франция
.docУтверждение Третьей республики. Политическая обстановка во»
Франции после падения Коммуны характеризовалась не только жестоким террором по отношению к коммунарам, но и общим разгулом реакции. Во многих департаментах было введено осадное положение. Благодаря прямой поддержке правительства усилилось влияние католической церкви. В августе 1871 г. начался роспуск Национальной гвардии, а в 1872 г. был принят закон, который восстанавливал постоянную армию, основанную на всеобщей воинской повинности (по> прусскому образцу). В основном в старом виде воссоздавалась и полицейская система.
Реакция взяла в свои руки и решение конституционных вопросов. Законом 31 августа 1871 г. вопреки протестам республиканцев Национальное собрание, где большинство .принадлежало монархистам,. присвоило себе учредительные функции. Лишь сложная обстановка в» стране вынудила собрание в качестве временной меры наделить Тьера как главу исполнительной власти титулом «президент Республики»
Фактически в это время Франция представляла собой «республику без республиканцев», ибо первые президенты (Тьер, а затем сменивший его в 1873 г. Мак-Магон) были убежденными монархистами. Bee-министерства находились в руках противников республики. Сам термин «республика» перестал употребляться в официальных государственных документах.
Осуществляя в первые годы политическое руководство Третьей республикой, монархисты, однако, не смогли ликвидировать республиканский строй. Этому помешали как внутренние разногласия в самоу лагере монархистов, так и прежде всего изменения в позиции французской буржуазии. Даже консервативные ее круги не могли более не считаться с республиканскими настроениями широких народных масс. Республиканская форма открывала наибольшие возможности. для совместного господства различных фракций буржуазии, для укрепления ее экономического и политического господства.
В этих условиях в 1875 г. Национальное собрание было вынуждено вотировать конституцию, где в своеобразной анонимной форме-(простым упоминанием «президента Республики») санкционировался республиканский строй. Правда, не считаясь с изменившейся расстановкой политических сил, президент Мак-Магон предпринял в 1877 г. неудачную попытку государственного переворота. Она закончилась. окончательным падением престижа монархистов, и в 1884 г. была принята конституционная поправка, гласившая, что «республиканская форма правления не может быть предметом пересмотра».
("Конституционные законы 1875 г. Конституция третьей республики» разработанная монархистами, заметно отступала от предшествующих канонов французского конституционализма. В ней не было Декларации или вводной части, содержащей принципы государственно» власти, перечень прав и свобод граждан и т. д. Конституция всецело-сводилась к организации высших государственных учреждений и складывалась из трех органических законов: Закона 24 февраля 1875 г,
•об организации сената, Закона 25 февраля 1875 г. об организации го-
•сударственной власти, Закона 16 июля 1875 г. об отношениях между ьгосударственными властями. Эти законы отличались необычайной краткостью (насчитывали всего 34 статьи), а поэтому многие вопро-
•сы конституционного устройства республики оставались неразработанными и решались в последующем с помощью текущего законодательствa__J
ПТредусмотренная конституцией государственная организация Третьей республики отличалась откровенным консерватизмом. Нацио-.нальное собрание, согласившись большинством всего лишь в один голос на подтверждение республики, стремилось создать конституционный строй, максимально приближающийся к монархии. Именно поэтому избираемый на 7 лет и имеющий право переизбрания президент .республики наделялся многими прерогативами конституционного монарха. Он имел право законодательной инициативы, промульгировал законы и следил за их исполнением. Он мог отстрочить заседания пар-
•ламента, распустить нижнюю палату (с согласия верхней). Президент руководил вооруженными силами, назначал на все гражданские и военные должности, имел право помилования. При президенте как гла-<ве государства аккредитовывались иностранные дипломаты. За свои .действия президент не нес политической ответственности, его декреты подлежали контрассигнации одного из министров^
Консервативный характер конституции 1875 г. проявился и,в орга-,низации.<законодательной власти^ Она осуществлялась Палатой депутатов, избираемой на 4 года «всеобщим голосованием», и Сенатом, состоящим из 75 пожизненных сенаторов и 225 сенаторов, которые избирались косвенным путем особыми коллегиями выборщиков по департаментам на 9 лет. Сенат как верхняя палата парламента был по-
•стоянно действующим учреждением.. Он не мог быть распущен и каж-.дые 3 года обновлялся на одну треть. Как и Палата депутатов, он обладал правом законодательной инициативы, разработки законов, контроля за деятельностью правительства. Лишь финансовые законы должны были в первую очередь представляться в нижнюю палату и приниматься ею* Конституция отводила Сенату, состав которого был «более консервативным, роль тормоза на пути прогрессивного и демократического законодательства. Конституционная поправка 1884 г. ликвидировала институт пожизненных сенаторов, но назначеннные ра-яее сенаторы сохраняли свой пост до конца жизни (вплоть до первой мировой войны). Заседания палат проходили одновременно, но каждая из них работала самостоятельно. На общее собрание, именуемое Национальным собранием, они созывались лишь в случае избрания президента или пересмотра конституции
/""Конституция 1875 г. предусмотрела создание Совета министров, правовой статус которого не был детально разработан. Но принципи-.альное значение имело положение о том, что «министры солидарно ответственны перед палатами за общую политику правительства и индивидуально—за их личные действия». Таким образом закреплялся институт парламентской ответственности правительства, который придавал ему самостоятельность по отношению к президенту. Последний не был главой правительства, а лишь назначал председателя Совета министров, ответственного перед парламентом.^ Если пост президента республики был вакантным, Совет министров осуществлял всю
•полноту исполнительной власти.
^Конституционные законы не регламентировали организацию и порядок проведения выборов. Специальным законодательством от участия в выборах отстранялись женщины, военнослужащие, население колоний, лица, проживающие в избирательном округе менее 6 месяцев или не достигшие 21 года^Из 40 млн французов избирательным правом пользовалось 12 млн. В еще большей степени^антидемократизм. избирательного права проявился в самой организации выборов, которые проводились по мажоритарной системе с голосованием в 2 тура. В первом туре считался избранным лишь тот кандидат, который набирал более 50% голосов избирателей в округе. Поскольку, как правило, ни один из кандидатов не получал абсолютного большинства голосов, проводился второй тур голосования. На этот раз избранным' считался кандидат, получивший относительное (по сравнению с другими кандидатами) большинство голосов. Избрание депутата относительным большинством голосов означало, что против него выступало-подавляющее большинство избирателей округам Такая система явно искажала волеизъявление населения и, по выражению Гамбетты, лидера «умеренных» республиканцев, представляла собой «вдребезги разбитое зеркало, в котором Франция едва может узнать себя».
Эволюция французского парламентаризма. Созданный в соответствии с конституцией 1875 г. государственный строй Третьей республики претерпел существенные изменения в связи с дальнейшим развитием самого французского общества и обострением классовой борьбы.
К концу XIX в. французский капитализм достиг высокого уровня развития. Возникали крупные акционерные компании и монополистические союзы («Комите де Форш», «Сен-Гобен» и др.), выросла роль финансовой олигархии, в руках которой (Ротшильды и т. п.) сосредоточились огромные богатства и власть. Специфический характер французского капитализма, который выступал прежде всего как ростовщический, проявился в особой мощи банков (Французский банк. Лионский кредит и т. д.). Вместе с тем в это время во Франции сохранялось огромное количество мелких и средних предприятий, индивидуальных крестьянских хозяйств.
Наличие многочисленной мелкой и средней буржуазии, отсутствие традиционных партий, которые не могли сложиться в XIX в. в условиях политической нестабильности, определили возникновение сложной многопартийной системы. С политической арены окончательно сошли монархические группировки, но на их место пришло множество разновидностей буржуазных республиканцев («умеренные» республиканцы, республиканская левая и т. д.). К концу XIX в. влиятельной партией стали радикалы. Большинство политических партий Третьей республики в организационном отношении были аморфными, часто разваливались, перегруппировывались, существовали лишь как парламентские фракции. Истинный классовый смысл политических партий, как правило, был скрыт за спекулятивной игрой в республиканизм, фальшивыми лозунгами и социальной демагогией. Избирателям из народа было трудно разобраться в нагромождении политических партий и в той ожесточенной борьбе, которая велась за власть различными группировками буржуазии.
В конце 70-х гг., оправившись от жестоких репрессий, на путь создания собственной политической партии встал рабочий класс Франции. Однако в руководстве рабочей партии наряду с марксистами (Ж. Гед, П. Лафарг) оказались также мелкобуржуазные деятели, оп-
портунисты (поссибилисты), борьба между которыми ослабляла деятельность партии и привела ее к расколу. В 1905 г. под влиянием революции в России из двух социалистических партий, руководимых Гедом и Жоресом, образовалась Объединенная социалистическая партия. Само появление политических организаций рабочего класса, их участие в избирательных компаниях вынуждали буржуазную политическую систему приспосабливаться к новым условиям, характеризующимся обострением классовой борьбы и ростом общедемократического движения широких масс населения.
Основные изменения в государственном строе Третьей республики в конце XIX—начале XX в. происходили не путем принятия конституционных законов, а посредством их закрепления в самой практике деятельности государственных органов. Суть этих изменений заключалась во внесении корректив в систему парламентаризма с целью придания ей большей маневренности и гибкости, приспособления к меняющимся методам политического властвования буржуазии, к новым условиям господства финансового капитала.
Развитие государственной системы Третьей республики проявилось прежде всего в существенном сокращении власти президента. Начиная с 80-х гг. (с Ж. Грееи) президент на практике перестал использовать свои политически наиболее значимые конституционные полномочия (право роспуска палаты, отстрочки сессий и т. д.). Теоретически президент назначал и увольнял министров, но парламентская ответственность правительства фактически выводила Совет министров из-под контроля президента.^Конфликт Палаты депутатов и президента Гре-ви в 1887 г. создал обстановку, когда президент оказался неспособным сформировать правительство и был вынужден сам уйти в отставку. Во избежание подобных конфликтов на будущее по молчаливому согласию основных политических партий на пост президента стали подбираться заведомо безынициативные и маловлиятельные политические деятели (Дешанель, Думерг и т. п.). формальные конституционные полномочия президента оставались для правящих кругов своего рода политическим резервом на случай кризисной или чрезвычайной обстановки. Так, во время первой мировой войны, потребовавшей максимальной централизации государственной власти, президент Пуанкаре вновь стал активной фигурой в политической жизни Франции.
Эволюция Третьей республики нашла свое отражение и в деятельности палат французского парламента. Внешне парламентаризм и депутатские свободы достигли тогда своего апогея. Однако постепенно, по мере обострения партийной борьбы, особенно в начале XX в., внутренний регламент палаты предусматривает все большие ограничения свободы прений. Председатель по своему усмотрению определял порядок дня, прерывал заседания и т. д. Создавалась система комиссий палаты и Сената, куда нередко переносилось обсуждение наиболее важных или политически острых вопросов.
Одним из внешних признаков «всесилия» парламента в период Третьей республики были частые правительственные кризисы. Это объяснялось тем, что при множественности партийных группировок в парламенте ни одна из них не обладала абсолютным большинством голосов, позволяющим ей сформировать однопартийное правительство. Совет министров образовывался каждый раз в результате сложных парламентских комбинаций и блоков, в результате чего его положение не могло быть стабильным и прочным. Были случаи, когда правитель-
ство могло удержаться у власти всего лишь несколько недель или даже один день. Но, как правило, очередной правительственный кризис влек за собой лишь частичные перестановки министров, так называемое подштукатуривание кабинета. Таким образом, правительственная власть практически приобретала все большую самостоятельность по отношению к парламенту. Кроме того, постоянные смены и перестановки министров не затрагивали основ деятельности государственного административного аппарата, где существовал постоянный штат назначаемых и не зависящих от смены правительства чиновников, последовательно проводящих политику правящих кругов. В период Третьей республики образовывались новые министерства (например, министерство колоний), увеличивался контингент чиновников, который превышал 800 тыс. человек.
Немаловажную роль в системе органов Третьей республики играл Государственный совет, члены которого назначались президентом с согласия Совета министров. Хотя Государственный совет представлял собой совещательное учреждение по законодательным и административным делам, он обладал заметным политическим весом. Совет сохранил за собой важные функции административной юстиции—рассматривал жалобы на высших государственных чиновников и апелляции на решения низших административных судов (советов префектур в департаментах).
Бюрократическая централизация управления в Третьей республике нашла свое выражение и в усилившемся подчинении местных органов правительственной власти. Во главе администрации департамента стоял префект, назначаемый президентом, но практически подбираемый министром внутренних дел и подчиненный последнему. Выборные генеральные советы в департаментах, ведавшие вопросами чисто местного значения (строительством школ, дорог и т. п.), фактически находились в зависимости от префекта, а через него и от центральной власти. Генеральные советы не имели своих собственных исполнительных органов и при вынесении решения должны были обращаться за помощью к префекту
Аналогичные отношения складывались между окружными советами и подчиненными префекту представителями центральной власти в округах—супрефектами. В кантонах вообще не было органов местного самоуправления, а центральную администрацию представляли специализированные чиновничьи службы (сборщики налогов, мировой судья, нотариусы и т. д.).
Низшей единицей местного управления были коммуны или общины, где избирался муниципальный совет. С 1883 г. муниципальные советы получили право избирать своего главу—мэра. Однако и он сохранял двойственное положение, являясь одновременно представителем правительства и главой местной исполнительной власти. Центральная администрация часто использовала право отстранения мэров от должности и роспуска муниципальных советов.
Правящие круги Третьей республики, напуганные Парижской Коммуной, установили особую систему муниципального управления для Парижа, а также для крупнейших рабочих центров—Лиона и Марселя. Столица была лишена права иметь своего мэра. Исполнительная власть в Париже была сосредоточена в руках префекта поли
ции и префекта департамента Сены. Префект полиции не только отвечал перед правительством за поддержание порядка в Париже и несение полицейской службы, но и осуществлял постоянное вмешательство в дела муниципалитета, вплоть до разработки муниципального бюджета.
Французская колониальная империя. Во время Третьей республики, особенно с вступлением Франции в эпоху господства финансового капитала и с ее активным участием в колониальном разделе мира (захватом огромных территорий в Африке, в Индо-Китае и т. д.), окончательно сложилась французская колониальная империя, которая к началу первой мировой войны по своим размерам была второй в мире (10,6 млн кв. км с населением около 55,5 млн человек).
С ростом колониальной империи быстро увеличивался построенный на бюрократической основе центральный и местный аппарат колониального управления, во главе которого с 1894 г. было поставлено специальное министерство колоний. Система управления в отдельных колониях определялась их статусом.
Исторически в особую группу выделились так называемые старые колонии (Гвиана, Мартиника, Гваделупа, Сенегал, Реюньон, Кохинхина), в которых, как и в Алжире, французское правительство проводило политику насильственной интеграции, рассматривало их как составную часть самой Франции.
В этих колониях действовало законодательство метрополии, создавались «полноправные коммуны» и суды, входившие в общую административно-судебную систему Франции. Верхушка населения этих колоний участвовала в выборах во французский парламент.
В 70-х гг. была проведена реформа управления в Алжире, который по французскому образцу был поделен (за исключением районов, где сохранялся военный режим) на департаменты и округа, возглавляемые 'префектами и супрефектами. Общее руководство администрацией в Алжире осуществлял генерал-губернатор, подчиняющийся министру внутренних дел. Верхушка арабского населения допускалась в так называемые высший правительственный ссвет и финансовые делегации, принимавшие участие в разработке бюджета для Алжира.
В остальных колониях Франции (так называемых аннексированных странах, или новых колониях (система управления была лишена даже внешнего демократизма и всяких форм представительства. Колонии управлялись губернаторами, сосредоточившими в своих руках военную и гражданскую власть. В ряде случаев несколько колоний объединялись в генерал-губернаторство. Так, губернатор Сенегала считался генерал-губернатором Западной Африки. В 1904 г. было оформлено объединение Сенегала, Гвинеи, Берега Слоновой кости, Да-гомеи, Судана, Верхней Вольты, Мавритании и Нигера во Французскую Западную Африку под управлением особого генерал-губернатора. В 1910 г. с объединением Габона, Французского Конго, Убанги-Шари и Чада образовалось генерал-губернаторство—Французская Экваториальная Африка.
Новые колонии распадались на более мелкие административные единицы — округа, во главе которых стояли чиновники из метрополии. В низшие звенья администрации колонизаторы нередко назначали представителей местной знати (вождей), которые помогали им поддерживать порядок и обеспечивать выполнение повинностей населением колоний. Таким образом, в этих колониях действовала система так называемого прямого колониального управления.
В колониальных владениях Франции местное население делилось на три неравные группы. Первую составляли «французские граждане», главным образом европейцы. Из них формировалась верхушка колониального общества, им принадлежала основная масса земель колонизационного фонда. Во вторую группу входили «развивающиеся именитые жители» колоний. Поскольку они находились в сфере деист-дня местного обычного права (в мусульманских странах—шариата), на них не распространялись привилегии, связанные с французским гражданством. Но их традиционные личные и имущественные права признавались французской администрацией. Третья группа, к которой принадлежало абсолютное большинство населения колоний, состояла из «французских подданных». Официальная теория утверждала, что эта группа была «неподготовлена» для получения французского гражданства. Имущественные и личные права «подданных» не гарантировались, а практически открыто попирались колонизаторами.
c))) Вступление «независимого социалиста» Мильерана в правительство Вальдека-Руссо привело к возникновению серьезного кризиса во французском социалистическом движении.
Вопрос об отношении к вступлению Мильерана в буржуазное правительство обсуждался на конгрессе французских социалистов в Париже в декабре 1899 г. После долгих и горячих прений 818 делегатов осудили поступок Мильерана. Однако значительное число делегатов — 634 — положительно отнеслись к его поступку. Подобное соотношение голосов свидетельствовало о довольно сильных позициях «министериалов» (так стали называть сторонников Мильерана) в социалистическом движении Франции.
Парижский конгресс II Интернационала (1900 г.), также уделивший большое внимание «казусу Мильерана», вынес так называемую «каучуковую резолюцию», автором которой являлся видный германский социал-демократ Карл Каутский. Резолюция Каутского. формально осуждала поступок Мильерана, но содержала оговорки, смысл которых сводился по существу к оправданию сотрудничества с буржуазными правящими кругами.
В. И. Ленин в работе «Что делать?» разоблачил мильеранизм как «практическое бернштейнианство»; «… новое «критическое» направление в социализме есть не что иное, как новая разновидность оппортунизма».
После Парижского конгресса II Интернационала борьба в социалистическом движении между «министериалами» и их противниками обострилась. В 1901 г. гедисты и бланкисты, решительно осудившие Мильерана, объединились в Социалистическую партию Франции. Социалисты-«министериалы» в 1902 г. образовали Французскую социалистическую партию, возглавляемую Жаном Жоресом.
Существование двух параллельных социалистических партий лишало французское рабочее движение единого руководства. Выполняя решение Амстердамского конгресса II Интернационала (1904 г.), французские социалисты вскоре вступили в переговоры об объединении. Успеху переговоров и созданию в 1905 г. Объединенной социалистической партии Франции в значительной степени способствовал подъем рабочего движения в стране под влиянием первой русской революции. Создание Объединенной социалистической партии произошло на основе признания классовой борьбы, осуждения оппортунизма, и, в частности, мильеранизма.
Крайне правые элементы социалистического движения (Мильеран, Бриан, Вивиани) отказались принять принципы объединения, вышли из партии и образовали группу «Республиканская социалистическая партия», окончательно сомкнувшись с буржуазными политическими группировками. Создание Объединенной Социалистической партии было крупной победой социалистического движения. Однако наличие в партийных рядах мелкобуржуазных оппортунистических элементов в скором времени начало оказывать пагубное влияние на политику партии.
Жан Жорес (1859— 1914 гг.), взявший руководство Социалистической партией в свои руки, до конца своих дней не сумел преодолеть мелкобуржуазных взглядов. Страстный и неутомимый борец за мир, гибкий и умелый тактик, великолепный оратор и публицист, ученый-историк, Жорес не был марксистом. Он отдавал себе отчет в значении классовой борьбы пролетариата и неоднократно выступал с горячими призывами к развертыванию стачечного движения. И тем не менее Жорес ошибочно считал, что в конечном итоге победа пролетариата может быть обеспечена при помощи буржуазной демократии. Переоценивая буржуазный парламент, он утверждал, что развитие капитализма в период империализма мирным путем, без революции, приведет к социализму. Жорес сравнивал избирательный бюллетень с ключом от тюрьмы. «Если повернуть ключ вправо, т. е. голосовать за правых кандидатов,— утверждал он,— то тюрьма запрется еще крепче; если же повернуть влево — т. е. голосовать за левых кандидатов — капиталистическая тюрьма откроется и рабочие выйдут на свободу». Теоретическая слабость Жореса не могла не сказаться и на деятельности Социалистической партии.
Гед и его сторонники, хотя и выступали нередко с критикой оппортунистических установок Жореса, по-прежнему допускали серьезные ошибки: отрицали стачечную борьбу, отказывались вести антимилитаристскую работу. Центристская позиция гедистов самой логикой вещей толкала их к оппортунизму.
Таким образом, Социалистическая партия Франции, несмотря на свое кажущееся единство, представляла собою организацию, руководимую разнородными элементами, все больше и больше тяготевшую к неприкрытому оппортунизму. В период усиления стачечной борьбы трудящихся французская Социалистическая партия оказалась не на высоте положения.
В начале XX в. положение рабочего класса продолжало ухудшаться. Средний уровень жизни французского пролетариата был значительно ниже, чем в США или в Англии. Рабочий день, как правило, составлял в среднем 10 часов; в предвоенные годы в среднем 6 — 8% трудящихся были безработными. В связи с ростом производительности (в металлургической промышленности производительность труда возросла на 54% накануне мировой войны по сравнению с 1900 г.) и интенсификации труда возрастало число несчастных случаев на производстве.
«Казус Мильерана» оказал влияние и на положение во французском профсоюзном движении.
Ряд руководителей ВКТ воспринял вступление Мильерана в правительство как наступление «новой эры» во взаимоотношениях между трудом и капиталом в буржуазном обществе. Поддавшись на посулы новоиспеченного министра-социалиста, они попытались перетянуть рядовую массу членов ВКТ в лагерь «министериалов». Однако очень скоро трудящиеся на собственном опыте смогли убедиться, что никакого улучшения их положения, никакой «новой эры» нет.
Трудящиеся понимали, что единственным средством, способным сохранить их завоевания и улучшить условия жизни, является классовая борьба.
В этих условиях анархо-синдикалисты в 1902 г. прочно берут в свои руки руководство ВКТ. Анархо-синдикализм нанес немалый вред французскому рабочему движению. Претендуя на роль единственных непогрешимых руководителей рабочего класса, анархо-синдикалисты, на деле являлись врагами марксизма. Ультралевые фразы, на которые не скупились новые лидеры ВКТ, лишь прикрывали их теоретическую беспомощность, неверие в творческие силы пролетариата.
«Анархо-синдикалист, — писал В. И. Ленин, — отвергает «мелкую работу», особенно использование парламентской трибуны. На деле эта последняя тактика (анархо-сиидикалистская, Авт.) сводится к поджиданию «великих дней» при неумении собирать силы, создающие великие события».
Основой тактики анархо-синдикалистов являлось «прямое действие — стачка, саботаж, бойкот. Высшей формой борьбы пролетариата анархо-синдикалисты считали «всеобщую стачку скрещенных рук». Анархо-синдикалисты целиком и полностью отрицали политическую борьбу рабочего класса. Анархо-синдикализм, по выражению В. И. Ленина, представлял собой «ревизионизм слева».
Взгляды французских анархо-синдикалистов на роль профсоюзов, на взаимоотношения между экономической и политической борьбой пролетариата нашли свое законченное выражение в Хартии труда, принятой на съезде ВКТ в 1906 г. в Амьене. «ВКТ — отмечалось в Амьенской хартии — объединяет вне зависимости от какого-либо политического направления всех трудящихся, являющихся сознательными сторонниками борьбы за уничтожение наемноготруда».