобывающая страна (медь). Сельское хозяйство играет в ее экономике второстепенную роль. По данным на 1993 г., на аграрный сектор (включая сельское, лесное и рыбное хозяйство) приходилось около 8% валового продукта и 12,6% экспорта. Чилийское сельское хозяйство преимущественно товарного характера: большинство продуктов традиционного земледелия и животноводства успешно конкурирует на внутреннем рынке с импортом, а фрукты и вина пользуются спросом на мировом рынке.

Почвы, потенциально пригодные для использования в сельском и лесном хозяйстве, занимают площадь около 29 млн. га (38% континентальной территории Чили). Из них пригодные для земледелия занимают чуть более 5 млн. га, для животноводства – 8,7 и для лесного хозяйства – 16,6 млн. га. Из земледельческого клина 2,2 млн. га пригодны для выращивания всех культур, присущих климату страны, но при этом необходимы дополнительные меры для регулирования урожайности. Для использования остальных 2,8 млн. га существуют серьезные ограничения, связанные с качеством почв, рельефом или климатом. Еще около 10 млн. га земли можно включить в сельское (преимущественно для животноводства) и лесное хозяйство.

Одно из главных препятствий для развития земледелия, особенно в районах с аридным и полуаридным климатом, – вода. В этих зонах сельское хозяйство зависит от орошения. В настоящее время в стране орошаются земли площадью около 1,4 млн. га, из них 80% расположено в Центральном районе.

На одного человека в Чили приходится в среднем 0,42 га обрабатываемой площади (1986). В земледелии используется 2% национальной территории, из них 50% занимают зерновые культуры, фруктовые сады и виноградники – 15, для животноводства отведено чуть более 11%.

Из-за огромной протяженности территории Чили по долготе (17-56° ю. ш.) ее земельный фонд характеризуется четко выраженными порайонными различиями. Наиболее важен для аграрного сектора Центральный район. Почвы в районе плодородные, но требуют искусственного орошения и в равной степени используются в земледелии и животноводстве. Центральный район специализируется на производстве фруктов, винограда, зерновых и овощных культур, молочном животноводстве. По удельному весу в стоимости продукции и занятости населения к Центральному району близок Центрально-Южный, специализирующийся на мясомолочном животноводстве, производстве зерновых и некоторых технических культур. Низко плодородные почвы и суровые природные условия Южного района делают его малопригодным для земледелия. Это главный район мясошерстного животноводства, в меньшей степени – производства картофеля. В Северном районе, расположенном в пустыне Атакама, сельское хозяйство возможно лишь в орошаемых оазисах. Земледелие района специализируется на производстве зернобобовых и бахчевых культур, животноводство – на разведении коз, лам, альпак, в меньшей степени крупного рогатого скота, овец и свиней.

Чили раньше других стран Латинской Америки вступила на путь неолиберальных реформ, в которых одно из первых мест принадлежит сельскому хозяйству.

До середины XX в. в экономике Чили господствовала аграрная структура, заложенная с начала испанской колонизации. Ее основными компонентами были, с одной стороны, монополия крупной земельной собственности (латифундии), а с другой – масса безземельных и малоземельных крестьян, представленная в первую очередь батраками (инкилинами) и арендаторами-испольщиками (медьеросами), находившимися в полуфеодальной зависимости от помещиков, а также мелкими частными хозяйствами (минифундиями). Институт инкилината представлял собой чилийскую разновидность долгового рабства, широко распространенного во всех американских колониях Испании.

Как и во всей Латинской Америке, в колониальный период крупным землевладельцем в Чили была католическая церковь, но в дальнейшем ее земельный фонд заметно сократился. Чилийское законодательство в отличие от мексиканского не содержит статей, запрещающих церковное землевладение. К середине XX в. церковь владела 2065 хозяйствами общей площадью 50 тыс. га, из которых одну половину она сдавала в аренду, а вторую обрабатывала сама.

В ходе борьбы за независимость и по мере включения страны в мировой сельскохозяйственный рынок оба главных института – латифундизм и инкилинат – претерпели определенные изменения, приспосабливаясь к требованиям капиталистического развития. К середине XX в. аграрная структура Чили характеризовалась довольно высоким уровнем развития капиталистического уклада.

По мере внедрения капитализма в аграрный сектор менялась природа инкилината: полукрепостные батраки постепенно, но неуклонно превращались в наемных рабочих в латифундиях и зажиточных хозяйствах или пополняли армию городского пролетариата. В 1960 г. наемные рабочие составляли около 70% всех занятых в сельском хозяйстве.

К середине XX в. почти 3/4 учтенного земельного фонда концентрировалось в 1,3% хозяйств площадью свыше 1000 га. Концентрация земли в руках помещичьей олигархии тормозила развитие капиталистических отношений и обусловливала неравномерность их внедрения по различным районам страны. Крупные хозяйства на 90% были представлены физическими лицами и на 10% – разными юридическими лицами: государством, обществами, общинами, которые в настоящее время распространены на севере страны и на юге – среди индейцев мапуче.

Темпы развития сельского хозяйства в Чили всегда были тесно связаны с мировым спросом. Так, в середине XIX в. относительно высокий прирост аграрной сферы был обусловлен спросом на пшеницу и пшеничную муку. Однако уже к концу столетия, когда на мировой зерновой рынок вышли США, Аргентина, Россия и Австралия, Чили не смогла конкурировать с ними. С этого времени сельское хозяйство страны стало постепенно входить в застойно-кризисное состояние. Одной из главных причин такого положения было сохранение монопольной собственности на землю, позволявшей латифундистам получать высокие прибыли в условиях экстенсивного производства без внедрения современной агротехники.

С 1930 до середины 60-х гг. аграрная политика Чили основывалась на принципах государственного патернализма. Одними из главных среди них были твердые государственные цены на сельскохозяйственную продукцию, что определяло низкую рентабельность отрасли. Экономические и социальные последствия такой политики привели к негативным результатам.

К началу 60-х гг. в сельской местности проживало 30% экономически активного населения, но деревня давала лишь 10% национального дохода и 6% стоимости экспорта. Кроме того, здесь постоянно росла армия безработных.

Власти еще в 30-е гг. попытались смягчить социальную напряженность в деревне с помощью внутренней колонизации. В задачу созданного в 1929 г. Бюро сельскохозяйственной колонизации входило привлечение чилийцев на вновь осваиваемые земли. Для колонизации использовались главным образом государственные, а также частные земли, которые бюро покупало у собственников. За 35 лет бюро создало 4880 новых хозяйств. Но его деятельность далеко не всегда была направлена на улучшение положения наиболее нуждающейся части сельского населения. Основными покупателями земли стали иностранные компании.

В 1962 г. был принят Закон об аграрной реформе, направленный на создание слоя крепких крестьянских хозяйств фермерского типа. Законом предусматривалось ежегодно создавать 5 тыс. семейных сельскохозяйственных единиц. Перераспределялись приобретенные у собственников или экспроприированные за выкуп главным образом необрабатываемые или плохо обрабатываемые земли латифундий. Закон предусматривал выплату компенсации землевладельцам по рыночным ценам, а крестьяне наделялись землей за выкуп, включавший в себя цену участка и улучшений. Площадь крестьянских хозяйств устанавливалась в зависимости от конкретных условий, но на орошаемых землях – не менее 15 га, на суходолах – не менее 50 га.

Дальнейшим развитием Закона об аграрной реформе стал Декрет-закон 1967 г., который наряду с разделом латифундий и уменьшением их площади предусматривал разрушение индейских общин и передачу их земли в частную собственность. В этом заключается коренное отличие чилийской аграрной реформы от мексиканской.

К 1970 г. было экспроприировано 1415 хозяйств общей площадью 4 млн. га, что составило около 20% орошаемой и 13% обрабатываемой площади страны. Создавались условия для капиталистической модернизации аграрного сектора.

Большой импульс развитию реформы придал Закон 1967 г., разрешавший создание крестьянских профсоюзов и других организаций сельскохозяйственных рабочих.

Главным результатом реформы стало ускорение капиталистической трансформации крупных хозяйств. С одной стороны, это было связано с тем, что капиталистические хозяйства не подвергались экспроприации, а с другой – для избежания последней многие крупные хозяйства увеличивали инвестиции в производство и расширяли долю обрабатываемых земель.

Наряду с перераспределением земли правительство на этом этапе реформы стремилось повысить рентабельность сельского хозяйства с помощью увеличения закупочных цен на его продукцию и снижения цен на средства производства, что означало субсидирование отрасли. Важным достижением данного этапа стало существенное увеличение занятости в деревне. За шесть лет она выросла на 30%.

В 1970-1973 гг. аграрная реформа развивалась по двум основным направлениям: расширение спектра экспроприируемых земель (не только заброшенных или плохо использовавшихся, но и всех хозяйств площадью свыше 80 га орошаемых земель) и создание на них различных государственных и ассоциативных предприятий.

К 1973 г. на хозяйства площадью менее 80 га, а также на государственные, общинные экспроприированные земли приходилось уже 80% всего учтенного земельного фонда страны. В годы реформы увеличились объемы и улучшились условия кредитования сельского хозяйства, а также обеспечения его средствами производства и технической помощью.

Наиболее заметным изменением в сельском хозяйстве Чили в результате реформы стала ликвидация латифундизма как основной формы землевладения и сопутствующих ему полуфеодальных производственных отношений. Господствующее положение заняли товарные капиталистические хозяйства, а основным видом трудовых ресурсов стал наемный сельскохозяйственный рабочий преимущественно сезонного типа.

Все формы хозяйственной организации крестьян в тот период, исходя из права собственности на землю, можно разделить на три группы: использующие земли государственные, на основе кооперативной собственности и на основе частной собственности.

По мере расширения земельной площади в реформированном секторе все острее становился дефицит его технической оснащенности, поскольку средства труда оставались у помещиков, а государство не имело достаточных финансовых средств для ликвидации этого недостатка. Другой фактор, дезорганизовавший реформу, – сохранение контроля за сбытом сельскохозяйственной продукции в руках частного сектора, что позволило ему саботировать поставки в открытую торговлю и расширять их для черного рынка по спекулятивным ценам, а кроме того, сокращать налоговые поступления в государственный бюджет.

Начавшиеся с 1973 г. изменения аграрной политики, базирующиеся на неолиберальной модели развития экономики, позднее были названы контрреформой. В первую очередь это относится к отказу от патерналистских функций государства по отношению к сельскому хозяйству. Основой аграрной политики стала ориентация на формирование и усиление эффективного предпринимательского сектора. Правительство отказалось от верхнего предела неэкспроприируемого надела (80 га орошаемых земель) и от новых форм организации производства. Были ликвидированы центры аграрной реформы и центры производства, распущены крестьянские комитеты.

Контрреформа не означала возврат к латифундизму. Она закрепила формирование монополистической капиталистической собственности в аграрном секторе. Земельная монополия утвердилась на основе хозяйств площадью 50-1000 га, которые, сосредоточив в своих руках важнейшие средства производства, выдвинулись в число основных производителей товарного зерна и мясомолочной продукции для внутреннего рынка.

Строгое следование требованиям неолиберальной модели привело к кризису 1975-1980 гг. Снизилось производство продукции, уровень сельскохозяйственного долга достиг в 1982 г. 2,5 млрд. долл. США. Кризис стал угрожать продовольственной безопасности страны, с одной стороны, и социальным взрывом, с другой. Поэтому с 1984 г. правительство несколько отошло от канонов неолиберальной модели.

Принятые меры позволили заметно оживить сельскохозяйственное производство: в 1983-1989 гг. ежегодные темпы его роста составили в среднем 5,8% и были одними из самых высоких в регионе. Причем рост производства на 50% произошел благодаря повышению урожайности.

Демократические преобразования, начавшиеся в 1988 г., подтолкнули правительство к определенным переменам в аграрной политике, в целом сохраняющей неолиберальную направленность. Продолжается ориентация на рыночную экономику с упором на частные капиталистические хозяйства. Сохраняется ориентация на экспорт. Для экспортных хозяйств предусмотрены списание части долгов и реструктуризация остальных. Ведущая роль в увеличении производства по-прежнему отводится технической и технологической модернизации. Одной из важнейших задач признается необходимость снижения бедности сельского населения и улучшения социального обслуживания деревни. Предусматриваются меры по поддержанию сельскохозяйственного производства для внутреннего рынка. Намечено вновь субсидировать цены на сельскохозяйственную продукцию.

Поскольку удельный вес мелкокрестьянского сектора в производстве основных продовольственных культур достаточно высок, правительство рассматривает его как гарант продовольственной безопасности страны.

Увеличение числа частных хозяйств после 1973 г. стало угрожать таким природным ресурсам, как естественные леса, почвы и др. Сверхэксплуатация земельных ресурсов усиливает эрозию почв (в настоящее время 2,9 млн. га эродировано в умеренной или высокой степени). В связи с этим в 1994 г. был принят Закон об общих основах окружающей среды, что стало шагом вперед в деле защиты окружающей среды и природных ресурсов.

Анализ аграрных преобразований в Чили показал: наиболее продуктивный тип производства – средние по размерам фермерские хозяйства и некоторые виды кооперации. Но здесь также было установлено, что рынок, особенно в ходе преобразований, нельзя рассматривать как единственный регулирующий механизм, а государство не должно полностью уходить из аграрного сектора, обеспечивая поступательное развитие отрасли.