5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

самостоятельно, даже не читая ничего из трудов автора".

Эти биографические заметки подтверждают, что талант в логико-математической сфере проявляется очень рано. Изначально человек может быстро продвигаться вперед самостоятельно, как бы отдельно от личного опыта. Возможно, люди с таким даром могут по воле случая склониться к математике, логике или физике. Лично я думаю, что в ходе тщательного исследования можно обнаружить различные признаки раннего опыта: физик, возможно, особенно интересуется физическими объектами и их взаимодействием; математик может увлечься моделями как таковыми; философ почувствует интерес к парадоксам, вопросам о сути сущего и отношениям между различными предположениями. Конечно, вопрос, случайна ли подобная склонность или каждый человек тяготеет к тем объектам либо элементам, к которым у него есть врожденная склонность, остается загадкой, разгадать которую я предоставляю тому, кто наделен более острым логико-математическим интеллектом.

Каковы бы ни были причины столь раннего развития этого дара, важно то, что человек с развитым логико-математическим интеллектом быстро совершенствуется в этой сфере. Как мы уже видели, лучшие годы для оттачивания способностей такого рода — период около 40, возможно, около 30 лет. И хотя эффективная работа может продолжаться и после этого возраста, такие примеры относительно редки. Г. X. Харди говорит: "Я пишу о математике, потому что как и любой математик, доживший до шестидесяти лет, уже не

обладаю той свежестью ума, энергией или терпением, которые необходимы, чтобы и дальше плодотворно трудиться на этом поприще". Изидор Айзек Раби, нобелевский лауреат по физике (1944)54, замечает, что в этой области лидируют молодые люди, потому что у них еще есть нерастраченная физическая энергия. На вопрос, в каком возрасте способности физика притупляются, он отвечает так.

Это во многом зависит от человека... Я видел, как люди истощались в 30, в 40, 50 лет. Думаю, это определяется физиологией или особенностями нервной системы. Мозг больше не может работать с былой свежестью и остротой. Информация со всеми взаимосвязями как бы упускается из виду. Я знаю, что когда мне еще не было 20 лет, то весь мир казался мне фейерверком — непрекращающиеся салюты... Со временем такие ощущения уходят...

Физика — это своего рода потусторонний предмет, для нее необходим вкус к невидимому, даже неслыханному, т.е. высшая степень абстракции... По мере взросления эти способности отмирают... Искреннее любопытство свойственно лишь детям. Мне кажется,

сложнее. Альфред Адлер говорит, что к 25 или 30 годам основная работа ученого уже закончена. Если к этому времени сделано мало, то еще меньше будет выполнено в будущем. С каждым десятилетием жизни продуктивность работы снижается, и то, что учитель понимает с трудом, его ученики схватывают на лету. Это приводит к тому, что даже величайшие математики, подобно молодым

54 За резонансный метод измерения магнитных свойств атомных ядер. — Примеч. ред.

пловцам или бегунам, обречены провести большую часть своей сознательной жизни, осознавая, что уже пережили расцвет. Подобное не встречается во многих отраслях гуманитарных наук, где основные труды, как правило, появляются на пятом, шестом, а то и седьмом десятке жизни.

МАТЕМАТИЧЕСКИЙ ДАР В ИЗОЛЯЦИИ

Как мы уже видели, способность быстро производить вычисления — это в лучшем случае случайное преимущество математика. Она, конечно же, не является основной составляющей его таланта, поскольку этот дар должен иметь более общую и абстрактную природу. Но все же существуют избранные, которые умеют невероятно хорошо считать, и в них можно заметить разновидность логико-математического интеллекта, которая действует относительно автономно.

Вероятно, самый наглядный пример такого типа — это ученые идиоты, т.е. люди, которые наряду с недостаточными, а то и нарушенными способностями в большинстве областей с раннего детства проявляют умение быстро и очень точно считать. Человек-калькулятор освоил лишь некоторые трюки: он может в уме складывать большие числа, запоминать длинные последовательности цифр, называть день недели любой даты в отдаленном прошлом. Нужно особо отметить, что такие люди, как правило, не интересуются выявлением новых проблем или решением уже ставших традиционными задач, а также тем, как их решали другие люди. Ученые идиоты не стремятся использовать математику как подспорье для решения проблем в повседневной жизни или поисков ответов на научные загадки. Вместо этого они овладели рядом приемов, благодаря которым отличаются от других, как

некие уродцы. Бывали и исключения: математик Карл Фридрих Гаусс и астроном Трумэн Саффорд отменно умели считать; но в целом этот талант проявляется у людей, посредственных в остальных отношениях.

В большинстве случаев ученый идиот, похоже, обладает врожденной способностью к вычислениям, благодаря которой выделяется среди своих сверстников уже в раннем детстве. Например, ребенок по имени Обадия, исследованием которого занимались ученые, самостоятельно научился складывать, вычитать, умножать и делить, когда ему было только шесть лет.

шестилетнем возрасте сосредоточенно рассматривал вечный календарь в одном из альманахов и почти с самого начала никогда не ошибался в своих ответах. Л., 11-летний ребенок, изучением которого занимался невролог Курт Гольдштейн, мог

страничку в газете. С раннего детства этот ребенок обожал пересчитывать предметы и проявлял особый интерес ко всем аспектам чисел и музыкальных звуков. Однако в других случаях, похоже, какой-либо выдающийся талант или способности отсутствуют. Скорее, будучи немного одареннее в этом отдельном направлении, человек, в остальном ничем не примечательный, прилагает множество усилий для того, чтобы превзойти окружающих в данном отношении. Если такое

недостатками и с помощью тренировки научить их достигать высот в математике. Но я лично

полагаю, что в основе ранней одаренности в арифметике или вычислении календарных дат лежит усиленное развитие определенных участков мозга (подобно этому, гиперлексия представляет собой автоматический, неудержимый процесс, который не связан с осознанным совершенствованием отдельной способности).

Хотя некоторым людям и посчастливилось развить в себе отдельный компонент логико- математического интеллекта, они оказываются ущербными в других аспектах математики. У некоторых могут возникать определенные трудности

счислами, сходные с теми, с которыми

названия собственных пальцев, не отличают правую сторону тела от левой. Хотя могут возникать некоторые трудности в письме, речь у этих детей развита нормально, вот почему можно сказать, что они не во всем ущербны. Неврологи высказали

55 Дислексия (от греч. dys — нарушение функции, рассогласование, lexis — речь, слово) — расстройство развития способности к чтению (трудности с воспроизведением, извлечением из памяти и составлением последовательности печатных слов и букв при переработке сложных грамматических конструкций и т.п.); проявляется в два-четыре раза чаще у мальчиков, чем у девочек. — Примеч. ред.

56 Дисфазия (от греч. dys — нарушение функции, рассогласование, phasis — речь) — расстройство развития экспрессивной рецептивной речи (скудость словарного запаса, упрощенная грамматика и т.п.); проявляется в два- три раза чаще у мальчиков, чем у девочек. — Примеч. ред.

предположение, что у этих детей трудности возникают в тех участках — в ассоциативной теменной доле доминирующего полушария, — которые выполняют функцию распознавания упорядоченных систем и моделей из визуальной сферы. Согласно преобладающему мнению, подобные избирательные проблемы с порядком (особенно визуально- пространственного рода) моментально вызывают трудности с распознаванием пальцев, левой и правой стороны, а также с вычислениями. Тот факт, что большинство детей начинают считать с помощью пальцев, является еще одной загадкой этого экзотического синдрома.

Возможно, существуют и другие дети, сталкивающиеся с избирательными проблемами в логико-математическом мышлении. В тех случаях, где проблема не просто мотивирована, трудности вызывает понимание принципов последовательности или цепочек логических утверждений, без которых невозможно обойтись в математике, как только человек перешел от простого счета и элементарных вычислений к более сложным операциям. Педагог Джон Холт однажды задал несколько грустный вопрос: "Что это значит — так мало знать об устройстве мира, так плохо чувствовать упорядоченность, регулярность, ощутимость предметов?" Являясь полной противоположностью будущим физикам, такие дети не только не испытывают желания раскрывать секреты строения мира, но и могут настойчиво отрицать существование упорядоченности, которая очевидна для других.

По сравнению с речью и даже с музыкой мы знаем очень мало об эволюции числовых способностей и сравнительно мало об их локализации в мозге нормального современного человека. У других животных определенно имеются

зачатки числовых способностей, к ним относятся: умение птиц узнавать последовательность из шести-семи предметов; инстинктивная способность пчел вычислять расстояние и направление, наблюдая за танцем своих сородичей; умение приматов понимать небольшие числа и таким образом делать простую оценку вероятности. Календарь и другие способы вычислений появились еще 30 тысяч лет назад, задолго до возникновения письменности: такой способ упорядочения жизни определенно был известен людям каменного века. Наши предки, несомненно, владели принципиальным

добавлять единицу, чтобы увеличить значение. Поэтому они не ограничивались небольшим количеством доступных наблюдению чисел, которые, как кажется, являются единственно понятными для первых человекообразных существ.

Что касается мозговой организации числовых способностей, то определенно существуют люди,

страдают от афазии, но все равно могут играть в игры, где требуется вычисление, и сами разбираются со своими финансами. Как и в случае с речью и музыкой, речь и вычисление даже на самом элементарном уровне не связаны друг с другом. Более того, как подтверждают свидетельства, важные аспекты числовых способностей, как правило, располагаются в правом полушарии (и снова вспоминается музыка!).

как таковых (независимо от обозначающих их символов). Способности к пониманию математических знаков и оперированию ими чаще локализованы в левом полушарии, а понимание числовых соотношений и понятий, похоже, основывается на работе правого полушария. Элементарные трудности с речью могут повлиять на понимание числовых терминов так же, как нарушения ориентации в пространстве не позволят работать с бумагой и карандашом, чтобы решать задачи или делать геометрические построения. Проблемы с планированием, следующие за травмами лобных долей мозга, нарушают способность решать задачи, состоящие из нескольких этапов.

Несмотря на все это разнообразие, ученые пришли к хрупкому консенсусу, что определенный участок мозга — левые теменные доли, а также

ответственность за логику и математику. Именно после травм на этом участке угловой извилины человек приобретает взрослый вариант синдрома Герстмана — состояние, при котором утрачивается способность считать, рисовать, распознавать левую и правую стороны и различать пальцы, но сохраняются все остальные когнитивные функции. А. Р. Лурия добавляет, что в результате таких повреждений может также снизиться способность ориентироваться в пространстве и понимать определенные грамматические структуры, например фразы с предлогами или конструкции в пассивном залоге.

Я намеренно говорю о "хрупком консенсусе". На мой взгляд, еще необходимо найти убедительные доказательства того, что именно этот участок мозга играет важнейшую роль в логико- математическом интеллекте. Участки теменной

доли, возможно, действительно важны для многих людей, но существует такая же вероятность того, что у других людей или по отношению к другим видам деятельности структуры в лобной доле или еще где-либо в правом полушарии тоже выполняют ключевые логико-математические функции.

Я хотел бы предложить другое видение неврологической организации, лежащей в основе логико-математических операций. Мне кажется, определенные нервные центры не менее важны для отдельных логико-математических операций, чем те, о которых я уже сказал. Но эти центры не кажутся столь незаменимыми для логико- математического интеллекта в целом, как зоны в височной и лобной доле важны для речи или музыки. Другими словами, человеческий мозг проявляет значительную гибкость в том, как выполняются эти операции и логические построения.

На мой взгляд, решение кроется в трудах Ж. Пиаже. Способность выполнять логико- математические операции проявляется с простейших действий младенца, постепенно развивается в течение первых 10-20 лет жизни и является результатом слаженной работы нескольких нервных центров. Несмотря на значительные повреждения, эти функции чаще всего сохраняются — ведь они располагаются не в определенном центре, а существуют в более обобщенном виде крайне

вследствие заболеваний мозга, а в результате более общих болезней, например слабоумия, при котором довольно быстро разрушаются большие участки нервной системы. Я думаю, что операции, которые изучал Пиаже, не настолько прочно закреплены в нервной системе, как те, что мы

рассматривали в предыдущих главах, и поэтому они оказываются более уязвимыми в случае общих сбоев в работе нервной системы. Более того, в ходе двух электрофизиологических исследований, проведенных в последнее время, обнаружено, что при решении математической задачи в значительной степени задействованы оба полушария. Один из авторов сказал: "Каждое задание вызывает во многих участках лобных и затылочных долей обоих полушарий мозга сложную, быстро меняющуюся картину электрической активности". В отличие от этих способностей такие виды интеллекта, как речь или музыка, в целом сохраняются при общих заболеваниях, если только поражению не подвергся определенный участок мозга.

Подводя итог, следует сказать: имеются основания считать, что логико-математические способности базируются на работе нервной системы, но эта зависимость носит более общий характер, чем в предыдущих случаях. Согласно принципу "бритвы Оккама", который гласит: "Не приумножай сущностей без необходимости", можно прийти к выводу, что логико-математические способности представляют собой не столь "чистую" или "автономную" систему, как те, что были рассмотрены выше, поэтому их стоит называть не отдельным видом интеллекта, а всего лишь неким более общим понятием. Иногда я сам склонялся к этой мысли и не хочу в данной главе показаться более непоколебимым, чем есть на самом деле. Но мне кажется, тот факт, что встречаются специфические нарушения логико-математических

отмахнуться от логико-математического интеллекта как отдельного вида. Ведь как бы там ни было, в случае с логико-математическим интеллектом