5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_
.pdf
Асимметрия полушарий мозга на уровне коры и подкорковых образований 271
Размышлениям над этой проблемой посвящена настоящая работа. Ввиду того что она построена на анализе не только собственных данных, но и результатов ис# следования коллег, автор позволяет себе отступить от общепринятой структуры доклада и на каждом этапе рассуждений приводить данные по клиническому ма# териалу (количество больных, диагноз и т. д.)
Первый факт, который показал функциональную неравнозначность подкорко# вых образований слева и справа, был получен в нашей работе с математиками из лаборатории И. М. Гельфанда. Она проводилась на секционном материале боль# ных с опухолями зрительного бугра (22 случая слева и 21 справа). Основное раз# личие, полученное при сравнении данных нейропсихологического исследования (проводившегося в разные годы разными психологами) — это частота системных персевераций1 (рис. 1, А).
Оказалось что системные персеверации проявляются в 55% случаях при лево# сторонней локализации опухоли и в 9% при правостороннем их расположении (Л. И. Московичюте, Э. Г. Симерницкая, Т. О. Фаллер, А. М. Эльнер, неопублико# ванные данные). Математики предложили считать системные персеверации самым сильным симптомом в пользу левостороннего расположения патологического очага.
Мы проверили эту позицию на другом доступном нам клиническом материале — и получили следующее. На рис. 1, В представлены данные по 51 случаю артерио# венозной мальформации (АВМ) лобной локализации (в 23 случаях АВМ распо# лагалась слева, в 28 — справа). Частота системных персевераций у этих больных была соответственно 25 и 4%. После операции — радикального удаления АВМ, — когда частота и степень выраженности симптомов, типичных для данной локали# зации, резко возрастает, частота персевераций оказалась 70 и 7% соответственно (рис. 1, Г).
28 больных с ангиографически верифицированным спазмом левой внутренней сонной артерии (ВСА) и 23 больных со спазмом правой ВСА (А. С. Заграбян, 1983, канд. дисс.) продемонстрировали системные персеверации в 50 и 9% случаях соот# ветственно (рис. 1, Д).
Такая же асимметрия наблюдалась и при окклюзии ВСА (по данным ангиогра# фии), протекавшей с ишемическими очагами на стороне поражения (по данным компьютерной томографии). В холодном периоде (рис. 1, Ж; 26 больных с окклю# зией слева и 12 больных с окклюзией справа) частота персевераций была соответ# ственно в 58 и 17% наблюдений (Н. И. Сугробова, 1987, диплом. работа).
В остром постинсультном периоде (44 больных с инсультом средней степени, данные из канд. дисс. С. Б. Буклиной, диагноз клинико#электроэнцефалографиче# ский) системные персеверации наблюдались у 44% больных с левосторонним рас# положением очага и у 15% больных с правосторонней его локализацией (рис. 1, 3).
Итак, отчетливое преобладание системных персеверации при левостороннем (по сравнению с правосторонним) поражении просматривалось при всех доступ# ных нам видах церебральной патологии и не зависело от характера патологическо# го процесса.
1Системными персеверациями мы называли появление этого патологического феномена не в одном,
ав нескольких видах психической деятельности.
272 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия
Теперь предстояло ответить на следующий вопрос: можно ли считать систем# ные персеверации феноменом дисфункции всего ЛП или же он связан с пораже# нием именно глубинных отделов ЛП и зрительного бугра.
Я обратилась к дипломной работе А. В. Семенович, выполненной на материале полушарных опухолей, выбранных по данным компьютерной томографии.
Из всех больных было отобрано 67 таких, где опухоль не распространялась на подкорковые образования и зрительные бугры (рис. 1, Б). Системные персевера# ции составили 22% наблюдений слева и 3% справа. Видно, что асимметрия сохра# няется. Но при сравнении с рис. 1, А видно также, что системные персеверации у больных с поражением преимущественно кортикальных отделов встречаются реже, чем в группе с таламическими опухолями. И степень выраженности персе# вераторного синдрома была у них мягче.
Рис. 1. Частота системных персевераций у больных с различными формами церебральной патологии
Намереваясь проверить это на материале цереброваскулярной патологии, мы исходили из следующих фактов. Средняя мозговая артерия (СМА) обеспечивает кровоснабжение всей латеральной поверхности полушария; при недостаточности кровотока в ней возникает ишемия конвекситальных кортикальных структур, под# лежащего белого вещества и в некоторой степени базальных ганглиев. При пато# логии ВСА задействовано гораздо больше сосудов, кровоснабжающих подкорко# вые образования (как ветви СМА, так и мощная система подкорковых артерий из передней мозговой артерии). Сопоставляя функциональный дефицит при патоло# гии систем СМА и ВСА, мы, с известным допущением, сравниваем дисфункцию конвекситально#кортикальных и медиально#глубинных отделов полушарий.
Сопоставление частоты системных персевераций при спазме левой СМА и ле# вой ВСА (рис. 2, Е) обнаружило довольно удивительное различие: 20 и 52% на# блюдений соответственно (А. С. Заграбян). Исходя из сказанного выше о степени участия этих сосудов в кровоснабжении кортикальных и глубинных отделов по# лушарий можно с высокой степенью вероятности утверждать, что данные по ва# зоспазму подтверждают данные, полученные на опухолевом материале.
Асимметрия полушарий мозга на уровне коры и подкорковых образований 273
При окклюзии левой СМА и левой ВСА частота системных персевераций тоже существенно различалась: 23 и 58% соответственно (рис. 1, Е, Ж). При этом автор отмечала очень легкую степень выраженности персевераторных ошибок у больных
сокклюзией СМА.
Врамках луриевского подхода к системной организации психических процес# сов это свидетельствует, что в ЛП подкорковые структуры, по#видимому, имеют непосредственное отношение к динамической организации функций.
На рис. 2, А#Д представлена сравнительная частота нарушений различных функций, возникающих при спазме СМА и ВСА. Нетрудно видеть, что при дис# функции ЛП большинство процессов нарушалось чаще при спазме СМА, чем ВСА. И степень выраженности дефекта значительно преобладала при спазме левой СМА (А. С. Заграбян, там же). Только персевераторный синдром наблюдался чаще при спазме левой ВСА (рис. 2, Е).
Рис. 2. Частота нарушений функций у больных со спазмом СМА и ВСА |
По нашему мнению, это свидетельствует о том, что внутри ЛП в обеспечении структуры когнитивных процессов ведущая роль принадлежит кортикальным зо# нам, тогда как динамическая их составляющая больше связана с глубинными обра# зованиями полушарий.
Для ГИТ картина прямо противоположная (рис. 2, А#Д). Большинство функ# ций страдало чаще (и степень выраженности дефекта была существенно большей) при спазме ВСА, чем СМА; т. е., если пользоваться той же логикой, в ПП глубин# ные отделы играют большую роль в обеспечении когнитивных процессов, чем кон# векситально#кортикальные.
Те же результаты были получены и на материале окклюзии (Н. И. Сугробова, там же). Хотя при окклюзии правой СМА нарушалось довольно большое число когнитивных процессов, степень выраженности этих расстройств была столь не# значительной, что они обнаруживались только при применении сенсибилизиро# ванных проб, а клинически эти больные зачастую выглядели бессимптомными.
В диссертации, посвященной нейропсихологическому анализу АВМ теменной локализации, Э. Г. Орк ввела некоторую величину, которую можно назвать «сум#
274 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия |
Рис. 3. Выраженность когнитивного дефицита у больных с АВМ медиальных |
и латеральных отделов теменной доли |
марным нейропсихологическим дефицитом» или «суммарным когнитивным де# фектом»; она (величина) выражается в процентах от максимально возможного дефекта (Н. К. Корсакова) и представлена на рис. 3.
Мы видим, что в ЛП нейропсихологический дефицит был значительно больше выражен при латеральном расположении АВМ (получавших к тому же кровоснаб# жение преимущественно из системы СМА), чем при медиальной их локализации, а в ПП когнитивный дефицит был более выражен при локализации АВМ в меди# альных отделах полушария (при преимущественном их кровоснабжении ветвями передней и задней мозговых артерий).
Описывая синдром односторонней пространственной агнозии с наиболее ярким симптомом дисфункции ПП — игнорированием, Л. Т. Попова и В. И. Корчажин# ская также указывали на более частое его появление при опухолевом поражении зрительного бугра и глубинных отделов ПП. При этом во всех описанных выше ра# ботах не отмечалось качественных различий между когнитивными расстройства# ми при поражении глубинных и кортикальных отделов ПП, они различались толь# ко количественно.
При поражении же глубинных отделов ЛП, как указывалось выше, возникали специфические — нейродинамические — расстройства. Особенно ярко последние проявлялись после операции удаления АВМ из головки левого хвостатого ядра (Л. И. Московичюте; рис. 4).
Все изложенное позволяет высказать предположение, что в процессе эволюции в ЛП произошла кортикализация психических процессов, а подкорковые образо# вания стали выполнять роль их пейсмейкеров. В ПП этого не произошло, и обес# печение психических процессов продолжает осуществляться на уровне глубинных образований.
Рис. 4. Письмо после удаления АВМ из головки левого хвостатого ядра
Л. И. Московичюте, Э. Г. Симерницкая, Н. А. Смирнов, Ю. Ф. Филатов
О РОЛИ МОЗОЛИСТОГО ТЕЛА В ОРГАНИЗАЦИИ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ1
До самого последнего времени подавляющее большинство нейропсихологических исследований было посвящено изучению тех нарушений высших психических функций, которые возникают при поражениях левого полушария головного моз# га, названного Джексоном доминантным (1915). Результаты этих исследований нашли отражение в обширной литературе, описывающей нейропсихологические синдромы, характерные для левополушарных поражений. Самый большой вклад
вразработку этих синдромов внесли исследования А. Р. Лурия (1947, 1963, 1969, 1973), в которых дается не только обобщенный анализ функционального значения левого полушария, но и показана неравнозначность его различных отделов в орга# низации высших психических функций.
Начиная с середины настоящего века интерес исследователей сместился с ле# вого на правое полушарие мозга. Накопление новых фактов привело к пересмотру классической концепции о доминантности левого полушария во всех видах пси# хической деятельности. На смену ей пришла новая концепция, согласно которой с левым полушарием стали связываться вербально#символические, а с правым — пространственно#синтетические функции (П. В. Симонов, 1971; М. S. Gazzaniga, 1970). С этого времени функциональная асимметрия мозга стала одной из наибо# лее интенсивно разрабатываемых проблем.
Изучение функциональной асимметрии идет в основном по линии дальнейшего накопления знаний о функциях левого и правого полушария, о механизмах, лежа# щих в основе межполушарных различий и определяющих при этом их взаимодей# ствие. Именно наличие функциональных связей между полушариями и обеспечи# вает преимущества парного мозга.
Это положение, сформулированное Б. Г. Ананьевым (1955), получило развитие
вработах А. Р. Лурия, который исходил из представления о том, что мозговым суб# стратом высших психических функций является совместная деятельность обоих полушарий при строго дифференцированном участии каждого из них. На приме# ре нарушений слухоречевой памяти А. Р. Лурия совместно с Э. Г. Симерницкой (1975) было показано, что анализ практически любого психического процесса по# зволяет выделить различные его компоненты, обеспечиваемые структурами как левого, так и правого полушария, каждое из которых играет свою роль, вносит свой специфический вклад в осуществление всех видов психической деятельности.
Координация столь многообразных эффектов, раздельно вносимых правым и левым полушарием, возможна лишь при наличии специального механизма меж#
1А. Р. Лурия и современная психология / Под ред. Е. Д. Хомской, Л. С. Цветковой, Б. В. Зейгарник. М.: Изд#во Моск. ун#та, 1982. С. 143–150.
276 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия
полушарного взаимодействия. Такой механизм обеспечивается спаечными волок# нами, среди которых ведущая роль принадлежит мозолистому телу.
Координирующая роль мозолистого тела была известна давно. Интерес к изуче# нию его функций резко усилился в последние годы, главным образом под влиянием исследований пациентов с расщепленным мозгом. Разработанная американскими нейрохирургами с лечебной целью (для предотвращения генерализации эпилеп# тических припадков) операция перерезки мозолистого тела открыла большие воз# можности для изучения изолированного функционирования каждого из полуша# рий в условиях нарушения межполушарного взаимодействия. Это позволило,
содной стороны, проверить сложившиеся представления о функциях правого и ле# вого полушарий мозга, а с другой — оценить значение комиссуральных связей.
При психологическом исследовании комиссуротомированных больных (M. S. Gazzaniga, 1970; R. W. Sperry, 1967) обнаруживался целый комплекс нару# шений высших психических функций, получивший в литературе название «синд# ром расщепленного мозга». Одним из наиболее характерных проявлений этого синдрома явилась аномия, состоявшая в нарушении способности давать отчет о всех видах сенсорной информации, поступающей в правое полушарие мозга. Больные
срасщепленным мозгом демонстрировали также целый комплекс других расстройств, в том числе своеобразные нарушения письма и конструктивной деятельности, ко# торые в отличие от соответствующих форм этих нарушений, наблюдаемых при по# ражениях коры больших полушарий, носили односторонний характер и проявля# лись в условиях их выполнения только одной (соответственно левой или правой) рукой. Эти нарушения получили в литературе название «синдрома дископии#дис# графии».
Таким образом, исследования комиссуротомированных больных во многом прояснили функции мозолистого тела.
Тем не менее до сих пор остается еще ряд вопросов, открытых для исследова# ния. Они касаются, в частности, роли различных отделов мозолистого тела в обес# печении межполушарного взаимодействия, стойкости эффектов, возникающих при его повреждении, зависимости их от объема и места повреждения мозолисто# го тела и др.
Некоторые из этих вопросов составили предмет нашего исследования. Матери# алом для него послужили результаты анализа нарушений высших психических функций у больных, которым в Институте нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко АМН СССР производились операции по удалению артерио#венозных аневризм, локализованных в области мозолистого тела. Проведение такой операции сопро# вождалось частичным рассечением мозолистого тела и благодаря этому открыва# ло возможность изучения функциональной роли его различных отделов в обеспе# чении межполушарного взаимодействия.
Всего исследовано 27 больных, у 7 из которых аневризма была удалена из перед# них, у 5 — из средних, у 10 — из задних отделов мозолистого тела. В 5 случаях пере# резка волокон валика мозолистого тела была вызвана необходимостью подхода к аневризме, расположенной в подушке левого зрительного бугра.
Нейропсихологические исследования больных, перенесших частичную пере# резку мозолистого тела, демонстрировали появление нового (по сравнению с до#
О роли мозолистого тела в организации высших психических функций 277
операционным статусом) комплекса расстройств высших психических функций. Нейтральное место в этом синдроме занимали симптомы, свидетельствовавшие о нарушении межполушарного взаимодействия.
При частичном, так же как и при полном, рассечении мозолистого тела они про# являлись в виде аномии (невозможности называния предметов, воспринимаемых левой половиной поля зрения или левой рукой), игнорирования левой половины тела и пространства, явлений дископии#дисграфии.
Однако в отличие от синдрома расщепленного мозга, описанного при полной перерезке мозолистого тела, нарушения межполушарного взаимодействия при парциальной его перерезке имели ряд особенностей.
Прежде всего нарушения межполушарного взаимодействия, обнаруживаемые после частичного повреждения мозолистого тела, нередко выступали только в од# ной модальности (зрительной, тактильной или слуховой). Модально#специфиче# ский характер этих нарушений зависел от объема и локализации поврежденных волокон мозолистого тела.
Вторая особенность проявления эффектов частичной перерезки мозолистого тела состояла в нестойкости вызываемых ею симптомов нарушения межполушар# ного взаимодействия и их относительно быстром обратном развитии.
Наиболее отчетливо нарушения межполушарного взаимодействия выступали при перерезке задних отделов мозолистого тела. Одним из наиболее характерных проявлений этого нарушения была тактильная аномия, которая проявлялась на# рушением называния стимулов при их тактильном восприятии левой рукой. Про# тив афазикоамнестической природы этого дефекта свидетельствовал тот факт, что при зрительном предъявлении тех же объектов или при их ощупывании правой рукой называние оказывалось возможным. Описываемый дефект не мог быть объяснен и нарушением тактильного гнозиса, поскольку он сочетался с сохранной способностью выбора заданного предмета той же левой рукой из группы других предметов и возможностью тактильного узнавания его при повторном предъявле# нии. Такой специфический, латерализованный характер нарушений называния полностью соответствует тактильной аномии, описанной на комиссуротомирован# ных больных, возникновение которой объясняется разобщением тактильных цент# ров правого полушария с речевыми зонами, расположенными в левом полушарии мозга (M. S. Gazzaniga, 1970).
Вдругих случаях повреждение задних отделов мозолистого тела приводило
кнарушению межполушарного взаимодействия зрительных систем. У таких боль# ных дефект называния обнаруживался только при зрительном предъявлении объектов. Тактильное восприятие тех же самых стимулов не вызывало никаких трудностей. Более того, в отдельных случаях достаточно было малейшего прикос# новения до предмета правой рукой, как называние становилось возможным.
Такой тип нарушений называния обнаруживался у комиссуротомированных больных в условиях тахистоскопического предъявления стимулов в левую поло# вину зрительного поля. У обследованных нами больных зрительная аномия высту# пала отчетливо при обычном нейропсихологическом исследовании, т. е. в условиях неограниченной экспозиции объектов, предъявлявшихся для называния. Однако она имела место только в тех случаях, где повреждение задних отделов мозолисто#
278 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия
го тела сочеталось с поражением зрительных путей и центров, воспринимающих
ипередающих раздражения от правых половин сетчаток обоих глаз, т. е. с право# сторонней гомонимной гемианопсией. Вследствие выпадения правых половин поля зрения и повреждения мозолистого тела зрительная информация, поступав# шая в зрительные центры правого полушария, не могла быть передана в речевые зоны, расположенные на другой стороне мозга. Вербальная оценка зрительных сти# мулов оказывалась поэтому невозможной.
При повреждении задних отделов мозолистого тела наблюдался также описан# ный на комиссуротомированых больных синдром дископии#дисграфии: больные оказывались способными писать только правой, а рисовать — только левой рукой, хотя до операции они могли выполнять и то и другое задание как правой, так и ле# вой рукой (рис. 1).
Модально#специфический характер нарушений межполушарного взаимодей# ствия проявлялся не только аномией тактильно и зрительно воспринимаемых объектов, но и нарушением возможности переноса кожно#кинестетической инфор# мации (в частности, поз пальцев) с одной руки на другую. В ряде случаев, где име# ло место повреждение средних отделов мозолистого тела, такой перенос оказывал# ся невозможным.
Унекоторых больных нарушение межполушарного взаимодействия проявля# лось в форме отчетливо выраженной диссоциации обеих рук в тактильном узнава# нии объектов (стереогнозисе). Эта диссоциация состояла в более высоких показа# телях восприятия топологических свойств объектов левой, чем правой рукой,
иобнаруживалась она даже у тех больных, у которых повреждение мозолистого тела сочеталось с поражением правой теменной доли и, следовательно, со сниже# нием чувствительности в левой руке. Преимущество левой руки в тактильном вос# приятии объектов, описанное на комиссуротомированных больных (L. Franco,
Рис. 1. Синдром дископии дисграфии и его динамика после пересечения задних отделов мозолистого тела
О роли мозолистого тела в организации высших психических функций 279
R. W. Sperry, 1977), также выступало после пересечения средних отделов мозоли# стого тела.
Внекоторых случаях нарушение межполушарного взаимодействия могло быть выявлено только с помощью индикатора времени реакции. По методике, разрабо# танной в лаборатории экспериментальной неврологии Института нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко АМН СССР, было установлено, что запаздывание во времени простой двигательной реакции, зависящее от перехода нервного процесса по спа# ечным волокнам, неодинаково выступает в отношении разных видов сенсорной информации и при поражении различных отделов мозолистого тела.
При поражении переднего отдела мозолистого тела не обнаруживалось нару# шения совместной работы двигательных центров обоих полушарий, но определя# лось запаздывание во времени переноса кожно#кинестетической информации. При поражении задней трети мозолистого тела не было запаздывания в двигательном
исоматосенсорном центрах, не было запаздывания при переходе кожно#кинесте# тической информации из одного полушария в другое, но увеличивалось время пе# реноса зрительной информации (С. М. Блинков, 1970; С. М. Блинков и др., 1975).
Нарушение взаимодействия слуховых систем выявлялось методом дихотиче# ского прослушивания (Б. С. Котик, 1975) и выступало в форме снижения (по срав# нению с нормальными данными) продуктивности воспроизведения речевых сти# мулов с левого уха. Наиболее отчетливо оно обнаруживалось при перерезке задних отделов мозолистого тела, где нередко воспроизведение речевых стимулов с лево# го уха оказывалось совсем невозможным. Даже при специальной инструкции при# слушиваться к левому уху больные воспроизводили только те слова, которые предъявлялись справа. В отличие от дихотического, при моноауральном предъяв# лении стимулов воспроизведение их с левого уха становилось возможным.
Вотчетливой, хотя и менее выраженной форме нарушения воспроизведения речевых стимулов с левого уха в правом полушарии мозга новорожденного ребен# ка восходящая ветвь сильвиевой борозды короче горизонтальной ветви сильвие# вой борозды. В отличие от левого полушария обе ветви отходят от сильвиевой бо# розды самостоятельно, не образуя общего ствола.
Вотличие от левого полушария в правом полушарии мозга новорожденного ребенка диагональная борозда развита хорошо и верхний конец соединяется с ниж# ней лобной бороздой.
Отмечаются значительные особенности в строении триангулярной и оперку# лярной извилин мозга новорожденного ребенка. В левом полушарии триангуляр# ная и оперкулярная извилины имеют типичное строение и хорошо выражены. В правом полушарии оперкулярная извилина более широкая и разделяется четко диагональной бороздой на две части. В связи со слабым развитием нижней лобной борозды передняя граница триангулярной извилины условная, в отличие от лево# го полушария того же мозга.
Врезультате проведенного исследования было выявлено, что в постнатальном онтогенезе во всех изученных мозгах у детей 4 лет, 7 лет, 12 лет жизни и взрослых строение правого и левого полушарий различаются по топографии, строению, сте# пени протяженности, разветвленности и глубине борозд и извилин. Так, было отме# чено, что в левом полушарии изученных мозгов наблюдается наиболее типичный
280 Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия
вариант расположения основных трех лобных борозд: верхней лобной борозды, средней лобной борозды и нижней лобной борозды. Часто встречаются большие различия во взаимосвязи нижней лобной борозды с прецентральной бороздой
вправом и левом полушариях. В левом полушарии изученных мозгов восходящая ветвь и горизонтальная ветвь имеют, как правило, общий ствол, отходя от сильви# евой борозды. В правом полушарии восходящая ветвь и горизонтальная ветвь ча# сто являются самостоятельными бороздами. Триангулярная извилина в левом полушарии мозга человека обычно лучше выражена.
Также были установлены особенности топографии и формы полей 44 и 45 лоб# ной области мозга ребенка в постнатальном онтогенезе. Поле 44 лежит на наруж# ной поверхности полушария и занимает оперкулярную часть нижней лобной из# вилины, которая располагается между восходящей ветвью сильвиевой борозды и нижней прецентральной бороздой. Поле 44 граничит каудально с полем 8, кпе# реди поле 44 отделяется восходящей ветвью сильвиевой борозды от поля 45, кверху поле 44 граничит с полем 8 и 9 нижней лобной борозды, книзу поле 44 граничит
восновном с инсулярными полями и полем 47.
Поле 45 располагается на наружной поверхности полушария, занимает триан# гулярную извилину, которая отграничивается сзади восходящей ветвью сильвие# вой борозды, книзу горизонтальной ветвью сильвиевой борозды, кверху нижней лобной бороздой. Поле 45 граничит сзади полем 44, спереди — с полем 9 и 10, сверху с полем 9, книзу с полем 47.
Результаты наших исследований показали, что топография поля 45 в левом
иправом полушарии изученных мозгов различна. Так, в некоторых исследованных мозгах поле 45 располагается несколько ближе к лобному полюсу и как бы сдви# нуто в ростральном направлении в отличие от правого полушария.
Проведенные детальные исследования объема поля 44 и 45 в левом и правом полушарии мозга человека показали разницу этих объемов в правом и левом полу# шарии в различные возрастные периоды.
Изучение объема полей 45 и 44 новорожденных детей показали, что они разли# чаются в левом и правом полушариях. Так, объем поля 45 в правом полушарии мозга одного из новорожденных равняется 0,674 см 53 0, а в левом полушарии — 0,600 см 53 0, в мозге другого новорожденного ребенка в правом полушарии объем поля 45 равняется — 0,356 см 53 0, в левом полушарии — 0,369 см 53 0. Это свиде# тельствует о гетерохронии развития речедвигательного поля 45 мозга в правом
илевом полушариях мозга к моменту рождения.
Анализ размеров поля 44 показал, что его объем в правом полушарии больше, чем в левом, а именно в мозге первого исследованного новорожденного ребенка
вправом полушарии объем поля 44 равняется 0,327 см 53 0, а в левом полушарии — 0,303 см 53 0, в мозге второго новорожденного ребенка в правом полушарии равня# ется 0,556 см 53 0, в левом полушарии — 0,325 см 53 0.
Подводя итоги, можно сказать, что в правом полушарии по сравнению с левым полушарием: в мозге Ag#192 общий объем зоны Брока равняется 0,683 см 53 0,
влевом полушарии — 0,672 см 53 0, в мозге Ag#90 — в правом полушарии — 1,230 см 53 0, в левом полушарии — 0,925 см 53 0.
У2#летнего ребенка также была установлена яркая асимметрия объема поля 45
влевом и правом полушариях. Так, объем поля 45 мозга 2#летнего ребенка (Ag#40)