5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

292 Нейропсихология восприятия

ного времени и которая в наше время получила опору в теории «целостного» восприятия, разработанной представителями немецкой гештальтпсихологии.

Несмотря на заманчивую простоту этой теории, многое в ней противоречило основным наблюдениям, полученным современной биологической наукой и совре# менной материалистической психологией.

Известно, что животные никогда не отражают воздействия внешнего мира пас# сивно и зеркально: они всегда активно отбирают существенные элементы доходя# щей до них информации, выделяя биологически важные и тормозя биологически несущественные воздействия. Так, пчелы легко выделяют очертание сложных звезд# чатых фигур (похожих на цветы) и без труда научаются отличать пятиугольную звезду от шестиугольной, но обнаруживают большие затруднения в различении простых геометрических фигур — треугольника и квадрата, очертания которых не встречаются в их жизненной практике. Домашняя утка и кобчик выделяют из окру# жающей среды различные запахи, соответствующие их биологической «практике» (первая — растительные, второй — гнилостные); кошка, мало реагирующая на чи# стые тоны, легко замечает тихое поскребывание, связанное в ее опыте с поскребы# ванием мыши. Значит, уже у животных восприятие всегда является биологическим анализом — выделением существенных элементов информации, своеобразным биологическим кодированием доходящих до них воздействий.

Все это в высшей степени усложняется и усовершенствуется в воспринимаю# щей деятельности человека. Психология хорошо знает, что восприятие человека — сложнейший процесс активного отбора тех элементов информации, которые соот# ветствуют поставленной перед человеком задаче, и что разные задачи приводят к выделению в одном и том же воспринимаемом поле совершенно различных эле# ментов. Высокая избирательность и удивительная подвижность человеческого восприятия были детально изучены многими психологами, которые проследили его формирование в детском возрасте (А. В. Запорожец), его зависимость от харак# тера поставленной задачи (А. Н. Леонтьев), его вероятностное строение (Е. Н. Со# колов) и постепенное сокращение этого вначале очень развернутого и сложного процесса (Е. Н. Соколов, П. Я. Гальперин).

Совершенно естественно, что представления, согласно которым отпечатанный на сетчатке образ пассивно передается на центральные зрительные приборы, сохра# няясь на этих центральных «экранах» в прежнем виде, мало соответствуют актив# ному и динамичному процессу кодирования информации, о котором только что было сказано. Создается необходимость в разработке новых представлений, кото# рые лучше соответствовали бы активному и подвижному характеру восприятия и могли бы указать на физиологические механизмы, позволяющие осуществить только что упомянутые процессы анализа воспринимаемой среды и кодирования

еесигналов в подвижные динамические структуры.

Всовременной физиологии и нейропсихологии накопилось большое число фактов, которые могут приблизить нас к пониманию механизмов такого избира# тельного и подвижного характера восприятий, и мы попытаемся лишь бегло оста# новиться на некоторых из них.

* * *

Процесс отражения в свете современной нейропсихологии 293

В свое время И. П. Павлов ввел в физиологию высшей нервной деятельности понятие анализатора, которым он предложил заменить обычное для психофизио# логии понятие органа чувств. Введением этого понятия он хотел указать на нали# чие сложных, построенных на последовательных уровнях нервных приборов, ко# торые могли бы дробить (анализировать) целые воспринимаемые образы на их составные части и объединять (синтезировать) эти элементы в различные, соответ# ствующие задаче, подвижные целые образы. Однако несмотря на то, что физиологи# ческие особенности работы таких анализаторов были детально изучены в павлов# ской школе, знания о внутреннем строении этих приборов до последнего времени отсутствовали. Лишь за последние 15–20 лет наука обогатилась большим числом новых фактов, и учение о тонком строении нервных приборов, обеспечивающих дробление воспринимаемых образов на миллионы составных частей и возможность дальнейшего подвижного синтеза этих элементов приобрело ощутимые формы. Важность этих находок для понимания механизмов активного отражения трудно переоценить, и мы остановимся лишь на главнейших из них.

Возможность получить факты, о которых идет речь, возникла в связи с успеха# ми микроэлектродной техники, позволившей отводить токи действия от отдельных нервных клеток — нейронов и устанавливать их собственную функцию. При ис# пользовании этой техники тончайшие золотые или серебряные электроды под конт# ролем специального «стереотаксического» прибора вводятся в мозг животного и доводятся до отдельного нейрона; затем, после приживления этих электродов, животному предъявляются различные раздражители и на приборе, усиливающем токи действия нервных элементов, регистрируется, при каких условиях и на какие раздражители реагирует отдельная нервная клетка.

Факты, полученные с помощью этой техники, оказались в высокой степени за# мечательными.

По данным исследования Хьюбелла и Визеля, а затем Юнга и многих других, в нервной системе существует несколько групп высокоспециализированных ней# ронов.

Одни из них — обладающие высочайшей специфичностью — реагируют только на определенные, очень специальные признаки. Оказалось, что существуют ней# роны, которые реагируют только на наклонные или только на прямые линии; только на острые углы или только на плавные, округленные очертания; только на движе# ния точки (объекта) от периферии к центру или от центра к периферии; наконец — только на отдельные нюансы того или иного цвета.

Эти нейроны находятся преимущественно в нервных образованиях централь# ного зрительного аппарата — наружного коленчатого тела, в некоторых ядрах зри# тельного бугра и в первичных (наиболее просто построенных) проекционных от# делах затылочной (зрительной) коры. Есть основания думать, что число таких высокоспециализированных нейронов доходит в этих аппаратах до 40–50% всех неявных элементов.

Эти высокоспециализированные нейроны обеспечивают первый этап процес# са отражения: они дробят воспринимаемый зрительный образ на огромное число составляющих его частей, позволяют выделить его отдельные признаки, превраща#

294 Нейропсихология восприятия

ют целый образ в тончайшую и высокоподвижную мозаику дробных элементов, ко# торые тем самым становятся доступными для кодирования и управления.

Наряду с этими высокоспециализированными нейронами в центральных отде# лах нервного аппарата существует и второй вид нервных клеток, которые отличают# ся совсем иными чертами. Эти нейроны могут реагировать на любые зрительные раздражения, а иногда и на раздражения, приходящие из различных органов чувств: зрительные, слуховые, кожные, кинестетические, вестибулярные. В силу таких особенностей эти нейроны получили название мулътимодальных. Они имеются как в некоторых чувствительных ядрах зрительного бугра, так и в задних отделах коры головного мозга, встречаясь как в первичных отделах затылочной (зрительной) коры, так и в более сложно построенных (вторичных) отделах коры затылочной области. Значение этих нейронов для процесса отражения не менее велико. Воз# буждаясь в ответ на различные раздражения, они позволяют объединять импуль# сы, идущие от отдельных анализаторов и таким образом (наряду с особыми «ассо# циативными» нейронами) открывают путь для синтетической работы корковых отделов анализаторов.

Существует, наконец, и третья группа нейронов, которые обнаружили при мик# роэлектродном исследовании совсем особые свойства. Эти нейроны не реагируют ни на какие (зрительные, слуховые, тактильные или вестибулярные) раздражите# ли и, казалось бы, не участвуют в процессе приема информации. Однако они начи# нают живо реагировать на каждое изменение ранее полученного сигнала. Можно думать, что эти нейроны обладают функцией удержания следов (памяти) и сличе$ ния новых следов с прежними. Если такое сличение показывает, что в раздражите# ле ничего не изменилось, они остаются спокойными. Если, наоборот, такое сличе# ние покажет, что в сигнале что#то изменилось, что появилось что#то новое, они начинают активно действовать. Такие нейроны с полным основанием получили название «нейронов новизны» или «нейронов внимания». Они встречаются в срав# нительно небольшом количестве в первичных отделах проекционных (например, зрительных) зон коры, но составляют почти половину всех нервных клеток, вхо# дящих в другие образования мозга (например, в область так называемого гиппо# кампа), которые, по#видимому, играют специальную роль в активации коры при ответе на новые или значимые раздражители и которые составляют важный нерв# ный аппарат ориентировочного рефлекса. Динамика работы этих нейронов успеш# но прослеживается Е. Н. Соколовым, О. С. Виноградовой и их сотрудниками.

Легко видеть, что эти новые данные о дифференцированной организации от# дельных нейронов вплотную подводят к сложным механизмам процесса отраже# ния, показывая, что этот процесс включает последовательные механизмы дробления образов на составляющие их компоненты, возможность специального выделения их новизны, обнаруживаемой путем сличения непосредственно воспринимаемых сигналов со следами, отложившимися в прошлом опыте.

Нетрудно видеть, что данные, полученные современными исследованиями на нейронном уровне, закладывают основу для новых и более точных представлений о некоторых физиологических механизмах процесса отражения. Только что при# веденные факты позволяют лучше понять наблюдения, сделанные нейрохирурга# ми и нейропсихологами и дающие возможность ближе подойти к анализу той роли,

Процесс отражения в свете современной нейропсихологии 295

которую играют в процессе отражения отдельные уровни центральной нервной системы и отдельные зоны коры головного мозга.

Известно, что процессы активного отражения — иначе говоря, отбора нужной информации — на разных этапах эволюции происходят на различных уровнях цент# ральной нервной системы.

У низших позвоночных — амфибий, рептилий, птиц, у которых преобладающее место занимают сложные врожденные программы, составляющие инстинктивное поведение, процесс отбора полезных признаков информации, запускающей в ход сложные программы поведения, осуществляется ядрами, расположенными на уров# не верхнего ствола (четверохолмие, зрительный бугор); поэтому разрушение коры, которая только начинает появляться у рептилий и птиц, не отражается существен# но на поведении. Известно, что после разрушения коры птица легко летает, выби# рает площадку для посадки и остается в состоянии производить элементарный анализ и синтез зрительной информации.

На дальнейших этапах эволюции, у млекопитающих и особенно у приматов, аппараты, осуществляющие анализ и синтез информации, постепенно перемеща# ются вверх — в кору головного мозга (прогрессивная «кортикализация функций»). Крыса, лишенная зрительной коры, в лучшем случае продолжает различать лишь общую массу света и самые общие признаки зрительных структур (Лешли, Вейз# кранц), но бывает не в состоянии осуществлять более сложные формы подвижно# го зрительного анализа.

Однако особенно четкие данные о функциональной организации аппаратов зрительной коры мы получаем из наблюдений, проведенных на человеке. Тот факт, что головной мозг, представляющий собой орган любых чувств, сам остается не# чувствительным к боли, позволяет выполнять нейрохирургические операции без наркоза и дает возможность проводить нужные наблюдения над зрительными про# цессами больного во время операций на его мозге. Из данных этих наблюдений были получены важные сведения.

Известно, что корковые отделы каждого из анализаторов состоят из трех иерар# хически надстроенных друг над другом зон.

В основе каждой чувствительной зоны лежит проекционное поле (в затылоч# ной — зрительной коре оно известно под названием поля 17 Бродмана). Это поле характеризуется тем, что сюда приходят волокна от нижележащих отделов анали# затора (в затылочной области — зрительного); значительную часть толщи этого слоя занимают мельчайшие нервные клетки 4#го (афферентного) слоя, большую их часть и составляют высокоспециализированные клетки, реагирующие на те или иные дробные признаки приходящей информации, о которых мы говорили выше.

Интересно, что возбуждение, приходящее в эту область коры, не распространя# ется далеко. Как показали опыты с так называемой нейронографией, раздражение, вызываемое маленькой бумажкой со стрихнином, наложенной на эту область коры, можно обнаружить только в небольших участках, непосредственно примыкающих к раздражаемой зоне. Поэтому понятен и тот факт, что раздражение одной лишь этой зоны не вызывает появления сложных зрительных образов. Согласно наблю# дениям ряда выдающихся нейрохирургов и психиатров (Ферстера, Пенфилда, Пётцля), раздражения раскрытого мозга в этой зоне, производимые во время опе#

296 Нейропсихология восприятия

раций, вызывали у больного появление элементарных зрительных ощущений: больные видели окрашенные пятна, блики, но никогда не видели сложных и осмыс# ленных зрительных образов. Характерно, что поражение этих первичных отделов зрительной коры (кровоизлиянием или осколочным ранением) никогда не приво# дило к нарушению сложных форм зрительного восприятия, но вызывало лишь нарушение четкости или остроты зрения, в наиболее тяжелых случаях — полное выпадение зрения в отдельных участках зрительного поля.

Совершенно иная картина наблюдалась при раздражении вторичных зон коры (в зрительной коре зон 18, 19 Бродмана). Эти зоны коры примыкают к первичным; однако их строение совершенно иное. Большую часть толщи коры этих зон занима# ют нервные клетки 2#го и 3#го слоя, который созревает значительно позже и кото# рый всегда расценивался как ассоциационный (или согласно данным Г. И. Поля# кова, проекционно#ассоциационный) слой коры. В этом слое в гораздо большем числе встречаются звездчатые клетки с короткими аксонами, объединяющие воз# буждения, приходящие из 4#го — афферентного слоя и передающие их дальше. Есть все основания думать, что среди них встречается гораздо больше клеток, реагиру# ющих на многие свойства раздражителей, и что этот аппарат принимает участие не только в акте дробления поступающей информации, но и в процессе объедине# ния (синтеза) доходящих до коры импульсов.

Это предположение подтверждается многими фактами.

Если провести опыт с нейронографией, т. е. приложить маленькую бумажку, смоченную стрихнином, к этой — вторичной — области зрительной коры, можно видеть, что вызванное ею возбуждение широко разливается на соседние участки коры, вызывая, таким образом, широкие структуры возбуждения. Было отмечено вместе с тем, что иногда (если такая бумажка прикладывается к некоторым участ# кам 19#го поля) раздражение, приложенное к этим пунктам, может даже вызвать торможение в ряде близлежащих пунктов. Создается впечатление, что аппараты вторичной области зрительной коры приспособлены для того, чтобы обеспечивать сложные системы возбуждений, а это, как легко видеть, особенно необходимо для осуществления избирательных синтезов, нужных для подвижного активного отра$ жения действительности. Эти предположения подтверждаются как данными ис# следований, проводимых на операционном столе, так и наблюдениями над случая# ми поражения этой области мозга.

Исследователи, которых мы уже называли выше, неизменно отмечали, что, если раздражать вторичные отделы затылочной коры мозга, во время операции у боль# ного можно наблюдать явления, резко отличающиеся от тех, которые получаются при раздражении первичных (проекционных) отделов зрительной коры: вместо отдельных пятен и бликов раздражение этой области коры вызывает целые по$ движные и осмысленные (предметные) зрительные галлюцинации — больной начи# нает видеть лица, цветы, движущихся животных, а иногда и целые сцены из своего прежнего опыта. Раздражение этой области коры оживляет, таким образом, целые кодированные структуры возбуждений, указывающих тем самым на сложные син# тетические процессы, осуществляемые этими разделами коры.

Эти предположения подтверждаются и наблюдениями над случаями, когда ка# кой#нибудь патологический процесс (кровоизлияние, ранение, опухоль) разруша#

Процесс отражения в свете современной нейропсихологии 297

ли вторичные зоны зрительной коры. В этих случаях патология не выражалась

вухудшении зрения или в выпадении отдельных участков зрительного поля (как это имело место при поражении первичных отделов зрительной коры), но прини# мала более сложный характер. Такой больной сохранял нормальную остроту зре# ния, но был не в состоянии синтезировать детали в целые зрительные образы: разглядывая картинку, изображающую петуха, он воспринимал отдельные ярко окрашенные перья хвоста и высказывал предположение, что перед ним — языки пламени; рассматривая изображение телефона и схватывая диск с цифрами, гово# рил, что это часы, и т. д. Явления нарушения целостного и осмысленного зритель# ного восприятия, обозначаемые в неврологии термином зрительная агнозия, хоро# шо изучены в литературе. Мы подробно останавливались на их анализе в другом месте, и не будем задерживаться на них здесь.

Синтез дробных элементов информации не заканчивается в аппаратах вторич# ных отделов зрительной коры. К отражению непосредственно воспринимаемых зрительных образов присоединяются и иные элементы, расположенные вне зри# тельной системы (А. Р. Лурия, 1962).

Мы воспринимаем не геометрические формы, а образы вещей, известных нам из нашего прошлого опыта. Это значит, что из всей массы раздражителей, действу# ющих на нас, мы отбираем те признаки, которые играют ведущую роль в выделении функции вещей, а эти признаки иногда носят незрительный характер; мы обозна# чаем вещи названиями, и это участие речи в восприятии придает ему обобщенный, категориальный характер.

Все это значит, что кодирование зрительной информации не заканчивается ап# паратами вторичных отделов затылочной (зрительной) коры, но является процес# сом значительно более сложным и вовлекающим иные, расположенные далеко за пределами зрительной сферы, области мозга.

Существенную роль в таком кодировании играют третичные зоны коры, в пер# вую очередь те отделы теменно#височно#затылочной области, которые целиком состоят из сложных ассоциативных нейронов 2#го и 3#го слоя и которые получили

вневрологии название зон перекрытия. Они выделяются как самостоятельные образования только у человека и созревают позднее всех остальных зон. Классики неврологии (Флексиг) рассматривали их как задний ассоциативный центр; они объединяют импульсы, приходящие в кору из зрительного, слухового, кожно#ки# нестетического и вестибулярного рецепторов; и нейроны этой области, по последним данным, по#видимому, относятся в своей массе к классу сложных мультимодаль# ных нервных единиц, реагирующих на множество доходящих до них возбуждений. Раздражение этих зон коры не проявляется в виде каких#либо искусственно вы# зываемых ощущений, но признаки, вызываемые поражением этих отделов, хорошо известны: больные с очаговыми поражениями в этой области продолжают отчет# ливо воспринимать отдельные предметы, но начинают испытывать значительные затруднения в одновременном (симультанном) восприятии их комплексов, в оценке их пространственных отношений, вместе с тем обнаруживая значительные дефек# ты в операциях над такими отвлеченными категориями, для сохранения которых необходима внутренняя организация элементов в целую систему и в состав кото# рых входит симультанный «квазипространственный» фактор: такими являются

298 Нейропсихология восприятия

операции над системой чисел или сложных логико#грамматических категорий. Однако подробный разбор этой системы корковых зон был подробно рассмотрен нами в другом месте и выходит за пределы этой статьи (А. Р. Лурия, 1962, 1963).

Мы откладываем до особого обсуждения рассмотрение той роли, которую игра# ют в процессе отражения лобные доли мозга, чтобы еще вернуться к этому ниже.

Все вышесказанное говорит о том, что процесс отражения осуществляется слож# ной системой совместно работающих отделов коры головного мозга, каждая из ко# торых вносит свой вклад в дробление доходящей до человека информации, синтез ее в наглядно воспринимаемом комплексе и в сложные формы кодирования дохо# дящих до мозга сигналов.

* * *

Мы остановились на тех механизмах коры головного мозга, которые позволяют осуществить два первых условия, необходимых для того, чтобы сложное отражение воспринимаемого мира стало возможным: это механизмы, которые обеспечивают дробление (анализ) поступающей информации на огромное число составляющих элементов и объединение (синтез) этих элементов в сложные целые структуры.

Нам остается обратиться к тем механизмам, которые делают возможным выпол# нение третьего условия: обеспечивают активный и подвижный характер восприни# маемого образа, позволяют смещать в центр доходящие до человека информации, выделять те наиболее существенные стороны воспринимаемой картины мира, ко# торые соответствуют стоящей перед человеком задаче.

Представим себе человека, который рассматривает в музее картину Сурикова «Боярыня Морозова». Он видит толпу, стоящую по обе стороны дороги, сани, в ко# торых сидит скованная боярыня, поднявшая руку со сложенными пальцами. Пред# ставим теперь, что человеку, рассматривающему эту картину, задается вопрос: «Как сложены пальцы боярыни, и из#за чего происходил религиозный спор того времени?» Наш наблюдатель вспоминает, что спор разыгрывался вокруг того, как нужно складывать пальцы рук при крестном знамении: в два или три перста, — и его поле зрения сразу же суживается, взор фиксирует поднятую руку боярыни, а осталь# ные детали картины исчезают из его восприятия. Представим теперь, что ему зада# ют другой вопрос:

«Как разделились сторонники и противники “старой веры”»? Мы видим, как направление взора сразу меняется, и наблюдатель, только что выделявший паль# цы поднятой руки боярышни, начинает рассматривать стоящую по обеим сторо# нам дороги толпу, выделяя сторонников «старой веры», провожающих боярыню умиленными взглядами, и ее противников, издевающихся над нею. Представим, наконец, что наблюдателю будет задан третий вопрос: «Где произошла эта встре# ча?» Мы сразу же увидим, что его взор снова перемещается и в качестве основного центра информации выступают стены Кремля, которые и позволяют дать ответ на поставленный вопрос.

Какие же механизмы позволяют осуществлять такой активный, подвижный харак# тер восприятия, меняющегося каждый раз в соответствии с поставленной задачей?

В течение длительного времени в психологии делались предположения о меха# низмах активного восприятия; еще И. М. Сеченов высказывал мысль, что глаз че# ловека можно уподоблять активной руке, которая ощупывает данный ему предмет;

Процесс отражения в свете современной нейропсихологии 299

но только в самое последнее время эти предположения подтвердились тщательно поставленными экспериментами.

Один из таких основных экспериментов был проделан советским психофизио# логом А. Л. Ярбусом.

Для того чтобы установить, как ведет себя глаз человека, рассматривающего какую#либо картину, этот исследователь прикреплял к роговице глаза присоску, на которой было укреплено маленькое зеркальце; падавший на него луч отражал# ся на фотографической бумаге, и каждое движение глаза записывалось.

Такое исследование показало, что при рассматривании объекта и тем более сложной картины глаз никогда не остается в покое: он совершает толчкообразные движения, останавливаясь на отдельных деталях воспринимаемого образа и фик# сируя их, а затем переходя к следующим деталям. Если человек рассматривает портрет, его взор скачкообразно перемещается по отдельным частям этого портре# та, выделяя те детали, которые несут максимальную информацию. Если он рас# сматривает сложную картину (например, ту же картину «Боярыня Морозова», или «Лес» Шишкина, или известную картину Репина «Не ждали»), движения глаза оказываются еще активнее и богаче: они выделяют то те, то другие детали, сопо# ставляют, сравнивают их, и человек приходит к определенному суждению о содер# жании картины лишь после того, как он выделит взором основные «информаци# онные пункты» этой картины и сопоставит эти детали друг с другом. Движения взора, возникающие при рассматривании изображения или картины, настолько отчетливо отражают их основные особенности, что внимательное рассмотрение фотозаписи движений глаз (проведенной описанным способом) легко позволяет увидеть в них образ того изображения или той картины, которую рассматривал наблюдатель. Характерно, что при изменении поставленной перед наблюдателем задачи движения взора изменяются; изучая фотозапись этих движений, мы легко можем увидеть, какую работу проводит взор человека, активно отражающий вос# принимаемый материал и меняющий свое направление в соответствии с постав# ленной задачей.

Если дать испытуемому в течение 2 или 3 мин рассматривать какую#либо кар# тину, например картину Репина «Не ждали», легко можно видеть, как глаз, дви# жущийся по картине, выделяет ее детали, останавливаясь на фигуре нежданно пришедшего и на фигурах членов его семьи, сидящих за столом. Если, однако, на# блюдающему задать вопрос: «Сколько лет каждому из изображенных на картине лиц?» — движения взора изменяются и человек начинает внимательно фиксиро# вать взором их головы; если спросить: «Как одеты сидящие за столом люди?» — взор начинает фиксировать их одежду; если спросить: «Бедно или богато живут эти люди?» — выделение фигур прекращается и взор начинает скользить по предме# там обстановки; наконец, если задается вопрос: «Сколько лет вернувшийся пробыл в царской ссылке?» — взор наблюдателя начинает активно сравнивать отдельные фигуры, пытаясь определить их возраст и таким путем прийти к нужному заклю# чению (А. Р. Лурия и др., 1965).

Приведенные данные показывают, каким активным характером отличается процесс восприятия и какая сложная аналитико#синтетическая деятельность скры# вается за, казалось бы, столь простым актом получения информации.

300 Нейропсихология восприятия

Сравнительные исследования, проведенные советскими психологами и психо# физиологами (В. П. Зинченко и др.), установили, что такая «исследующая» дея# тельность глаза меняется в зависимости от степени знакомости воспринимаемого предмета: если предмет недостаточно знаком, процесс выделения взором его дета# лей и их сопоставления носит развернутый характер; если предмет знаком, движе# ния глаз при его рассматривании сокращаются, и часто одного выделенного призна# ка оказывается достаточно, чтобы наблюдающий «узнал» этот предмет. Подобный же процесс имеет место и в развитии ребенка: движения глаз при зрительном вос# приятии предмета (как и ощупывающие движения руки при его восприятии на ощупь) у маленького ребенка носят длительный характер, в то время как у ребенка старшего возраста они сокращаются и процесс отражения начинает все больше приобретать характер непосредственного «узнавания» (А. В. Запорожец, Б. Г. Ана# ньев и др.).

Исследования, проведенные за последние годы, обнаружили еще более суще# ственный факт. Оказалось, что активные движения глаз вообще необходимы для каждого зрительного восприятия и что без движения глаз сложное зрительное вос$ приятие невозможно.

Факты, свидетельствующие об этом, были получены советским исследователем А. Л. Ярбусом. Он поставил вопрос, может ли иметь место зрительное восприятие предмета, если полностью исключить движения глаз и сделать, таким образом, зри# тельное восприятие совершенно пассивным.

Для ответа на этот вопрос А. Л. Ярбус провел следующий опыт. К роговице гла# за с помощью присоски прикреплялась маленькая петля, которая с помощью на# каливания начинала светиться. Эта петля, которую субъект мог видеть, перемеща# лась вместе с движущимся глазом и, таким образом, изображение от нее всегда падало на одно и то же место сетчатки; иначе говоря, по отношению к сетчатке это изображение было неподвижным. Замечательный факт, который установил А. Л. Яр# бус, заключался в следующем: оказалось, что субъект мог видеть очертания непо# движной по отношению к глазу светящейся петли 1–3 с; после этого срока изобра# жение пропадало и он мог видеть только «пустое поле».

Физиологический механизм этого явления еще неизвестен; можно думать, что раздражение, падающее на одну точку сетчатки, скоро начинает вызывать в ее чув# ствительных элементах запредельное «парабиотическое» торможение и в силу это# го перестает восприниматься. Для того чтобы восприятие приобрело устойчивый характер, оно должно перемещаться по сетчатке, иначе говоря, глаз должен дви# гаться.

Советские ученые очень внимательно изучают сейчас характер движения глаз, необходимый для зрительного восприятия. Как показал ряд исследований (В. П. Зин# ченко, Ю. Б. Гиппенрейтер и др.), эти движения носят двоякий характер: они включа# ют в свой состав минимальные, микроскопические движения глаза (приближающи# еся к дрожанию), которые, очевидно, позволяют стабилизировать воспринимаемый образ, и большие скачкообразные движения, перемещающие центр поля зрения с одной детали воспринимаемого объекта на другую; эти последние движения по всем данным обеспечивают активный процесс выделения из зрительного поля нуж# ной информации. Детальное изучение движений глаз, несомненно, даст нам цен#