5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

меняется в зависимости от сезона, и эти перемены заметны при изучении расширения или сужения соответствующих ядер мозга, которые происходят в разное время года. Таким образом, хотя задача птичьего пения совершенно отличается от той, что стоит перед песней человека ("пение птицы — это обещание музыки, но для того, чтобы сдержать его, нужно быть человеком"), механизм, в соответствии с которым организованы его основные составляющие, во многом напоминает человеческий.

В действительности трудно определить, есть

значительно отличаются от людей, поэтому нельзя всерьез сравнивать развитие слухо-голосовой деятельности у этих двух видов. Многие, вероятно, удивятся, но у приматов нет ничего похожего на птичье пение. Однако люди издают достаточно выразительные звуки, которые можно легко понять. Скорее всего, в случае с пением у человека имеет место сочетание нескольких способностей. Некоторые из них (например, имитация вокального образца), возможно, существуют и у других видов в какой-то иной форме, а другие (например, чувствительность к относительной и абсолютной высоте тона или способность уловить разнообразные музыкальные трансформации) свойственны лишь человеку.

Возникает непреодолимый соблазн проводить определенные аналогии между музыкой и речью человека. Даже в труде, посвященном доказательству автономности этих интеллектов, я не могу удержаться от проведения подобных параллелей, чтобы точнее передать смысл. Поэтому необходимо отметить, что у такого разделения имеются экспериментальные основания. Ученые, изучающие как нормальных людей, так и тех, кто

страдает различными нарушениями мозговых функций, убедительно доказали, что процессы и механизмы, задействованные при обработке человеком музыки и речи, различны.

Некоторые доказательства в пользу этого утверждения были получены исследовательницей музыки Дайаной Дойтч, которая в своей работе придерживается подхода "снизу вверх". Дойтч доказала, что вопреки утверждениям многих психологов, изучающих восприятие, механизмы, с помощью которых улавливается и оценивается мелодия, отличаются от механизмов, обрабатывающих другие звуки, а особенно — человеческую речь. Неопровержимые свидетельства получены с помощью экспериментов, в ходе которых участники должны были запомнить определенную тональную последовательность, а затем воспроизвести ее в сопровождении различного рода

тональность, это существенно снижало способность испытуемых к воспроизведению первоначальной тональной последовательности (в ходе одного из экспериментов ошибки составили 40%). Но если интерферирующий материал был представлен в вербальном виде — например, цифровая последовательность, — испытуемые успешно выполняли задание даже при значительном количестве интерферирующего40 материала, при этом их способность к воспроизведению звуков практически не страдала (2% ошибочных ответов).

40 Интерференция (от лат. inter — между, ferentis — несущий, переносящий) — физическое явление, наблюдаемое при сложении когерентных волн (световых, звуковых и т.п.): усиление волн в одних точках пространства и ослабление в других в зависимости от разности фаз интерферирующих волн.

— Примеч. ред.

Особенно примечательно в этом открытии то, что сами участники эксперимента были удивлены таким результатом. Очевидно, люди ожидают, что предъявление вербального материала негативно скажется на музыкальной памяти, поэтому откровенно не верят, что на самом деле он им не мешает.

Подобную обособленность музыкального восприятия наглядно доказывает изучение тех людей, мозг которых пострадал в результате ушиба или другой травмы. Конечно, бывают случаи, когда у человека в результате развития афазии наблюдается также и снижение музыкальных способностей. Но главное открытие в этом исследовании заключается в том, что выраженная афазия далеко не всегда сказывается на музыкальном восприятии, и точно так же можно полностью утратить музыкальные способности, но сохранить основные функции лингвистического интеллекта.

Факты таковы: если лингвистические способности у нормального человека-правши почти полностью локализованы в левом полушарии мозга, то основные музыкальные способности, в том числе

ичувствительность к высоте звука, у большинства нормальных людей располагаются в правом полушарии. Поэтому поражение правой фронтальной

ивисочной долей приводит к значительным трудностям при различении звуков и их правильном воспроизведении, в то время как поражения соответствующих участков левого полушария (с которыми связаны проблемы с обычной речью), как правило, не влияют на музыкальные способности. Восприятие музыки также нарушается вследствие поражений правого полушария (как видно из самого

названия, амузия41 — это расстройство, отличное от афазии).

Приступив к более тщательному изучению, можно увидеть значительно более сложную картину, отличную от той, которую мы наблюдаем в случае с речью. Если синдромы речевых расстройств, скорее всего, одинаковы даже в разных культурах, то в одной и той же стране можно встретить различные

(например, Мориса Равеля) начинается амузия, которая возникает вслед за афазией, то другие продолжают успешно сочинять музыку, даже несмотря на серьезную афазию. Русский композитор Шебалин42 писал хорошую музыку, невзирая на значительную афазию, связанную с зоной Вернике; некоторые другие, в том числе и один композитор, которого исследовали мы с коллегами, также

41 Амузия (я — отрицание, нет; musikos — музыкальный) — нарушение способности понимать и исполнять музыку (вокальную и инструментальную), писать и читать ноты. Нередко сочетается со слуховой агнозией. Об амузии можно говорить в тех случаях, когда такие способности раньше были присущи больному. Различают амузию моторную и сенсорную. Сенсорная амузия, при которой невосприимчивость к музыке сочетается с относительной сохранностью способности ее исполнения, наблюдается при поражении поля 22 (по Бродману). Двигательная (вокальная) амузия, при которой оказывается утраченной способность исполнения музыкальных произведений при сохранности их восприятия, связана с поражением поля 45. Амузию следует отличать от апрактических расстройств, приводящих к невозможности игры на музыкальных инструментах. — Примеч. ред.

42 Шебалин, Виссарион Яковлевич (1902-1963) - советский композитор, народный артист РСФСР (1947), д-р искусствоведения (1941). Опера "Укрощение строптивой" (1955), кантата "Москва", пять симфоний. Профессор (с 1935), директор (1942-1948) Московской консерватории. Лауреат Государственной премии СССР (1943, 1947). — Примеч. ред.

сохранили свои музыкальные способности. И точно так же — хотя способность воспринимать и оценивать музыкальное исполнение, похоже, зависит от структур правого полушария — у некоторых композиторов возникали сложности с

любопытное явление. В ходе многочисленных тестов нормальных людей было выявлено, что музыкальные способности сосредоточены также в правом полушарии. Например, в результате исследования дихотического слуха (слушание разных сообщений каждым ухом одновременно) установлено, что люди лучше обрабатывают слова и согласные, услышанные правым ухом (левое полушарие), но успешнее запоминают музыкальные тона (и другие внешние шумы), если они услышаны левым ухом (т.е. представлены правому полушарию). Однако есть и дополнительный фактор. Если эти же или более сложные задания выполняют люди с музыкальным образованием, наблюдается усиление деятельности левого и снижение функции правого полушарий. Чем более глубокое музыкальное образование получил человек, тем больше вероятность того, что при решении задачи, с которой новичок справился бы с помощью механизмов правого полушария, он будет задействовать, хотя бы частично, механизмы левого.

Но не стоит слишком серьезно рассматривать случаи, когда музыкальные способности в результате обучения переходят в другое полушарие по мозолистому телу. Во-первых, такое происходит далеко не со всеми музыкальными навыками. Например, Гарольд Гордон установил, что даже музыканты анализируют аккорды скорее правым, чем левым полушарием. Во-вторых, до конца так и не

ясно, почему полученное образование оказывает воздействие на левое полушарие. Хотя сами по себе процессы музыкальной обработки могут менять локализацию, вполне может оказаться, что простое добавление словесных понятий к музыкальным фрагментам свидетельствует о несомненном доминировании левого полушария при анализе музыки. Профессиональные музыканты могут пользоваться "формальными" лингвистическими классификациями как подспорьем, а люди без специального образования полагаются лишь на свое образное мышление.

Однако в рамках данного обзора необходимо

удивительно разнообразно. На мой взгляд, этому есть две причины. Во-первых, у людей выделяют огромное количество самых разных музыкальных способностей. Поскольку люди существенно различаются в том, что способны делать, то естественно, что в нервной системе должно

познакомиться с музыкой с помощью разных средств и постоянно заниматься ею таким идиосинкразическим способом. Таким образом, если каждый нормальный человек знакомится с естественной речью, слушая окружающих, то с музыкой он может столкнуться по различным каналам: пение, игра на музыкальных инструментах руками или ртом, чтение нот, прослушивание фонограмм, наблюдение за танцами и т.п. Если учесть, что даже то, какие средства передачи письменной речи используются в данной культуре, отражается на уровне нервной системы, то различные способы обработки музыки мозгом,

вероятно, обуславливают многообразие способов создавать и воспринимать музыку.

Если принять во внимание значительную вариабельность мозговой репрезентации, то как это повлияет на мое утверждение, что музыкальные способности можно рассматривать как отдельный вид интеллекта? На мой взгляд, вариабельность мозговой репрезентации не противоречит этой мысли. Если у одного человека музыкальные способности имеют одну локализацию, то у другого

окажется намного большей, чем если их не принимать в расчет). Во-вторых, очень важно установить, связаны ли другие способности с музыкой настолько, что при разрушении музыкального таланта затрагиваются и другие. Насколько я знаю, ни одни свидетельства о нарушении музыкальных способностей не подтверждают того, что они обязательно связаны с другими (например, обработкой лингвистической,

представлены во многом сходно. Такое сходство может усиливаться в зависимости от того, как

образование, какие музыкальные задачи он обычно решает. Учитывая это разнообразие, нам, вероятно, придется изучить множество людей, прежде чем станет очевидным подлинное сходство. Возможно, если удастся разработать точный метод

человеческая речь. И действительно, последние исследования правого полушария мозга позволяют предположить, что оно отвечает за музыку так же централизованно, как левое за лингвистические функции.

НЕОБЫЧНЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТАЛАНТ

Случаи уникального нарушения музыкальных способностей служат убедительным доказательством автономности музыкального интеллекта. Еще одно подтверждение тому — избирательное сохранение этих способностей или их раннее проявление у человека. Я уже высказывал предположение, что необычная склонность к музыке, как правило, сопутствует определенным отклонениям, например, в случае с аутизмом. И действительно, в научной литературе приводится множество примеров, когда дети, страдающие аутизмом, проявляли необычайный музыкальный и акустический дар. Имеются также свидетельства о многих так называемых ученых идиотах — индивидах, которые, несмотря на нарушения интеллектуального развития, обладали необычными музыкальными умениями. Одна такая девочка по имени Гарриет могла сыграть песенку Happy Birthday ("С днем рождения!") в стиле разных композиторов, в том числе Моцарта, Бетховена, Верди и Шуберта. О том, что это не простое запоминание, говорил тот факт, что девочка могла узнать вариант, который ее врач исполнил в стиле Гайдна. Гарриет проявляла свои музыкальные пристрастия и другим способом — например, она знала биографию каждого музыканта из Бостонского симфонического оркестра. Когда ей было три года, мама звала ее, играя незаконченные мелодии, которые девочка доводила до конца, исполняя их в нужной тональности и

правильной октаве. Другие дети, описанные в литературе, могли запоминать сотни мелодий или подбирать знакомые песни на самых разных инструментах.

Если ребенок с психическими отклонениями или аутизмом испытывает интерес к музыке потому, что эти способности остаются затерянным островком среди безбрежного моря умственных нарушений, то существуют и более положительные признаки изоляции, когда обычный ребенок просто проявляет врожденный талант к музыке. Есть множество рассказов о юных музыкантах. Один композитор вспоминает: "Я никогда не понимал, как человек не может различать звуки или разбираться в музыкальных моделях. Мне это удавалось по крайней мере с трех лет". Игорь

Морской оркестр из флейтистов и барабанщиков недалеко от нашего дома... Эта музыка, а также та, что исполнял оркестр, сопровождающий конную гвардию, наполняла каждый день моего детства, и ее звуки, особенно голос тубы, пикколо и барабанов, были самым большим удовольствием для меня... Шум колес, цоканье лошадиных копыт, щелчки кнутов извозчиков проникли в мои самые первые сны: это самое раннее воспоминание об улице моего детства.

Стравинский вспоминает, что когда ему было два года, крестьянки-соседки, возвращавшиеся домой с поля, пели очень красивую и печальную песню. Когда родители спросили, что он услышал, мальчик ответил, что видел крестьян и слушал их песню, после чего повторил эту мелодию. "Все были поражены и удивлены, а я услышал, как мой отец сказал, что у меня замечательный слух". И все же, как мы уже видели, даже самым одаренным детям нужно около десяти лет, чтобы достичь того уровня исполнительского и композиторского

мастерства, который мы связываем с совершенным владением музыкой.

Тщательно изучая музыкальное исполнение в

культурах значительно меньше внимания уделяется индивидуальному исполнителю или разработке нововведений к привычным нормам, но гораздо больше ценятся люди, мастерски овладевшие всеми жанрами своего народа и умеющие их трансформировать. В необразованных сообществах есть люди, обладающие поразительной способностью запоминать мелодии и дополнять их рассказами. (Действительно, музыкальную одаренность часто приравнивают к умению запоминать слова песен.) Вооружившись основными схемами, эти музыканты могут объединять фрагменты мелодий в бесконечное количество комбинаций, которые услаждают слух и подходят к ситуации, для которой были созданы.

Характеристики, ценящиеся в разных культурах, тоже играют свою роль в том, кого из детей отберут для активного участия в музыкальной жизни общины. Например, если большое значение имеют ритм, танец или участие в совместном музицировании, то особенно будут цениться люди, одаренные в этом отношении. Но порой на первый план выходят факторы, которые в нашем понимании имеют слабое отношения к музыке, например приятное для глаз исполнение.

Ограниченные культурные ресурсы тоже могут претерпевать качественное изменение. Например, Грегори Бейтсон в книге Naven рассказывает такую историю: два человека играли на флейтах, ни на одной из которых не было клапанов. Сыграть мелодию полностью на одном инструменте было невозможно. Поэтому музыканты решили