5 курс / Психиатрия и наркология для детей и взрослых (доп.) / Нарко расстройства

супруга или сиблинга больного. Супружеская ролевая позиция характеризуются большей выраженностью ощущения объективной нагрузки, непосредственно связанной с выполнением действий, направленных на борьбу с болезнью и поддержанием благополучия, страдающего опиоидной зависимостью, по сравнению с позицией сиблинга, и большей выраженностью позитивного отношения с опекаемому аддикту, по сравнению с родительской позицией.

Возраст родственника и больного, пол, образование и трудовая деятельность наркозависимого, возраст перехода к систематическому употреблению опиоидов, срок систематического употребления, наличие судимостей и срок трезвости пациента на момент обследования, а также параметры, характеризующие степень включенности родственника в реабилитационный процесс и его удовлетворенности получаемой специализированной помощью, выступают в качестве факторов, взаимосвязанных с выраженностью бремени болезни у родственников аддиктов.

Таким образом, методика «ОНПБ-АР» может применяться для оценки бремени болезни и факторов, способствующих или препятствующих его выраженности у разных категорий родственников аддиктивных больных. Представленный инструментарий существенно расширяет диагностические возможности специалистов, работающих в клинике аддиктивных расстройств и смежных областях.

Список литературы

1.Борисоник Е. В., Любов Е. Б., Паршин А. Н., Цупрун В. Е. Бремя семьи, вызванное суицидальной попыткой близкого родственника. Душевное здоровье населения на границе Европы и Азии: Материалы 5 й международной научно-практической конференции, г. Оренбург, 26–28 октября 2015 г. Оренбург: Оренбургск. гос. мед. ун-т, 2015; 18–19.

2.Бочаров В. В., Шишкова А. М. Родители пациентов с героиновой наркоманией: личностное и семейное функционирование. Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2014. 1 (24): 4. URL: http://mprj.ru (дата обращения: 09.06.2021); английская версия публикации http://mprj.ru/english%20version/2014_1_24/nomer09_sod.pdf.

3.Бочаров В. В., Шишкова А. М. Особенности личностного и семейного функционирова-

ния родственников наркозависимых. СПб.: Нестор-История, 2016а; 336 с.

4.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Ипатова К. А. Взаимосвязь клинических и социально-­ демографических факторов с проявлениями эмоционального выгорания у родствен-

ников больных с аддиктивными расстройствами. Медицинская психология в России:

электрон. науч. журн. 2019б; 11 (6): 7. URL: http://mprj.ru (дата обращения: 10.06.2021).

5.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Ипатова К. А., Сивак А. А. Особенности эмоционально-

го выгорания и восприятия семейной ситуации у матерей и жен пациентов с химиче-

ской аддикцией. Вопросы наркологии. 2018б; 8 (168): 76–90.

6.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Ипатова К. А., Сивак А. А., Яковлева О. В. Эмоциональ-

ное выгорание и его предикторы у родственников больных с химической аддикцией.

Вопросы наркологии. 2019а; 7 (178): 52–69.

7.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Карловская И. Ф. Психологические особенности сиблингов пациентов, страдающих героиновой наркоманией. Вестник ЮУрГУ. Серия «Пси-

хология». 2013; 6 (4): 113–121.

8.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Крупицкий Е. М., Вукс А. Я., Яковлева О. В. Соотношение уровня личностной дисфункциональности и восприятия семейной ситуации у род-

ственников пациентов с героиновой зависимостью. Неврологический вестник. 2016б; XLVIII (вып. 1): 25–35.

280

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

9.Бочаров В. В., Шишкова А. М., Черная Ю. С., Сивак А. А., Ипатова К. А. Перспективы

исследования эмоционального выгорания родственников пациентов, страдающих

алкоголизмом или опиоидной зависимостью (сообщение 2). Обозрение психиатрии

и мед. психологии им. В. М. Бехтерева. 2018а; 1: 80–88.

10.Илюк Р. Д., Громыко Д. И., Бочаров В. В., Шишкова­ А. М., Ильюшкина Е. В., Киселев А. С., Незнанов Н. Г., Крупицкий Е. М. Предикторы агрессии и гнева у больных с синдромом

зависимости от опиоидов­ с различным ВИЧ-статусом. Вопросы наркологии. 2017; 12:

57–84.

11.Корень Е. В., Куприянова Т. А., Сухотина Н. К. Групповая психосоциальная мультисемейная терапия с родителями семей и подростков с расстройствами шизофренического спектра: пилотное исследование. Социальная и клиническая психиатрия. 2012; 22 (1): 71–76.

12.Корман Т. А., Бочаров В. В. Качество жизни родителей детей, больных шизофренией.

Вестник СПбГУ. Сер. 12: Психология. Социология. Педагогика. 2010; Вып. 1: 70–80.

13.Левина Н. Б., Любов Е. Б., Куликов А. Н. О бремени семьи душевнобольного. VI Национальный конгресс по социальной психиатрии и наркологии «Общественное психическое здоровье: настоящее и будущее», г. Уфа, 18–20 мая 2016 г.: сборник материалов.

М.: Изд. НМИЦ ПН им. В. П. Сербского, 2016; 198–199.

14.Психологическая диагностика расстройств эмоциональной сферы и личности: коллективная монография / [В. А. Абабков и др.]; авторы проекта и науч. ред. Л. И. Вассерман, О. Ю. Щелкова. СПб.: Скифия-принт, 2014; 408 с.

15.Солохина Т. А., Тюменкова Г. В. Оценка потребностей родственников психически боль-

ных при планировании психиатрической помощи. XVI Съезд психиатров России;

Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психиатрия на этапах реформ: проблемы и перспективы», г. Казань, 23–26 сентября 2015 г.: тезисы / под общ. ред. Н. Г. Незнанова. СПб.: Альта Астра, 2015. 1 электрон, опт. диск (CD-ROM): 147.

16.Шишкова А. М., Бочаров В. В. Психологическая диагностика личностного и семейного

функционирования родственников, опекающих больного с химической алддикцией. Диагностика и лечение психических и наркологических расстройств: современные подходы: сборник методических рекомендаций. НМИЦ ПН им. В. М. Бехтерева. СПб., 2020; 3: 224–239.

17.Шишкова А. М., Нечаева А. И., Бочаров В. В., Громыко Д. И., Киселев А. С., Яковлева О. В., Илюк Р. Д. Предикторы эмоционального выгорания и вовлеченности в заботу о здо-

ровье больного у родственников пациентов с химической и нехимической зависимо-

стями. Вопросы наркологии. 2021; 5 (200): 52–75. doi: 10.47877/0234–0623_2021_05_52.

18.Эйдемиллер Э. Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная пси-

хотерапия. СПб.: Речь, 2003; 334 с.

19.Я-структурный тест Аммона: опросник для оценки центральных личностных функций

на структурном уровне: пособие для психологов и врачей / НИПНИ им. В. М. Бехте-

рева; авторы-сост.: Ю. Я. Тупицын, В. В. Бочаров, Т. В. Алхазова, Е. В. Бродская. СПб.,

1998; 70 с.

20.Amirabadizadeh A., Nakhaee S., Ghasemi S. et al. Evaluating drug use relapse event rate and its associated factors using poisson model. J. Subst. Use. 2020;1: 1–7. doi: 10.1080/14659891.2020. 1779359.

21.Awad A. G., Voruganti L. N. The burden of schizophrenia on caregivers: a review. Pharmaco­ economics. 2008; 26 (2): 149–162. doi: 10.2165/00019053-200826020-00005.

22.Benishek L. A., Carter M., Clements N. T. et al. Psychometric assessment of a self-administered version of the Significant Other Survey. Psychol. Addict. Behav. 2012; 26 (4): 986–993. doi:

10.1037/a0030378.

281

23.Biegel D. E., Ishler K. J., Katz S., Johnson P. Predictors of burden in families of women with substance disorders or co-occurring substance and mental disorders. Social Work Practice in the Addictions. 2007; 7 (1/2): 25–49.

24.Bjørnnes A. K., Moons P., Parry M. et al. Experiences of informal caregivers after cardiac surgery: a systematic integrated review of qualitative and quantitative studies. BMJ Open.

2019; 9 (11). Art. № e032751. URL: https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/31719093/ (дата об-

ращения: 17.11.2020).

25.Copello A., Orford J. Addiction and the family: Is it time for services to take notice of the evidence? Addiction. 2002; 97 (11): 1361–1363. doi:10.1046/j.1360-0443.2002. 00259.x.

26.Del-Pino-Casado R., Priego-Cubero E., López-Martínez C., Orgeta V. Subjective caregiver burden and anxiety in informal caregivers: A systematic review and meta-analysis. PLoS One. 2021; 16 (3): 1–20. Art. № e0247143. URL: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0247143.

27.Di Sarno M., De Candia V., Rancati F. et al. Mental and physical health in family members of substance users: A scoping review. Drug Alcohol Depend. 2021 Feb 1; 219: 108439. doi:

10.1016/j.drugalcdep.2020.108439.

28.Futterman S. Personality trends in wives of alcoholics. Journal of Psychiatric Social Work. 1953; 23 (1): 37–41.

29.Gelkopf M., Roe D. Evaluating outcome domains assessing caregivers of individuals with mental illness: a review. Fam. Process. 2014; 53 (1): 150–174.

30.Gérain P., Zech E. Informal Caregiver Burnout? Development of a Theoretical Framework to Understand the Impact of Caregiving. Frontiers of Psychology. 2019; 10. Art. № 1748. URL: https://doi.org/10.3389/fpsyg.2019.01748 (дата обращения: 15.07.2021).

31.Grad J., Sainsbury P. Mental Illness and the Family. Lancet. 1963; 1: 544–547. URL: http:// dx.doi.org/10.1016/S0140-6736 (63) 91339-4 (дата обращения: 24.02.2018).

32.Hoenig J., Hamilton M. The schizophrenic patient in the community and his effect on the household. International Journal of Social Psychiatry. 1966; 12 (3): 165–176.

33.Hoffmann R. L., Mitchell A. M. Caregiver Burden: Historical Development. Wiley Online Library. Nursing Forum. 1998; 33 (4): 5–12. doi.org/10.1111/j.1744-6198.1998.tb00223.x.

34.Jackson J. K. The adjustment of the family to the crisis of alcoholism. Q. J. Stud. Alcohol. 1954; 15: 562–586. URL: https://doi.org/10.15288/qjsa.1954.15.562. (дата обращения: 2.02.2019).

35.Jones S. The association between objective and subjective caregiver burden. Archives of Psychiatric Nursing. 1996; 10 (2): 77–84.

36.Kalashian M. M. Working with the wives of alcoholics in an outpatient clinic setting. Marriage and Family. 1959; 21 (2): 130–133.

37.Kemp E., Prior K., Beatty L. et al. Relationships between supportive care needs and perceived burden in breast cancer survivor-caregiver dyads. European Journal of Cancer Care. 2018;

27 (5): 1–12. https://doi.org/10.1111/ecc.12875 PMID: 30015995.

38.Kirby K. C., Dugosh K. L., Benishek L. A., Harrington V. M. The Significant Other Checklist:

Measuring the problems experienced by family members of drug users. Addictive Behaviors.

2005; 30 (1): 29–47.

39.Lee J., Cagle J. G. Measures of financial burden for families dealing with serious illness: A systematic review and analysis. Palliat Med. 2021; 35 (2): 280–294. doi: 10.1177/

0269216320973161

40.Lefley H. P. Family burden and family stigma in major mental illness. American Psychologist.

1989; 44 (3): 556–560.

41.Liew T. M., Tai B. C., Yap P., Koh G. C. Comparing the Effects of Grief and Burden on Caregiver Depression in Dementia Caregiving: A Longitudinal Path Analysis over 2.5 Years. J. Am. Med. Dir. Assoc. 2019; 20 (8): 977–983.e4. doi: 10.1016/j.jamda.2018.11.016.

42.Orford J. How does the common core to the harm experienced by affected family members vary by relationship, social and cultural factors? Drugs Educ. Prev. Policy. 2017; 24 (1): 9–16. doi:10.1080/09687637.2016.1189876.

282

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

УДК: 159.9.07:614.253.89 (075.4)

Оценка психологического функционирования близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью

Р. Д. Илюк, В. В. Бочаров, О. А. Бухановская, Н. А. Ерофеева, А. И. Нечаева

ВВЕДЕНИЕ

Традиционно объектом научных исследований, посвященных проблеме аддикции, являются сами больные с зависимостью [2, 3, 6, 7, 9, 10, 40, 54, 60]. В то же время во многих литературных источниках признается значимая роль близкого окружения пациентов в формировании заболевания, а в последующем и в становлении ремиссии [8, 11, 12, 19, 20, 29, 46]. Вместе с тем количество работ, сосредоточенных на сравнительном изучении состояния членов семьи пациентов с химической и нехимической зависимостью, в частности с алкогольной и игровой, крайне ограничено.

Вопрос негативного влияния психического расстройства на жизнь и здоровье близкого окружения больного за рубежом начал рассматриваться в 60–70-е, в нашей стране в 80–90 е годы прошлого века [12, 21, 22, 23, 30, 31, 32, 37, 44, 50, 51, 53, 57, 59].

Основоположником исследований, посвященных данному вопросу, считается американский социолог Mary Bosworth Treudlly. Она впервые ввела термин «бремя семьи» («burden on the family»), который определяла как комплекс негативных последствий, связанных с оказанием помощи душевнобольному члену семьи [4]. В некоторых научных работах выделяется объективный и субъективный аспекты семейного бремени [24, 37, 53, 59]. Согласно A. H. Schene впервые такое условное разделение было предложено J. Hoenig и M. W. Hamilton (1966) [37, 59].

К объективным аспектам относят следующее:

•• Домашняя рутина («household routine») — в связи с возрастающей необходимостью заботиться о больном, наблюдать и контролировать его привычное семейное взаимодействие и сотрудничество разрываются.

•• Семейные отношения («family relations») — межличностные взаимоотношения между членами семьи приобретают напряженный характер, что связано не только с увеличением нагрузки по уходу за больным, но и с субъективным ди­ стрессом самого родственника (например, социальные последствия болезни и трудности в понимании причин психических болезней).

•• Социальные отношения («social relations») — отношения становятся напряженными не только с близким окружением, но и с остальными родственниками, соседями, друзьями и знакомыми. Вследствие стигматизации родные могут огораживать больного члена семьи от окружения. В итоге это может привести к полной потере социальных связей и поддержки, что в свою очередь, повышает вероятность возникновения психических расстройств у самих родственников.

284

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

•• Досуг и карьера («leisure time and career») — необходимость осуществлять уход за больным, оказывать ему всяческую помощь и поддержку как влияет на социальные связи, так и уменьшает возможность личностного или профессионального развития родственника, сокращается, кроме того, возможность для занятий своими увлечениями и хобби.

•• Бюджет («finances») — финансовое положение семьи может ухудшаться

всвязи с тем, что больной работает мало или не работает вовсе. Вероятно увеличение расходов, связанных с обеспечением специальных условий для больного и с его деструктивным поведением.

•• Дети, сиблинги — у детей душевнобольных родителей высок риск возникновения психического расстройства, обусловленный множеством психологических и педагогических факторов, которые в итоге снижают способность к адаптации. Сиблинги больного получают меньше внимания, заботы и поддержки, так как родители больше вовлечены в проблемы психически больного ребенка. Семейные проблемы, стигматизация и изоляция могут влиять на психологическое и физическое благополучие как братьев/сестер, так и других членов семьи.

Субъективные аспекты:

•• Здоровье («health») — в данную категорию автор включает психосоматические симптомы (потеря аппетита, головная боль и т. д.), различные психические проблемы: от напряжения, тревоги и раздражения до клинической депрессии. В случае, если больной ведет себя агрессивно, его близкие могут стать жертвами физического насилия.

•• Субъективный дистресс («subjective distress») — широкий круг негативных чувств и эмоций (например, чувство вины, неуверенность, ненависть, гнев, сочувствие и чувство потери).

Исследователи, придерживающиеся концепции хронического стресса родственников пациентов с зависимостью, подчеркивают, что переживаемый близкими больных дистресс нередко сопровождается изменением семейных отношений. Родители больных игровой зависимостью, испытывающие бессилие, страх, стыд, гнев, разочарование в аддикте, склонны обвинять самих себя и друг друга

вформировании, а также в прогрессировании расстройства у сына или дочери [35, 48, 52]. Близкие пациентов с патологическим влечением к азартным играм склонны демонстрировать терпимость к проявлениям расстройства, при этом они либо ощущают свою беспомощность и неспособность изменить сложившуюся ситуацию, либо вовлекаются в жизнь больного [39, 41]. У родственников, озабоченных проблемами аддикта, поведение, направленное на борьбу с недугом, становится ассертивным, контролирующим, а также поддерживающим [41].

А. Ф. Шайдулина (2006) выделила наиболее часто встречающиеся стереотипы семейного реагирования на игровую зависимость близкого родственника: реакция по типу отрицания проблемы; семья начинает предпринимать различные действия, направленные на решение существующей проблемы; семья пытается бороться с зависимостью от азартных игр «собственными силами», не только не обращаясь за помощью, но и изолируясь от тех, кто может узнать о болезни;

285

адекватная­ оценка членами семьи имеющейся проблемы, желание поддержать своего близкого, а также готовность изменить собственные стереотипы поведения [15].

Установлено, что близкие родственники пациентов с алкогольной зависимостью воспринимают и описывают семейные отношения как разобщенные, конфликтные, неудовлетворительные [16]. Аналогично, имеются данные о том, что наличие игровой зависимости у одного из супругов накладывает отпечаток на интимные отношения: они ухудшаются, становятся напряженными [26, 39, 47, 55].

Супруги пациентов с патологическим влечением к азартным играм, участники исследования, сообщали, что пережили разрушительный обман («devastating deception»), предательство и потерю [42]. До появления в семье проблемы азартной игры, обследованные в течение многих лет брака подавляли негативные эмоции, любой ценой избегая ссор, или проходили через повторяющиеся циклы обвинений — примирений — избегания и ухода в себя, приводивших к отчаянию. Взаимодействие между супругами отличалось непродуктивностью, а количество обсуждаемых ими тем и глубина общения — ограниченностью. B. Lee предположила, что семейное разобщение связано с наличием интрапсихических конфликтов у обоих супругов [42].

Патологическое влечение к азартным играм может приводить, в частности,

кигнорированию семьи, жестокому обращению с детьми [38, 39, 43]. Ряд авторов указывает на схожее вредное воздействие на семью в целом при употреблении алкоголя одним из ее членов [25, 34, 56, 61].

Исследование P. Darbyshire с соавторами показало, что ребенок пациента с патологическим влечением к азартным играм несет «тотальные потери» («pervasive loss»): он теряет мать/отца в физическом (занятость родителя игрой, раздельное проживание) и экзистенциальном смысле (ощущение, что близкий изменился, стал лживым, ненадежным, эгоистичным, что он больше не любит и не ценит). Кроме того, ложь, несдерживаемые обещания родителя обуславливают­ утрату доверия к нему, а ослабление уверенности в способности и желании больного с зависимостью измениться разрушает надежды на светлое будущее [27].

Согласно анализу зарубежной литературы семьи пациентов с игровой зависимостью характеризуются нарастанием финансовых проблем, лжи и конфликтности во взаимоотношениях между членами семьи, пренебрежения семьей и семейными обязанностями [27, 33, 39]. В более ранних исследованиях установлено, что актуальное психическое состояние жен пациентов с патологическим влечением

казартным играм характеризуется высоким уровнем психосоматических жалоб, эмоциональными нарушениями [45], нарушением личностного и межличностного, в частности, семейного функционирования [26]. Вместе с тем высокий уровень психологического дистресса диагностируется не только у супруг пациентов с игровой зависимостью, но и у других близких к игроку людей (родители, сиблинги): у них также выявлены финансовые трудности, чувство обиды и злости по отношению к зависимому [36].

286

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

Схожие характеристики психического состояния выявлены также у близких родственников пациентов с алкогольной зависимостью. Так, исследование матерей и жен пациентов с алкогольной зависимостью показало, что респондентки в детском возрасте часто подвергались психической травматизации, воспитывались в дисфункциональных семьях, у них диагностированы расстройства личности, психопатологические расстройства невротического регистра и аффективные нарушения эндогенного регистра [1].

В настоящее время считается общепризнанным факт, что клинические проявления наркологического заболевания оказывают негативное, разрушающее влияние на функционирование семьи, а близкие родственники пациентов с аддиктивной патологией оказываются подвержены длительным психотравмирующим переживаниям, вследствие чего у них развиваются эмоциональные нарушения. На основе собственных исследований отечественными авторами рекомендовано при верификации психологического состояния членов семьи больного химической зависимостью оценивать: выраженность жалоб на наличие психопатологической симптоматики, особенности эмоционального состояния, границы «Я» и самооценку, особенности восприятия микросоциального функционирования, а также отношение к больному [17].

Согласно современным научным данным, наиболее высокий уровень нарушений вследствие зависимости близкого регистрируется у матерей и жен, при этом у остальных членов семьи диагностируются схожие нарушения личностного и семейного функционирования. В литературе описаны различные поведенческие отклонения у членов семьи пациентов с аддиктивными расстройствами [34, 39, 41]. Вместе с тем недостаточно изучено личностное и семейное функционирование близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью, остается нерешенным вопрос о том, нуждаются ли они в специализированной психологической помощи, в каком объеме и каковы мишени психокоррекционной работы.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

Алкогольная и игровая зависимости приводят к ухудшению психического состояния, снижению качества жизни самого зависимого, а также его семьи и близкого окружения. Для объективации психологического функционирования близких родственников пациентов с аддиктивной патологией требуется проведение комплексной диагностики их эмоционального состояния, семейных отношений, а также отношения к члену семьи с зависимостью.

Метод описывает многомерный подход к оценке актуального психологического функционирования родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью.

Предлагаемый метод включает в себя:

1.Определение социально-демографических характеристик близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью с учетом степени родства.

287

2.Выявление актуальных психопатологических жалоб у близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью с учетом степени родства.

3.Оценку личностного функционирования близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью с учетом степени родства.

4.Объективацию характера семейных отношений, а также отношения близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью к больному члену семьи с учетом степени родства.

5.Анализ социально-демографических и клинических факторов, связанных с психологическим функционированием близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью с учетом степени родства.

1.Оценка социально-демографических, клинических характеристик

1.1.Анамнестические и социо-демографические данные. При сборе анамнеза отмечается информация, касающаяся трудового статуса, образования, развития, перенесенных и сопутствующих заболеваний, семьи и ближайшего окружения, внутрисемейных взаимоотношений и т. д. Анамнестические и социо-демографи- ческие данные собирались о самом пациенте и обследуемых родственниках.

1.2.Клиническая оценка наркологических расстройств у пациента с игро-

вой или алкогольной зависимостью. Регистрируются характер употребления, длительность аддиктивной патологии. Оцениваются особенности лечебных и реабилитационных мероприятий, наличие или отсутствие ремиссий. Учитывается наличие сочетанных зависимостей.

1.3. Клиническая оценка симптомов психических расстройств. Для определения актуального психопатологического симптоматического статуса рекомендуется использовать опросник выраженности психопатологической симптоматики Symptom Checklist-90-Revised (SCL-90-R) [13]. Инструмент содержит 90 пунктов, предназначенных для оценки основных психопатологических симптомов у взрослых. Опросник предусматривает самостоятельное заполнение пациентом. Ответы на 90 пунктов кодируются, подсчитываются и интерпретируются по девяти основным шкалам симптоматических расстройств: соматизации — somatization (SOM), обсессивности-компульсивности — obsessive-compulsive (O-C), межличностной сензитивности — interpersonal sensitivity (INT), депрессии — depression (DEP), тревожности — anxiety (ANX), враждебности — hostility (HOS), фобической тревожности — phobic anxiety (PHOB), паранойяльных тенденций — paranoid ideation (PAR), психотизма — psychoticism (PSY) и по 3 обобщенным шкалам второго порядка: GSI — общему индексу тяжести симптомов; PTSD — индексу личного симптоматического дистресса, PST — общему числу утвердительных ответов. Результаты SCL-90-R могут быть интерпретированы на трех уровнях: общей выраженности психопатологической симптоматики, выраженности отдельных шкал, выраженности отдельных симптомов. Нами применялась шкала в варианте R, адаптированная Н. В. Тарабриной для использования в России [13, 28].

288

Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/

2.Оценка личностного функционирования

Сцелью выявления актуального личностного функционирования близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью рекомендуется проведение исследования особенностей личности. Нами применялся Я-структур­ ный тест Аммона (Ich-Structure Test, G. Ammon — ISTA) в адаптации Ю. Я. Тупицына, В. В. Бочарова и др [14]. Данная психодиагностическая методика представляет собой стандартный перечень, включающий 220 утверждений, которые оцениваются обследуемыми как верные или неверные по отношению к ним. Вопросы перечня затрагивают самочувствие, настроение, особенности эмоциональных переживаний и поведения в различных жизненных ситуациях. Фактически, испытуемым предлагается оценить себя и свое поведение в пространстве воображаемых обстоятельств, заданных тестовыми утверждениями.

Конструкция теста отражает теоретические представления о структуре и особенностях развития центральных Я-функций. ISТА состоит из 18 шкал, объединенных в 6 отдельных блоков. Каждый из блоков описывает деятельность одной из 6 центральных Я-функций:

—агрессия,

—тревога/страх,

—внешнее Я-отграничение,

—внутреннее Я-отграничение,

—нарциссизм,

—сексуальность.

Каждая из вышеперечисленных центральных Я-функций описывается тремя отдельными шкалами, позволяющими оценить степень выраженности конструктивной, деструктивной и дефицитарной составляющей этих центральных личностных образований. В связи с этим все названные блоки включают конструктивную, деструктивную и дефицитарную шкалы [18].

3. Оценка характера семейных отношений и отношения близких родственников пациентов с алкогольной и игровой зависимостью

кбольному члену семьи

3.1.Шкала семейного окружения (ШСО) предназначена для оценки социального климата в семьях всех типов. В ее основе лежит оригинальная методика Family Environmental Scale (FES), предложенная R. H. Moos в 1974 году [49]. Основ­ ное внимание ШСО уделяет измерению и описанию: а) отношений между членами семьи (показатели отношений), б) направлениям личностного роста, которым

всемье придается особое значение (показатели личностного роста), в) основной организационной структуре семьи (показатели, управляющие семейной системой). В нашей стране методика адаптирована С. Ю. Куприяновым в 1985 году [5].

ШСО включает десять шкал, каждая из которых представлена девятью пунктами, имеющими отношение к характеристике семейного окружения. Приводим краткое описание шкал:

289